– Кука туо он? – прозвучал хрипловатый голос. Я прислушалась.
– Эн тиеда, – растерянно отозвался еще один. Ничего не понимаю. Иностранцы? Откуда они здесь, в лесу?
– Онко хан элосса?
Дальше я просто перестала прислушиваться. Мало различать интонации. Спросить он мог все, что угодно, и даже непонятно, к кому было обращение.
Они еще немного поговорили, теплые пальцы коснулись моей шеи, проверяя пульс, снова непонятная фраза, крупная ладонь по-хозяйски ощупала мою грудь, и я услышала одобрительные интонации в голосе говорившего.
Эй! Что этот козел себе позволяет?
Моего лица коснулось горячее дыхание, и я впервые по-настоящему испугалась. Испугалась своей беспомощности, и того, что меня ждет. Послышались еще шаги и новые голоса. Я никогда в жизни не была в опасности. Не попадала в неприятные ситуации. И мне не приходило в голову, что группа мужчин, жарящих мясо в лесу, может не захотеть помочь девушке в беде. И, кажется, меня тоже будут жарить. Как то мясо. Потому что говоривший уже взвалил меня на свое плечо и куда-то понес, и все, что я могла – это беспомощно болтаться и внутренне заходиться криком ужаса и боли.
Шли мы недолго. Тот, что тащил меня, споткнулся, едва не потерял равновесие и беззлобно выругался, а я ощутимо приложилась животом о его плечо. Хорошо, наверное, что не успела позавтракать, иначе содержимое желудка давно подкатило бы к глотке.
– Кука он энси? – спросил кто-то сзади.
– Минэ.
Может, я сплю, и мне снится кошмарный сон? Наяву я никак не могла попасть в страшную аварию за пять минут до долгожданного отпуска, сорваться в пропасть, выжить и попасть в руки каких-то дикарей. Куда это животное меня тащит? В свою пещеру? Почему я не могу пошевелиться? Что они со мной сделали? И не обязательно быть медиком, чтобы понять, что это какой-то странный паралич. Конечности мне не подчиняются, я не могу открыть глаза, но при этом дыхательная функция не нарушена, и сердце уверенно разгоняет кровь по организму.
Спина стала липкой от выступившей испарины. Кажется, от страха и злости я окончательно потеряла связь с реальностью. Где-то в районе солнечного сплетения нарастало что-то, похожее на боль, но, положив руку на сердце, я бы назвала это больше похожим на цунами. Что-то поднималось во мне, накатывая волнами, и это не то, чему я могла бы поставить диагноз. Один из профессоров любил повторять, что самый логичный и простой ответ и является верным, и самое первое предположение, даже на вид ошибочное, может оказаться в итоге истиной.
Если полагаться на суждение профессора, я ударилась головой и лежу сейчас в коме. И это состояние, когда я все слышу и понимаю, очень похоже на то, что описывают люди после реанимации. Дыхание – лишь иллюзия. На самом деле все вместо меня делает аппарат, поэтому я и не ощущаю никаких проблем. Но почему мне снится такой странный сон? И почему, несмотря на такую красивую и логично выстроенную цепочку событий, я не верю сама себе? Меня переполняет что-то, готовое выплеснуться наружу в любой момент, и это не содержимое моего желудка.
Ненависть к этим уродам, что шли, весело переговариваясь, о чем-то беззлобно споря и оглаживая мой торчащий кверху зад стала сильнее, чем все остальные чувства. Как они смеют так со мной обращаться? Как они смеют оставаться такими беззаботными, как будто не собираются надругаться над бессловесной жертвой и, вероятно, прикопать ее тут же, в лесу, наигравшись вдоволь. Сколько их там, возле костра, не отягощенных моралью животных, ждущих свою добычу?
Кончики пальцев начало ощутимо покалывать. Кажется, к ним возвращается чувствительность. Но почти сразу покалывание обернулось нестерпимым жаром. Ногти как будто плавились, и я начала задыхаться, не имея возможности как следует заорать из-за своего неудобного положения. Глаза тоже жгло, в горле пересохло, и накатило ощущение, что следующий выдох вырвется из моего рта ревущим пламенем.
И когда тот, кто тащил меня на своем плече, как подстреленного кабана, в очередной раз споткнулся, моя повисшая плетью рука коснулась его задницы. Клянусь, такого я не ожидала. И не думала, что обычный шлепок может разжечь в человеке такую страсть, что он в буквальном смысле осыплется пеплом. Не имея возможности как-то защититься и сгруппироваться, я головой вниз полетела на тропу. Падать было совсем не высоко, но слой рыжих иголок поверх утоптанной глины ничуть не смягчил силу удара. Что-то противно хрустнуло, и сознание снова погасло, как свеча, задутая налетевшим сквозняком.
