Переезд и прочие неприятности

Убедившись, что все разложено по полкам, я подошла к входной двери, пару раз глубоко вдохнула и дотронулась до косяка.

– Марина, вы куда? – Толя вышел из гостиной и замер, споткнувшись на полуслове. – Я… Это… Простите.

Слышно было, как он, немного замешкавшись, метался, не зная, как и куда уйти. Наконец за спиной стало тихо. Твою ж мать! Я закрыла глаза, подняла голову к потолку и обреченно выдохнула. Что у нас за дурацкие ситуации? То я отчиталась не вовремя, вернее, во время бритья. А теперь мне абсолютно не пришло в мою пустую голову, что помимо прически еще и одежда пропадет, она тоже морок. И естественно, я останусь голая.

Меня спасло, что я стояла спиной к гостиной и примерно до поясницы спину закрывали волосы. Прямые, тяжелые, они щекотали обнаженную кожу. А я застыла и не знала, как быть дальше.

– Я в спальне, – крикнут Толя. – В ванной я видел халат. Вы можете им воспользоваться.

Я почувствовала, как щеки запылали и руки дрогнули. Невольно вырвался истеричный смешок. Я быстро направилась в указанном направлении и, замотавшись в халат, заперлась в ванной. Кошмар, как же быть, он меня видел голой. Хотя я его тоже. Это самый большой позор в моей жизни. И как дальше себя вести? Сгорая от стыда, корила себя за глупость, очередную глупость, сотворенную мной.

Уткнувшись в халат, я почувствовала холодный запах лайма и яблока. Ненавязчивый, который слышно, только когда подойдешь совсем близко. Видимо, пока я раскладывала вещи, Толя успел побывать в душе.

Я резко отпрянула от халата. Марина, соберись. В конце концов, он человек, а ты кикимора. Все, на этом стоит жирная точка. Но кого я обманываю? Я еще раз вдохнула приятный аромат. В дверь постучали, что заставило меня вздрогнуть. Встала ровно и одернула полы халата. Ничего тут не происходило, ничего не было.

– Марин, я вниз пошел, – неуверенно донеслось из-за двери. Шаги, хлопнула входная дверь, и стало тихо. Через несколько минут я решилась вылезти из своего убежища.

Твою ж мать, что за фигня постоянно у меня с этим ясноглазым происходит? То его застану в неподобающем виде, то сама засвечусь. Я привела себя в порядок, сердясь на весь белый свет в целом и на себя в частности. Бурча под нос, что тупее ситуации быть не может и только я в такое могу вляпаться, резкими движениями расчесывала волосы. Заплела их в косу. Марина, успокойся. Произошло две случайности, надо просто о них забыть. Взять и перестать думать, жить дальше.

Все-таки есть плюсы в том, чтобы быть человеком. Кровать, кофе, душ по утрам. Но, с другой стороны, нет такой выживаемости. Люди хоть и считают себя сильными, смелыми и умелыми, на самом деле хрупки и ограничены. Они живут в ракушках, созданных ими же, но не предназначенных для обитания. Ходят на нелюбимую работу и при этом хотят чувствовать кайф от нее. Намереваются что-то купить, но не позволяют себе, выбирая попроще, подешевле и похуже. Говорят: «Зачем мне это? Все равно на один сезон».

Они хотят пожить, мечтают путешествовать по миру, много где побывать, но в очередной раз едут на море и лежат на песке. Они хотят заняться чем-то и не знают чем, они давно разучились спокойно ходить, все время бегут, несутся. Они не могут просто посидеть и насладиться закатом. Потому что дедлайны, отчетность, необходимость, неприятность. Да и вообще, что мужики скажут, если он на массаж пойдет? Не мужское это дело! Вот и несется он на зимнюю рыбалку вместо расслабления на кушетке.

