Обернись!.. Часть четвёртая
– Терникова! Зин, помолчи, пожалуйста.
– Всё? – выждал паузу Ваади. – Могу продолжать? Все эти три части – тьма. Есть четвёртая – свет. И обстоятельства сложились так, что она в тебе, Зинаида.
– Та-ак, – протянула Зинка. – Стоим. Ещё раз, медленно. Что во мне?
– Часть Тээрри, – выполнил её просьбу Водный.
– Светлая часть, Зин, – попробовала помочь я. – Чистый свет.
– Во мне сидит кусок двинутой на Машкином муже и съехавшей с катушек как её там… А за что она отвечала-то?
– За землю, – ответил ей Алдариэль. – Зина, та часть, что в тебе, – шанс вернуть нормальную Тээрри и нормальный Аршанс. Понимаешь? Ты не так должна была это узнать, не от нас. И могла бы выбрать, идти сюда или нет. То, как всё сложилось…
– А понтовался ты передо мной, чтобы проверить, западаю или как? – оборвала она.
– Да. Другого варианта выяснить это мы не видели. Извини.
– Зин, это никому не нравилось, честно, но…
– Верю, – Зинка отмахнулась от моих оправданий. – После сегодня – верю. Проехали. Озвезденеть! А это не ошибка? Я никакой экстрасенсорикой не страдаю. Огонь из ушей не пускаю, летать не умею.
– У тебя блок стоял, портал его нарушил, при нормальном переходе этого бы не произошло, – развеял её надежды на ошибку Алдариэль. – Сейчас есть два варианта: восстановить блок или полностью снять его, зависит от того, что ты выберешь. Поможешь нам всё исправить или останешься в стороне. Что такое быть с нами, ты примерно представляешь, Арри тебе достаточно рассказала и показала. Это рискованно, тяжело и чем закончится – неизвестно. Заставлять тебя никто не будет, как и уговаривать. Решишь не вмешиваться, придётся на какое-то время остаться здесь, пока не появится возможность вернуть тебя домой. Выхода на поверхность не будет, другого способа гарантировать твою безопасность нет. С ответом не спеши. Думай, взвешивай, выбирай.
– Благодарствую за широкий ассортимент! Такое щедрое предложение!
– Зин, не паясничай.
– Маш, а ты сама не въезжаешь, что в этом выборе выбора нет? – взорвалась она. – Просто взяли и вывалили на голову: «Дорогая Зинаида, вы несёте ответственность за целый мир!». Оно мне надо? Я даже кота завести побоялась, чтобы не отвечать за всяких приручённых. Мне тебя одной – выше крыши. А тут так технично подсунули сущую мелочь, всего-то какой-то мир и всё его население. И все они на одну несчастную мою голову.
– Мар, а мания величия у неё давно? Лечить не пробовали? – опять не выдержал Фаарр. – Снизь обороты, детка. Даже у меня такого размаха нет. Ты себе чего напредставляла? Что если отвалишь, так все тут же под прощай-траву полезут? Разочарую. Твоя роль во всём этом пока расплывчата, да и сама ты…
– Огонёк, остынь. Всё можно понять, – воззвал к его разумности Алдар. – На неё за один день свалилось столько…
– На Мар не меньше, но она тут из себя ничего не строила.
– Меньше, – влезла я восстановить справедливость. – Правда! И у меня вы были, ты, Ваади. А сейчас… Что с тобой, Фаарр? Я тебя не узнаю. Что она тебе сделала? В ней, вообще, ничего плохого нет. То, что во мне – намного хуже. И ничего она из себя не строит, перенервничала, защитная реакция.
– У меня? – фыркнула Зинка. – Да я спокойна, как тридцать восемь попугаев.
– Терникова, помолчи! Фар… Фаарр, она не Моринда. Понимаешь? Не надо на неё бросаться. В ней ваша Тээрри, нормальная Тээрри. Я думала, вы обрадуетесь, а ты…
– Не слишком ли просто, Мар? Где гарантии, что она нормальная? Мы это знаем только с ваших слов. А всё ли вам сказали?
