Будет что будет. Продолжение книги «Своя ноша не тянет»
– Галь, ты только не смейся. Я его учу.
– Чему? Побираться? Или русской грамоте? – Галина все же рассмеялась.
– А побираться, думаешь, легко? Здесь те же самые законы, что и в любом бизнесе.
– То есть основам менеджмента учишь? – Галина, видя, что Дуся не обижается на иронию, позволила себе ее не скрывать.
– Ну да. И психологии. И методу Станиславского. Знаешь, как он пел, когда я в первый раз его видела? Злобно, с отчаянием… Ему никто не подал, потому что за это платить не хочется, даже я денег не дала. Смотрящий, или как там его, в общем, дядька, который следит, чтобы с артистом ничего не случилось в метро, вечером побил его, потому что нужной суммы они за весь день так и не собрали, а у них же план, такой же финансовый план, как везде, ну Никитка от него и сбежал. Не били его никогда чужие люди, понимаешь? А тут побили. Один, вообще первый раз в городе… Что угодно могло случиться. Это чудо, что я его встретила в нашем районе. В первый раз увидела в метро, а на другой день – на улице, тут уж я к нему подошла. Знаешь, я как-то сумела ему объяснить, за что люди будут давать деньги. Он понял. Знаешь, он какой толковый!
– А друзья твои как реагируют на твой оригинальным образом проснувшийся материнский инстинкт?
– Так не знает никто. Одна ты и знаешь. Да еще Игорю рассказала, так получилось.
– Нашла кому рассказывать! Дуся! Может, этого он и испугался! – Галина расстроенно швырнула окурок в урну.
– Может, этого… – погрустнела Дуся. – Только если этого, зачем он мне такой нужен?
– Да не решай ты сразу, – слегка испугалась Галина. – Может, не этого! И потом, если у вас ничего практически не было, он же тебе пока никто? Просто приятный знакомый, с которым нравится общаться. Ну и все, чего раньше времени рубить-то сплеча? И потом, Дусь, вдумайся, когда выходят замуж, говорят: она его выбрала. Вы-бра-ла, понимаешь. Из некого количества. То есть ты себе сначала условия выбора создай, кандидатов подбери небольшую толпу, а потом уже из них выбирай окончательно.
– Хорошо, Галь, – не стала Дуся вступать в очередной беспредметный спор: нескольких мужчин она любить не умела, а как можно выбирать мужа, ну или хотя бы потенциального отца своему будущему ребенку, из нелюбимых? – Пойдем-ка по домам, чего стоять.
Не совсем довольные друг другом, женщины вошли в метро. Галине нужно было на «Речной», Дусе – на «Семеновскую». Посредине «Тверской» они прощально кивнули и разошлись в разные стороны.
Только в вагоне метро Дуся поняла, как она голодна. «Вчера на ужин доела последние сыр и колбасу, – соображала девушка, чувствуя, как желудок от мыслей о пище сводит все сильнее, – хлеб дома еще есть, яйца… по-моему, осталось два или три, тоже надо покупать…» Яичницы не хотелось. «Завтра в „Икее“ микроволновку куплю и буду всегда держать в холодильнике замороженную пиццу, – твердо решила Дуся. – Интересно, там продаются микроволновки, или только мебель, шторы и посуда? А с понедельника выясню, – начала она себя дисциплинировать, – где мне удобнее учиться водить машину, запишусь на курсы, выучусь и получу права. Получу права и куплю машину. И на этой машине буду ездить и в „Икею“, и в „Ашан“… Как все нормальные люди».
