Энциклопедия наших жизней: семейная сага. Созидание. 1961 год
Обо всём об этом я писала Виктору в письмах…
А он писал мне о своих новостях и впечатлениях от Ленинграда…
1961–ый год. Г. ЛЕНИНГРАД. Проспект ОБУХОВСКОЙ ОБОРОНЫ
дом 1/3 кв. 20.
6. 07. 61 г.
ЗРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ ИРОК!Вот уже три дня я здесь. Скучаю. Жду времени, когда поеду домой.
Думал написать сразу, как получу билет, но оказалось, что этого долго ждать. Билеты заказали на 13-ое, на поезд 29. Получать будем 8-го. Тогда я черкну ещё одно письмо.
Гела живёт сейчас одна, да ещё её тётя приехала. Ключ мне дал её папа.
Устроился я прекрасно. 3-го был на открытии съезда. С 4-го стали работать. Ужасно много народа. Много известных личностей. Работаем мы так: с 10 до 11-и общие планерные заседания, с 12 до 14 – планерные заседания секции (а их -13). А с 17 до 19-и работают подсекции, так что почти весь день разбит на мелкие кусочки.
Вечером бываю дома, и читаю – «20 лет спустя». Как видишь, веду себя прилично.
Денег всего у меня 23 рубля. Питаюсь хорошо. Но, вот купить, наверное, ничего не смогу, хотя и постараюсь.
Здесь я видел небольшую картину за 2–50 – сад с беседкой. Думаю, тебе привезти в подарок.
Очень неудобно с Гелой. Она меня кормит и утром и вечером. Не знаю, как за это благодарить.
Как вы поживаете? Как Стэллочка? Что делает Женя? Выиграли ли по лотерее? Как ты себя чувствуешь?
Привет всем родным. Буду ждать от тебя небольшое письмо.
Крепко, крепко целую тебя и Эллочку! Пишите. Жду ответа.
ВИКТОРP. S. Сегодня 4 года, как я начал работать.
Купить ли тебе чулки? И какие, и какой размер?
Здесь всё время меняется погода: то солнце, то пасмурно, иногда (и часто) идёт дождь.
Есть в продаже зелёный горошек!
Целую.
ВИКТОР8.07.61 г.
ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ ИРОК!Пишу тебе 2-ое послание. Я жив, здоров и думаю скоро быть дома. Скучаю.
Приобрёл билет на обратный путь: выезжаю 13-го поездом 37, вагон 5. В Москву он приходит в 7–57. Едем мы все вместе. И, может быть, не обязательно меня встречать.
Думаю, что от тебя получу письмо одно хотя бы.
Написала ли ты Ермалюкам?
Видел здесь шикарный светлый костюм (к сожалению, мужской) за 55 рублей. Погода по-прежнему не балует нас.
Гела получила небольшое повышение (10 рублей) и мы её вчера обмывали втроём. Вот пока и всё. До скорого.
Когда придёт это письмо, то я сам за ним приеду через 2–3 дня.
Привет всем родным. Крепко поцелуй Эллочку.
Крепко, крепко целую.
Твой ВИТЯПривет от Гелы. Как там Женя? Привет бабусе. Как её здоровье?
ВИТЯ12.07.61 г.
ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ ВИТЁК!Получила твоё письмо. Пишу все наши новости.
У Элки воспаление левого лёгкого. Первый день сегодня спала температура. Уколы делают болезненные – пенициллин с чем-то.
На работу до твоего приезда не выйду. Сижу только с ней. Ночует она у мамы, так как уж очень сильно тяжёлыми были эти ночи. Мама мне её не даёт на ночь. На ночь ей делают горчичный компресс, потом она потеет, и у неё через каждый час меняют бельё. С 4-х ночи и до середины дня температура около 39,6, а потом 38,6. В общем, не весело, но сейчас – самое страшное позади. Должно всё с сегодняшнего дня пойти на улучшение. Похудела страшно. Остались одни глаза на лице. Живёт одними апельсинами и виноградным соком, аппетит плохой.
