Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 1
Затем, колея куда-то пропала. Мы повернули в какую-то сторону. Мы не заметили, куда девались столбы. Ехали уже просто наугад. Мы долго блудили среди песчаных дюн. Иногда останавливались, стараясь определить – с какой стороны их лучше объезжать, а порой и буксовали…
Настроение портилось. Но страха не было. Мы почему-то не испугались того, что ветер становился всё сильнее, пески колыхались всё активнее, как – бы предупреждая нас о своей затаённой угрозе. Всё чаще приходилось откапывать буксующие колёса и толкать вперёд уставшую машину.
И, вдруг, неожиданно, среди песков, возник деревянный домик, обнесённый дощатой изгородью. Это была гостиница. Нас на неё вывел не иначе, как ангел-хранитель, оберегавший нас в дороге.
Нам потом рассказали, что не раз в пустыне пропадали машины. То ли их отнимали, а людей убивали, и закапывали в песках, то ли они сами блудили-блудили, и погибали без питья и еды…?
Кто теперь расскажет? Но как мы не заблудились окончательно?
И никто не знал бы – где мы потерялись…
Мы въехали во двор. Домик оказался гостиницей. Во дворе стояли грузовики. Была уже глубокая ночь. В гостинице не то, чтобы мест свободных не было, а и ногой-то ступить было некуда.
Шоферы спали на полу в коридоре и везде, где только можно было. Я уже не помню, куда пристроились Вова, Витя и Олег, но они переночевали в доме.
Я же осталась в машине. Когда мы подъезжали, начинался ураган. Ветер всё усиливался, и усиливался. Машина, несмотря на то, что стояла в огороженном дворе раскачивалась от ветра из стороны в сторону. Песок как вода просачивался в машину даже там, где не было никаких щелей.
Утром, когда открыли дверку машины, из неё полился песок.
У меня песок был в волосах, на зубах и вообще везде…
Нам рассказали, как ехать дальше. И, действительно, без дополнительных приключений мы выехали на основную дорогу.
ПУШКИНСКИЙ ПЕРЕВАЛ…………Сначала мы решили проехать вдоль границы к Батуми. Незамеченными мы проехали первый пост, и дальше ехали вдоль границы, мы думали, что сама граница в нескольких км от дороги, а оказалось, что она – совсем рядом, в нескольких метрах от дороги. Слева от дороги уже за границей совсем рядом возвышалась гора Арарат, на вершине которой находится, по преданиям, Ноев ковчег.
Нас остановили на втором посту, взяли паспорта, спросили – откуда мы, потом вышел офицер и, отдав паспорта, сказал, чтобы мы до заката вернулись назад, и выехали из запретной пограничной зоны (а это было уже поздно вечером), иначе он нас арестует, и всё возмущался, как это мы – незамеченными проехали первый пост. Мы вернулись, и уже ночью подъехали к подножью горы, наверху которой находится Пушкинский перевал.
Пушкинский перевал – горный перевал в Армении, в Лорийской области, на Базумской горной цепи.
Перевал прославился тем, что 11 июня 1829 года Александр Сергеевич Пушкин, неподалёку от перевала, близ небольшого армянского села Гаргар (ныне Пушкино) встретил арбу, на которой переправляли в Тбилиси тело убитого в Тегеране Александра Грибоедова.
В 1938 году на перевале в память о произошедшей здесь встрече был установлен памятник-родник с бронзовым барельефом, изображающим встречу.
По краям дороги у подножья горы стояло несколько домиков и несколько машин. Водители этих машин остановились здесь на ночлег, чего и нам советовали сделать.
Но мы по какому – то неразумному упрямству решили ехать дальше.
Ночь была чёрной – чёрной. Такие ночи бывают только на юге.