Правда, Дуся всегда сомневалась, что это нормально – ехать в магазин за несколько километров, чтобы купить там еду или одежду, тратить на это полдня, а то и целый выходной день… Но очень многие ее коллеги именно так и жили, и Дуся подозревала, что она, Дуся, наверное… ну, может ошибаться. Возможно, есть там что-то такое, в этих загородных магазинах, чего нет в городских, близлежащих. Надо было уже посмотреть, чем же именно, каким товаром примагничивают покупателей эти модные мегамаркеты, хотелось убедиться, что, наверное, не права она, Дуся. Не большинство же знакомых. Раньше, когда была жива бабуля, свободные от работы часы были гораздо дороже, чем таинственные магазины, ни в одном из которых Дуся за много лет так и не побывала. Гораздо интереснее и нужнее было сидеть дома и разговаривать с ней. Как-то, вспомнилось, в интернете Дусе попался вопрос то ли из психологического теста, то ли из социологического опроса: «Что для вас самая большая роскошь?» «Роскошь, – задумалась тогда Дуся, – это что-то такое, за что очень дорого заплачено и без чего вполне можно обойтись, то есть получается, что-то такое, за что дорого заплачено зря. Для меня сейчас самая большая роскошь – поехать на другой конец города в большой магазин и весь его обойти. Примерно как в школьные годы я ездила в „Лейпциг“. Вот уж действительно глупая, совершенно не нужная трата времени». И вот сейчас этого самого свободного времени у Дуси были воз и маленькая тележка, и уж лучше потратить его на подобную роскошь, чем лежать дома все выходные и тупо смотреть то в книжку, не понимая в ней ни слова, то в потолок, постоянно прислушиваясь к звукам за входной дверью.
В «Рамсторе» Дуся быстро собрала в тележку «продуктовый набор»: сыр, колбасу, майонез, две банки сардин в томате, дюжину яиц, сунула в пакет несколько подвявших огурцов, подумав, положила туда же пакет самых дорогих пельменей, конфеты в блестящей коробке, красивое ведерко мороженого и бутылку «Фанты» – из всех «химических» напитков Никитка предпочитал ее. Может, Дуся перепутала понедельник? Он сказал – в следующий, а она не расслышала или не поняла? Придет в понедельник как ни в чем не бывало… А может, его хозяева прознали, что детвора научилась открывать замок и Никитка сбегает иногда на несколько часов, и… ну не приковали же его к какой-нибудь батарее наручниками! Просто… ну… в этот как-то пресекли побег. Но черная точка на донышке Дусиной души ответила: нет, что-то другое, что-то гораздо худшее. Может, он заболел? – даже как-то понадеялась Дуся, чуть поджав в размерах было растущую черную точку. Лучше бы не ангиной, а гриппом, ему же нужно каждый день петь. Почему-то эта версия Никиткиного отсутствия показалась ей хорошей.
Почти ночью, будильник показывал пять минут одиннадцатого, Дуся наконец вошла в свою квартиру. Никакой Никитка у подъезда ее, конечно же, не ждал, а дома пахло пустотой и безысходностью. Так и не выветрился этот запах за лето, да Дуся от него и не старалась избавиться. Переобувшись в тапочки, девушка прошла на кухню, поставила на огонь чайник и села на табуретку, прислонившись спиной к стене. Сил, оказывается, совсем не было. Может, не есть совсем, подумала Дуся, и так усну. Питаюсь бессистемно, уже и так два килограмма лишних набрала. Кефиру надо было купить, а не колбасы, запоздало вспомнилось, я же собиралась выходные посидеть на одном кефере…
В комнате неожиданно зазвонил телефон, и Дуся бросилась к нему, почему-то, видимо, для скорости, сбросив тапки: так поздно могли звонить только свои. За секунду мозг Дусин перебрал всех, кому она могла понадобиться в это позднее время: друг покойного отца дядя Слава, работавший в Африке, но собиравшийся в отпуск в Москву, Олег, который за день так и не поговорил с Дусей о чем-то для него нужном, лучшая подруга Катюшка, обижавшаяся в последнее время на Дусю за дружбу с Галиной… Может, это Галина отменяет завтрашний поход в магазин? Или это Никитка?
– Алло? – постаралась она сказать как можно беспечнее.
– Дуся, добрый вечер, – поздоровалась трубка голосом Игоря. Вот уж кого не ждали.
