Мы – российские немцы. Переселенцы в Германию конца XX века

В настоящее время Генрих Ран переживает трудное время. Он болен, но это не мешает ему продолжать работу по созданию сказок в рамках проекта «Собирание сказок/ M?rchensammlung»). Проект проводится при поддержке Министерства науки и культуры Гессена/ Hessischen Ministerium f?r Wissenschaft und Kunst. Итогом его будет опубликование новой книги писателя в издательстве Альфреда Бюнгена в Германии.

Произведения Генри ха Рана стали моими настольными книгами. А его слова: «Мы всегда были немцами», – воспринимаются мной сегодня, как напутствие старшего друга-писателя продолжать дело его жизни – рассказывать людям правду о российских немцах, об их нелёгкой судьбе.

О жизни и творчестве Роберта Лейнонена (1921 – 2019)

«Я прожил сложную жизнь в стране советских диктаторов, лично участвуя во всём хаосе эпохи, в котором судьба бросала меня из стороны в сторону. Имея привычку с детских лет много писать, создал большой архив всей эпохи, чтобы люди смогли узнать о событиях – забытых, затерянных и замалчиваемых от народа. Пусть люди знают!», – прочитала я в интернете на сайте Роберта Лейнонена, писателя, поэта, переводчика, художника и историка-исследователя российско-немецкой истории».

(Роберт Лейнонен)

Когда вчиталась в эти строки, то прежде всего подумала: «Почему этот писатель с такой необычной фамилией заинтересовался судьбой нашего немногочисленного российско-немецкого народа?» Мой интерес к его жизни и творчеству возрос после знакомства с его биографией.

Родился Роберт Лейнонен в Петрограде (сегодня – Санкт-Петербург) 1 августа 1921-го года. Ему была уготована судьба, которую не каждому дано прожить, а совершённого в ней хватило бы на несколько человеческих жизней. «Моя мать была петербургской немкой, – напишет Роберт Лейнонен в „Автобиографии“, – чьи предки стеклодувы Мюллеры приехали в Россию в 1832 году из Тюрингии. А мой дедушка по папе, Аксель Генрихович Лейнонен, перебрался из Финляндии в Петербург c родителями, ещё будучи подростком, по той же причине – в поисках работы. Так я формально оказался полунемцем – полуфинном с финской фамилией». Формирование характера Роберта Лейнонена проходило среди трёх культур: немецкой, финской и русской. С седьмого класса он вёл дневники жизни, которые сохранены до сегодняшних дней. В один из них внесена запись: «Рос я в двуязычной семье и учился говорить сразу на двух языках. Это возможно и очень полезно. И познавал я дома в совершенстве немецкий литературный язык и русский классический. Читали у нас и популярный семейный журнал „Гартен-лаубе“ („Беседка в саду“)».

Когда я прочитала фразу о предках Лейнонена – стеклодувах Мюллерах, то сознание пронзила мысль: «А не родственники ли мы с Робертом Лейноненом в каком-нибудь поколении?» Моя мать, в девичестве Мюллер Леони Карловна 1923-го года рождения – ровесница писателю, и кто знает, может, и ещё какие-то точки соприкосновения найдутся в наших биографиях. Я подумала так, хотя отлично понимала, что Мюллеров, родившихся и проживающих в России со времён Екатерины II, сегодня не счесть.

Со всё возрастающим интересом продолжила знакомство с событиями дальнейшей жизни Роберта Лейнонена. Окончив школу в 1939 году с «Золотым аттестатом», дававшим право поступления в высшие учебные заведения без экзаменов, Роберт Лейнонен сразу был зачислен в Ленинградский университет на математико-механический факультет. В том же году, во время военного конфликта с Финляндией, студент Роберт Лейнонен был вызван повесткой в военкомат и отправлен в Петрозаводск. «Именно здесь я и попал в какую-то особую армию – как потом оказалось, это была так называемая армия Народной Республики Финляндии под руководством коммуниста Отто Куусинена, располагавшаяся в Териоках (ныне Зеленогорск, курортный район Петербурга). В этой армии я пробыл, ни разу не выстрелив, с ноября 1939 года до окончания „советско-финского вооружённого конфликта“ в марте 1940 года. После этого нас снова вывезли на территорию Советского Союза, и я начал служить в рядах Красной Армии». «Так уж случилось, – пишет Роберт Лейнонен в автобиографии, – что я в течение довольно короткого времени умудрился присягнуть сразу двум правительствам, за что потом мой военный билет навсегда исчезнет в сейфах НКВД-КГБ, и я никогда не буду считаться участником какой бы то ни было войны и вообще служившим в армии».