Я вспоминаю свою любимую картину – "Лунная ночь" Куинджи. Когда бросишь на неё первый взгляд, перед тобой – второй "чёрный квадрат" Малевича. Но вот, начинаешь всматриваться в эту черноту, и неожиданно замечаешь, что из мглы возникают микроскопические огоньки. Интересно, что появляется впечатление, что они живые – то пропадают, то опять появляется их мерцание. А ещё позже в этой темноте глаза начинают нащупывать спящие хатки.
Это я вспомнила к тому, что наша реальная чёрная ночь не была похожа на ту, лунную, что на картине. Сколько не всматривайся кругом, ни впереди нас на дороге, ни по бокам, никаких мерцающих огоньков пока не появлялось.
Мы медленно, упорно ползли вверх к перевалу. Нам рассказывали, что по этому перевалу Фонвизин с дипломатической миссией в своё время проехал в Персию, где и был убит. Но проезжал по этой дороге Фонвизин, наверное, всё – таки днём. И убит он был человеческой волей. Но убивают не только люди. Горы – живые. Они могут и убивать, и миловать… Но мы тогда об этом даже не думали…
Взбираясь всё выше, к спящему небу, мы попали в густой туман.
У нас работал только дальний свет, в котором видимость достигала не далее одного метра. Так, буквально на ощупь, мы, доползли до перевала, преодолели его, и стали спускаться вниз.
Почему-то нас обуяло радостное чувство от того, что мы миновали перевал. И мне показалось, что Виктор прибавил скорости. Как ему удавалось в кромешной тьме ориентироваться, и ни разу не ошибиться при спуске и частых неожиданных поворотах, для меня до сих пор остаётся загадкой. Но, он всегда помнил, что несёт ответственность не только за себя, но и за тех, кто находится рядом в машине.
Грунтовая дорога всё время вилась вдоль обрыва, Я порой охала, когда дорога невообразимым, непонятным образом возникала то слева, то справа от машины. А мы, казалось, ехали, колёсами касаясь самого края обрыва. Мы даже слышали, как из – под колёс срывались вниз маленькие камушки, которые падая вниз, увлекали за собой более крупные. И нас периодически преследовал громкий звук шороха каменной лавины, родившейся нашим движением по дороге.
Я беспечно об опасности тогда просто не думала… А, если и ойкала, так это от неожиданности, когда в свете фар, вместо дороги, возникала при крутых поворотах пустота бездны…
Поскольку из-за тумана, в лучах дальнего света нашей машины, был виден только маленький кусочек дороги впереди, мне запомнилось ощущение, что мы несёмся не с горы вниз, а медленно опускаемся в эту самую бездну. Незабываемое ощущение парение в туманной "невесомости"…
Наконец, туман остался позади. Это было, как наваждение. Был туман, и – нет его. Как будто мы вынырнули из чёрных вод ночи на поверхность крутого берега реки. И вдруг, также неожиданно, как оборвавшийся туман, где – то далеко внизу мы увидели огоньки: это было бесподобное прекрасное зрелище – прямо фантастическая картина!
Мы даже не понимали того, что забыли про осторожность. Нас окрыляло появление далеко внизу мерцание огоньков, которые по мере того, как мы неслись вниз, приближались к нам, и становились всё ярче, как на той картине Куинджи. И наконец, мы поняли, что это огни какого – то поселения, которое находилось внизу. А это значит, что Пушкинский перевал остался позади, и горы скоро выпустят нас из своих грозных объятий.
Можно представить, с каким блаженством мы отсыпались после такого крутого подъёма, а потом – спуска. И спали, мы крепким, счастливым сном победителей. А что снилось нам, я уже не помню…
Дальше мы поехали в сторону Грозного, затем по военно-грузинской дороге, и далее опять через горы – к морю.
Глава 11. 1970 год
Часть 22
Стэлле – 10 лет
Наши дети – Стэлла и Олег
В этом году мы первый раз отдали Ёлку в зимний пионерский лагерь. Но она была уже большая (на наш взгляд). Кажется, ей понравилось.
