Обернись!.. Часть вторая

– Когда она…

– Да.

Тайриниэль отошёл к стене и долго стоял, прижавшись к ней лбом. Я молчала. Не поворачиваясь, он спросил:

– Ты её ещё живой видела?

– Да. Её и Алдариэля. Когда они встретились.

– А потом… Она просто исчезла?

– Нет. Русалки, молчуньи и нормальные, забрали её… её из Озера. Они хотели помочь. Не смогли. Малка обещала узнать, где её… где она…

– Я понял.

Он опять замолчал. Я тихонько добралась до сигарет, закурила. Подумала, выбралась из пледа и подошла к Тайрину, протянула ему пачку и пиалку с огоньком. Не отказался. Я осталась рядом с ним, осторожно взяла за руку, в ответ он крепко сжал мою ладонь.

А потом несколько ошарашенный Ваади сообщил, что со мной хотят увидеться молчуньи. Прямо сейчас. Встретиться с молчуньями мне было очень интересно, но оставлять Тайриниэля не хотелось. Он сам подтолкнул меня к выходу.

– Иди, всё нормально. И, Мари, я понимаю про один день. Если получится, пусть он у тебя будет.

***

– Мы не просили Великих соединить нас, не догадались. Среди кошмара тех дней было не до мыслей о себе. Они сами так решили. Это редко случается, обычно Великие ждут, когда будет соблюдён весь ритуал, от просьбы до соединения.

– Какая она, эльфийская свадьба?

– Красивая, весёлая, шумная.

– Очень познавательно. А в подробностях? Мне же интересно! Про всё, от просьбы до… Ой! Если тебе это тяжело или…

– Рассказать о наших традициях? Не тяжело. Сначала те, кто считают, что нашли друг друга, на рассвете приходят к Свиткам Жизни, они древние, но не стареют, в них есть имена всех соединённых, пара называет день и просит сделать его солнечным. В полдень они возвращаются и называют свои имена. В третий раз приходят на закате и ждут, когда их имена появятся в свитках.

– Они всегда появляются?

– Случается, что нет. Это означает, что Великие не уверены в их чувствах. Через год могут попробовать снова, если не передумают сами. Те, кто получил согласие Великих, плетут венки. Каждый цветок – то, что собираешься сказать своему избраннику, обещания, пожелания, вопросы, самое важное и то, что просто хочется сказать. Эти венки не засыхают и не распадаются. Всё, что в них вложил один, становится известно второму, как только венок коснётся головы. В день свадьбы, надев венки, пара становится друг к другу лицом и стоит, держась за руки, пока солнечный луч обвивает их, вот здесь, у запястий, как браслеты. Видишь?

– Нет.

– Серьёзно? Их все видят.

– Все видят, а я нет. Какие они?

– Тоненькие, золотистые, тёплые и немного светятся. Пока живые. Мои холодные и погасли. Если пара настоящая, они друг друга и без них чувствуют. Я чувствовал, сразу знал. Это просто как ещё одно подтверждение. Мы не ходили к свиткам и не плели венков, и за руки держались просто так, но они появились. Амарриэлли радовалась, смеялась. Уже за это я вечно благодарен Великим. За её радость.

ГЛАВА 2 – Про русалок, председателя комиссии и Лежбол

До встречи с молчуньями мне нужно было кое-что уточнить у Малки. Делать этого не хотелось, я боялась ранить психику русалки и очень надеялась, что в силу своей природы она воспримет это более-менее спокойно. А если всё получится и всё так, как я думаю, одна загадка перестанет быть загадкой. Убеждать Младших уйти не понадобилось, сами знали, что молчуньи при них на контакт не пойдут. После цикла Малкиных новостей и лекции на тему хороших мужчин и глупых одиноких женщин я добралась до возможности спрашивать самой.

– Ты из прошлой жизни, когда ещё не была русалкой, помнишь что-нибудь? Себя помнишь?

– Ваади помню. Ваади хороший. Ваади весёлый. Сейчас другой. Тогда весёлый. Смеялся. Потом грустный. Обиделся. Воду ругал. Кидал воду. Не приходил. Я ждала. Пришёл. Не смеялся. Звать научил. Ваади хороший.

– Малка, а себя помнишь? Какая ты была?

– Зачем? Ваади помню. Себя зачем?

– А другие помнят?

– Ваади мой. Другим нельзя.

– Нет, не то. Себя они помнят? Вы между собой об этом разговариваете?

– Зачем? Пойдём. Молчуньи ждут. Сами пришли. Я сказала. Маррия хорошая. Дружим. Они пришли.