Вчера была зарплата. По обоим больничным я ещё ничего не получила – за тебя по ведомости получила 98 рублей всего. Мы отдали с Женей долг – 25 рублей и рассчитали, сколько нам надо оставить на питание.
С 9-го по 20-ое = 12 дней × 3–50 = 42 рубля. Остаётся 30 рублей.
Вот мы так и сделали. 30 рублей спрятали, а на питание отложили, и тратим. А за квартиру и т. д. заплатим, когда ты приедешь. Я получу тогда по больничным, и ты получишь, что хотел получить.
Теперь следующие новости. Кстати, сейчас пойду опускать это письмо на почту, и если можно посылать от нас телеграфом перевод, то пошлю тебе эти 30 рублей. И тогда дам телеграмму тебе, что выслала их.
Элка рядом на диване капризничает, и отнимает ручку. Сегодня мама на обед варит свежую картошку.
Я по тебе соскучилась.
Я достала в завкоме случайно путёвки в дом отдыха, но завтра придётся отказаться от них. Путёвки – одна стоит 30 рублей, с 8-го августа по 14-ое и ещё две путёвки – продолжение первых, с 14-ого по 31-ое августа. Всего мы с тобой смогли бы поехать в дом отдыха с 8-го по 31-ое августа, и всё это стоило бы 120 рублей + с собой взяли бы – 60 руб… Так, что всего бы за месяц, т. е. весь отпуск встал бы у нас – 200 рублей. Дом отдыха – «Сосновый бор», стоит среди соснового бора, на реке «Клязьма»… Там и лодки и пляж – ехать через Орехово-Зуево – куда-то туда, на Клязьму. И дорога не дорогая и отдых – на всём готовом. Лучшего желать некуда.
Но вчера вечером к нам приходила Ивченкова, ты её хорошо знаешь – участковый наш врач. Она посидела у нас весь вечер и, уходя, обещала мне путёвку в санаторий. Таких путёвок дают 8 штук в квартал или в год на предприятие – я не поняла. Распределять их будут после 20-го июля. Их дают в первую очередь по указанию Ивченковой. И вот, она обещала это сделать, но не на август, а на осень.
Кроме того, мама с папой в августе уезжают, Элку оставлять не с кем. Поэтому придётся сделать так. В августе я отпуск не возьму. А ты поедешь в Минск, в Брест или в Каменец.
А потом ты будешь брать Элку из яслей, а я поеду в нервный санаторий, если Ивченкова, действительно, достанет мне путёвку.
В сентябре ты будешь сдавать в аспирантуру. Учись и готовься заранее.
За Женей приходится следить хуже, чем за маленьким. Без меня получил Батино письмо на твоё имя – распечатал и прочитал.
Не успела оглянуться – он уже сидит, читает – «Кожно-венерические болезни». В общем, приезжай, будешь его воспитывать. Я же не имею права делать ему замечания.
Знаешь, водники построили дом. В этот дом должны переезжать те, кто живёт на шлюзах. Они этот дом отдают нам, т. е. институту, а институт им взамен квартир даёт комнаты, т. е. такой же будет обмен, как тогда получал Салагян.
Жуков ложится на операцию. И к кому сходить и как – не знаю. Русина тоже плохо, очень плохо себя чувствует. Михаил Ильич угрюмый, даже подходить страшно. Приезжай, подумаем.
У Элки опять сейчас повышается температура. А ещё только 2 часа дня. Капризничает. Смирнов Саша уехал в отпуск с кем-то из ребят в какое-то захолустье, в деревню из-за рыбной ловли. Сейчас на улице дождь пошёл, а вчера и сегодня пасмурно. Всё время ветер…
Большой привет Юлику, хотя его ещё нет, ну – детишкам и всем взрослым…
Элка уже прямо показывает на какую-нибудь вещь и говорит – «Дай!». Один раз уже сказала – «Катя» на куклу Катьку – голышку и – «На!», когда давала что-то. А сегодня ела малину с сахаром.