Именно там за ним началась слежка со стороны служб государственной безопасности. А после устроенного экзамена по немецкому языку, Роберт Лейнонен 3 февраля 1941 года без объяснения причин был демобилизован из рядов Красной Армии. Вернувшись в Ленинград, он ненадолго продолжил учёбу в университете. В то время занимался и в театральном кружке Наталии Фёдоровны Ольденбург. Премьера спектакля по пьесе «Двадцать лет спустя» была назначена на 22 июня 1941-го года, но ей не суждено было состояться. Подробнее об этом периоде жизни Роберта Лейнонена можно узнать из его автобиографического рассказа «Со сцены – в жизнь», опубликованного в 1988-ом году в нескольких номерах газеты «Neues Leben/ Новая жизнь». Во время первой блокадной осени и начале зимы параллельно с учёбой Роберт дежурил на университетской вышке в команде МПВО (Местной Противовоздушной Обороны). «С вышки ушёл умирать от истощения, – пишет он позже. – Спасла буфетчица из больницы, – устроила в больницу. Там выжил, зато „прозевал“ эвакуацию университета. Потом попал в больницу вторично».

Блокада Ленинграда ужасом потерь прошла по судьбе Роберта Лейнонена и откликнулась уже в 80-ые годы написанием большого количества стихов. В первую же блокадную зиму Роберт Лейнонен потерял практически всех членов семьи – 11 человек. (В живых осталась только 14-летняя сестрёнка Магдалина, её вывезли в Ташкент. Умерла она в 89 лет в Финляндии). В конце июля 1942 года Роберта Лейнонена вызвали в паспортный стол, перечеркнули прописку и предложили эвакуироваться. «Только через 50 лет, – пишет Роберт Лейнонен в главе из автобиографии «Потому что я – немец!» – мне официально признались, что меня эвакуировали из блокадного Ленинграда по национальному признаку. Официально я не был сослан как немец – меня «просто эвакуировали» среди детей, беременных женщин, больных, инвалидов и стариков. Когда я предъявил в эвакопункте паспорт с перечёркнутой пропиской и припиской милиции, меня даже спросили:

– Куда Вы думаете эвакуироваться?

– Не знаю. Никого у меня нигде нет.

– Ну назовите хоть край, область.

– Хорошо, я посоветуюсь».

Чтобы посоветоваться, Роберт вышел в общий зал, и люди, находившиеся в нём, порекомендовали ему ехать на Алтай: там хлебные места. В Алтайском крае он познакомился с немцами Поволжья, их историей, жил рядом с ними, трудился с ними плечом к плечу. В то время узнал и о существовании в немецком языке различных диалектов. Проработав в алтайском колхозе три месяца, «я уже знал, что разброcали немцев по Казахcтану и другим районам cтраны, что мужчины – в „трудармии“, на леcоповале, на cтройках, что оттуда похоронки идут не меньше, чем c фронта. И тут пришла вторая волна мобилизации – для тех, кто достиг 16-ти лет. В ноябре этого же 1942 года я получил повестку из военкомата на отправку в трудармию, cтав таким же беcправным немцем окончательно и бесповоротно».

На этот раз его отправили на Урал, в город Копейск Челябинской области. Там он работал в Спецконторе по тушению подземных пожаров. «Потом меня передали в настоящую буровую бригаду. Тут я начал свою работу водовозом – другого дела для меня не нашлось. Водовоз со средним образованием – неплохо! И не потому, что мне не было иной работы, а потому что я был немцем. Ведь и тут люди трудились в тяжёлых условиях, ведь и в Ленинграде я сутками мёрз на вышке в команде Местной Противовоздушной Обороны, ведь на фронте люди в нечеловеческих условиях защищали свою родину, но мне тут сказали: „Будь водовозом“ – только потому, что я был немцем. Меня сопровождал в столовую сопливый мужичонка с ружьём в руке, потому что я был немцем. Этот сопливый мужичонка получил потом медаль „За победу в Великой Отечественной войне“, потому что он заслужил её. Мне эту медаль не дали, потому что я был немцем…»

После отмены спецкомендатуры жизнь стала относительно налаживаться. В 50-ые годы Роберт Лейнонен сотрудничает с газетами в городе Копейске, позже публикует статьи в газетах «Neues Leben» и «Freundschaft/сегодня – Deutsche Аllgemeine Zeitung», пишет стихи, продолжает ведение дневников, осваивает пишущую машинку, работает на заводе Строммашина, затем – на Машиностроительном заводе имени С. М. Кирова. Там он впоследствии освоил работу нормировщика, а на пенсию вышел с должности начальника отдела автоматизированных систем управления производством.

