Наследница Нира

Ийя отперла ворота и въехала во двор. Закрыв ворота на засов, отвела коня в стойло, примыкавшее к дому, дала ему корм, затем вернулась к терпеливо ожидавшему рабу.

Введя покупку в дом, достала нож и разрезала верёвку, стягивавшую его запястья. Стражник постарался на совесть и так скрутил парню руки, что они посинели. Указав на лавку под стеной, сама опустилась в кресло у камина. Несколько минут с любопытством рассматривала парня.

– Как тебя зовут? – спросила, наконец.

Раб молча смотрел на неё, не отводя взгляда, словно загипнотизированный.

– Отвечай. Я смогу читать по губам. Или ты хочешь, чтобы я дал тебе другое имя?

Губы раба шевельнулись, и девушке показалось, что он произнёс «Эдар».

– Эдар? – повторила она.

Раб улыбнулся и кивнул.

– Ты умеешь говорить жестами?

Раб пожал плечами и изобразил что-то руками, чего Ийя не поняла.

– Ясно… Что ж, тогда я научу тебя языку жестов, который знаю и понимаю, – Ийя с досадой передёрнула плечами. – И дёрнул меня нечистый, купить тебя… Мне бы больше подошла немая девушка… Яссе в этом отношении повезло больше, – пробормотала она. – Ну и ладно. Послушай меня внимательно, Эдар. Ты теперь раб, а я твой хозяин. Возможно, ты мечтал отправиться в каменоломню, – усмехнулась, – но сделанного не воротишь. Я постараюсь быть хорошим господином, если ты будешь послушным рабом… Я вижу, что в твоих жилах течёт ассветская кровь, а это народ с гордым и буйным нравом. Но смири свою гордыню – тебе же станет лучше. Я не злой, но если меня рассердить, могу сделать больно… И не смотри, что я такой маленький и щуплый – я в два счёта сломаю тебе руку, выбью зубы и сверну шею… Пока поживёшь здесь. Иногда я буду приезжать и учить тебя языку жестов. Работы у тебя пока не будет, кроме как поддерживать дом в порядке и прислуживать мне, когда я буду ночевать. Ты будешь сыт, одет, с крышей над головой… Тебя это устраивает?

Эдар кивнул.

– Сделай вот так… – Ийя показала ему два жеста из арсенала матери. – Это означает: «да, господин». Запомни их. Вот этот жест – «господин, госпожа», а этот – «да» или «согласен». Понятно?

«Да, господин», – ответил жестами Эдар.

– Отлично… А теперь возьми в этом сундуке полотенце, а на той полке горшочек с мылом, пойди в сад и хорошенько вымойся в чане с дождевой водой.

«Да, господин».

Раб поднялся и приблизился к сундуку. Ийя наблюдала за его неторопливыми точными движениями, за игрой мышц под упругой гладкой кожей, и вдруг ощутила в груди лёгкое волнение. Это показалось ей странным. Она уже долго вращалась среди мужчин и должна была привыкнуть к виду полуобнажённых молодых здоровых тел. Её не возбуждали тренирующиеся на плацу или моющиеся по утрам у колодца мускулистые солдаты, а тут взволновал какой-то хиляк-раб. Она прошла за ним и смотрела, как он раздевается и моется, стараясь понять, чем же вызвано это волнение.

Так и не разобравшись в своих чувствах, девушка вернулась в дом и бросила в камин его грязные лохмотья. Когда Эдар вылез из воды и начал оглядываться в поисках одежды, Ийя насмешливо произнесла:

– Извини, дружок, но пока тебе придётся походить так… Я сжёг твоё тряпьё, а другой одежды здесь нет. Завтра я поеду на рынок и куплю тебе всё новое, а сейчас просто завернись в полотенце.

После она накормила его и указала место, где он мог сделать себе ложе. Уходя, приказала:

– Не вздумай бежать. С этим, – она указала на клеймо на его плече, – далеко не уйдёшь… Мне не жаль ста ларсов, мне жаль твою шкуру, когда тебя поймают. Поэтому, ляг, расслабься и наслаждайся жизнью. Еда в кладовке, вода в ведре, горшок в сенях. А скучать без меня, ты, думаю, не будешь.