Приезжай, Витюленька, мы с дочкой по тебе скучаем, и потом без тебя не решила ни одного вопроса: работа, путёвки, отпуск, жильё, т. к. не знаю как лучше.
Ну, ладно, целую тебя крепко.
ИРАПисем я никому не писала, т. к. не знаю – поедем мы или нет. Приедешь, решим.
В конце года Гела прислала нам письмо о том, что они получили новую квартиру.
Письмо в Дзержинку из Ленинграда.
4.12.61 г.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ИРА, ВИТЯ И ЭЛОЧКАБольшое спасибо за поздравление с праздником.
Прежде всего, мне очень хочется узнать, как самочувствие малышки? Дома она или в больнице. Как Вы живёте, работаете, а Витёк, наверное, учится.
Сообщаю Вам, что мы переехали на новую квартиру. Получили в новом крупноблочном доме отдельную квартиру во 2-м этаже, общим метражом 38,8 м. – 3 комнаты. Одна из них – 11 м изолированная, а две других смежные.
Район новый, пока удобств мало, и далековато от центра города, но всё же, я очень довольна. Мне на работу не дальше, чем было со старой квартиры. Юльке – дальше, кажется, на автобусе – через весь город. Самое неприятное, это то, что ещё дети посещают старый садик, и утром их приходится рано поднимать, и тащить в трамвай с пересадками. В декабре откроется садик у нас на работе. Тогда мне будет проще, всё-таки по пути.
Приезжайте к нам на новоселье. Наш адрес: – «Ленинград. Ланское шоссе. Дом 29, кв. 47.». К нам ехать можно на трамваях: 2, 21 и 40. Автобус 33.
Выходить на остановках – «Белоостровская». Если ехать от Московского вокзала, то надо сесть на 46 автобус, и ехать до остановки – «Каменный остров», а там пересесть на трамвай 21, или 40, и ехать до остановки – «Белоостровская». Приезжайте и пишите. Будьте здоровы и дружны.
Привет родным. Целую Вас всех.
ГЕЛАВ этом году, кроме Ленинграда, Виктор съездил ещё в командировку в Свердловск.
Письмо из Свердловска.
12.10.61.
Здравствуй, дорогой, Ирок!Доехал благополучно. В городе слякоть и грязь неимоверная. Сам город ещё не успел посмотреть. Видел только университет, в котором уже сделал доклад (с корабля прямо на бал) наш с Сашей.
Говорят, что за 3 дня до нашего приезда здесь был снег аж 3 см., был мороз до 8 градусов. А сейчас не очень хорошо. Скоро уже приеду. Скучаю.
Выеду домой, может быть, 18 числа и приеду 20-го либо утром рано в 6–00, либо в 9 вечера. Ещё точно не знаю. Если будет время, удобное для тебя, то пошлю телеграмму.
Думают нас здесь свозить на Уралмаш. Пока ничего хорошего не видел. В магазинах почти всё есть, что и у нас. Думаю, может быть, купить тебе тапочки за 2–80, красивые, домашние. Передавай всем привет. Как поживает Эллочка. Целуй её за меня.
Прошу узнать у Шемереко – как обстоят мои дела с аспирантурой? Обязательно спроси и, если что, дай мне знать. Буду ждать с нетерпением нашей встречи. Как там тётка моя? Я её так и не увидел. Ну, будь «паинькой».
Целую. Жду, скучаю, целую.
ВИТЯВиктор вспоминает в письме о приезде к нам в гости тёти Нины Курманаевой – родной сестры Бати. Я её встретила, и с помощью родителей мы ей устроили радушный приём. Дело немножко осложняло то, что я только что вышла из больницы после очередного выкидыша, и была слабовата для длительных прогулок по Москве. Да и холодновато было. Можно было застудиться… Тем не менее, будучи на больничном листе, я имела свободное время.