– Проверь. То, что не сказали нам, должны сказать вам, – резонно заметил Алдариэль. – Огонёк, какие проблемы самому всё выяснить? Поговори со Старшими.
– Спросил бы. Если бы здесь был хоть кто-то. А пока не спрошу, всё останется так.
Мне это совсем не понравилось, и отсутствие Старших и не заладившиеся отношения Огненного и Зинки. С первым я ничего поделать не могла, а со вторым…
– Фаарр, мы можем с тобой поговорить, один на один? Только не здесь. Алдар, можно?
– Конечно, Арри. Зачем об этом спрашивать?
В моей комнате ничего не изменилось, словно мы лишь несколько минут назад вышли из неё. Только добавились книги Алдариэля и стопка листов бумаги на тумбочке, наверное, какие-то записи. Огненный, против обыкновения, не уселся на кровать, остался стоять.
– Фар, обещаешь, что никому ни слова? Пока.
– Да что ты? Будешь делиться секретами? Ни за что б не догадался для чего мы уединились. Решил, что ждёт меня первый в твоей семейной жизни адюльтер.
– Фаарр! Бли-ин!
– Рассказывай уже, аномалия. Во что ты ещё влипла?
Я вдохнула, выдохнула и выложила Огненному всё:
– Есть гарантия, что Зинка нормальная. Это я. Я – гарантия. Потому что… Фар, я – Амарриэлли. Я не чокнулась, честно. Она… я… Тогда, в Озере, она не погибла, то есть, погибла, но твоя мама и Орбикаэлли уговорили Великих вернуть её… меня. Я, когда в Озере была, не в тот раз, в этот, видела, нет вспомнила, не очень много, себя, Тайрина, Алдара. Дари. Я называла его Дари, когда была ей. А потом Старшая и королева мне про меня рассказали. Это правда, Фаарр. И в Пророчестве, где про «дважды потерять», это про меня, оно и было условием Великих. И… Ой, бли-ин! Я ещё кусок поняла! Знакомое обернётся незнакомым – это тоже я. И… – про то, что, если бы Алдариэль меня узнал, всё могло измениться, говорить я вдруг передумала. – И про корни, это не такие корни, это как про семью. Для Амарриэлли моя семья чужая, силой подшитая, а для Маши – Тайрин чужой, но он мне роднее всех. Понимаешь? И… Ты мне веришь? Хочешь, посмотри, я всё-всё покажу.
– Куда тебя ещё смотреть, и так еле дышишь. Да верю я тебе, Мар, – Огненный притянул кресло, сел напротив кровати. – Привык, наверно, что от тебя любых неожиданностей ожидать можно. Но эта приятная, мне нравится. Дару об этом знать нельзя?
– Пока нет, – я вздохнула.
– Эй, без страданий. Все «пока» когда-нибудь становятся «уже». Мне почему открыться решилась?
– Из-за Зинки. Она знает, кто я. С самого начала знает. И не то, что не пыталась со мной что-то сделать, она меня ещё и защищала от всех, даже от Алдара. Знаешь, как она на него бзыкала, пока он себя изображал. Ну, того, какими вы были… раньше. А ещё я ей Прощальную площадь показывала.
– Она может смотреть?
– Нет, не сама, Старшая и Стаалли помогали. Мы её потом успокоить не могли. И они снятся ей, эльфы на Прощальной. Зинка хорошая, правда. Мы с ней всю жизнь вместе, даже родились в один день. Не обижай её, пожалуйста.
– Твоя хорошая сама кого хочешь обидит, – Фаарр закурил, посмотрел на жалобную меня, и сигаретой опять не поделился. – Трудно это всё, Мар. То, что Тээрри натворила, по всем законам не прощается. Её должны уничтожить, распылить и создать новую. Только она будет уже не Тэр. Хреново от этого так, что выть хочется. Как мы все её проглядели? Наша Тэр – и Моринда.