7.01.70 г.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ПАПОЧКА И ОЛЕЖКА!Папа! Наша вожатая Света, и все вожатые лагеря не разрешают мне ехать одной домой.
Приезжай за мной в Москву.
В Москву я приеду в субботу, 10 января, в 5–30, в Кривоколенный пер, что за министерством Химической промышленности.
До свидания.
ЭЛЛА.А летом Ёлка ездила в пионерский лагерь – «Наука», от нашего предприятия. Вероятно, в первую смену, так как потом мы ездили в отпуск вместе с детьми.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, ДОРОГИЕ МАМА, ПАПА, ДЕДУШКА И БАБУШКА, АЛЬМА, ТЁТЯ МИЛА И ДЯДЯ ВОЛОДЯ!Я в лагере 3-ий день. Доехала хорошо. Я в 1-ом отряде. Моя кровать стоит рядом с Лениной. У нас в палате 15 человек. В лагере скучно. Вчера ходили в лес, и нарвали там ландышей. Комары очень кусучие. Родительский день 21-го, но вчера и сегодня родители приезжали.
Если сможете, приедете в воскресенье. Я очень спешу, потому что у нас обед.
ВАША ДОЧЬ, ВНУЧКА, ПЛЕМЯННИЦА.Но основной наш отпуск был ещё впереди…
Часть 23
Планерское (Коктебель)
ВСПОМИНАЕТ ВИКТОРВ этом году мы долго решали – куда поехать в отпуск.
А МОРЕ К СЕБЕ ТЯНЕТ И ХОЧЕТСЯ ТЕПЛАТАК БЫ И ОСТАЛИСЬ У МОРЯ НАВСЕГДАПосле первой поездки в Крым, на следующий год, нам опять захотелось на море. К сожалению, у нас с Ираидой не совпадали отпуска. И мы решили, что сначала я отвезу Иру с детишками на юг, а потом сменю их. Таким образом, мы Олежку с Ёлкой вывезем на море на два месяца.
Чтобы подкопить к отпуску «отгулов», нужно было их заработать.
Чтобы осуществить задуманное, я попросил Р. Е. Соркина, чтобы он мне разрешил работать по субботам, и он мне это разрешил.
Начальнику отдела № 7
Тов. Соркину Р. Е.
ЗАЯВЛЕНИЕПрошу Вашего разрешения работать в субботние дни, чтобы иметь возможность в июне (с 15 числа) отвезти на юг семью для лечения.
Дудко В. А. 24.04. 1970 г.Резолюция: РАЗРЕШАЮ – СОРКИН Р. Е. 24. 04. 70 г.
Благодаря отработанным субботам, я накопил несколько «отгулов», за счёт которых отвёз Иру с детьми в Крым – в Планерское, в Коктебель, а сам вернулся домой.
Обратно я ехал один и никого по дороге не подвозил, кроме одного раза, когда мне стало жалко женщину с мальчиком, и я их подвёз на несколько десятков км. В то время считался извоз (в том числе подвоз) нарушением правил дорожного движения.
Надо отметить, что я в это время уже чувствовал себя неважно из-за укуса какого-то насекомого, и домой приехал уже больным…
ПРОДОЛЖАЕТ ИРАИДАВ результате в 1970 году отпуск был длинный, интересный, но не всё гладко прошло в части здоровья.
У нас сохранились письма, которыми мы обменивались за время отпуска.
Лучше, чем рассказано об отпуске в письмах, не получится. Поэтому приводим их здесь полностью.
Когда мы приехали в Коктебель, комнату нам удалось снять быстро.
В небольшом домике – отдельная небольшая комнатка. Слева и справа у стен – кровати. Между ними у окна столик. Окно выходит во двор. Напротив окна стоит наша машина.
Если выйти на улицу и пойти налево, через несколько домов – кафе. Там мы питались. Утром по желанию отдыхающих там даже для нас варили каши. Это было удобно для тех, кто отдыхал с детьми.