В 1954 году Роберт Лейнонен женится, а в 1955 и в 1957 годах в семье рождаются сыновья Вадим и Виктор. В 1959-ом году без отрыва от производства он заканчивает с отличием горный техникум в Копейске, но мечта получить высшее образования его не покидает. По запрету на принятие немцев по происхождению в высшие учебные заведения, действовавшему в течение пятнадцати лет, он не может осуществить задуманное. В этот период Роберт Лейнонен занимается переводами технической документации на немецкий язык, а также пробует себя как переводчик рассказов с немецкого на русский. В 49 лет исполнилась его мечта: он заканчивает в Уфе немецкое отделение филологического факультета Башкирского университета.

Поэтическое наследие Роберта Лейнонена

В предисловии к книге стихов «Тебе писал я строки эти…» Роберт Лейнонен пишет: «Стихотворения, вошедшие в настоящий сборник – это значительный кусок человеческой жизни». Эти слова воспринимаются мной сегодня как один из отрезков времени, из которых сложилась мозаика его жизни и судеб людей его поколения.

В 1974-ом году Роберт Лейнонен создаёт стихотворение «Рюкзак», ставшее судьбоносным для российских немцев. В рукописном варианте оно быстро распространилось по стране и принесло известность поэту. В 80-ые годы «Рюкзак» увидел свет не только в газете «Фройндшафт» в Казахстане, но и был услышан со сцены Немецкого Драматического театра в Темиртау (Карагандинская область Казахстана). В начале 1991 года оно было опубликовано в Германии. «Идёт старик. Несёт рюкзак. Дугой согнуло. Вот чудак! – Скажи, папаша! В чём нужда, таскаться с ним туда-сюда? … Не думай, сын, что я один! Нас много стариков, не разогнуть которым спин под грузом рюкзаков».

Почти через сорок лет после эвакуации, в 1980-ом году, Роберт Лейнонен принимает решение – начать жизнь с нуля, разводится с женой, бросает всё, что нажил, и возвращается на постоянное место жительства в родной город Ленинград. Расцвет его поэтического и художественного таланта приходится на 80-ые годы. Именно в этот период он пишет стихи, которые по трагизму не имеют себе равных. В основу их положены конкретные жизненные факты. Главу первую он называет «Дорогу через смерть… забыть нельзя». В примечании к стихотворению «Благодетель» поэт вспоминает, что, когда «осенью 1941 года блокадники стали съедать своих домашних животных, тётушка, придя с работы, рассказала, как одна её сослуживица жаловалась на трудное положение: что делать с котом, когда кормить его нечем, а дочурка любит кота и расставаться с ним не хочет. Именно тогда пришла тётушке в голову идея разыграть спектакль: объяснить девочке, что какой-то институт усыпляет домашних животных… Роль этого представителя должен был исполнить я». И строки льются из души Роберта Лейнонена слезами и словами правды: «Спрашивает: „Ваське будет больно? Вы – укол ему? Уснёт он? Да?“ В пол уставились глаза невольно. Что-то я пробормотал тогда… Боль, упрёк в глазах забыть ли? В душу мне запал девчушки взгляд… Леночка, тебя мы обманули – твоего кота сейчас съедят…»

В комментариях к другому стихотворению поэт рассказывает читателю, что отец умер на улице. «Труп соседи занесли в нашу комнату, где уже тогда никто не жил – во время очередной бомбёжки разбило стёкла. Там труп отца пролежал, видимо, с полмесяца, пока его не забрали… Повестка о выселении из Ленинграда пришла уже после смерти отца. Такие же повестки получили трупы моей матери Элеоноры Робертовны, урождённой Форстман, и брата Бруно, которому тогда и восемнадцати не исполнилось. Это был случай особый: посмертно репрессированные. Мне очень долго потом пытались доказать, что нас просто „эвакуировали“ (на смерть). Только через 50 лет – через полвека! – мне в этом официально признались: они были эвакуированы из Ленинграда по национальному признаку».

«Труп скрюченный отца, лежащий под столом

в замёрзшей комнате с растерзанным окном.

Повестка на столе – скупой листок:

«Оставить город…» и проставлен срок.
Предельно ясно, коротко и чинно —
Он – Лейнонен Адольф, сын Акселя – был финном.
Отец уже ушёл, он на другом вокзале!
Повестка ни к чему – вы с нею опоздали…
Спи, папа, – не читай бумажку эту
Я принял от тебя наследства эстафету…»

Роберт Лейнонен принял от отца «наследства эстафету». В стихотворении «Спешу» в 1983-ем году он пишет: «Торопит время – я спешу: последний круг остался. И я пишу, пишу, пишу, пока судьбе не сдался. Стишок, тетрадка, книга, том – А сколько в сердце их! Я замолчу, уйду потом, но не замолкнет стих. Он не всегда дотошно строг – в нём боль души основа. Я сердце рвал на сотни строк! Его не склеишь снова…».