– Знаешь, я её понимаю. Не ту, которая уже стала Чёрной Невестой, а ту, которая влюбилась. Мы похожи в чем-то. Я ведь на всё готова была, лишь бы сюда вернуться. И когда Алдара с другой увидела…
– Что ты увидела? Мар, вот сейчас начинаю сомневаться… Точно с головой норма?
– Точно. Это Аршориэль был, я не рассмотрела толком и поверила, что Алдар. Я там такое устроила… Хорошо ещё щит какой-то наделся, никого не зацепило, а то совсем…
– Щит сам получился? И ты всё внутри него устроила? Это не сходство, Мар, это разница. Ты, не соображая, обезопасила всех от себя, а она уничтожала всё осмысленно. Тээрри только на Даре свихнулась, всё остальное сработано чётко.
– Это сделала Моринда, не Тээрри, – мне так хотелось всё объяснить, что я даже сипела громко. –Она в Аршанс пришла уже не Тээрри. Тээрри, которая всё поняла, которая знает, что ошиблась, что Алдариэль не её, осталась в том мире, и сейчас она в Зинке. Фар, я понимаю, тебе хуже всех, ты за неё переживаешь и одновременно ненавидишь за своих эльфов, и не знаешь, что делать. И я не знаю. Твоя мама спрашивала, смогу ли когда-нибудь простить её. Моринду – не смогу, даже не за себя, не за то, что она убила Амарриэлли. За Алдара, за Тайрина, за всех них. Не смогу. А Зинку… Представлю, что с ней такое случиться могло, так точно выть хочется. Только я бы её все равно одну не бросила. Да и не могло с ней такого случиться. В Тээрри был кусочек тьмы, он же в вас во всех есть, а в Зинке его нет, вот ни капельки. В чем её обвинять? И… Фаарр! Я поняла! Кажется, поняла! Мы правильно думали. Если мою тьму добавить в Зинкин свет, вернётся ваша Тээрри…
– И все пойдёт по кругу. Она снова втюрится в Дара.
– С чего вдруг?
– С того, что у тебя тьма Моринды, и в комплекте с остальной тобой она его получила. Как думаешь, захочет она потерять то, что имела?
– Бли-ин! Прав. Не захочет. Значит, Зинке её отдавать нельзя. Моринде тоже. Кому тогда?
– Придёт время, поймём.
– Ага. Когда-нибудь. Фаарр, а что тебе Алдариэль сказал, что ты её отпустил?
– Что ты с ней связана и тебя может шарахнуть отдачей. Это так?
– Я не знаю. Мне же не всё рассказывали, только то, что можно. Да и то, не знаю, из жалости, что ли, что больше не вернусь сюда. А так – может быть, мы все притягиваемся как-то, даже те, кто встретиться не должны.
– Все? И много вас ещё таких?
– Ой… Я нечаянно… Не много, одна ещё, но она в Аршанс не придёт, у неё другая судьба, ей сюда дорога закрыта. Давай про неё потом. Ты с Зинкой помиришься?
– Имя ей подкорректировать нужно.
– Фаарр! Фар! Ты чудо! – я чуть не расплакалась от облегчения и от того, что Огненный – это Огненный. – Мне тебя так не хватало.
– Сама такая. С возвращением, Мар!
Я не собиралась лезть без разрешения в записи Алдариэля, просто, когда Огненный поднял меня в воздух, несколько листочков спланировали на пол. И мы никуда не пошли. Это были не заметки – рисунки. Обычные карандашные рисунки. Две девушки, эльфийка и человек, Амарриэлли и Маррия, я и я. Наверное, их было поровну, листов бумаги с нашими… моими лицами, улыбающимися, серьёзными, грустными. Ни на одном они не соседствовали, один лист – одно лицо. Я перебирала их, а сердце сжималось и в горле стоял ком.
Что это? Попытки понять себя? Тоска по обеим сразу? Боль от двух невыносимых потерь? Не знала. Боялась узнать. Боялась представить, что Алдар чувствовал.
– Хреново ему было, Мар. И мы помочь не могли, после сообщения о Тэр не лучше были. Новость, сама понимаешь…
– Понимаю. Я другого не понимаю. За что с ним так? Сколько можно его… И сегодня опять…
– Мандрагора ползучая! – Огненный вдруг заволновался. – Сегодня! Мар, третий раз? Тебя Грань третий раз отпустила?