Глава 3
Туман медленно полз с гор, постепенно заполняя долину. Солнце еще не показалось над верхушками черных елей, когда весь лес утонул в белесой пене. Небо, с самого утра затянутое тяжелыми веретенами туч, наконец-то разверзлось, и на голову всадника упали первые тяжелые капли. Тихо выругавшись сквозь зубы, Дэйм глубже натянул на голову капюшон и направил коня вниз, все еще надеясь успеть укрыться от ненастья под широкими еловыми лапами. Очень скоро по склону из типичной для Подгорья красной глины полились первые ручейки. Ливень зарядил нешуточный, как будто сама природа была недовольна, и было с чего.
Дэйм ненавидел покидать Башню в такую погоду. Он вообще ненавидел покидать Башню, но и проигнорировать такой мощный всплеск сырой силы не мог. До этого дня он считал Алассар закрытым миром, но что-то прорвало оболочку, и откат был такой силы, что его отзвуки достигли даже замка, спрятанного от мира отвесными стенами Черного хребта.
Использовав несколько накопителей для создания телепортов и торопясь первым прибыть на место всплеска он, тем не менее, не сомневался, что Император уже там, ведь от Солнечной Долины до Подгорья гораздо ближе, чем от Проклятых скал.
Обернувшись к своим людям, Дэйм приказал им дожидаться в подлеске. Нечего лезть всей толпой. Судя по тому, как изменился магический фон над лесом, все уже кончено. Они опоздали. Но уехать, не убедившись, он не мог.
– Мой князь, – обратился к нему Мартин, слуга, неотступно следующий за своим милордом даже в таких дальних путешествиях. – Смотрите.
Сразу несколько воинов зашипели на него, призывая к тишине, и эльф-полукровка виновато прижал уши и весь как-то поник.
Тот, кто скрывал свое лицо в глубоком капюшоне, неторопливо развернул коня и посмотрел в указанном направлении. У высокой старой сосны, чуть склонившейся над тропой, воздух заметно сгустился, превратившись в дрожащее марево.
Блуждающий телепорт.
Один миг, и пространство в том месте осветилось сначала робкой вспышкой, а потом стабильным прозрачным пламенем.
– Не приближаться! – приказал Дэйм, но его люди и без того знали, какую опасность таит в себе блуждающий телепорт. Это аномалия, возникающая в местах сильного магического выброса. Он появлялся спонтанно, и провалившиеся в него могли оказаться в любой точке Алассара, от императорского дворца до самого глубокого подземелья. И хорошо, если это был не сплошной камень или драконий желудок, тогда еще оставался шанс выжить.
Опытные воины отступили к деревьям, растянувшись цепью, чтобы находиться как можно дальше от опасной аномалии.
– Следите, чтобы не сунулся туда, – Дэйм указал воинам на Мартина, и те понимающе заухмылялись. Эльфийские уши предательски заалели, но спорить слуга не стал. Удостоверившись, что его люди останутся на месте и будут держаться на безопасном расстоянии от блуждающего телепорта, князь спешился и направился вглубь леса, следуя за нитью поискового заклятия.
Что-то не так было в этой смертельной тишине и, припав одним коленом на влажный ковер мха, Дэйм потянул тьму к себе и, завернувшись в нее как в плащ, прошептал заклинание. Теперь он мог быть уверен, что любая его волшба окажется нераспознанной. Впереди плотной стеной стояли вековые сосны, но даже дождь не шелестел в густых высоких кронах. Видно было, как тяжелые капли срываются вниз и разбиваются абсолютно бесшумно.
Дэйм покачал головой. Стихийники. Почему-то им не приходит в голову, что скрываться надо так, чтобы это не вызывало подозрений. И вроде бы кто пойдет этой забытой тропой посреди бурелома? Но всплеск был действительно мощный, и, переходя на сумеречное зрение, князь отчетливо видел затягивающийся разрыв в ткани мира. А это значит, скоро это место станет очень оживленным.
Сначала на такое слетаются маги. Потом храмовники. А потом, когда все уляжется, вылезет мелкая нечисть, чтобы поглотить остаточные эманации от присутствия своих предшественников. И в другое время Дэйм бы не беспокоился о незапланированных встречах, но именно в этот раз он предпочел бы остаться неузнанным или даже незамеченным.
Долго смотреть сквозь сумрак опасно. Серая хмарь постепенно пьет силы и затягивает, но долго ему и не надо, так, только обстановку оценить. Деревья, выстроившиеся плотным частоколом, внезапно расступились, открыв утоптанную множеством ног и копыт поляну, поросшую по краям малиновыми зарослями бересклета. Чуть в стороне, в небольшом углублении чернело кострище, залитое дождем.
Сквозь призму сумрачного зрения была видна тонкая струйка дыма, значит, до начала ливня огонь еще горел. Будто в подтверждение неподалеку валялся вертел с насаженным на него мелким зверьком вроде белки, и князь мог бы поклясться, что каких-то полчаса назад этот грызун еще бегал. В центре поляны лежали те, кто совсем недавно сидел у костра и жарил мясо, а в шаге от них стояли те, что пришли внезапно, телепортом.