А отдыхающих было – очень много…
Если по улице пойти направо, можно было дойти до тропинки, которая сворачивала направо, и вилась вдоль крутого берега моря.
Своё новое название – «Планерское» Коктебель получил после войны. Местность, на котором раскинулся посёлок, раньше была морским дном.
Она небогата растительностью: полынь, терновник, акация да туркестанский тополь.
Пляж – песчано-галичный. Уже в июне вода – 20 градусов, а в июле доходит до 25.
Часто бывают туманы. В тумане очень красивой бывает Святая гора, особенно, если она подсвечена луной. По ней местные жители определяют погоду. Если вершина её окутана облаками или туманом, значит, быть дождю. Как правило, эта примета сбывается.
Особого внимания заслуживает величественный Кара-Даг.
Ах! Коктебель… Таинственный мир контрастов от восторга до негодования! Но всё это почувствовать и понять сможет только тот гость этих мест, кто смело идет навстречу солнцу, морю и горам!
Zen.yandex.com
Кара-Даг, Коктебель. фото с Twitter.com.
Яндекс. Картинки
Далеко в гору я не поднималась, а Виктор и мои дети – исходили много троп Карадага.
Хорошо подняться перед заходом солнца к Кара-Дагу. Можно постоять здесь минут двадцать и дождаться сумерек. Они удивительны. Если на Кавказе тьма наступает мгновенно, точно рушится с гор, то в Коктебеле сумерки прозрачны, нежны, осторожны. Они заставляют задуматься, но не грустить. Они успокаивают, и бодрят. А далёкие огоньки навевают воспоминания об удивительных гриновских городах и хороших стихах. Хорошо послушать молчаливую природу, подставив лицо южному ветерку, искупавшемуся в волнах, и почувствовать себя частью и этих гор, и этого моря, и этого ветра… Ведь для этого мы сюда и приехали.
А в туманные вечера хорошо смотреть на Кара-Даг из Тихой бухты. Густой туман медленно и осторожно ползёт вверх по склонам. Если утром он только у подножий, то к вечеру он поднимается до половины горы. И тогда контур Кара-Дага начинает таять, растворяться. Вот уже он почти не виден и контуры его скорее угадываются только по памяти. А контуры Кара-Дага представляют собой лобастую голову, склонённую над водой. Эту скалу называют профилем Волошина.
И это всё: – гору КАРАДАГ, море, профиль Волошина и многое другое – мы могли наблюдать каждый день, каждый час, каждый миг – сколько душе угодно.
Я не любительница далёких пеших походов. Поэтому самое большее, на что мы с ребятишками решались, это после завтрака уходили к морю. Мы доходили до тропинки, поворачивающей направо, шли вдоль берега моря и выбирали себе бухту. Первой бухтой была Лягушачья, затем Гравийная, потом – Ливадия, за ней – Пасха. И было ещё много маленьких бухт без названия.
Мы выбирали по принципу – где меньше было народа. Иногда в какой-нибудь бухте вообще никого не было. И тогда мы спускались по скалистой тропинке вниз, стелили лёгкое покрывало, и загорали. Бухточки сами по себе небольшие, и поэтому их каменные стены закрывали нас от ветра и чужих глаз.
Лягушачья бухта – укромный залив в скалах, спрятанный в Карадагском природном заповеднике в Коктебеле. Бухта забросана огромными скалами, камнями, среди которых есть много укромных мелководий, прогреваемых солнцем. Тут очень удобно купаться с детьми «в лягушатнике». Огромные скалы в воде также напоминают некоторым гигантских лягушек, застывших в окаменелом оцепенении у берега. Но название бухты произошло не от них. Художники круга Макса Волошина, неоднократно бывавшие в Италии, прозвали эту бухту в память о камешках с глазками лягушки, столь любимых в среде итальянских художников конца XIX–начала XX в. Действительно, среди мелкой галечки мелководий и поныне попадаются причудливые «полинезийцы», «собачки» и «лягушки». Это небольшие камешки темной породы с пузырьками вкрапления других минералов.