Глава 3

Прошло чуть больше месяца. Ийя почти каждый вечер на час или два, иногда днём, наведывалась в свой домик, где общалась с Эдаром, обучая его языку жестов. Он уже довольно сносно «болтал», почти не путаясь. Даже смог рассказать историю своей жизни. Оказывается, ещё в раннем детстве, когда Эдару было лет пять, во время сильной грозы, вблизи него, в землю, ударила молния. Малыш так испугался, что потерял дар речи, и с тех пор вообще не мог говорить. А когда, спустя несколько лет, умерли его родители, он оказался на улице, связался с такими же бездомными бедолагами, как он, и, чтобы выжить и не умереть с голоду, начал воровать: сначала еду, затем всякие вещи, а потом и кое-что посерьёзней.

Ийя украсила шею раба бронзовым ошейником со своим именем, и теперь брала его с собой, когда ходила на рынок за покупками. Иногда она посылала его самого, когда требовалось купить что-то обыденное: хлеб у булочника или кусок ветчины у мясника. Торговцы уже знали Эдара в лицо и понимали его простые жесты. Эдар пообещал, что не будет пытаться бежать, так как воровская жизнь ему надоела, а офицер – хороший хозяин, и он доволен службой у него. Вообще, между ними установились довольно странные отношения, которые можно было назвать дружескими. Только иногда, когда «офицер» останавливал на рабе задумчивый взгляд, тот как слегка напрягался, и его голубые глаза становились мрачными и отрешёнными. Иногда, в такие моменты, он бросал на хозяина презрительные взгляды и сторонился, словно прокажённого. Ийя не могла понять, чем вызвано такое его поведение. Но когда раб начал настойчиво предлагать господину, купить себе хорошенькую наложницу, или обещал свести с красивой и доступной девушкой, Ийя поняла, что Эдар, воспринимая её, как мужчину, боится, что господин – мужеложец, и купил его для любовных утех, чего Эдар, как настоящий мужчина и самец, не мог принять. На эту мысль его натолкнули, по-видимому, откровенные взгляды девушки, когда она с удовольствием разглядывала его тело или любовалась красивым лицом.

Чтобы подтвердить или рассеять свои подозрения, Ийя, однажды, приблизилась к Эдару и нежно провела ладонью по его лицу.

– Какая у тебя гладкая кожа, – произнесла воркующе. – Так и хочется её покрыть поцелуями…

Эдар напрягся, словно его ударили, а затем резко оттолкнул хозяина и показал лишь одно слово: «Нет!».

Ийя засмеялась. Она решила ещё пошутить и продолжила:

– Почему нет? Разве я тебе не нравлюсь? Разве я плохо с тобой обращаюсь?

Эдар стоял, набычившись, и молчал. Кулаки его сжались, словно он приготовился к драке, чтобы защитить свою мужскую честь.

– Ну же, милый, подойди ко мне… Я хочу ласкать твою нежную кожу, хочу узнать сладость твоих губ… – ворковала Ийя, едва сдерживая смех.

«Нет!» – вновь показал Эдар и вдруг, развернувшись, выскочил за дверь.

– Эй, постой! – воскликнула Ийя. – Я же пошутил!

Она поспешила во двор, но раба уже и след простыл. Он выскочил за ворота и умчался, как ветер.

– Вот дурак! – в сердцах воскликнула девушка.

Она подождала до вечера, думая, что Эдар успокоится и вернётся, но раб не пришёл. Тогда она обратилась в корпус городской стражи и заявила о побеге раба, как того требовал закон.

Прошло несколько дней. Как-то в ворота крепости въехали двое всадников в форме городской стражи. За ними плёлся связанный и избитый пленник. Ийя в это время тренировалась в переднем дворе с лейтенантом ди Лауфом, и первой увидела прибывших.

– Кажется, это мой беглец! – насмешливо произнесла она.

– Нам нужен сержант ди Аес, обратился к ним один из стражников.

– Это сержант ди Аес, – указал лейтенант на подчинённого. – А что случилось?

– Мы поймали его беглого раба.

– У тебя, разве, есть раб? – удивился лейтенант.

– Есть. Я купил одного воришку на распродаже, подарил своей пышке, а он, мерзавец, недавно убежал.

– Посмотрите, господин сержант, это ваш раб? – снова спросил один из стражников.

Ийя взглянула на грязного избитого Эдара и кивнула.

– Это он.

– Забирайте его и уплатите в казну двести серебряных ларсов. Это штраф за недосмотр.

– Да я купил его в два раза дешевле!

– Надо было смотреть за ним лучше. Если он склонен к побегу, посадите его на цепь, – оскалился один из стражников.

– Наверное, я так и сделаю! – в сердцах пообещала девушка.