Теней Императора Дэйм узнал сразу. Личная гвардия Его Высочества Илара Асгарда всегда носила пепельно-серые одежды и черные плащи наподобие того, в который был облачен он сам. Но не это отличало их от остальных солдат, а массивные застежки, выполненные из серебра, с изображением символа Укрывающей – полумесяца и косы Жнеца, на плащах. Вариаций было много – с драгоценными камнями и минералами, яркие или тусклые, но суть всегда одна – Император поклонялся Никсе, Тьмой Укрывающей, и от своих приближенных требовал того же.
Кроме принадлежности к культу Тьмы, каждый из гвардейцев был не только сильным магом, но и искусным воином, в совершенстве владеющим тем или иным оружием, а то и всеми сразу. Насколько помнил Дэйм, в Академии Солнечной Долины были обязательные курсы боя с применением посохов, мечей и кинжалов. Так же обязательной была стрельба из лука или арбалета и, конечно же, алхимия, потому что яд может кардинально склонить чашу весов. Но это все лишь базовые навыки, а дальше каждый совершенствовался, как мог. И лишь самых успешных и прославленных Император приглашал в личную гвардию, из них же он выбирал себе телохранителей.
Тени – это плохо. Это значит, что случилось что-то действительно из ряда вон, и Илар не доверил это дело рядовым воякам и отправил магов. Тьма надежно укрыла князя, спрятав его ауру, его мысли, его запах и сам факт присутствия, однако один из магов оторвался от своего занятия и с подозрением огляделся. Почуял, тварь. Дэйм сделал осторожный шаг назад, еще глубже ныряя за грань. Неужели его защита стала проницаемой? Оглядевшись и не заметив, видимо, ничего подозрительного, маг успокоился и вернулся к своему пленнику.
Судя по всему, на этой поляне был лагерь охотников. Или разбойников. В живых остался лишь один, остальные изломанными куклами валялись неподалеку. Всего князь насчитал шесть тел. И, судя по тому, что магический фон оставался спокоен, императорские воины пользовались обычным оружием. Да и численный перевес был на их стороне.
– …сожгла? – донеслось до него окончание вопроса.
– Да, милорд, – кивнул охотник, которого маг держал за грудки. – Он ее «шоком» спеленал и на плечо, как законную добычу, а потом раз, и пеплом осыпался. А она как на землю свалилась, так в себя больше не приходила. Мы ничего сделать не успели, клянусь. Пальцем не тронули.
– Но собирались, – вкрадчиво уточнил маг, и от его тона охотник заметно побледнел и попятился, но держали его крепко.
– Так девка же, – попытался оправдаться он. – Что ей будет-то? Натешились бы и отпустили, чай, не в первый раз.
– И спросить не догадались, кто она и откуда, почему одна в лесу? – спросил еще один маг, и князь недовольно поморщился, поняв, что это женщина. Никогда он не любил этих стерв, переодевающихся в мужскую одежду, стригущих волосы и пытающихся доказать всему миру, что они ничуть не глупее, слабее или трусливее мужчин. Вот только кому нужны эти доказательства?
Чтобы рассмотреть магессу, пришлось шагнуть чуть вперед. Уже немолода, с темными короткими волосами и бледным лицом. Ярко накрашенные тонкие губы презрительно кривятся. Ногти накрашены и выпилены по последней моде – имитация драконьих когтей в честь долгожданного перемирия с Аттинором и Ледяными. Дэйм покачал головой и отступил. К Теням у него свои, особые счеты, но их время еще не пришло.
– Да она блажила что-то непонятное. Кудряш ее сразу «шоком», думал, заклинание читает.
Князь прислушался внимательнее. Заклинание? Пожалуй, он не ошибся, и Тьмой Укрывающая действительно услышала его молитву, послав в Алассар ту, кого он так долго ждал.
– Кудряш где? – дотошно допытывался маг, хотя Дэйму уже все было понятно.
– Так дождем его смыло, – горестно пожаловался охотник, растеряв весь свой первичный энтузиазм. – Говорю же, пепел он. Сгорел в один миг, а на ней даже подпалин не осталось. Ведьма.
Губы магессы растянулись в самодовольной усмешке, но в глазах разлилась стужа. Внезапно поднявшийся ветер подхватил и закружил огненные лепестки бересклета и черную хвою, и охотник поспешно прикрыл голову руками, пытаясь защититься, но на его груди, под рубахой что-то полыхнуло, и над поляной запахло палеными волосами. Пленник вскрикнул и, вырвавшись из рук мага, что удерживал его, вытряхнул из-за ворота почерневший амулет. Это, похоже, вся его защита от магии.
Князь хмыкнул и, поняв, что представление окончено, решил наконец-то разглядеть причину переполоха. Для этого пришлось обойти поляну по кругу, чтобы зайти с другой стороны. Двигаясь бесшумно, Дэйм протиснулся между колючими кустами, поражаясь, как низко он пал. Ползает по кочкам, скрываясь во тьме, и все потому, что Император не должен знать, что он покинул Башню. Подобравшись ближе, князь привычно завернулся во тьму и, припав на одно колено, вновь перешел на сумрачное зрение.