Дети искали красивые камушки. Попадались и сердолик и халцедон. Халцедон имеет красивый рисунок и окраску, и считается полудрагоценным камнем. И просто цветная галька красива, и по цвету и по форме. Она бы очень украсила дно аквариума. Но у нас его не было.
Наши ребятишки привезли домой по мешочку этой разноцветной гальки. Она долго валялась дома в каком-то ящике в шкафу. И много лет спустя во время какого-то ремонта мы их выбросили.
Пробыв в Планерном довольно долгое время, мы узнали – какие камушки являются полудрагоценными и как по каким признакам они соответствуют системе, кем-то составленной.
Все эти камни делят на сорта: первый, второй, третий – по качеству материала, красоте, оригинальности и главное, обточке морем…
Эта оригинальная систематика, принятая всеми коктебельцами, существует поныне.
Приводим её в изложении другого коктебельского старожила – скульптора А. А. Арендт. Она перечисляет:
1. «ЛЯГУШКА». Может быть и прозрачной (халцедон), и совершенно матовой, «фарфоровой». Но на ней обязательны «глазки» – скопления пузырьков из другого минерала.
2. «СОБАКА». Плотный камень типа гальки, чаще всего зелёный. Исключена всякая прозрачность, он "не смотрится" на просвет. Но на нём могут быть разные рисунки.
3. «ПОЛИНЕЗИЕЦ». Это коричнево-красные полированные глины (сферосидериты – В. К.) с чёрным рисунком, похожие порой на обломки утвари первобытных народов.
4. «ФЕРНАМПИКС». В своей основе прозрачный камень, сверху, однако, «одетый» в причудливую, пёструю "рубашку".
5. «ЧУДАКИ». Камни всех сортов, но с какими-нибудь особенностями формы, не попадающие ни в одну из упомянутых групп.
Есть ещё "КУРИНЫЙ БОГ" – любой камень с дыркой. Когда-то местные жители считали, что он спасает кур от болезней, и вешали такие камни на курятники. Теперь эти "куриные талисманы" носят некоторые коктебельцы в количестве семи штук, "на счастье"…
Камни-"лягушки" водятся и в следующей бухточке, которую называют Второй Лягушачьей. И хотя туристы в просторечии и первую и вторую бухты пренебрежительно именуют «Лягушатником», купание здесь уже неплохое. А рядом со второй, – чуть отступив от пляжа вглубь – находим источник пресной воды. В нём обычно селятся настоящие, живые лягушки, но вода от этого нисколько не хуже.
Образование источника связано с разломом скальных пород. Сверху к нему спускается балка, по которой можно выбраться на Кок-Кая.
Наташа Плешакова – моя двоюродная сестра.
На снимке – в кружке художественной самодеятельности.
Я забыла написать, что, когда мы собирались в Дзержинке в поездку, к нам приехала погостить из Каменец-Подольского моя двоюродная сестрёнка – Наташа Плешакова. Мы уговорили её поехать с нами. Она согласилась.
Перед комнатой, которую мы снимали в Планерском, был маленький тамбур. Если открыть нашу дверь, то за неё можно было втиснуть кровать. Туда её и втиснули. Кроме двух дверей – на улицу и в нашу комнату, в тамбуре ничего не было. Вот эту кровать мы и сняли для Наташи.
Надо сказать, что Наташа представляла себе отпуск на море, наверное, по-другому. С нами ей не пришлось ходить на танцверанды. Загорать мы тоже ходили в безлюдные места. Кроме того, наша Ёлка почему-то «взбунтовалась» и всячески третировала Наташу. Мне было стыдно за её поведение, но поделать я ничего не могла. В общем, Наташа, заскучав, захотела уехать раньше срока.