– П-привет… – все-таки дрогнул голос. – Игорь, ты уже вернулся?
– Нет, я просто заскучал. Ничего, что так поздно? Я звонил часов в девять, в десятом, ты не подошла.
В девять Дуся только подходила к «Рамстору». А ведь могла бы не пить кофе с Галиной, а сразу бежать домой…
– Однако у меня есть мобильный телефон, – попеняла мужчине Дуся.
– Разве по нему нормально поговоришь? И потом, я дежурю в клинике, можно поболтать немного подольше, если ты не возражаешь…
А вот это – неприкрытое жлобство, удивилась Дуся, говорить по казенному телефону с другим городом подольше, зная, что тебе не придется платить за междугородний звонок…
– Игорь, я, кажется, пропустила: ты в каком городе? – Дуся собралась прикинуть, какую сумму решил сэкономить приятель на разговоре с ней. А ведь до этого все было так чудесно: водил в кафе, два раза были в ночных клубах, цветочки дарил… Развивать отношения не спешил, к себе домой не приглашал и к Дусе, проводив до подъезда, на чай не набивался… Девушка задумчиво посмотрела на симпатичные, хотя и уже чуть пожухлые, хризантемы посреди стола. «А воду в вазе нужно сменить прямо сегодня…»
– Я в Казани, я тебе разве не сказал? Ну мог и не сказать, мне самому это было неожиданно. Шеф в воскресенье на мобильный позвонил и велел назавтра с утра прямо с вещами заехать оформиться – и на поезд.
– Срочная операция? – почти решила Дуся простить Игорю дармовой звонок. – Кроме тебя никто не мог сделать?
Осознавать, что твой приятель – не просто хирург, а хирург экстра-класса, золотой скальпель и все такое прочее, было приятно. Такому можно простить и кое-какие недостатки. Ну, индивидуальные особенности. Сам он про золотой скальпель, правда, ей никогда ничего такого не говорил, наверное, скромничал.
– Да нет, просто по нашему профилю работа есть… А коллега, которого планировали направить, запросился сначала в отпуск, он его каждый год строго в сентябре берет, вот меня пока и послали, так сказать, на замену…
– И что, в этой Казани совсем некому по ночам дежурить? – обида всплыла с прежней силой и Дусе захотелось сказать какую-нибудь колкость.
– Дуся, а везде некому. В Москве тоже некому. Я же в отделение пришел, нужно как-то ребятам помочь. Пусть в выходные дома посидят, отдохнут, пока я здесь. Мне-то в выходные в чужом городе делать все равно нечего…
– А знакомство с достопримечательностями? – Широта души приятеля немного вытеснила впечатление от «подольше», мозг менеджера по рекламе быстро нашел разумное объяснение ночному звонку: возможно, в клинике принято, что командировочные звонят домой по рабочему телефону, это хороший маркетинговый ход: дешево и эффективно создать у приезжих хорошее мнение о клинике. А ночной тариф дешевле, вот отсюда и «подольше». И самому подольше поговорить, и клинику в лишний расход не ввести. Это подходило к образу того Игоря, с которым она вот уже месяц была знакома и регулярно, не реже двух раз в неделю, проводила вечера.
– Успею. Знаешь, казанцы гордятся своим городом не меньше, чем мы Москвой, так что культурная программа мне почти обеспечена.
«Ассистенткой, аспиранткой, а может, и медсестрой обеспечена, – вдруг взревновала усталая Дуся. – А он не пошел. Но пойдет. Так. Самой не звонить, ни за что не звонить! И номера телефона не спрашивать!»
– По-моему, в Казани есть что посмотреть. Их кремль даже старше Московского… – между тем небрежно проявила она знание истории.
– Вот в воскресенье все и узнаю. Завотделением пригласил присоединиться к семейному уик-энду, они с супругой детей поведут как раз в этот самый кремль, а заодно и меня по Казани выгуляют.