Когда становишься нежитью, то начинаешь получать удовольствие от тишины и спокойствия. Ты ни здесь и ни там, ни душа и ни тело. Куда спешить, у тебя вся нежизнь впереди. Задумавшись, я не сразу услышала, как зашел Толя.

– Я кофеварку купил и все к кофе, – крикнул он, выводя меня из размышлений. – Наливаю?

– Глупый вопрос, конечно да, – ответила я после небольшой паузы. Было неловко смотреть в его сторону и даже разговаривать с ним. Но я решила об этом не думать. Меня не должно это волновать. Я вскочила и медленно пошла на кухню, упорно стараясь отмахнуться от того, что произошло.

Вечером, уже лежа в кровати, я размышляла: может ли нежить встречаться с человеком? И что из этого выйдет? Конечно, если вампирюга будет строить отношения с бедной, наивной девочкой, то он ее сожрет или она ему мозги съест. Я мысленно рассмеялась. А если, например, я и Толя? Он так улыбался, стоя у машины, у него такие ямочки на щеках, что у меня дыхание перехватило. Он всеми силами старался сгладить неловкость ситуации. Вначале молчали несколько минут, потом поговорили о погоде, о природе. Опять помолчали.

Разговор никак не клеился. Я упорно не смотрела на него, хотя следила за ним краем глаза. Периодически щеки и уши пытались сжечь себя, но я упрямо утыкала нос в кружку и старалась переключиться на другую тему. Выяснилось, что у него нет дома. Толя постоянно переезжал с места на место. Это приходится делать и из-за заданий на работе, и по причине того, что он не знает, где хотел бы жить. И я задумалась. Где бы я хотела жить?

– С одной стороны, – рассуждала я, сцепив руки и положив на них подбородок, – хотелось бы, например, водопад иметь или чтобы не замерзала вода. Но, с другой стороны, водопад – хлопотное дело. Постоянно его чисти, рыбе наверх помогай запрыгивать. Нет, мне все равно ближе наши местные реки и озера.

Мы еще поговорили, и я пошла к себе. Неловкость была немного сглажена и, значит, все может наладиться.

– Алло, – раздалось из комнаты, – Гоша, ты мне должен помочь. Спасай меня, как хочешь, но мне нужны объекты. Да, на постоянку. Да, я пришлю требования. Посмотреть. Как скажешь о готовности, так и поедем. Да. Верно. Договорились.

Слышно было, как он ходит по комнате, вот скрипнул диван. Я помотала головой, стряхивая воспоминания об увиденном, когда он брился. Укрылась с головой и попыталась уснуть.

Глава 10

Через два дня ближе к вечеру мы отправились на первый объект.

Мы ехали по трассе, где огромными, золотистыми пятнами был раскрашен лес. Яркие березы еще один из признаков наступающей осени. Свернули с основной дороги на грунтовку. Проехали немного и, взобравшись на вал из земли, увидели три больших карьера, заполненные водой. Они были как три разные девицы на выданье.

Одно озеро, с прозрачной голубой водой, имело по берегам множество беседок с зонами для костра. Ровное, практически круглое, с трех сторон его окружал березовый лес. А с четвертой был хороший пологий спуск и заход в воду.

Второе – с черной водой, квадратное. Казалось, оно высечено из окружавших его скал. К нему не было подхода, сначала шел мелкий, начинающийся ельник, и потом следовал отвесный обрыв.

Третье озеро – белесое, практически молочного цвета. К нему спускались тропинки с четырех сторон, что делало его похожим на солнышко.

– Озеро называется Неныряйка, – сказал Толя и показал на второй карьер.

– Тут почти общежитие, – протянула я, когда около первого озера показалась группа парней.

– Да, бывшая общага при театральном университете, – не стал отпираться парень.

Мы подъехали как можно ближе. Выйдя из машины, подошли к краю обрыва. Наклонившись, я всмотрелась в воду. Она была похожа на деготь – черная, глянцевая поверхность. В озере не водилось ни одной рыбы или лягушки. Казалось, эта вода поглощает окружающие звуки. В такую нырнешь, ляжешь на дно и не сможешь всплыть. Придавит она своей силой.

