Если мы захотим, у нас ещё всё впереди. Я хочу этого. А ты? Тоже, наверное. Да? Только без всяких «может быть»!
У меня сейчас очень хорошо на душе и знаешь от чего? Прежде всего, от того, что ты меня любишь, а во-вторых от того, что я с тобой сейчас могу так вот, очень просто, говорить. Ведь, мы с тобой всегда изъяснялись на разных языках, абсолютно не понимали друг друга. Я бесилась, делала невероятные усилия исправить что-то, но только отдаляла тебя от себя. Ты думаешь, что я была в высшей степени к тебе равнодушна. Нет, совсем нет.
Я очень даже мучилась, но так как все мои попытки оказывались не удачны (просто я шла не по той дороге), то я и махнула на всё рукой. Поэтому мы с тобой и разошлись, как говорится.
Я всё это время много думала обо всём и уже не надеялась, что мы когда-либо встретимся, и что я смогу вернуть тебя. И вот сегодня…
Это так неожиданно, и вместе с тем, так хорошо. Ты знаешь, я сегодня прямо-таки счастлива, хотя впереди столько неизвестного.
И самая большая неизвестность – это ты. Да, да, представь себе. И знаешь, что мне больше всего хочется? Увидеть тебя. Я не могу себе представить, что не увижу тебя целый месяц. Нет, ты не должен этого сделать. Если ты любишь, то ты меня понимаешь, и ты этого не сделаешь. Неужели ты не сможешь урвать какой-нибудь час. Ведь, это же так немного! Я бываю дома или в читалке, в крайнем случае, с утра, всё время, кроме вторника (во вторник до 12-и) и субботы. Или найди меня по расписанию.
Никаких возражений я слушать не желаю. Если захочешь, найдёшь, и увидишь Мне очень, очень хочется тебя увидеть.
Знаешь, когда я собиралась тебе написать, у меня было желание столько написать тебе! А теперь я чувствую, как это трудно.
Да, а всё-таки, на самое главное, я тебе так прямо и не ответила. Но тебе, думаю, и так всё ясно. Правда?
А потом, я уж лучше скажу тебе сама, когда увижу тебя. Хорошо? А я очень даже надеюсь на это. Мне это кажется просто не вероятным. Ну, хватит. И, в общем, пора заканчивать.
До свидания. Жду тебя, мой Витёк. (можно?).
ГАЛЯ.
Знаешь, я сейчас перечитала письмо, и ужасно расстроилась – мне так хотелось написать тебе что-то хорошее и тёплое, а вышло что-то странное. Да?
ГАЛЯ.
Ещё: Витя, сейчас только купила конверт – не обижайся, что там поздравление с 8 марта. Других не было, а искать – некогда.
ГАЛЯ. (Это ещё в МАИ).
Часть 11
Практика
ПЕРВАЯ ПРАКТИКА В МОСКВЕ
После окончания первого курса мы должны были пройти первую производственную практику.
Мы должны поработать на рабочих местах: токарями, слесарями и т. д. Нас направили в г. Раменское на какой-то оборонный завод. Конечно, нас не допускали до выполнения заданий, но некоторые научились включать – выключать токарный станок, устанавливать на нём деталь, вытачивать какую-нибудь симметричную деталь.
Некоторые из нас поселились недалеко от завода, а некоторые ездили из Москвы с Казанского вокзала на электричке. Вот тогда я впервые обратил внимание, что от остановки Панки куда-то в сторону отходят пути, и на остановке стоят 4 вагона, изредка, когда мы ехали в Москву, они вместе с нами отправлялась в путь. Это нас удивляло, но не трогало (тогда я еще, естественно, не знал, что несколько лет подряд, спустя пять лет, я буду пользоваться этой электричкой, чтобы добираться к себе домой, в Дзержинку).
Где мы постоянно жили во время практики, я не помню. Практика длилась один месяц.
ЛЕНИНГРАД 1952 год
В начале 1952-го года после первой сессии мы всей группой ездили в Ленинград.
Заканчивая первый семестр, несколько наших студентов и из других групп, договорились на зимние каникулы съездить на экскурсию в Ленинград, что мы и осуществили.
Ленинград 1952 год
На фотографии – часть группы на экскурсии
Время там проводили весело, как и полагается студентам
Ленинград 1952 год
Часть группы на экскурсии
Мы побывали в Эрмитаже, съездили в Александра-Невскую лавру, где побывали на всех трёх кладбищах, сфотографировались у памятника Чайковскому, были и у других знаменитых людей прошлого, в том числе и у Стасова.
В этой поездке я останавливался у Юлика и Нэли.
Позже я сюда приезжал в командировки несколько раз, останавливаясь на постой.
А ещё позже я останавливался в гостинице филиала ИПК Минсудпрома, проезжая мимо лавры.
А тогда, в 1952 году, приехав с группой сокурсников в Ленинград, я побывал в общежитии Авиационного Приборостроительного института, в котором раньше учился Юлик.
В Ленинграде, на завод нужно было приходить – вовремя, не опаздывая. Жили мы то ли в школе, то ли в техникуме.
За время практики мы всей группой побывали в Петергофе, в Ориенбауме, в городе Пушкине, в лицее и т. д.
У меня сохранилось несколько фотографий того периода, т. к. я у бати взял аппарат, но, к сожалению, – никому его не давал (такой я в то время был скряга!).
Ленинград 1952 год
Мой двоюродный брат – Юлий Михайлович Дудко с женой – Гелой
Юлик – сын Дяди Миши и Екатерины Фёдоровны, у которых я жил во Фрунзе. Когда Юлик женился на Геле, они стали жили в квартире её родителей в Ленинграде. Их квартира состояла из двух проходных комнат и размещалась в помещении лавры. Я запомнил, что потолок в жилом помещении лавры находился на высоте более 5 метров, а высота стены комнаты, выходящей в длинный коридор, соединявший несколько жилищ, достигала не больше 4 метров.
ВТОРАЯ ПРАКТИКА
Второй раз мы попали в Ленинград – на практику, как одна из лучших групп, после третьего курса, вместе с ещё одной группой. Там мы были два месяца летом во время белых ночей. У меня случайно сохранилась первая страничка дневника, который хотели вести в нашей группе. Вот он дословно:
21.06.56 г.
После вчерашнего театра с трудом продрали глаза.
Даже Нина на этот раз не предприняла никаких попыток разбудить нас и сама проспала вместе с нами до 7 ч. 25 м.
Потом начались обычные сборы и на ходу, и, весьма нетщательно пережевывая пищу, выкатились по направлению к заводу.
Еле досидев в состоянии спячки с открытыми глазами до 11 ч., кинулись на лекцию о борьбе с преступностью.
За 15 м. до начала обеденного перерыва мы поспешно покинули свои рабочие места и отправились домой, т. к. нам предстояла экскурсия в Эрмитаж.