Не про нас.
Грущу…
Ошибки небес подчеркнув, но не шибко,
Развесив сушиться на облако тучки
Ломая дверные запоры и ручки,
К утру вся округа становится липкой…
Ночные рыданья, скрипящие двери,
И страхи, что в это никто не поверит.
Заборы деревьев. Отглажен морозом
И бурый бурьян, а расчёсы покосов
Косятся на всех. На намеренно сжатых,
Ежат, утерявших в пути провожатых.
Отбитые пятки… Да кто ж их обидел?!
Им в пору бы к маме и нежность обитель.
Ночные рыданья. Кто люди? Кто звери?
Но это никак невозможно проверить.
Поверить, – недаром седа мариотта,
Весна далеко. И грущу отчего-то…
Нам не наскучит этот плен…
Плюёт на осень рыба. Бродит полдень.
Листом кленовым – бабочка. "Не годен!"-
то лист, другой, в комок сминает время, -
"Опять не так!" И вновь просело стремя.
Наперечёт тех ярких дней. Что там осталось.
Наобещал, но не теперь? Скопил усталость.
Распутать шёлковый моток – То бабье дело.
Один момент, один глоток. А так хотелось…
Свой лепесток и он бескрыл, Отбросив тени,
Набравши сколько можно сил, переплетенье
Ветвей, как вен, ручьёв простывших хладной крови.
Нам не наскучит этот плен, того не вволю.
Свет в окошке
В окошке свет.
То видно утром ранним,
как до тебя иным и дела нет.
Гранишь, как ранишь
И не ждёшь в ответ.
О чём-то неизменном вопрошая.
Сердит, но быть собою разрешаешь.
Ты – свет в окошке.
Мой единый случай.
Любовью можно ранить,
можно мучить.
Превознося в закон любой каприз.
Но каждый миг ты чувствуешь, карниз
Столь близок, что неважно всё, что всуе.
В себе мы тешим, пестуем, рисуем,
Как нечто.Но единая возможность
Тебя любить, минуя осторожность
И все её уловки и приметы.