В общем, я сделала всё, что могла. Показала тёте Нине в Москве всё, что можно было посмотреть за несколько дней. Вернувшись домой, она прислала нам письмо.
Письмо из Чаувай в Дзержинку. Адрес: – "Киргизская ССР, Фрунзенский район, рудник ЧАУВАЙ.
КУРМАНАЕВОЙ НИНЕ ЕВСТАФЬЕВНЕ".
1.11.61 г.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, МОИ РОДНЫЕ, ВИКТОР ИРА И СВАТЬЯ!Поздравляем с праздником Великого Октября, желаем счастья, здоровья успехов в работе.
Ира, ты меня извини, что долго так не писала. Доехала хорошо. Встретил меня муж и сынишка. Вот уже с 24.09. работаю и всё некогда. Писем ещё никому не писала. Анатолий ждёт, а я молчу, днями напишу, и надо ещё писать во Фрунзе. Ира, когда приехал Виктор? Какие у Вас новости?
Вот хорошо, что я побыла в Москве до съезда, а то и Сталина не видела б. Вероятно, ждали, когда я выеду посмотреть, а потом и уберут его.
О Москве много осталось воспоминаний, много рассказывала домашним.
Дома всё хорошо. Мои домашние (муж и сыновья) хозяева хорошо меня встретили. Очень скучали, особенно меньший сынишка. И всё ещё рассказываю, что видела, какое метро, кремль. Спрашивает – а какой мавзолей, Ленин, Сталин?
У нас тепло. Пока привет всем. Как Элла? Как её успехи в учёбе? Пишите. Целуем. Ждём.
Тётя НИНАПривет от всей моей семьи.
КУРМАНАЕВА НИНА ЕВСТАФЬЕВНААЛЕКСАНДРО – НЕВСКАЯ ЛАВРАПусть читатели мне простят то, что дальше я буду писать о грустном… Эта тема, как губка, впитавшая в себя печальные воспоминания и мысли. Душа сжимается, не желая отпускать из памяти увиденное и пережитое прошлое. Передо мной проходят тени ушедших видений и родившиеся после этого в мозгах мистические фантазии…
Странно, но я сама почему-то не желаю со всей этой мистикой расставаться и иногда подпитываю её новыми воображаемыми подробностями…
Когда я перечитывала письма Виктора из Ленинграда, мне припомнилось то, что в этом же году я сама съездила в Ленинград, в командировку. В нашей коммунальной квартире жила соседка – Шурочка. Она была тяжело больна и вот настал день, когда она умерла… Совсем недавно трагически погиб мой брат. Поскольку я ждала уже рождения дочки, меня не брали на похороны брата. Так что я не видела его лежащим в гробу, да его и хоронили-то в закрытом гробу… В моей жизни это была первая потеря и первые похороны близкого родного человека. Может быть, поэтому – чувство «не живого», связанного с неосязаемым понятием смерти, страшной потери и трагедии – осталось в душе сгустком непонятного страха.
И вот теперь предстояли похороны соседки Шурочки, с которой мы, живя рядом, неожиданно подружились. И этот непонятный страх стал в моей душе оживать вновь. Кроме того, я весной этого года прошла курс лечения в больнице после пережитого стресса и теперь боялась, что похороны Шурочки вызовут у меня повторную подобную реакцию. Мои родные, бывшие свидетелями моих нервных истерик, тоже боялись их повторений.
В общем, Виктор, посоветовавшись с Борисом Сергеевичем Юрьевым – руководителем группы, в которой я тогда работала, и меня на недельку (на время похорон Шурочки) отправили в командировку в Ленинград.
Когда я вернулась домой, все похоронные процедуры в нашей квартире уже закончились.
Как и Виктор, в Ленинграде я эту неделю жила у Юлика с Гелой.