Вот так мы и дождались бы в спокойном отдыхе нашего папочку, если бы…
А случилось следующее. Наша хозяйка, когда уехала Наташа, от жадности естественно, пустила на койку в тамбуре квартирантку с ребёнком. Но это бы не беда, если бы… И женщина и ребёнок были больны в острой форме инфекционной пневмонией. Они надрывались от кашля круглые сутки. Через несколько дней они не выдержали сами и уехали домой.
Но мы успели заразиться. Первой свалилась я. У меня в жизни температура не поднимается выше 37,3-и градусов. И только пару раз была высокая температура, кстати, тоже при воспалении лёгких.
Я свалилась с высокой температурой, лающим кашлем, хрипами в лёгких. Пробовала вставать, но падала от слабости. Кто-то мне подсказал, где находится медсанчасть. Я кое-как доплелась до неё и там мне подтвердили диагноз, и выписали лекарства. Мне стало немного легче, но заболели дети.
К счастью ночью, на несколько дней раньше приехал Витя.
Он сменил меня. Я оставила на него выздоравливающих хрюкающих детей и уехала домой, в Москву, на работу.
А дальше все подробности нашего отпуска – в письмах.
Часть 24
Ираида с детьми в Коктебеле
20.06. 1970 г.
ДОРОГОЙ НАШ ПАПА ВИТЕНЬКА!Дети поправляют – папочка, а не папа. Сегодня воскресенье.
Ты наверное, подъезжаешь, оставив нас здесь – домой.
Погода испортилась при тебе – ветер, но загорать мы ходим каждый день. Вода холодная. Поэтому мы окунаемся, но долго не плаваем. У Олега до сих пор зелёные сопли, остальное всё в порядке.
Аппетит лучше, чем дома, но по многу не едят. В молочное кафе не ходим – утром там одни сливки и манная каша. Мы завтракаем, и ужинаем дома. Покупаем масло, молоко, хлеб, колбасу. Сегодня жарили омлет утром. Дети бунтуют против мёртвого часа.
Всё больше нахожу сходства с Кацевели. Те же горы. К морю ходим с горы, и возвращаемся тоже в гору, близко – 5 минут и дома.
Обедаем в столовой. В очереди стоим минут 20. Говорят, что ровно в три и позже нет в столовой никого.
Читаем книги вслух по очереди. Эля сегодня сама заплеталась. Наташа с детьми ходила по берегу в сторону Крымского приморья. Говорят, там тихие интересные затоны и большие камни, под которыми – крабы.
Олег спит с Наташей. Никак не уговорим спать одного. Дети Наташе грубят, она обижается. Каждое утро хозяин заглядывает к Наташе часов в 6 утра в окно. Видимо, видит две подушки и две головы и не поймёт в чём дело. Наташа смеётся. Может, он думает, что она кого-нибудь приводит, а может сам отмечается? Ведь, каждое утро и в одно и то же время.
Хозяйка вредная. В тот день, когда Витя уехал, мы легли спать в 8 вечера, а второй квартирантки, которая снимает комнату во второй половине дома – у нас за стенкой, ещё не было дома. Она пришла – у нас тихо. Она решила, что нас нет, и не закрыла дверь на крыльце – на общей веранде на щеколду. Хозяйка в 11 вечера проверяла всё, увидела не закрытую дверь и такой крик подняла на улице. Я спала, а Наташа слышала – проснулась от её крика. На другой день она ворчала, что кто-то куда-то задевал ковшик от воды. Сегодня она и сын её запретили кормить собак и подходить к ним, а Олег всё время играл с ними.
Сегодня у нас за стенкой поселилась семья – ещё не знаем откуда: муж, жена и сын. Приехали на 20 дней. Они были в Ялте, говорят, замучились – по 2,5 часа стояли в очереди в столовую. Потом они остановились в Феодосии – тоже не отдых. Город есть город. Теперь приехали сюда.