«Дура ревнивая! – разозлилась на себя Дуся. – И что ж ты за дура-то такая! Человек позвонил, человек соскучился, человек хочет пообщаться, а ты все гадости какие-то выискиваешь!»
– А я завтра поеду с коллегой за город в «Икею», я там никогда не была…
– Я был только в Химках, вернее, под Химками. Это же финские или норвежские магазины? Сеть. Нет, кажется, шведские. Больше всего там мне понравилось кафе.
Дуся рассмеялась: приятно было сознавать, что есть еще человек, который не испытывает потребности подражать привычкам «среднего класса», покупая себе необходимое только в определенных магазинах.
– Мы как раз туда и едем, в Химки, на автобусе от «Речного вокзала». А мебель, ты что-нибудь понимаешь в мебели? Какая там мебель?
– Деревенский модерн. Кантри-стиль. А, судя по магазину, все свои пожитки шведы хранят в коробках.
Дуся развеселилась еще больше.
– Может, в сундуках?
– Сундуки не помню, помню коробки разного размера, вставляющиеся друг в друга как матрешки. Ты собираешься покупать там мебель?
– Я посмотреть хочу. Мало ли… – Не стала распространяться Дуся о планируемом ремонте. – Вдруг что-то действительно нужное попадется.
– Если тебе нужна какая-то конкретная мебель, то лучше в интернете поискать.
– Дома у меня нет интернета, а на работе, – на работе, вспомнила Дуся, сегодня не то что о планируемом ремонте и новой мебели, об обеде вспомнить был некогда, – на работе не получилось. Но это идея! В понедельник займусь.
– Что твой мальчик? Успехи делает? – В голосе Игоря послышалась легкая нотка иронии. Дусе понравилось, что тот все-таки не шокирован ее общением с украинцем-попрошайкой, а воспринимает это как… пожалуй, как Дусину блажь. А с другой стороны, кто ему, Игорю, Дуся? Никто. А чужому человеку мы почему-то позволяем многое из того, чего не допускаем в своих близких. Посмотрим, как он будет реагировать на Никитку, когда… если… Дуся решила не додумывать. Чтобы не сглазить.
– Знаешь, давно не приходил. Наверное, успехи делает, вот и некогда.
– Успех – дело хорошее.
– Хорошее, – поддакнула Дуся. Сказать или не сказать, что Никитка обещал придти и не пришел? Да нет, с какой стати. Он, наверное, придет в понедельник.
– Он тебя не звал полюбоваться на эти свои успехи?
– Я видела же один раз. А сейчас ему и в голову не приходит, что я пошла бы, да и незачем, он и так мне основное рассказывает. Я даже не знаю, где они сейчас работают. У них там как-то расписание, то в одном месте, то в другом… И потом, он же скрывает меня от своих хозяев, он ко мне тайком сбегает… В общем, ни к чему мне.
– Да, я тоже считаю, что знакомится с ними тебе не следует. Ты и так… оригинально себя повела, Дуся.
Дуся засопела в трубку.
– А мне это нравится, – расслышал Игорь Дусино сопение. – Почему бы и нет? Полезно иногда себя сравнить с неудачниками. Как там? Рожденный ползать? – Дуся совсем не считала Никитку рожденным ползать и неудачником тем более не считала. Дуся считала Никитку сильным и порядочным человеком, настоящим ответственным мужчиной, который еще просто не вырос во взрослого, но говорить об этом Игорю почему-то не хотелось. К счастью, он сам перескочил на другую тему: – А мебель, я тут подумал, лучше все же вживую смотреть, ты права. Сто лет я не покупал себе никакой мебели. Вернусь – ты сводишь меня по тем мебельным магазинам, в которых была?
– Да я может и не пойду больше никуда…
– Ну не ходи, потом вместе сходим.
Дусе это понравилось. Вместе покупать мебель – чем не идеальная семья? Только сначала нужно бы сделать ремонт… И вообще, сначала все нормальные люди в их возрасте… Дуся покраснела. Да что ж такое-то, рассердилась она на себя. Да что ж тебе надо-то?