– А?
– Первый – Амарриэлли, второй – из-за Тайрина. Сегодня – третий?
– Ой… Нет, наверное. Я дорогу видела, но не была на ней. Флэр не пустила. Фаарр, она меня так поддерживала там… Я тебе ещё расскажу.
– Радует, что не была, – он успокоился на имени Флэарри. – А что зелёная там делала? Ясно, откуда тебе знать. Ладно, Мар, поболтать ещё успеем, пошли к обществу, пока оно не пришло к нам.
– Фар, – это я сразу хотела спросить, но всё было так плотно, что никак не получалось. – Ты Тайрину сказать можешь, что мы вернулись?
– Могу, но не буду. Завтра увидитесь. Серьёзно, Мар, сегодня ему сюда нельзя, а рваться он будет. И себя рвать. Зачем?
– Да, правильно. Ладно, пойдём.
Огненный аккуратно сложил рисунки, вернул их на прежнее место и так же аккуратно отправил меня в гостиную.
Общество вело себя подозрительно тихо, даже включённый кем-то маговизор работал без звука. Шаани изучал флору и фауну подводного мира за прозрачной стеной, Зинка с не меньшим интересом буровила взглядом содержимое чашки, Ваади гипнотизировал спину брата, Алдар смотрел на нас и смотрел тревожно. Вот что уже успело случиться?
– Ну и? Где торжественная встреча перевоспитанного меня? – Фаарр опустил мою персону на диван рядом с Алдариэлем, исчез и появился в кресле. – Где радость от грядущего перемирия? Какой ползучей… – он замолчал, недоговорив, изменился в лице, зло стукнул кулаком по подлокотнику.
Понятно, Водный его просветил об очередной неприятности. А меня?
– Что? Что-то случилось? С кем-то… Тайрин? Не молчите!
– В порядке Тайрин, все лесные в порядке. Мандрагора ползучая! А смысл молчать? Типа, она не узнает? Дар, страдай, не страдай, без неё не обойдётся. Вад, цитируй уже.
– Новый указ Миреда.
– Опять Прощальная площадь? – тоскливо догадалась я.
– И она теперь везде, – добавил тоски Водный и процитировал: – Все частные владельцы рабов высочайшим повелением обязаны раз в неделю выставлять своё имущество для всеобщего использования. Империя обязуется компенсировать стоимость безнадёжно испорченных из государственной казны, но призывает граждан не злоупотреблять полученной возможностью без согласия владельцев. Местные власти обязаны в трёхдневный срок обустроить подходящие для проведения воспитательных мероприятий места и обеспечить беспрепятственный доступ и безопасность всем желающим. Указ вступает в силу с завтрашнего дня. Долбанные уроды! Мы ждали какой-то гадости, но не ожидали таких масштабов.
Масштабов? Это ужас, кошмар, полная катастрофа! Везде, по всей Кастании. С разгуливающей на свободе Чёрной Невестой. А…
– А правило про Озеро она не отменила? Если нет, вытащим всех, кого сможем. Хоть так…
– Нет, Маррия, это всё сохраняется. Изменить сказанное не в её власти, законы магии едины для всех.
– А законы человечности? – Зинка, наконец, оторвала взгляд от чашки. – Много наберётся этих… желающих? Как они будут жить после такого? Поиздеваются над беззащитным и спокойно отправятся домой? Обнимать детей, трахать баб? Твою мать! … какое-то! – откровенный мат в лексиконе подружки встречался не часто, только в случаях крайнего негодования, и сейчас оно летело из неё во все стороны. – А вы будете смотреть на это и ни … не делать? Как все годы до Машкиного появления? Зашибись, хранители! Насохраняли! Вот какого вы … на всё забили? Ждали, пока само рассосётся? Сами не могли…
– Могли. Делали. В результате Фара шесть лет из стихии не выпускали, меня – три года. – Ваади говорил спокойно. Слишком спокойно, чтобы не услышать тщательно скрываемого бешенства. – За вмешательство в дела мира. Сам мир за это время чуть не пришёл к своему краху. Это долго и трудно объяснять, но структура его такова, что без нашего присутствия продолжительное время существовать Аршанс не может. До необратимых изменений не дошло, а то, до чего дошло, исправлять пришлось несколько десятилетий.