В общей сложности Робертом Лейноненом написано более 600 стихотворений. В 2011-ом году в Германии, в издательстве Роберта Бурау, наконец-то, вышел том его избранной лирики «Тебе писал я строки эти…». Он писал стихи по вдохновению, и в них всегда присутствуют личностные мотивы. Поэт писал о времени и о себе, одном из многих, кто пришёл на эту землю, чтобы выполнить свой долг перед людьми и вечностью. Поэтическое творчество Лейнонена исследовано литературоведом и поэтом Еленой Зейферт в монографии «Жанр и этническая картина мира в поэзии российских немцев второй половины XX – начала XXI вв.»

«Крупицы таланта рассыпаны повсюду» (Елена Зейферт)

Сегодня на моём письменном столе находятся диски с картинами Роберта Лейнонена, которые высланы мне его женой Ириной. Из её рассказа я знаю, что увлечение рисованием началось у него с того, что он в январе 1984 познакомился с художником из Копейска Ю. А. Гейнцем, проживавшим к тому времени в Ленинграде и рисовавшим только фломастерами. Роберт Лейнонен, работая фломастерами с дополнительным использованием различных цветов шариковой ручки, оформил несколько книжек стихов любимой женщине, которые были отправлены ей в Челябинск. Проживая уже в Германии, он по оставшимся четырём десяткам слайдов и своим картинам воссоздал оформление двухтомника избранной лирики «Стихотворения разных лет». В интервью с Еленой Зейферт он признаётся: «Я начал рисовать, занявшись иллюстрированием своих стихов. И только после иллюстрирования подошёл вплотную к работе над портретами. Так что поэзия вывела меня на рисование». «Для меня это было просто развлечение: сидел на дежурствах за столиком вахтёра на проходной Гидрологического научно-исследовательского института и рисовал. Одним нравилось одно, другим другое; кто-то, проходя мимо, задерживался надолго, кто-то не обращал внимания вообще… Ни о каких „произведениях жизни“ речи не было и нет: были лишь 24 часа дежурства сутки через трое… Никто мне ничего не поручал, на заказ я не рисовал: я просто рисовал то, что мне нравилось и оставлял нарисованное себе».

«Картинная галерея. Рисунки разных лет» создана Робертом Лейноненом фактически с 1985 по конец 1988 года. «В общей сложности, – пишет Елена Зейферт, – рисунки Роберта Лейнонена – в бывшем СССР и в Германии – выставлялись 34 раза. И всегда благодарные посетители оставляли многочисленные записи в „Книге отзывов“». После того, как по инициативе Роберта Лейнонена в конце апреля 1987 года была устроена большая презентация его картин в немецком посёлке Константиновка под Павлодаром, выставки работ прошли в России – в Москве, Ленинграде, Приозерске, Копейске, Челябинске в Алма-Ате, а в Германии – в городах Ротойль, Зоннеберг, Дитриксхютте, Нойенбау, Лауша, Веймар, Эрфурт, Гёппингене и других.

О художественном мастерстве Роберта Лейнонена можно узнать, познакомившись со статьёй литературоведа, поэта и критика Елены Зейферт «Мастер фломастера и шариковой ручки».

Последние годы жизни. Книги имеют свою историю

Во время поездки по путёвке «По Литературной Украине» в сентябре 1981 года Роберт Лейнонен знакомится с Ириной Леонидовной Селезнёвой, математиком из города Приозерск Ленинградской области. Во время прогулок в свободное время, имея хобби архитектуру, он, по словам Ирины, «гулял со мной в сумасшедшем темпе, показывая и рассказывая – да просто фонтанировал! Мне-то было 26 лет! Поженились мы в 1989 году: мне было 33 года, ему – 67 лет».

Последние годы жизни в России Роберт Лейнонен занимается общественной деятельностью на благо своего народа: проводит на телевидении цикл передач о немецких архитекторах, строивших Петербург, о Смоленском кладбище в Петербурге. Он является одним из создателей Ленинградского немецкого общества, участвует в конференциях общества «Возрождение» и съездах советских немцев в Москве, а также – научный консультант и участник фильма «Петербургские немцы».

С 1991 года Роберт Лейнонен проживает в Германии. 30 лет Ирина для него – верная жена, друг, соратница, личный секретарь и помощница во всех делах. В мире и согласии, находясь в постоянном творческом поиске, прожили супруги 27 лет в Германии, в небольшом немецком городе Лауша (Тюрингия), на родине предков Роберта Лейнонена.

