Грехи и молитвы

«Отчаяние и потеря», сказал голос внутри Томаса, «Какая прекрасная комбинация».

– Я слушаю вас,– Томас за руку провел мужчину в церковь и усадил на скамью, а сам подошел к небольшому фонтанчику и набрал в стоявшую рядом кружку воды. Подал воду мужчине и внимательно наблюдал за ним, но тот жадно осушил все до последней капли и облегченно вздохнул. Томас тоже вздохнул с облегчением – в кружке была святая вода.

– Я приехал к вам из Ареццо,– сказал мужчина,– меня зовут Дарио. Святой отец… Помогите нам!

– Нам? – Томас присел на скамью рядом с мужчиной и посмотрел ему в глаза. – Послушайте, но до Ареццо много дней езды… Вы проехали весь этот путь, чтобы встретиться со мной? Неужели у вас нет священников в округе?

Дарио сглотнул слюну.

– Сеньор, но они не умеют творить чудеса, а вы можете! Слухи про вас скоро дойдут до Ватикана! Священник, изгоняющий демонов дланью – вот как вас называют.

«Это нехорошо, Томас», голос внутри звучал спокойно, но Томас отчего-то понял, что это вовсе не так. «Нельзя, чтобы про тебя узнали другие. Если они узнают, ты умрешь».

«Я знаю. Но этот человек в беде».

«Тебя больше волнует его жизнь, чем собственная?»

– Святой отец? – Дарио с волнением заглянул ему в лицо.– Вы в порядке?

– Да, просто я задумался… кое о чем. Продолжай, прошу,– Томас заставил себя улыбнуться.

Дарио с облегчением выдохнул.

– Все началось с гибели скота в Тортильяно. Мы торгуем с ними, и когда к нам пришли торговцы с пустыми руками, мы подумали, что это какой-то мор, неизведанная болезнь. Чтобы разом слегли все овцы и коровы? Крестьяне были опустошены и подавлены, сеньор, ведь это означает голод!

– А потом?

– Потом зацвела вода. Это длилось недолго, но нас это испугало, признаюсь вам откровенно. Когда в церквях появились крысы, нас это уже не удивило. А потом произошел случай… С Маркусом.

– Кто такой Маркус? – Томас подобрался.

– Маркус – сын местного плотника, ему недавно исполнилось десять. Мы все его знали с детства, он всегда был добрейшим мальчиком, радостью родителей. А потом он… Простите, святой отец,– по лицу Дарио начали течь слезы.

«Убил их».

– Убил их,– эхом отозвался Томас, и Дарио потрясенно уставился на него.

– Как вы узнали? Да, он прирезал их – собственных мать и отца, как свиней в сарае! Сперва он повесил их щенка на стропилах в сарае, а когда отец увидел это, Маркус схватил пилу и…и… сделал это! – Дарио выплюнул последние слова, словно желая навсегда избавиться от этой горечи.– А потом поднялся наверх, в спальню матери…

– Тише,– Томас положил ему руку на плечо.– Не продолжай. Но что случилось с ребенком?

– Его нашли на пороге дома,– эти слова явно давались мужчине с трудом. – Со вскрытой грудью и с собственным сердцем в руке.

– Пресвятой Боже,– Томас тихо выдохнул.

– И это не единственный случай,– Дарио вскочил на ноги и принялся расхаживать по узкому проходу церкви взад-вперед.– Несколько человек в Ареццо, несколько человек в округе… Святой отец, они все одержимы! И церковь ничего не может сделать! Их молитвы не помогают, их экзорцисты не справляются. Прошу, помогите нам!

Дарио снова упал на колени, но в этот раз Томас не стал его останавливать. Вместо этого, он напряженно думал.

«Это действительно одержимость? Ты имеешь к этому какое-то отношение?»

«К сожалению, нет», сказал голос. «Но это не обычные случаи. Мелкие сошки не заставляют людей вырезать себе сердца. Даже я в лучшие времена не позволял себе такого».

