Обернись!.. Часть четвёртая

– Дар, гости! – сначала голос, потом и сам Огненный объявились посреди комнаты.

Вот вам и доброе утро. Я чуть подтолкнула мужа:

– Иди. Всё хорошо, – и попыталась выдавить улыбку.

Ну, хоть попыталась. Страшно было от всего: от того, что Алдар уходит, от тревоги в его глазах, от жуткого сна, от неизвестных гостей. А он уже на ходу натягивал брюки и… И всё. Исчез вместе с Фаарром, без рубашки и обуви.

– Озвезденеть! Новое слово в магическом искусстве? Будет бить стриптизом на поражение? – Зинка плюхнулась на кровать. – Маш, твою мать, Мэри… Какая из тебя Мэри? Ольховская, отомри!

– Ты не знаешь, кто? – я с надеждой уставилась на подругу.

– Я – и не знаю? Обидела.

– Зин!

– Тебе не понравится.

– Терникова!

– Моя запчасть собственной мрачной персоной.

– Бли-ин! Бли-ин! Бли-ин!

– Спокойно, Ма… Мэри, сейчас принц поразит её своим голым торсом, и она добровольно сдастся в плен. Я бы сдалась.

– Терникова!

– Что? Расслабься. Это их междусобойчик пока, пусть разбираются. Ты себя рвать каждый раз собираешься? Нет, дело твоё, конечно. Мне его жалко. Допечёшь ведь мужика своими соплями.

– Я стараюсь, честно. Просто…

– Просто вы два психа. В курсе, можешь не продолжать. И знаешь что, перефразируя лучшего друга Винни-Пуха, если это называется любить, то я на это никогда не соглашусь. Маш… Да задолбало! Мэри. Привыкнуть бы! Ассоциацию надо. Мэри Поппинс не прёт, ты на неё не тянешь. Кровавая Мэри… Нафиг, тьфу-тьфу-тьфу, ещё накаркаю. Что ещё? О! Как же оно было? Ольховская, подключайся, песня столетней давности у Примадонны всея эстрады… Вспомнила! «Мэри, запыхалась ты на бегу, Мэри, отдохни-ка на берегу…» Нет, не пойдёт, зря я в туда полезла. Что ж ты такая несовпадательная, ни хрена тебя не подходит?

– Зин, не помогает.

– Жаль, я старалась. Машуль, серьёзно, завязывай с этим. Ничего с ним не случится. А ты и себя и его изводишь.

– Думаешь, ты первая? Мне и ребята, и он сам… Думаешь, я не понимаю? Зин, я, правда, не могу.

– А ты моги. Любишь? Сможешь! Хватит ему того, что тебя за собой везде таскать приходится. Так хоть сама прекрати мужику мозги компостировать. Зашибись, как ему сейчас весело твою кислую физиономию вспоминать и дёргаться: вдруг его солнышку плохо, вдруг у неё слёзки капают. Египетский родственник! Мне и во сне привидеться не могло, что буду принца от тебя защищать.

То, что не могло привидеться во сне Зинке, напомнило то, привиделось мне.

– Зин, мне Тайрин приснился.

– Угу, ещё одна жертва твоих задвигов. Ну, приснился. Дальше что?

– Он из тогда приснился… На Прощальной, когда…

– Твою мать! Машуль, ты из-за этого?

– Да оно всё вместе как-то. Тайрин, Алдар…

– Ничего, они мальчики взрослые, разберутся. А сон… Психуешь, вот и получаешь игры подсознания. Но согласна, видеть такое – нафиг-нафиг! Я себя помню, как колотило после кошмариков. При том, что мне они все – никто. Уговорила, можешь порыдать на моей широкой груди или дружеском плече, выбирай, что нравится. А на эту Прощальную мы Тёмыча попросим заглянуть. Будет у них на одну достопримечательность меньше. А она достопримечательность?

– Была когда-то. Алдар рассказывал. На ней друг у друга прощения просили.