Рядом с их жильём находилось старое, маленькое, заброшенное кладбище Александро-Невской лавры. Оно было такое старое, что ещё моя бабуся вспоминала как-то о нём. Она рассказывала, как ей запомнилась эпитафия, написанная на одном из памятников. Смысл эпитафии заключался в том, что усопший обращался к прохожим с предложением посидеть на его надгробном камне и побеседовать с ним…
Теперь я уже сама не помню, когда и как у меня возникло желание отыскать эту эпитафию на этом заброшенном кладбище.
До сих пор не понимаю – почему, чего-то испугавшись, убежав от процедуры похорон соседки – Шурочки, я не побоялась пойти на это заброшенное безлюдное кладбище? Вообще-то в том смысле, в каком мы привыкли видеть современные кладбища, этот мемориал не был таковым. Скорее он напоминал большую мастерскую давно покинутую неизвестным скульптором. Каких-то особых дорожек между могилами не было. Да и сами могилы трудно было определить, потому что кругом лежали груды развалившихся могильных памятников и надгробных плит. Мне приходилось перелезать через лежащие плиты и памятники, чтобы добраться к какой-то, меня заинтересовавшей надписи… Приходилось с трудом разбирать потускневшие и состарившиеся на памятниках буквы…
Справа от входа я отыскала захоронение, на памятнике которого были высечены такие запоминающиеся слова:
Прохожий! Ты идешь, но ляжешь, так, как я.Присядь и отдохни на камне у меня.Сорви былиночку и вспомни о судьбе —Я дома – ты в гостях – подумай о себе.Но меня потрясли слова на каком-то другом памятнике. Я не помню точно эти слова, написанные на одном из надгробий, но суть их настолько заставляет поверить, что в этот миг с тобой говорит тот, кого уже нет в живых не одно столетие, что мурашки бегут по коже…
Это обращение к прохожему, приглашающему тебя сесть и посидеть с ним рядом…
– «Сядь и посиди, поговори со мной и т. д.»…
Наверное, бабусе запомнился именно этот памятник и эпитафия на нём.
С тех пор, как здесь побывала бабуся, прошла целая жизнь ею прожитая. Да и я уже прожила четверть века. А плита могильная всё лежит на том же месте… И кто-то, находясь в потустороннем мире всё зовёт к себе прохожих и просит поговорить с ним…
Вот видите – я об этом уже говорила, что мысли мечутся временами – от прошлого к настоящему…
Много лет спустя, когда уже не осталось в живых никого из старшего поколения родных, стали посещать меня мысли о неизбежном будущем…
Когда веришь, что это будет не скоро, не страшно думать на эту тему.
(Позже оказалось – чем старше, тем чаще и спокойнее думаешь о неизбежном…)
Вероятно, все старики в конце жизни – задумываются о потустороннем, верят во всё вечное, и философствуют о неизбежности предначертанной ему кармы.
Но у меня подобные мысли зародились не в старческом возрасте, а гораздо раньше. Не могу сказать точно – когда? Наверное – лет тридцать назад, когда начали умирать наши родители… И мысли эти навеяны были именно этим посещением старого кладбища Александро-Невской лавры.
В результате таких бдений, у меня родилась мысль об эпитафии на моём будущем памятнике. Сам памятник я представляла большим, на две могилы в виде большого необработанного камня.
В середине в камне – ниша, в которой высечен лик Серафима Саровского, которого я считаю своим покровителем.
Однажды на дороге я нашла маленькую иконку с его изображением, отпечатанным на простой бумаге, и наклеенным на картонку. По углам иконки – следы от гвоздей. Где-то она висела на стене, а почему её утеряли – не известно. Я подобрала её и, храню до сих пор. Считаю, что не случайно она попалась мне на дороге. Богом дадена… С тех пор считаю, что Серафим Саровский – один из моих ангелов – хранителей…
В нише большого камня – под изображением Серафима Саровского подсвечник, а около него должно всегда лежать несколько свечей.