Переезд в Германию стал для Роберта Лейнонена новым этапом творчества. В течение многих лет, ещё проживая в Ленинграде (Санкт-Петербурге), он работал над созданием «биографии» Смоленского лютеранского кладбища. У писателя был свой интерес к этой теме, так как, будучи немцем по материнской линии, ещё в детстве он посещал могилы родственников, захороненных на Смоленском кладбище, расположенном недалеко от дома родителей. С конца 80-ых годов Лейнонен взял на себя задачу исследователя и учёного. По его словам, кто-то же должен был это сделать? Первоначально родилась идея – перечислить немцев, покоящихся на кладбище. Постепенно она переросла в изучение судеб, а это в свою очередь привело к мысли о возможности изучения истории и развития многонационального Петербурга, начиная с Петра Великого. Так из главы книги, посвящённой архитекторам Петербурга, захороненных на Смоленском кладбище, можно узнать, что некоторые из них приехали из Германии, другие поселились значительно раньше. В картотеке Лейнонена перечислено не меньше 240 фамилий архитекторов-немцев, принимавших участие в строительстве Петербурга. Старые памятники могут рассказать многое, и они открывали ему свои тайны.

Когда доктор исторических наук из Берлина Эрика Фогт увидела записи, наброски, фото, собранные к этой теме семьёй Лейнонен, у неё появилась идея опубликования книги. Результатом дальнейшей, теперь уже совместной работы (Robert Leinonen/ Erika Voigt) по изучению истории кладбища, стал двухтомник «Deutsche in St. Petersburg. Ein Blick auf den Deutschen Evangelisch-Lutherischen Smolenski-Friedhof und in die europ?ische Kulturgeschichte» на немецком языке, опубликованный в 1998 году в Люнебурге в Германии.

Первый том книги, высланный мне по почте Ириной Лейнонен, лежит на моём письменном столе. Изучение его уже продолжается в течение нескольких месяцев. Книгу нельзя читать поверхностно. Это – серьёзный академический труд, рассказывающий, в том числе, и о причинах, практически заставивших Роберта Лейнонена предпринять «инвентаризацию» кладбища.

У меня же – свой интерес при чтении этой научной работы. Когда началась Вторая мировая война, старший брат мамы, Вильгельм Мюллер, был студентом одного из высших учебных заведений Ленинграда. Там он и пропал без вести, поиски не привели ни к каким результатам: он не числится в списках ни живых, ни мёртвых. При чтении книги, да и при написании этой статьи, меня не покидает мысль: а, может, его тело покоится на одном из кладбищ Ленинграда? Может, его могила обнаружена Робертом Лейноненом на Смоленском кладбище? Но пока ответ на этот вопрос остаётся открытым.

Моё знакомство со вторым томом книги ещё впереди. Изначально в нём предполагалось поместить все списанные на кладбище сведения – создать картотеку сохранившихся надгробий, тем самым систематизировать материал, собранный в течение трёх лет инвентаризации. За несколько лет до Роберта, в 1984 – 1985 гг., могилы начал переписывать ленинградский историк Дмитрий Гузевич. Он понял, что эту идею одному, даже с помощью жены-историка, не поднять. Семья Гузевичей переехала в 1991 году во Францию и совершенно случайно в интернете вышла на сайт семьи Лейноненов. В результате переписки появилась идея – переиздать книгу «Немцы в Санкт-Петербурге» с дополнениями, принадлежащими их семье, но теперь уже на русском языке. По предложению Гузевича были составлены списки всех зафиксированных Робертом усопших на обоих языках со всеми девичьими и вдовствующими фамилиями.

Второй том «Deutsche in Sankt Petersburg», по словам Ирины Лейнонен, подготовлен и распечатан на квартире семьи Лейнонен, в городе Лауша, на 410 листах томино с переписью всех сохранившихся могил, расположенных по алфавиту. Таким образом цель, которую поставил перед собой Роберт Лейнонен, достигнута. Изданы два тома, в которых запечатлены редчайшие сведения, отражающие огромный двухсотлетний пласт общественной, культурной, национальной и нравственной истории столицы России. В книге исследованы более трёх тысяч могил, фотографий, памятников, проведена расшифровка надписей эпитафии на разных языках и много другого, что является исследовательским материалом для языковедов, историков, генеалогов и наследников усопших. В наше время, когда люди уже не скрывают своей немецкой национальности, интерес к изучению исторических корней с каждым годом возрастает. В этом смысле книга бесценна.