Лианна Сереброволосая

Путешествие длилось двое суток и проходило вблизи берегов островов, сначала Имперского, а затем большого лесистого. Как поняла Льяна из разговоров соседей, знавших здешние места лучше неё, этот остров назывался Латос и был самым большим из девяти основных островов Кронского Королевства. Он находился на севере королевства, и по площади равнялся восьми остальным островам. Но величина приносила мало пользы, потому что он не имел плодородных угодий. Остров представлял собой гористую, покрытую девственными лесами местность. На Латосе располагались всего три города: метрополия Латория – на восточном побережье, Кратос – на южном и Торес – на западном. Большая часть селений, деревень и хуторов находились на побережье. Латос невольно напомнил Льяне родную Вритландию, тоже гористую и лесистую в центральной части. Даже пейзажи и воздух походили на родные.

*

Рабов привезли в метрополию и снова выставили на рынке. Здесь торговля шла живее, и молодую здоровую рабыню купили в тот же день, несмотря на несколько странный вид.

На этот раз Льну купил хорошо одетый господин, который отвёл её за город, в роскошный, окружённый ухоженным парком дворец. Как позже узнала девушка, он принадлежал местному правителю – пэру.

Сначала Льяну отдали на попечение старой служанке, которая заставила её вымыться, переодела в специальную одежду для рабов – грубая туника, узкие брючки, лёгкие сандалии. Затем отвела в верхние помещения и передала в руки седому, но ещё крепкому старику. Он окинул девушку внимательным взглядом, задержался на лысой, начавшей покрываться мягкой щетиной голове, и спросил:

– Как тебя зовут?

– Лианна, – назвала Льяна ставшее привычным имя.

Старик даже не улыбнулся, хотя при нынешнем её виде, имя звучало, как насмешка.

– Ты будешь прислуживать принцу Альдрику. Это старший сын нашего пэра и его наследник. Он болен и нуждается в помощи, но не любит, когда ему напоминают об этом, поэтому будь предупредительна, но не назойлива.

Старик отвёл Льяну в покои и рассказал об обязанностях. Затем проводил в небольшой кабинет, где, в окружении переплетённых в кожу рукописных книг и свитков в бамбуковых футлярах, обитал принц Альдрик – мужчина тридцати с небольшим лет, высокий и худощавый, с сутулыми плечами и измождённым лицом. Он поднял на вошедших синие печальные глаза и молча смотрел, как они приближаются. Светлые и длинные, как у всех аристократов, волосы, заплетённые в три косы – одна сзади, а две по бокам, заключали бледное удлинённое лицо в своеобразную рамку.

Старик склонился в лёгком поклоне и произнёс:

– Господин, это ваша новая служанка, рабыня по имени Лианна. Её привели только сегодня, так что не сердитесь, если она что-нибудь будет делать не так.

Принц окинул девушку пристальным изучающим взглядом, словно перед ним стояло какое-то диковинное животное, и буркнул:

– Пусть сядет в углу и не мешает.

Затем опустил голову к книге и углубился в чтение.

Старик указал девушке на скамеечку у камина и приказал сидеть тихо и ждать, пока господин позовёт её, а сам ушёл. Льяна некоторое время сидела неподвижно, с любопытством рассматривая комнату, а потом, незаметно, задремала, склонившись на холодную шершавую стену.

Проснулась она от лёгкого толчка. Открыв глаза, увидела стоящего рядом господина, возвышавшегося, словно башня. Он тяжело опирался на трость, печально глядя на девушку сверху вниз. Льяна поспешно вскочила, пробормотав:

– Простите, господин, простите…

– Пустяки… Ты, наверное, сильно устала.

– Я несколько часов простояла на рынке…

– Тебя покормили, когда привели?

– Нет.

Принц укоризненно покачал головой.

– Идём, я тоже проголодался.

Тяжело опираясь на трость и подволакивая правую ногу, которая не сгибалась в колене, принц вышел из комнаты. Льяна последовала за ним, отстав на несколько шагов, как полагалось по правилам. Принц пришёл в столовую и послал девушку на кухню за ужином. Когда она вернулась, неся тяжёлый поднос, Альдрик уже сидел за столом, а возле него стоял старик-слуга, подливая вино в кубок из серебряного кувшина. Льяна поставила поднос на край стола, и старик жестом приказал ей уйти.

– Нет, пусть останется, – произнёс принц. – Отложи ей еды, пусть тоже поест… Почему её не накормили?

– Девушка поест на кухне, – попытался возразить слуга.

– Какие-нибудь помои… Пусть поест с моего стола.

– Как пожелаете, милорд.

Старик сам прислуживал принцу за столом, по-видимому, это была его привилегия. Льяне он отложил еду на отдельное блюдо. Она устроилась в уголке комнаты, сев просто на пол и поставив блюдо на колени, и с жадностью начала есть. Последние несколько дней её почти не кормили, да и диета из хлеба и воды, которыми она питалась в темнице Слэйда, не особо питательна. Одним словом, Льяна здорово проголодалась.

Девушка так увлеклась вкусной и сытной едой, что не замечала сочувствующих взглядов, которые бросали на неё мужчины. Она даже забыла, что не одна в комнате, пока голос принца не вернул её к действительности:

– Хочешь ещё?

Льяна подняла на господина глаза, затем взглянула на вылизанную начисто тарелку, и смутилась.

– Тебя не кормили? – вновь спросил принц.

– Я почти не ела восемь дней… – тихо ответила она.

– Кто же тебя морил голодом?

– Господин Слэйд, мой бывший хозяин.

– Но почему?

– Я провинилась и меня посадили в темницу на хлеб и воду.

– А потом остригли? Так поступают с гулящими рабынями. Ты вела себя несдержанно или просто полюбила без позволения?

Льяна невесело усмехнулась и ответила:

– Нет… Я любила, и мою любовь поощряли, пока это было выгодно господину. А когда я выполнила свою миссию и стала не нужна хозяину, меня прогнали. А его супруги, в отместку за мою любовь, остригли мне волосы и продали работорговцу.

– Так ты была наложницей?

– Я и сама так думала. Но, оказывается, я была просто наседкой, чтобы вывести господину цыплёнка-наследника.

В глазах принца появился интерес.

– Поясни свои слова, мне не всё понятно.

– Я была наложницей Слэйда, пока не родила ему сына, так как его две жены не могли понести от него. Когда я родила, он забрал ребёнка, даже не дав на него взглянуть, а меня прогнал на кухню. Я была в ярости и учинила там погром. За это меня наказали плетью и посадили в темницу. А затем его супруги остригли и продали меня… Теперь всё понятно?

Льяна говорила жёстко и даже грубо, нисколько не заботясь, нравится это господину или нет. Воспоминания причиняли боль, а она не хотела показывать этому вельможе, как страдает.

Но её тон, казалось, нисколько не задел принца. Когда девушка умолкла, он мягко произнёс:

– Тебя жестоко обидели… Теперь понятно, почему твои волосы седые, как у Дарджо, – принц взглянул на старика-слугу. – А я думал, это какая-то аномалия.