На памятнике (камне) должна быть высечена надпись…
Но первоначально слова сложились в ЗАВЕЩАНИЕ, вернее – обращение к живущим рядом родственникам:
Когда уйду я в мир иной,Родня, не плачьте надо мной.Душа моя между – мирами,Я далеко, и рядом с вами.Бессмертен мой мятежный дух.Я вижу вас, остёр мой слух.И между нами связи нитьМне не даёт всё позабыть.И, может быть, на землю вспятьВернусь когда-нибудь опять.Прошу о милостях реальных:Не высекайте слов прощальныхНа мраморе над головой,Что в мыслях вы всегда со мной.Пусть высекут слова сначалаТе, что я ниже написала.Я обращаюсь к вам, живущим,Мимо меня сейчас идущим -Постой ты рядышком со мной,Зажги свечу за упокой.И вспомни всех, кто был с тобой,А нынче в мир ушел иной.Я передам им всем приветА ты пред Богом дай обет:Любить Людей, свою семью,Природу, Родину свою.Поверь, вернётся всё к тебеНа нашей праведной земле.А если вдруг придёт беда,Приди опять ко мне сюда,Открой все таинства души,И с Богом, с Верою дыши!Надгробный камень – ворота,Чтоб проходить туда – сюда.Сегодня на земле живёшь,А завтра в мир иной уйдёшь.И также, как, и ты сейчасКто-то придёт к тебе не раз.И примешь ты его поклон,Ведь, ты бессмертен, как и он.А теперь – всё то же по смыслу, но для краткой надписи на Памятнике:
Остановись, прохожий!Постой немножечко со мной.Зажги свечу за упокой,Скажи кому – и в мир инойЯ передам привет земной.Надгробный камень – ворота,Чтоб проходить туда – сюдаСегодня на земле живёшь,А завтра в мир иной уйдёшь.Ну а пока – живи, трудись,Прощай, люби, БОГУ молись.И сбудется завет любойКоли начертано судьбой.Вот такой итог впечатлений, хранившихся в памяти после посещения древнего кладбища в ЛЕНИНГРАДЕ.
Иногда, бессонными ночами, думая на эту тему, я представляла, как, прочтя такую надпись на памятнике, рука у прохожего сама потянется к свече, и зажжётся поминальный огонёк…
Но однажды я немного испугалась своей «затеи». А что, если моя душа обязана будет выполнить обещанное, и превратится в «ВЕЧНОГО СТРАЖА», связующего МИР ПОТУСТОРОННИЙ с нашим грешным МИРОМ ЖИВУЩИХ.
Пусть уж всё будет, как у всех…
Шли года. Я давно уже не вспоминала об этих грустных и печальных мыслях…
Но вот уже нет рядом Виктора. 25 сентября этого – 2019 года будет – ГОДИНА.
Уже заказали памятник. Никакие длинные эпитафии не уместились бы на памятнике. И как отголосок давно задуманного – первое, что пришлось сделать – отказались от двойного памятника…
Во-первых – при втором захоронении придётся демонтировать и опять устанавливать заново двойной памятник. Но главное даже – не это. Если поместить на двойном памятнике фотографию, на которой мы вместе, это означает, что мой фантом на камне будет уже сейчас находиться на кладбище и тянуть меня туда, куда лучше не спешить.
Поэтому решили, что памятник будет стоять пока только индивидуальный – у Виктора.
От эпитафии – не отказалась. Но сократила до минимума. Кроме того, что места мало на гранитном памятнике, ещё и по нынешним временам это удовольствие очень дорогое.
Всё свелось к следующей надписи…
Сначала слова от родных – Виктору.
А потом – его ответ нам…
Мало того… Я, ещё не совсем сошедшая сума, как можно было бы предположить, написала эпитафию и к своему будущему памятнику – следующего содержания…
МАМУЛЕЧКА И БАБА ИРА!Кто нам сказал, что ты ушла?Твои слова, глаза и рукиСильнее тягостной разлуки…Ты в нашей памяти всегда жива!И ответ:
МОИ РОДНЫЕ!СПАСИБО БОГУ!С любимым встретились мы вновь.СПАСИБО ДЕТИ – За заботу и любовь.Живите дружно! Не грешите!Мгновенья жизни – берегите…Когда я Стэлле сказала о том, каким вижу свой памятник, она ответила – Запиши, чтоб не забыли… А пока поживи ещё с нами, чтоб накопить денег на этот памятник.)))