Сегодня утром я решила пробыть здесь до 1-го, а 1-го заказать такси и доехать до Евпатории. Но, после того, как послушали, что везде полно народа, решили, что мы не так уж плохо устроились.
В Приморском, в основном, живут все семейные, а ещё больше женщин с детьми. Молодёжи и одиноких мужчин нет совсем. Даже мужчины это понимают. Вчера, к одной лежащей недалеко от нас женщине подсел мужчина. Она говорит – "Идите своей дорогой", а он ей в ответ – "Как будто вы здесь избалованы мужчинами. Я думаю, что, если я уйду, к вам больше никто не подсядет".
Жёны все чувствуют со всех сторон опасность в лице одиноких женщин с детьми, и поэтому буквально виснут на своих мужьях – ни на шаг не отпускают.
Мужьям это надоедает, они все, как дутые индюки, сидят около жён, которые держат их рядом, как квочки и ворчат на всё на свете.
Так что я, конечно, рискую, но, тем более, ты должен – оценить то великое доверие, которым ты у меня пользуешься.
Мне сказали, что в Евпатории тучи людей, на пляже некуда ступить, с едой плохо, пляж хороший.
В общем, пока решили никуда не трогаться. Надеемся, что с паспортами всё у тебя в порядке. Завтра я его, наверное, получу.
Завтра, в понедельник, Ната поедет себе за билетами на 1-ое число.
P. S. Дописываю вечером. Сейчас ужинали на пляжном кафе. Всё-таки там лучше всего. Гуляли по набережной. Потом узнавали расписание. Оказывается, билеты можно заказать прямо здесь, в Планерском. До Москвы поезд идёт двое суток, а самолёт – 2 часа летит. Билет на поезд – 18,20 + постель = 19,20. А самолёт – 23 рубля. Я думаю, что сделаю так. За 20 дней принимают заказ, а за 15 дней, прямо здесь продают по заказу билет. Я возьму на 26-ое билет на самолёт. Их летит очень много – ТУ-104. Вы меня отвезёте в Симферополь, или я уеду на такси, или автобусом, и вечером в воскресенье же буду дома, зато с вами побуду лишний день.
Витенька, мы сегодня жарили омлет, теперь через день попросим пожарить картошку. Ты, пожалуйста, узнай по телефону в магазине «сантехника» – есть ли в продаже газовые плитки, о которых спрашивал хозяин и дай телеграмму – "плитка есть", цена – …". Тогда мы поднасядем на хозяйку, и с чистой совестью будем жарить картошку и варить. Хозяйка ворчит и на своих всех, так, что даже сын её одёргивает – "Тише, мама, люди же слышат".
Витенька, миленький, соскучилась по твоей ворчне ужасно, прямо не хватает чего-то. Мы с Наташей за 3 дня выдули уже 3-х литровую бутыль вина. Завтра ещё купим. Поднапьёмся, и всё про любовь…
У меня-то уж нет за душой ничего для рассказов, а Наташа вспоминает про свои любовные приключения.
Вкладываю в письмо листок, который не успела отдать, но он не учитывает многое – всякие там квартплаты, и ещё что-то. Но мы экономим. В тот день, когда ты уезжал, мы истратили 10 рублей, а эти два дня – по 6 рублей. Здесь, оказывается, есть ларёк, где всё по государственной цене. Мы каждый день покупаем по 2 кг. черешни по 40 копеек, и едим до отвала.
Сегодня за обедом с нами сидел за столом один математик с рюкзаком, приехал отдохнуть и поработать. Спросили – "Над чем?" – "Над троекторией полёта". Из Харькова. Своеобразный такой парень, типичный учёный. Сказал, что, куда ни сядет, везде встречает людей своих. Спросили – "Каких?". Он говорит – "От Чаломея", или ещё от кого-то, не помню, – я, ведь, фамилии забываю моментально.