– Так ты когда возвращаешься? – решила она не связывать себя обязательством совместной покупки мебели.
– Не раньше чем недели через три.– Тон Игоря стал извняющимся: – Дусь… Тут ко мне пациент зашел…
– Да, конечно.
– Ну пока?
– Пока, Игорь.
На том конце трубка легла на рычаг, а Дуся все держала свою возле уха, слушая короткие гудки. Что-то не понравилось ей в этом неожиданном звонке. А, бесплатно подольше. Да может, они вообще записывают в какой-нибудь журнал, если по межгороду звонят, и у них из зарплаты вычитают, споря со своим ощущением, нашла Дуся еще одну версию. «Ты просто устала, – сказала она себе. – Ты просто оголодала и вымоталась сегодня, вот тебе все и не так. Спать ложись». Она убрала купленные продукты в холодильник, быстренько приняла душ и улеглась в постель. Есть хотелось, хотелось сильно. «Спи, – сказала Дуся своему желудку и закрыла глаза. – Завтра поешь». Желудок послушался и немного притих. Зато Дусина голова снова, как обычно в последнее время перед сном, превратилась в шар размером с ее дом, и сначала издалека, а потом все разборчивее в ней зажужжал гул, похожий на шум толпы – как будто соседи разговаривали между собой, но было не разобрать, о чем. Чуть поднапрягшись, Дуся мысленно сжала руками голову до обычных размеров, но теперь перед закрытыми глазами поплыли обрывки записей. Это на листах написано, сообразила Дуся, на листах, оставшихся лежать на рабочем столе. Макет размером четыре сороковых полосы, последним усилием воли подумала она, все же лучше, чем шесть сороковых. Меньше нельзя, а через номер реклама работать не будет. Лучше четыре сороковых в каждый номер, чем шесть сороковых через номер… Кому это нужно было объяснить, Дуся уже не вспомнила.
2.
День только начинался, когда глаза Дусины открылись сами по себе. Выспалась. Солнце за окном наполовину выглядывало из-за дальних домов, явно намереваясь сегодня отработать по максимуму. «Хорошо, – прислушалась к своим ощущениям Дуся, сравнивая голубое ровное небо и состояние своей души. Душа была с небом в полной гармонии. – Все хорошо. И с работой у меня все хорошо, и с Никиткой хорошо, и с Галиной, и с Игорем… С Игорем? – еще раз переспросила она себя, потому что в этот раз на „хорошо“ душа не отозвалась. – С Игорем просто еще ничего не понятно, – торопливо объяснила она себе пропажу душевного отклика. – Правильно. Он же мне просто приятный знакомый». Однако безмятежная уверенность в том, что все у нее хорошо, больше не вернулось, и Дуся, прислушиваясь к углублявшейся пустоте внутри себя, с сожалением откинула одеяло.
К психологу, что ли, сходить, к психоаналитику какому-нибудь, размышляла она, прожевывая овсянку, свой ежедневный завтрак, а не заниматься самодиагностикой и самолечением? Надо ведь что-то с собой делать. Может, прикидывала так и эдак Дуся, механически двигая челюстями, лучше без назначения врача никакие травы «от нервов» не пить? Только как ей поможет психолог, тут же спохватилась девушка, если она ничего, совсем ничего не вправе ему откровенно рассказать? Ни про одного важного мужчину в своей жизни, начиная с отца. Потому что это прежде всего – не Дусины секреты и не Дусины дела, даже если они как-то и… психологически повлияли на Дусю. Совсем недовольная собой, Дуся все же решила прямо сегодня зайти к бабульке-травнице и купить какой-нибудь сбор покруче, «от депрессии». Или просить «для сил»? Депрессии у меня все-таки никакой нет, поставила себе диагноз Дуся, просто от усталости настроение не очень и немного голова по вечерам плывет… Хотя, может, это как раз и есть признак депрессии? Сама разберусь, окончательно решила она, убирая со стола. И вообще, домой надо купить компьютер и провести интернет. Выделенку, как у всех нормальных людей.