Эти откровения я сама первый раз услышала. А ведь действительно, если хорошо вспомнить, из рассказов Младших первые годы после Мрачных дней как будто выпадали.
– И что? Вы вообще ничего не можете? – Зинка немного растерялась, но не успокоилась.
– Можем. Мар помогать можем, она не из нас и не принадлежит Аршансу, – Огненный злости не скрывал. – Дара с Мориндой можем растаскивать, чтобы друг друга не грохнули. Потому что, если он её уничтожит, всё человечество накроется. А его я сам не отдам. Ещё вопросы есть? Или только обвинения?
– Есть. Мне что делать?
– А это тебе решать, Зина, – Алдариэль тоже едва сдерживался. – Здесь советчиков не бывает.
– Переформулирую, обобщу, – не отставала Зинка. – Нам всем что делать? Трогать эту вашу умопомрачённую нельзя…
– Убивать нельзя, – Ваади взял себя в руки и вернулся к нормальному тону. – А выбивать из неё излишки магии ещё как можно. Чем слабее будет Моринда, тем спокойней всем. Подпитку бы ей перекрыть.
– А что сия дама жрёт?
– В данный момент – степи. Маррия, вакуумную зону, где из тебя тьму вынимали, помнишь? Её работа. Всё высосала. Сейчас этих зон стало столько, что орки новое место для жизни ищут. Оборотни в степи совсем не суются.
– Ой… – я всё помнила, включая рассказ Са-Биры о не сумевших выйти из оборота. – А не пускать её туда? Без вариантов?
– Почему же? Не так сложно. Вопрос, на что она переключится. Пока по степям носится, остальные в относительной безопасности. Так что по возможности, если показалась, мы её туда обратно загоняем. С нами она на прямое столкновение не идёт. Только с Алдариэлем.
У меня всё внутри оборвалось и ухнуло вниз. Тот раз был не единственным? Сколько их было? Сколько он ещё рисковал собой? Словно услышав мои мысли… А почему «словно»? Он меня, кажется, лучше знает, чем сама себя. Зная, о чём я думаю, Алдар успокаивающе легко поцеловал в висок и погладил руку.
– А принц её реально мякнуть может? – продолжала допытываться подруга. – Можешь, Алдариэль?
За Алдара ответил Огненный:
– Как выяснилось, вполне. То, чем он в неё после Мар влепил, меня почти вырубило.
– Фаарр! – я охнула. – Как…
– Нормально всё, Мар, сам подставился, перехватить не успевал. Снесло, как котёнка. Это при том, что Дар уже на ногах еле держался. Да ты сама его видела. А тут откуда что взялось! Как я ещё успел…
– Огонёк, хватит. Дальше неинтересно.
Кому как. Мне было очень даже интересно. Страшно интересно. И дико страшно. Что ещё произошло, о чём Алдар не даёт сказать?
– Короче, ясно. Может, но не может. Только потрепать, – подвела итог Зинка. – У вас хоть какой-то план есть?
– Есть. Просто охрененный. И первым пунктом в нём – придумать план. Ты умная? Думай.
– Фаарр! – я хотела добавить, что он обещал, но не стала. Сам понял.
– Всё, Мар, не буду. Вад, давай ты.
– Мы планировали вытащить максимальное количество эльфов, восстановить им магию по возможности и вернуть нормальный ход времени в Шорельдале, если теория Тайриниэля сработает. С молчуньями, в принципе, всё ясно, ничего не выйдет, пока Озеро не оживёт, а мы не заберём у вампиров амулет, но с ними спешить не будем, для эльфиек самих безопасней оставаться такими до более-менее разрешившейся ситуации. С Мориндой у нас замкнутый круг получается. Единственное, что понятно: нельзя позволить ей собрать свои части. Кстати, сразу возникает вопрос: та часть, которая в Зинаиде входит в понятие «все»? С одной стороны – это часть Тээрри, с другой – это не мрак. Над этим ещё подумаем. Дальше, частично вернуть ушедших Алдариэлю удалось. Хотя мы рассчитывали на несколько другой результат.