– Прикол! А удобно как! Типа, если тебе на ней свидание назначили, смело решай, в какую сторону башку откручивать будешь.

– Терникова, блин! Никакой романтики.

– Угу, суровый реализм с долей здорового прагматизма. И, заметь, не страдаю от этого. В отличие от.

– Подожди, вот влюбишься, посмотрю я на твой реализм с прагматизмом.

– Что я тебе плохого сделала? Честно говорю, отстаньте от меня со всеми любовями вместе взятыми, мне и без них не скучно. Ну его, короче. Про вчера расскажешь?

Рассказать я не успела. Огненный вернулся.

– Всё в порядке, Мар. Их Вад сейчас доставит.

– Их?

– Пациента тебе подогнали, Дар с ним пока. Лиа и Узиани на подходе.

– А Моринда?

– Смылась. Женщина строгих правил оказалась. Дара увидела и офигела. А он, нет чтоб даме комплимент сделать, сразу швыряется чем попало, никакого воспитания, все правила этикета забыл. В общем, дама обиделась и покинула нас.

– А я что говорила? – заржала Зинка. – В следующий раз без штанов выпускайте, и баста всей заварушке.

– Это ты ему сама предложишь. Всё, девчонки, хорош валяться. Мар, не увлекайся, вам ещё гулять сегодня.

Подводный лазарет снова открылся. К счастью, первый пациент от Грани был далеко, выглядел, конечно, ужасно, но жизни ничего не угрожало. И то, что его решили отдать Чёрной Невесте, для парня оказалось весьма удачно. Вот и вернулись странные понятия радостей и удач Аршанса.

На суровую реалистку вид «удачливого» эльфа произвёл неизгладимое впечатление. Выбирать Зинка не стала, успела порыдать и на груди, и на плече Фаарра.

Новый рейд был, так называемым, ближним, вся дорога до пунктов назначения заняла меньше часа, уходили в него не из нашего Леса, из Солнечного. Я увиделась с Заришиэлем, передала привет Симарии. Всё обошлось без происшествий.

Зато следующий выдался дважды выдающимся. Он был хоть и из Синего, но с новым составом групп. Как я поняла, они менялись постоянно, участвовать в операциях освобождения желали все. Началось всё спокойно. Мы проводили ребят, зашли подлечить эльфёнка, в этот раз спать его уложили заранее. Через один промежуток заскочили домой, к взрослому эльфу. Алдариэль переживал, но молчал, не мешал мне. В лазарете обнаружилась Зинка. Узиани учила её ухаживать за пациентом. В обоих случаях я не усердствовала, забирала лишь немного боли, свалиться от переутомления и подвести всех было нельзя. А, вообще, мы с Алдаром восстанавливались удивительно быстро. Что было тому причиной, никто не понимал. Фаарр ещё прошлый раз замечал, наше странное влияние друг на друга, но тогда оно не было настолько сильным. Основных версий выдвигалось две: наше соединение и переход между мирами. В пользу второй говорил тот факт, что наложенные на попавших туда эльфов иллюзии держались не какие-то часы, а недели, то есть магия там работала как-то по-другому.

Сюрпризы начались с первого же, освобождаемого по «простой» схеме. Алдар и Джуримиэль изобразили должностные лица, предъявили требуемые бумаги, раба вывел очень молодой человек, почти подросток, я бы даже сочла его симпатичным, если бы не жутко холодное выражение лица и упёртая в спину эльфа какая-то штуковина, подозрительно напоминающая наш длинноствольный автомат. Этот… юный рабовладелец отконвоировал эльфа до багажника и, вдруг резко толкнув его в противоположную сторону, развернулся, наставил этот свой автомат на Алдара и Джурима, крикнул:

– Беги!

Эльф не побежал, спокойно подошёл, опустил дуло оружия, стал между юношей и ребятами.

– Не обращайте внимания, мальчик болен. Он сейчас уйдёт, – бросил через плечо: – Иди домой.