Пискнул домофон, и Дуся сначала даже не поняла, что это с ним. Не ждет она по утрам никаких посетителей. «Почта? – лениво побрела она в прихожую. – Листовки по почтовым ящикам, бесплатные газеты? Может, телеграмма? От кого?» – прибавила она шагу и сняла трубку:
– Слушаю вас!
– Выйди на улицу! – раздалось из потрескивающего дешевого динамика. Какой-то алкаш ошибся квартирой, а может, подъездом или домом, вызывая своего приятеля опохмелиться с утра.
– Вы ошиблись, – брезгливо ответила Дуся и вернула трубку на место.
Не успела она повернуться спиной, как домофон снова запищал, на этот раз тот, внизу, держал палец на кнопке. «Ну не милицию же вызывать?» – Дуся спокойно передвинула рычажок звука на панели трубки в положение «off». Теперь нажимай до тех пор, пока не протрезвеешь, вяло подумала она, а еще лучше, чтобы Светлана Ивановна, соседка снизу, сейчас вышла погулять со своим ротвейлером, тогда ты точно запомнишь цифры, которые нужно набирать в следующий раз.
Домашние дела могли подождать до завтра, да до любого дня могли подождать. Только чем же тогда заняться? Из дому выходить часа через два… Однако, интернет дома нужен: сейчас бы Дуся быстро выяснила и симптомы депрессии, и цены на мебель в Москве. Решив прямо в понедельник на работе не только разобраться, где ей лучше научиться водить машину, но и как провести в дом интернет, Дуся загрузила стиральную машину и взялась за уборку. Час – на домашние дела, час – привести себя в порядок, – вот и пройдет утро.
Из дома она вышла, конечно же, точно в срок: умеет Дуся распределять свое время, когда у нее назначена встреча. Нарядилась, пожалуй, чуть не по погоде, ветерок холодный, отметила Дуся и огляделась по сторонам, посмотреть, как одеты другие люди. В пустынном дворе никого не было, только совсем вдалеке, возле баскетбольной площадки, огороженной высокой металлической сеткой, на траве, обняв руками колени и положив них подбородок, сидел… Дуся споткнулась. На земле сидел Никитка. «Под забором, – мгновенно разозлилась на него Дуся. – Вот обязательно нужно сидеть под забором! Совсем вжился в образ! И чего сидит, мог бы…» Дуся решительно направилась к нему, по пути сообразив как-то враз, что домофон у нее отключен, что Никитка никогда не приходил по утрам и что сейчас он не поднялся и не пошел ей навстречу, а сидит и смотрит на приближающуюся Дусю… волчонком смотрит. «Опять с хозяевами поссорился и сбежал! – слегка обрадовалась она, гася в душе было запульсировавшую черную точку. – Теперь поедет домой и будет учиться, куда ж ему еще деваться. Сейчас я скажу ему про эти семьсот долларов, на которые он может рассчитывать, только отвезу их родителям я сама…» Избитое «чего сидим, кого ждем?» никак не проходило – похоже, Дуся сама не пустила мальчишку в дом, не узнав его голос, искаженный динамиком домофонной трубки. А парень явно пришел поссориться, иначе почему бы тогда это «выйди на улицу», а не обычное «Дуньк, открывай».
– Никита, извини, я твой голос в домофоне не узнала, – подходя, торопливо произнесла Дуся вместо «здравствуй». – Только ты сам виноват, я тебя сегодня не ждала. Мы когда договорились встретиться? А сейчас я даже не знаю, что с тобой делать! – Сменила она виноватый тон на строгий родительский. Мальчик смотрел холодно и… враждебно? – удивилась Дуся. В этом возрасте ссорятся сразу со всем миром, вот и Дуся попала под раздачу, объяснила она себе мальчишкин взгляд.