– Уточнение по ходу пьесы, – Зинка зыркнула на Огненного, но вопросы адресовала Водному. – А на что вы, вообще, надеялись, отправляя принца через неполноценный портал? И как можно было пойти на это, зная, что с вашей двинутой может бодаться только он? Нет, я очень рада за них с Машкой, тут претензий нет. Но! Устраивать свою личную жизнь пока тут творится египетский родственник знает что…
– Во-первых, портал был стабилен…
– И поэтому чуть не размазал их тонким слоем по Вселенной.
– Неучтённый фактор, недооценили риск прорыва Моринды к нему, пошёл конфликт света и тьмы, наш промах.
– Угу, маленький такой промах. Ты не видел, что с ними было.
– Я знаю, какое воздействие оказывает закрывающийся портал. Алдариэль об этом был предупреждён, а Маррии, в случае такого поворота событий, рядом с ним не должно было быть.
– А она была. И не дала своему мужу накрыться именем существительным. Спасибо Тёмычу. Ещё один неучтённый фактор.
– Шаани, как раз, учтённый. Мы знали, что он там и в зоне досягаемости Маррии, она его видела.
– Офигенный аргумент. Она его в телевизоре могла видеть или где-нибудь проездом.
– Технические средства исключены. Есть признаки, что у них была непосредственная встреча. Вариант «проездом» рассматривался, Алдариэлю было бы сложнее, но не невозможно его отыскать. Да и Шан почувствовал бы открытие портала.
– А вот тут, Вад, ещё один неучтённый фактор, – красноволосый Младший соизволил повернуться к нам лицом. – Девочка Маша умудрилась влепить такой щит, что хрен я что почувствовал. Если бы не присматривал за этим недоразумением, меня бы там не было. Так что просчётов у вас хватает. И я с Зеной согласен, – с Зеной? Фаарра лишили права переделывания имён? – Алдара вы общими усилиями чуть не накрыли. Не имело смысла так рисковать.
– Имело, Шан. Кроме тебя и Маррии был ещё кто-то, теперь понятно, что Орбикаэлли. И была надежда, что из ушедших с тобой кто-то выжил. И последнее. Ты можешь себе представить, что такое дважды…
– Ваади! Стоп. Не нужно.
– Нужно, Алдариэль, – упёрся Ваади. – Маррия сама всё понимает, а им – нужно.
– Брось, и так ясно, – Шаани слушать не захотел. – Реально, Вад, не хочет Алдар свою понимающую расстраивать, какого ты лезешь? Он же не из-за нас тебя тормозит. Всё, завязываем. И вы оба, братишки, совесть где-нибудь изыщите. Этим двоим давно пора в люлю бай по уши в розовом сиропе. На них посмотришь – обнять и плакать, такие красавцы. А вас пробило на решение всех проблем разом. Короче, складируйте их отсыпаться, Зену не обижать, я погулять ушёл.
– Ты погулять в Лежбол собрался? – судя по блеску глаз, у Огненного зародилась какая-то противозаконная идея. – А может, потерпишь? Биру я тебе сюда притащу.
– Смысл?
– Стихия. Нет стихии, нет ограничений. Пока тебя не засекли и не заставили…
– Вали за Бирой.
– Завтра увидитесь. Пока доберётся… А, ты же не знаешь. Пассажиры тоже запрещены. Добро пожаловать в Аршанс, Шан.