Она имела в виду то, что на памятник Виктору мы откладывали деньги с наших с ней пенсий.
Не истории с вещими снами и эпитафиями провоцируют у меня ишемические и сердечные приступы. К сожалению события нашей современной жизни нашпигованы постоянными разнообразными стрессами (в прочем, как и у большинства современников).
И всё-таки, злоупотреблять мистикой и программированием будущего, притягивая и ускоряя его бег, не стоит…
А этой, всей написанной здесь и сейчас историей, я хотела показать – какое глубокое по смыслу впечатление произвело на меня посещение старого кладбища при Александро-Невской лавре – тогда, в 1961 году…
Вернёмся из настоящего – в прошлый 1961-й год…
Мы с Виктором, через несколько лет после его, а потом – моей поездки, побывали вместе в Ленинграде. В числе многих экскурсий, посетили, не считая Пискарёвского – все известные кладбища города.
С тех пор, как я побывала в Александро – Невской лавре, изменилось многое.
Вместо нагромождений старых памятников открыт благоустроенный музей, куда вошли старые кладбища, находившиеся около лавры.
Не у всех есть возможность побывать в Санкт-Петербурге, и посетить эти святые места.
Но мне так хочется Вас познакомить с ними, что, пользуясь случаем и предоставленными мне возможностями, я просто воспользуюсь информацией, приведённой в проспектах музеев, и покажу Вам – какими сегодня являются кладбища, находящиеся при Александро – Невской лавре. Заодно познакомлю Вас и с их историей, которую эти места охраняют…
Поскольку я не могу здесь показать Вам фотографии этих интересных мест, желающие могут просмотреть массу альбомов, выставленных в интернете на обозрение. Кликните и посмотрите… Любопытные снмки.
БЛАГОВЕЩАНСКАЯ ЦЕРКОВЬС возведения в начале 18 века Благовещенской церкви, ставшей первым петербургским каменным храмом, началось строительство ансамбля Александро-Невской лавры. В первые годы постройкой церкви руководил известный архитектор Д. Трезини, который разработал проект храма. Затем Трезини занялся другими архитектурными проектами, а руководить постройкой Благовещенской церкви поручили его коллеге Х. Конрату, которого на последнем этапе строительства сменил Т. Швертфегер. Художники И. Г. Адольский, И. Н. Никитин и Д. Н. Соловьев создали для нового храма иконы и картины на библейские сюжеты. Его стены были украшены лепниной и алебастровым орнаментом снаружи и окрашены под синий мрамор внутри. А подвальное помещение церкви решено было использовать как усыпальницу для членов императорской семьи и особо отличившихся государственных деятелей.
После освящения церкви в нее были перевезены мощи Александра Невского. Вскоре после этого в царской усыпальнице похоронили царицу Прасковью Федоровну – жену Иоанна V, старшего брата Петра I, коронованного вместе с ним во времена регентства царевны Софьи. Кроме того, по приказу Петра в усыпальницу были перенесены останки его сестры, царевны Натальи Алексеевны.
В последующие годы в Благовещенской усыпальнице продолжали хоронить членов императорской фамилии. Среди них были не только дети, братья и сестры правящих особ, но и тайный супруг Екатерины II генерал-фельдмаршал А. Г. Разумовский.
А из придворных, не являвшихся царскими родственниками, погребения в усыпальнице удостоились граф А. П. Апраксин, граф П. И. Ягужинский и несколько известных в 18 веке людей из рода Голицыных, Трубецких и Измайловых.
Кроме того, в ней нашли последнее пристанище жертвы дворцовых переворотов: мать и регент Иоанна VI правительница Анна Леопольдовна и император Петр III, который при Павле I был перезахоронен в соборе Петропавловской крепости.