Я вспомнила, как познакомилась со своей рекой и лешим. Меня незаметно унесло в воспоминания. В тот день вообще было много событий. Но Пашка единственный, кто спокойно отвечал на миллион моих вопросов.

– Привет! Я Пашка.

Мне показалось, что парень возник из-под земли. Я во все глаза смотрела на него. Худой и длинный, напоминал богомола. Темные волосы, вытянутый узкий нос, тонкие губы. Руки как веточки. Он выглядел нереально высоким. Одни только теплые, живые карие глаза казались чужими в его облике.

– Марина, – я пожала руку и задрала голову, чтобы посмотреть, где он заканчивается. Парень был на голову выше меня.

– Пойдем, я тут все покажу, расскажу. Все равно Тятя особо не побегает. Так ведь? – он подмигнул и усмехнулся.

– Но она только что переродилась, – забрюзжал дух дерева. – Еще не знаю, как она прошла процесс преобразования. Мне кажется, она не готова к долгим пешим прогулкам. Ей силы надо беречь.

– Я понимаю, но от одного дня ничего же не изменится, – отмахнулся парень.

– Не советую тебе этого делать, все же я ее породил. И считаю нужным постепенно адаптировать к окружающей среде, а не как ты любишь: все быстро и наскоком, – продолжил ворчать Тятя.

– Ой, не советует он, – поднял к небу глаза леший. – Твои бы слова да самой Маре в уши. Раньше надо было думать. Мне кажется, что она достаточно взрослая для того, чтобы решать самой.

– Нет, она еще не до конца все осознает, – упирался дух.

– Мы можем спорить до посинения. А ты что думаешь? – парень обратился ко мне. – Пойдем, я тебе реку покажу, где жить и работать будешь.

– Я, наверное, прогуляюсь, – после нескольких секунд протянула я. С одной стороны, хотелось поскорее увидеть свои владения и расспросить лешего, с другой, было немного не по себе. – Да, пойдем.

Я взяла парня под руку. Твердая, как камень, видимо, в спортзал ходит. Хотя какой тут спортзал. Я усмехнулась.

Сухая трава шелестела под ногами. Паша показал мне выход из леса. Он объяснил, как отличить вход от стены, каким образом можно понять: безопасный лес или нет. Мы заболтались. Он травил анекдоты и смешил меня. Рассказывал тысячи историй из жизни: где побывал, что видел. Я шла рядом и чувствовала, вот она родная душа. Идешь так с человеком (ладно, не совсем человеком), и тебе с ним легко и просто. Поговорив буквально несколько часов, ты думаешь, что знала его всю свою жизнь. И самое главное, ты понимаешь, что между вами ничего не может быть.

Внезапно деревья расступились, и мы вышли к обрыву. Внизу, насколько хватало взгляда, простирались поля. Бежала и пропадала извилистая дорога. Был виден изгиб бирюзовой реки. От нее поднимался песчаный пляж, постепенно переходящий в высокий холм. И на его вершине, как вишенка на торте, стояла церковь. Белые стены с черными бороздками окон. На золотистых куполах играло солнце. Было понятно, что церковь маленькая, деревенская, без помпезностей города.

– А почему при взгляде на церковь мне не плохо, не больно, я не дымлюсь или еще что-то из этой серии? – озадаченно произнесла я.

– А почему так должно быть? Ты ведь обычная славянская нежить, а не вурдалак, – усмехнулся Пашка. – У нас с людьми перемирие, они без нас не могут, а мы без них.

– В смысле? – я посмотрела на парня, ожидая подробностей.

– Мы присматриваем за лесом, полем, водоемами и домами, – почесав затылок, принялся объяснять он. – Еще помогаем в деревнях при необходимости.