«А что тогда? Ты должен знать!»

«Мальчик», голос в голове зазвучал грубее и тяжелее, и Томас почувствовал, как его виски сдавил раскаленный обруч. «Ты имеешь хоть малейшее представление, сколько внизу обитает князей, герцогов, духов и прочих чинов? Ты представляешь, сколько душ находится в услужении у самого мелкого герцога? И ты считаешь, что вправе указывать мне, что я знаю, а что нет? Будь это хоть сам Белиал, я не могу этого знать, пока не увижу».

– Святой отец? – Дарио осторожно потрогал его за рукав.– Вы поможете?

Томас поморгал, словно возвращаясь в реальность из тяжелого сна. В подсознании, он чувствовал раздражение и недовольство Астарота – словно в голове ворочалась огромная глыба льда с острыми краями.

– Конечно,– медленно проговорил он, отчаянно пытаясь сфокусироваться и вернуть себе контроль.– Я только приведу в порядок дела, и можем выдвигаться. Остановишься пока у меня – матушка будет рада гостям.

– Слава Господу! – Дарио схватил руку Томаса и горячо поцеловал ее. – Я верил, что вы не откажете! Благослови вас Господь!

– Пока еще рано меня благодарить,– Томас рассеянно вывел мужчину на улицу. – Пройдите вверх по этой улице, пока не упретесь в дом с красной крышей. Спросите Анну и скажите, что вы от меня. Она примет вас. Я пока останусь здесь.

Дарио глубоко поклонился и спешно зашагал по дороге, а Томас все стоял на крыльце и смотрел ему вслед.

Только когда силуэт мужчины стал совсем маленьким, священник вернулся назад, в прохладную тень церкви. Томас медленно, будто в первый раз, обошел все вокруг, бережно прикасаясь к священным реликвиям и алтарю, словно прощаясь.

«Ты боишься», голос не спрашивал, но утверждал.

– Да,– сказал Томас вслух,– я правда боюсь. Мне кажется, это что-то очень плохое. Отец Бернард даже не успел рассказать мне все, что знал, до своей гибели. Этот сердечный приступ…

«Это вправду была случайность. Никто не виноват».

– Странно слышать такое от тебя,– Томас сел на скамью и прикрыл глаза. В полуденную тишину вплетались отдаленные разговоры людей, щебетание птиц, скрип колес повозок, которые то и дело проезжали по дороге. Все так спокойно и тихо, настоящая идиллия, если не считать пары тех случаев за последние несколько недель.

«Не всегда во всем стоит винить демонов. Тебе ли не знать, сын священника? Сколько темных душ ты встречал на своем пути? И все они, заметь, все до единой молили о прощении, обвиняя в своих грехах кого угодно, кроме себя. Это ли не обнажает суть человеческой натуры?»

– Каждый достоин спасения,– упрямо ответил Томас. Эту мантру он твердил с того самого момента, как впервые познакомился со своим воображаемым другом, и именно она помогала ему не сбиваться с пути.

«Даже ценой чужой жизни?»

Томас плотно сжал губы. Этот вопрос терзал его каждый день, и голос знал об этом, потому что обладатель голоса был частью его самого, и Томас просто-напросто не мог существовать без него.

– Скажи…– голос молодого священника надломился,– он… долго мучился?

В этот раз, голос взял паузу прежде, чем ответить.

«Нет. Все произошло быстро».

Глава 4. Душа

Когда Уильям Эккер впервые увидел новорожденного сына, его сразу же захлестнуло ощущение чистого, незамутненного счастья и любви.

Он так давно мечтал об этом дне: с тех самых пор, как Анна вложила свою руку в его и доверила ему свою судьбу. Но он понимал, что будет эгоистично заводить ребенка, не имея крыши над головой, поэтому терпеливо ждал, когда у них появится свой дом – свой островок безопасности и надежды. И вот, спустя несколько лет, Уильям наконец увидел долгожданного сына.