– Меня забрали в детдом. И еще двоих детей забрали, – обвиняюще произнес мальчик, всматриваясь в Дусино лицо.
– Что значит – в детдом? – опешила Дуся. – В какой детдом? Кому вы нужны в детдоме? В детприемник, что ли? Облава какая-нибудь милицейская была?
– Никакая не милицейская. Просто люди забрали. Может, в приемник. Но казалы – в детдом. – Мальчик говорил на смеси русского и украинского языков.
– Ну, милиционеры без формы тоже просто люди… – хмыкнула Дуся. – А что хозяева? Выкупили вас?
– Никто не выкупил. Я оттуда удрал. А Маришка с Владиком остались там, в этом детдоме. Ну, другие дети.
– Бред какой-то… – «А может, у нас в стране начали справляться с детской беспризорностью?» – Разве вас трое было?
– Нет, Мыколку с Анюткой не взяли. Только нас троих. У Мыколы с Анюткой это, анализы оказались хорошие.
– Господи, какие анализы? Никит, ничего не понимаю. Рассказывай по возможности кратко и толково. Я, как ты понимаешь, по делам шла. – Дуся прикинула, не позвонить ли Галине, та наверняка еще не вышла из дома, и не перенести ли встречу на часок. Или придется отменить совсем? Надо было решать быстро. Похоже, вчерашняя пятница не была пиковой в серой полоске, проживаемой сейчас Дусей.
– Я вирнулся вид тэбе. Дядь Васыля нэ було. – От волнения мальчик перешел на чистый украинский, хотя всегда говорил с Дусей, наверное, на «суржике»? Дуся плохо представляла себе какие на Украине еще есть диалекты. – Воны, нэ разумию як, зашлы.
– Кто – воны? – девушка, оказывается, не так плохо понимала по-украински, как думала раньше.
– Ци людыны. З детдома. Воны казалы, шо в Москве якась зараза, и трэба усих лечить. У нас зараза була, у Мыколы с Анюткой нэ було.
– Подожди. Лечить – это в больнице. При чем здесь детдом? – Впрочем, Дуся что-то вспомнила про «лесные школы», санатории, в которых дети лечатся и учатся круглый год. От туберкулеза, точно. – Вам рентген делали? И говорил бы ты по-русски…
– Я ж тоби кажу… Рассказываю тебе, а ты як… Я прийшов спросыть, можэ, це ты?
– Шо – я? – Разозлилась Дуся. – Сдала тебя в детдом? Флюорографию тебе можно было сделать и проще, только зачем? Ты не кашляешь.
– Шо сделать?
– Анализы, шо! – Дуся вдохнула полную грудь терпения и стала выпускать его по чуть-чуть: – Анализы вам делали как? Ставили на такую большую электрическую штуку, голой грудью прижимали к холодной железке и говорили не дышать?
– Ни, пальцы кололи до крови, а кровь по тарелке размазывали…
– Чего? – От неожиданности Дуся выдохнула обратно все терпение сразу: она никогда не слышала про такие анализы. Может, это на вирусы? В голове промелькнуло: РВ, гепатит, СПИД… Это было серьезно. Мало ли, что нашли у Никитки… Пусть бы уж лучше гепатит… – Никит, – вдохнула Дуся новую порцию терпения, побольше. – Если нашли какую-то болезнь, конечно, ее нужно лечить. Ни о какой работе и речи быть не может. И конечно, лучше это делать в Москве, зря ты сбежал из… детдома этого. – «Господи, да может, у него на Украине вся семья заражена гепатитом, – стала Дуся перебирать возможные причины болезни. – Или он в Москве по этим трущобам или в метро заразился?» – потому что если это зараза, – продолжала она, – ты же не только в Москве в метро, ты потом дома и других людей заразишь, и сам… ну, вряд ли вылечишься. Кто там вас проверять-то будет? У вас в деревне поликлиника есть?