До начала спокойной ночи я всё-таки вытребовала полёт в душ. Внутри мне помогала Зинка. Мы почти не разговаривали, так, перебросились парой ничего не значащих фраз. Ничего обсуждать она сама не захотела, сказала, что нужно всё переварить. Только про «Зену» разъяснила, что Шаани её так «обозвал» ещё до перехода, за сегодняшний наряд для клуба. Мамочки! Клуб был сегодня, а кажется, что прошла вечность. Так вот, по словам Младшего выходило, что на героине известного сериала было нечто похожее. Мы обе честно не помнили во что она была там одета, но вспоминать особо не рвались, похожее, да и фиг с ним.
Подружка выкопала у меня в шкафу что-то, подходящее для переодевания, и ушла обживаться. Фаарр высушил мне волосы, дождался Алдариэля для той же процедуры, не забыл намекнуть, что всё закрыто и нас никто не потревожит, и испарился.
Стопочка рисунков с тумбочки исчезла. Вопросов я задавать не стала. Прижалась к Алдару потеснее, обняла и долго не могла заснуть, слушая все ещё неровно бьющееся сердце. И потом просыпалась ещё несколько раз, прислушиваясь. Потихоньку дыхание Алдариэля выравнивалось, сердце сбоило уже не так сильно, я не успокоилась, но усталость взяла своё. Снилась мне всё та же поляна, мы были там вместе, держались за руки и смеялись.
Впервые я проснулась позже Алдара. Удивительное ощущение – просыпаться навстречу любимым глазам. Я расцвела улыбкой, но ответной не дождалась. Алдариэль убрал непослушную прядку с моего лица, едва касаясь, провёл пальцами по щеке, по губам. Взгляд – невероятная смесь всего сразу: любви, тревоги, неверия, нежности. И тоски, снова той, давней. Вдруг резко притянул, вжал в себя, дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Отпустил, чуть отстранился. От сухого блеска его глаз мои тут же повлажнели.
– Не делай так больше, – голос севший, чуть охрипший. – Пожалуйста, солнышко! Никогда больше не делай так. Что бы ни случилось, не надо. Обещай, что это не повторится.
Что не повторится, любимый? Я не приду тебе на помощь? Не вывалюсь за Грань? Ни того, ни другого обещать не могу. Первое не выполню сама, второе от меня не зависит. Я закусила губу, моргнула, прогоняя слезы. Алдар всё понял. Вздохнул горько, глаза совсем потемнели, снова прижал к себе.
Нет, так не пойдёт. Не хватало ещё, чтобы он себя в этом винил. Я выбралась из кольца рук, села, теоретически – величественно, практически – как получилось, штормило меня ещё прилично. Алдариэль поддержал, выровнял, тревоги в глазах стало ещё больше. Я положила руку ему на грудь, туда, где бьётся самое главное во всех мирах сердце.
– Это – моё. Ясно? Прекрати его рвать. Я запрещаю! – надеюсь, прозвучало строго, или гордо, не важно, лишь бы не жалобно. – Ты весь мой. И не смей обижать то, что моё. Иначе то, что твоё…
Поток красноречия иссяк, чем таким страшным пригрозить, в голову не приходило. Ну и не надо. И так пробилась. В глухой темноте тоски мелькнули искры интереса, и уголки губ чуть дрогнули в зарождающейся улыбке. Даже подбодрил:
– Что? Продолжай.
Ага, оказывается, надо. И какие кары имеются у меня в ассортименте? Да что же выбор-то такой обширный? Аж глаза разбегаются. Бегают, бегают и ни одной не находят.
– Тогда твоё… с тобой… разговаривать не будет. Вот. Целую ночь, пока не выспится.
Наивно? По-детски? Ну и пусть! Зато тоски в глазах Алдариэля стало капельку меньше, и игру мою он поддержал:
– О, нет! Это слишком жестоко. Твоему такого не вынести, – уронил на себя, поймал губы, целуя жадно и нежно. – Солнышко моё.
Из комнаты я вышла, пошатываясь, придерживаемая мужем. Сам Алдариэль держался более устойчиво. В гостиной обнаружились только Зинка и Шаани. Взаимно пожелали друг другу доброго утра, мы убрели в душ, они вернулись к разговору. Когда снова собрались вместе, нас уже ждал горячий кофе и куча всевозможных сладостей.