Я надеялась на другой ответ.

Молчуний было много, не меньше двадцати женских голов выглядывало из воды, к берегу они не приближались. Одна поманила меня рукой. Я бы, собственно, не против подойти, но Озеру-то этого не объяснишь. Им, кажется, тоже. Всё, что я сказала, молчуньи пропустили мимо ушей. Отправленная на переговоры Малка тоже особенных успехов не достигла, только призывно махать начали уже все. Оставалось доказывать делом. Зашла в воду, подозрительно быстро отхватила знакомый пинок, тонуть ещё даже не попыталась, а уже приземлилась фиг знает где. Такое ощущение, что Озеро было категорически против нашего общения. Точно против. Одну из молчуний, решившуюся подобраться поближе, в какой-то момент отшвырнуло так же, как меня, только в середину Озера. Кажется, моя бредовая идея не такая и бредовая. Теперь бы ещё идею, как проверить первую в сложившихся условиях. Пока была только одна – звать Младших.

Фаарр сразу предложил полёт над водой, Ваади – свою сферу. Оба варианта не подошли. Молчуньи то ли чувствовали ребят и в непроявленном состоянии, то ли просто догадывались об их присутствии, но показываться не соглашались. В результате силами ударной бригады в лице Гража и Бахрапа был сооружён небольшой плот из трёх брёвнышек, скреплённых ремнями. Ваади проводил его до места встречи, и я осталась ждать возвращения молчуний в компании Малки. Вернулись они быстро, по-прежнему не разговаривали, до плотика не дотрагивались, высовывались из воды, ловили взгляд и обрушивали на меня картины.

Я снова и снова видела, как погибает Амарриэлли, одно и то же с разных ракурсов. Отличались от остальных только три видения. В двух всё начиналось чуть раньше, Амарриэлли разговаривала с Литкой и, видимо, смотрела на тех, кто мне сейчас это показывал. У неё с братом совершенно одинаковые глаза. Только такого безбрежного счастья, которое заполнило их при появлении Алдариэля, в глазах Тайрина я не видела ни разу. В третьем видении была ещё одна эльфийка, высокая стройная красавица средних лет. Сходство с Алдаром не позволяло ошибиться – королева Орбикаэлли.

А потом шли картины со дна Озера. Русалки упорно пытались поднять Амарриэлли. Тьма оставляла на их руках страшные черные пятна, но они продолжали подталкивать эльфийку к поверхности. Вода не выпускала свою жертву, пока рядом что-то не сверкнуло и черный кокон не растворился в этом сверкании. Невидимая преграда тут же пропала, Озеро само подняло Амарриэлли на поверхность, но было уже поздно. Обычные русалки вышли из воды, на руках перенесли её под деревья. Повинуясь двоим из них, земля вздыбилась, расступилась и вновь закрылась, спрятав тело девушки. Остался лишь небольшой холмик среди других таких же. На глазах проросшая трава с россыпью мелких пёстрых цветов чётко повторила его очертания. Я запомнила место.

Молчуньи смотрели на меня всё с той же беспросветной тоской.

– Спасибо вам большое. За всё спасибо. Можно ещё спрошу? – большой надежды не было, особенно, после эксперимента с Малкой, но я попробовала. – Кто вы? Вы помните себя? – молчат, смотрят. – Можете показать последнее, что вы помните перед Озером?

Минут пять они так же молча смотрели, потом начали уходить под воду. Я уже собиралась попросить Малку позвать Ваади, но три молчуньи вернулись. Картинка у всех троих была одинаковая. Камень-нож, тот самый, на котором написано Пророчество, обломанная верхушка ещё на месте.

Ваади уже транспортировал моё плавсредство к берегу, когда плотик неожиданно распался, я с головой ушла под воду и благополучно приземлилась у ног Фаарра вместе с ринувшейся спасать меня Малкой. Русалка успела обхватить мою талию, и Озеро выкинуло нас обеих.

– Летать плохо! – сообщила Малка слегка опешившему Огненному.

Подоспевший Ваади помог подруге вернуться в воду, пока она жаловалась ему на некомфортность полёта, Фаарр выяснял, насколько успешно всё прошло и отпаивал меня кофе.

– Показали? Запомнила место?

– Да. И… И я, кажется, нашла пропавших эльфиек.

– Ещё раз, Мар. Что ты сделала?

– Эльфиек нашла. Пропавших. Кажется.

– И? Мар, давай без пауз. Где ты их нашла?

– Тебе молчуньи что-то показали? – проводивший Малку и присоединившийся к нам Ваади сделал вполне логичный вывод. – Они знают, где эльфийки?