Полустанок

Та гордо отказалась, в расчёте на то, что прокормиться белыми холодными мухами снега.

Непримиримость

Не стоит копать глубоко там,

Где можно просто сдуть песок.

Раннее утро. На его сиреневом блюде по сторонам дороги высохшей цветной капустой возлежит пара дубов и селёдочный силуэт сосны.

Хорошо гулять по тропинкам и косовым, оставляя за собой, словно верстовые столбы, стройные строгие стволы. Хочется поболтать, пофилософствовать, поговорить о непримиримости, которая уютно расположилась в наших душах.

– Не-при-миримость… Не при мире мы, господа-товарищи! Понятно вам?

– На бабочку откровения, пролетевшую ненароком, набрасывают сачки условностей…

– Так-ли,так-ли,так-ли,-привычно бормочет луноликий Таро и подбрасывает изредка горсть-другую песка в часы того, чей золотистый кремниевый ручеёк неоправданно тороплив…

– Ну так всё же… Как бороться с непримиримостью?

– О чём ты, малыш?

– Мне не нравится, когда лесники приезжают к нам в гости.

– Почему?

– Не нравится. Я непримиримо к ним отношусь!

– Странно. Ты же любишь гостей.

– Они не гости, они плохие. У них ружья!

– У них работа такая, им положено ходить с ружьями.

– Один из них убил моего ёжика!

– Я понимаю, это нехорошо, но ты же сам его забросил в траву. И он пластмассовый.

– Всё равно! Это нечестно! И ещё…

– Что такое?

– И они убивают зверей!

– С чего ты взял?

– Я видел! Своими глазами!

Как в прошлом, так и теперь, у меня не было оснований не доверять сыну. Когда он подходил с какой-либо просьбой, мы давали своё родительское благословение, едва ли дослушав.

– Мам, ну ты ж опять не дала договорить! Почему ты постоянно разрешаешь, не зная, о чём я прошу?!

– Потому что ты никогда не сделаешь ничего дурного! Только и всего!..

Что касается лесников, у меня тоже были сомнения на их счёт. Те часто хозяйничали в лесу, словно на своём собственном подворье. Конечно, такими были не все. Однако такие тоже были.

– Жить в лесу и сидеть голодными, без мяса? – высокомерно, презрительно, снисходительно и недоверчиво интересовались они, обозревая скудное угощение в честь их визита.

Мы смущённо улыбались, не зная, как реагировать. Надеялись, что люди, призванные охранять лес, всего лишь неумело шутят за столом. Лесники уходили, и немного погодя мы слышали выстрелы, о которых незамедлительно докладывали в охрану заповедника. Честно говоря, мы не могли связать одно с другим. Не по скудоумию, впрочем. Люди часто судят о других по себе.

После очередного сообщения в охрану о выстрелах у нас внезапно отключился свет. Окончательно усвоив, что мы не смиримся с убийствами животных, кто-то намеренно повредил линию электропередач. И её долго не спешили восстанавливать, чтобы мы не могли воспользоваться рацией и вызвать подмогу…

– Мама! Я видел, как они стреляли в кабана! Пули отскакивали от его лба! Но один из лесников попал кабану между ухом и глазом. И всё. Кабан немного пробежал, спотыкаясь, и упал. Он плакал, мам. Я не смог защитить его! Я плохой…

Кто-то непримирим к другим, иной – к самому себе.

Филин

– Не надо меня купать!

– Но ты же чешешься!

– Это я линяю

– Подумаешь там, оводы какие-то! Милая моя! Пахать надо! Ра-бо-тать! И всё получиться. А если целый день валяться на диване, ничего не будет!

– Да мы вроде не валяемся…

– А что ж, я вот приехал, время обеда, а вы в доме?

– Это для тебя время обеда, а для нас это…

– Вот, не надо мне тут. Ой… Кто это? Что это?! А-а-а! Всё, пока, у меня дела! Я поехал! – примерно так закончилось очередное нравоучение случайного гостя. Он быстро запрыгнул в машину, с выражением ужаса на лице выкрутил до упора ручку подъёмника стёкол и дал по газам.

Надо сказать, что оводы и слепни, курсирующие над полянами в центре нашей прекрасной страны, – это нечто особенное. В жаркую пору они летают, словно камикадзе, над твоим беззащитным телом. Выбирают

для посадки самое болезненное место и в самый

неподходящий момент. Идёшь по двору, пытаясь что-то не расплескать? На тебе – в руку, в шею! Не можешь отнять руки от поклажи, чтобы утереть пот со лба? Ха! Вот тебе – в веко, в угол глаза, в губу!

Когда спали командиры этих бесстрашных насекомых, было совершенно непонятно. Для того чтобы постирать бельё, приходилось вставать в три утра, набирать в стиральную машинку воду из колодца, нагревать её кипятильником… И стирать, стирать, стирать! А после – вешать. Вешать! Быстро-быстро! Пытаясь перегнать ещё сонный полёт этих мерзавцев, которые норовили укусить… куда? Конечно же, подмышку.

После всей этой суматохи так же быстро набираешь в стиральную машинку холодную чистую воду и забегаешь в дом. Ура! На улице скоро будет жарко, и солнце нагреет воду в машинке для вечернего омовения. А на верёвке – весёлые белоснежные паруса простынок. Никаким химикатом до и никаким порошком после мне не удавалось добиться такого потрясающего результата! Горячая чистая вода с большим содержанием глины и хозяйственное мыло – вот секрет невероятной чистоты моих заплаканных постелей той поры.

Вечером – непременное купание. Я поливала сыночка водой на виду у нескромно моргавших звёзд и при поддержке филина, который ни разу не пропустил этого зрелища.

Он устраивался прямо над нашими головами, на вершине столба. Привлекал внимание аплодисментами, хлопал крыльями, чтобы мы знали, что он на месте и можно начинать…

Теплая вода стекала по худенькой спине сына, он смеялся и звал филина: