Страхи и сны

На раз…

Рыдает вишня. Смолоду. Смолой

Ей, чтоб почувствовать, нелишне

Побыть не только той, не вишней,

И кутать плечи бы не мглой,

Тумана утреннего. С ночи!

И.… у неё завидный почерк:

Ветвями по земле у ног

Она рисует. Кто бы смог, -

Вот так же, не имея тела.

Она в мечтах его хотела,

Другого, – чуть нежней и тоньше.

Как все. Имея, ценим больше,

Красу иного. Кто-то ж с нас

Берёт пример на жизнь, на раз.

Не он…

Тень на тень и.… растворенье – благо?

Влага пересохшая ручьёв,

А какой мне надобно награды…

Так, чуть-чуть, но может быть ещё

Я ли не распробовал, а ели

Стайкой стойкой не дают пройти,

И грачи намедни улетели.

Пожелаю им добра в пути.

Шуба леса к осени редеет,

Рдеет в тишине калины куст.

Снег придёт – укроет и оденет.

Шаг, другой: и скрип, и стон, и хруст.

И, взывая, в небе совы тонут.

И, взмывая, – голос, эхо, звон.

Снег, как день: не тронут, скован, тронут.

Жизнь, как день: не он, не он, не он…

Не спится… (песня)

Близорукий в тумане прищурился месяц. Беспечно…

Он бывает таким не всегда, устремляется в вечность

Утомлённый, сердит. И ему наверху одиноко

Под ногами, глядит, и прозренье его однобоко

Семеня, в суете, распыляются пылкие люди

Подменяя собой возвращенья которых не будет.

Сетки сот и домов, как авоськи, а в них подозренье,

Как кефир и батон, – эхо дома, уюта, прозренья.

От того ли теперь нам не спится иль грустное снится?

Всё, что было – прошло, но навеки уже не простится.

Месяц щурит глаза неспроста, повидавши немало,

И звезда, как слеза, чуть вздохнула и тут же пропала…

Невдомёк

Штопка веток – листья. Сеток

Паутины поперёк. Невдомёк.

Одуванчик, сдувши чуб,

Щёки важно чуть надувши,

Спрятав под причёску уши,

Хрупок он. Не так, как дуб,

Что космат, весной докучлив.

И драчлив у кромки лета.

Землю делит тенью клеток

И сгоняет тучи в кучи.

Но – соседи. Падать – подле.

Лесу лес, а полю поле.

Там ли воли, вряд ли вволю.

Кто же быть собой неволит?

Шепот? Шелест? Ветерок?

Там ступени иль порог?

Так куда же посветить?!

Поздно. Время уходить.

Штопка веток – листья. Сеток

Паутины поперёк. Невдомёк…

Недовольство

Метёт метла метели, ровно стелет

Льняные простыни. Но ткани грубоваты,

А вроде бы из нежной снежной ваты,

Немного влажны, словно те постели,

Что выдают в купе или плацкарте.

И с полок, словно снег, свисая с крыши,

Влюбляясь в солнце, тает и не слышит,

Тот звонкий ритм капелей спорных в марте.

Зима ждала. Теперь строчит записки,

Листы в комок, написанные скверно,

Но перечесть нет времени, наверно,

И пары дней не хватит. Путь неблизкий.

И кудри снега – в хвост, задев осину,

Метель ушла, как будто не бывала,

И вот уже – "нам снега было мало",

Да вот ещё – "мороз не слишком сильный"…

Нелюбовь

В списке дел на сегодня – не значится дня,

И в негромком огне восходящего солнца

Всё, что мимо проходит со мной, без меня

Не сорвётся, с обрыва. Рыдает оконце

От того, что холодной дотронулась ночь,

Привалилась и мёрзла. И дрожью стихая,

Задремала она. Разумеется – прочь

Удалилась к утру. Но ушла никакая.

Так и ты – никакой. Потому ли не любишь украдкой.

Ты считаешь огни, я как прежде, с зелёной тетрадкой.

Нельзя

Луны лепесток, весь в прожилках вселенской ухмылки

В отраженьи видны на воде все гримасы её

И бредёт Посейдон, и рисует растроенной вилкой

Он расстроен опять. И малюет волненья витьё.

Как тебя мне понять? Коль себя не всегда понимаю.

То, чем, верно, дышу – Мне на душу ли расположить.

По себе я других очень часто напрасно ровняю.

Но иначе нельзя: ни понять, не простить, не прожить.

Неудачник?

Достали мы своим нытьём.

И слёзы "на удачу" льём.

Задача наша не из лёгких -

Тянуть сочувствие с иных.

И, набирая воздух лёгкий,

Из лёгких добывая хнык.

Рыдания – из красных глаз…

Вам не хватает слабых, нас!

Мы ж беззащитны большей частью.

Нужны, – слегка,чуть-чуть, отчасти,

Но каждый жизнь живёт свою.

И я. Грущу. Молчу. Пою…

О чём мечтали листья

О чём мечтали листья? Их полёт

Так краток. От того, возможно, сладок.

Их словно бы ненужное, сомнёт.

И вот их нет, останется осадок

На дне ручьёв, и в глубине души,

Что может мы в таком же вот полёте.

И не нужны, и чересчур спешим.

Но всё напрасно, если слёзы льёте

Лишь над собой. Нет дела до иных.

Нам не найти на это доброй воли.

Летают листья, если ветер стих?

Роняет их под ноги и не боле.

О-тень!

Бросая тень куда попало,

Её мне жаль. Ущербна в малом -

Деталей мало у неё:

Лишь цвет пространства и объём,

Что занимает. Тянет плоскость,

Лучом растянута в полоску,

Сутула в полдень, днём стройна,

В ночи скромна.

Неприхотливость

Её изъян. К чему стыдливость,

Когда она одна вольна,

О том, что живы, заявить.

Так в чём её саму винить?

Бросая тень куда попало…

Она ж не жалится15, не стала

Источник жалить. Смысла нет, -

Куда попала, там и свет.

Алембик16 жизни, сообща(-л), -

Мы в том прозрачном, с небо, кубе

Все, вкупе.

Кто пообещал,

Что всё достанется Гекубе?..

Что будет тихо, скучно, просто?

"Я никогда не стану взрослой…"17

Обрывая травы лепестки…

Обрывая травы лепестки, я ей делаю больно.

И пиджак тонкой кожи, змеиный, -

Всё под ним мозаичной картиной

Расположено. Так ли невольно?

Недовольный порядком вещей.

И накидкой, в прорехах, ночей.

Ту, изъедену. Звёздами пыльну,

Влагой полну и страхом. Обильна,

Но, положим, – тиха и скромна.

Кем бы ни был, но темень, она

Приближает любого к венцу.

Как удар по щеке. По лицу.

Один на один

Деревья, качаясь от ветра, кивают:

"С другими такое же часто бывает…"

Сличая года, друг похожих на друга,

Мы кружим по длинному вечному кругу.

Слагаются просто в морщины ужимки.

Исправить: помарки, грехи и ошибки.

Мы в этом хорошем движении можем,

Но только заметить их кажется сложным.

А дерево ветром беспечным качает.

Ему недосуг. Кто иных замечает?

Положим – бывает. Частично – прохожих.

И тех, кто созвучен, понятен. Похожих!

Восторги, рыданья, испуг, умиленье, -

Сжимается сердце, сжигает поленья

Той жизни, с которой один на один.

От розовой пятки до бледных седин.

Октябрь

Сметает краски по одной,

Так осень смыла летний зной

И выбивает гобелен,

А после, поднявшись с колен,

Листы отряхиват, прилипши

И прогоняет тёплых, лишних,

Лишенных крова тёмных нор.

С былых времён до этих пор

Ос-сень

Оса без сил лежит на солнцепёке

И позади те страхи и упрёки

В которых быть повинною могла.

Ну, а теперь – устала, как слегла.

Не в срок рассвет и вишни зрелый сок

К подолу осени, смочив ея колена,

И злата старого монисто справа-влево

Звенит вдали и бьётся кровь в висок.

Осеннее утро

Тот шлейф шалфея поутру

И зимовать оставленных пернатых

Не виноватых травах или ватных

Тех мхов, что в полночи сотру

Своих шагов рассеянною ленью,

Не по добру, едва ли по веленью

И апострофы сорванной ладони

Листов сухих. От старости. От боли.

Осенний рассвет

Тенями снизу кверху дождь

Дыханий прошлых отголоски

Листвы истёртые обноски

И надо всем, как юный вождь,

Лучами рыжими светило

Встряхнуть намерилось рассвет.

Ему, как видится, всё мило.

Ему всего осьмнадцать. Лет?

Веков иль тысячелетий.

То младость греет, нежит, светит.

В его руках иных не мучить.

Но бремя, почесть или участь

Участливым в несчастьях быть,

И после всё не позабыть,

А вспоминать, прикрывшись тучей,

Один ли, тот, нелепый случай…

Остановки без…

Остановки без снег засыпал лес,

И рассыпал плёс… горсть хрустальных звёзд,

И морёным, с дуб той листвы паркет

Снег отмыл, как смог. Отвернулся? Нет!

Горсти влажных губ, лепестки цветов.

То ли месяц скуп, то ли не готов

Ты пройти насквозь, разломив рассвет,

Пробужденья сон, как под дверью свет…

Отражение

Так отражение округу отторгает,

Как тот, кто в зеркале. Себя не понимает,

И принимает за другого. Мир без тени.

И без рассудка, без намёков, без смятений.

И равнодушие так липко… Леность льнёт…

Зеркал бегите! Кто же знает, что вернёт

Оно в ответ…

Возможно. Нет?!

Памяти Александра Маслова

Прокрутить бы назад.

Кадры жизни.

И выбрать – направо.

И понять, где тогда мы с тобою неправы

Стали. Были. И этой свершившейся былью

Так замарано всё. Придорожною пылью

Кто сокрыл от тебя верной тропки прожилку?

Пульс струною дрожит: "Ты прости за ошибку".

Кто и в чём виноват, разберутся потомки.

Жизни лёд, это так, – непрозрачный и тонкий.

И ломает тебя, и, порезавшись кромкой,

Ты себе разрешишь – плачь и горький, и громкий.

Только толку с того? Толки, толика счастья…

Ты не он, ты никто. Осень – лето ненастья.

Папе

Земля кипит, то скачут где-то кони,

В той стороне, где морщатся ладони

Судеб не тех, о ком не вспомним мы,

И чьих шатров обширные умы

Нам не достичь. А кто себя постиг,

Чей длится миг, как бесконечный стих

Из вязких междометий, в них увязнув,

Насытив всё округ столь тонкой вязью,

Столь хрупкой и красивой, – всё одно,

Их не обидеть. Им не всё равно,

Кто дышит ровно, коли рядом "всё не так"…

И я иду, на пыльный тот чердак,

Где в ножны щели спрятан свет

до тех времён

Где только он, – не да, ни нет.

И старый клён.

Парное

Тает снег дождём,

Мы чего-то ждём,

А гравюры блеск

Нанесён на лес.

И зари букет

Весь сошёл на нет.

За стеной зимы,

Где мгновенья мы

Нанесли в сугроб,

Чтобы каждый смог

Свой снежок слепить,

А потом оплыть

Бороздою строк,

В реках талых вод,

Не найдя тот брод,

Чтоб рассеять мог

Этой жизни соль.

Что же время? Боль…

Песнь (песня)

Горькую корку сугробов весенних

Сосны царапают, словно беззубы

Дёснами. Досками выстужен сенник.

Вилами по полу, будто трезубом.

Гладко и голодно.

Влажно и холодно.

Скажется оттепель снегом, возляжется

Возле горячей струи миража.

Важно, что видится, нужно, что (с-)кажется.

Кочку болота упруго нажал, -

То ли провалится…

Ходит, повадится.

Временна мера намёков сезонных:

Сани, театры, купанья, балы

Время ли терпит всех спящих и сонных,

Временно терпит. Одежды малы.

Всё напоказ или…?

Все напроказили.

Облако в складочку, лодочкой месяца

И серебристой монеткою в щель.

Тучами небо опять занавесится,

И корабли натолкнуться на мель.

Палубы скошены.

Якори сброшены.

Горькую корку сугробов весенних

Сосны царапают, словно беззубы

Дёснами. Досками выстужен сенник.

Вилами по полу, будто трезубом.

Гладко и голодно.

Влажно и холодно.

Побег

Скрипят на петлях осени осины

Несильный ветер тот, из лета зной

Доносит бережно. Он тоже обессилен

Подменою свершившейся. Тропой,

Жемчужным светом, стружкою кудрявой

И рельсом тени – прочерком, главой.

И долей той, другим завидной, малой,

Родившись здесь, остаться. Сонный вой

Из сердца, из глубин пустого леса

Наполнит и пролившись через брег,

Напоит тех, кто так, из интереса,

Свершил свой преднамеренный побег.

Пора

Пора ударов сердца незаметных

Давно прошла. А осени пора

В ответ дарует красок неприметных

Среди увядших, ярких. То – игра

И способ отточить порывы, чувства.

Возможность те приметы находить, -

Наивность высшей пробы, не искусство:

Услышать, и понять, и упредить

В себе волнений. Их перечитая,

Окажешься, как лес осенний пуст.

Но то мгновенья. Лист дождями стает

Оставит прочерк, точку, ветку, хруст…

Прозрение

Пиджак из кожи. Берега пруда

Неряшливости знают эту цену.

Был жарок день, но холодна вода.

И уж, ища баланс, покой, замену

Своим стенаньям, вышел из себя.

И был однажды боле, чем небрежен.

Зубами, с сердцем, мед – лен – но скрипя

Ступил и мимо воздуха разрежен.

И в облегчённом, новом состояньи

Он осознал вполне, что тот недуг

С которым он сражался – то познанье

И он растёт. Не сразу и не вдруг.

Но постепенно. По ступеням жизни

Ступая по извилистой тропе.

Пока рассвет тем озареньем брызнет.

Когда поймёшь, что ты один в толпе.

Просто

Край леса воспалён закатом

И распалён, и распылён

Ветвями полог с плеч покатых

Стекает, словно спелый лён,

Но недостаточно стыдлив он.

И в юрту солнца юркнув, тьма

Как жажда лунного отлива,

Так щедро – всё вернёт сама,

Сполна прибоем. Зря, чудачка

Обнимет мыльная волна

И – ну стращать, поднимет качку

Подхватит, бросит – в том вольна.

Остынет скоро. Осень в пору.

И зябкий одноцветный день

Наскучит нам своим повтором,

Тенями, что уходят в тень.

И, засыпая, засыпают,

Но не желают ворошить.

Листвой, снегами. Все то знают…

Желают – просто: жить и жить.

Рассвет

Масло роз, рассвета пена

Нежно брызжет, тихо слышно.

Губка облака прилежно

трёт и ветер редко дышит,

Чтобы не тревожить волны,

Чтобы не задеть невольно

Щек румяных, лес спросонья…

Всё то будет. Не сегодня.

Располагать… собою…

Крупнее всё… то рукописи небо

Роняет вниз. Рыдает от тоски

И так не то, и эдак. Строго эго,

Следит за тем, чтоб поровну куски

От сердца отделяли. Ненапрасно,

Окрасив всё в особый рваный цвет.

И – чтобы больно, сильно, безотказно,

И, – что бы не услышать: "Что вы, нет!"

Да тем измятым лоскутком, остатним,

Стучаться в грудь, сильней иных, ровней.

И как-нибудь, с налёта, наверстать им

Догнать и сделать непременно в ней

Хотя бы что! Достойное! Живое!

Проси чуть-чуть, а делай во сто крат

Располагать ты можешь лишь собою…

А можешь ли? А должен?! Был бы рад…

Родина

Скользкий, сияющий, лаковый, лакомый

Лист винограда стирают дожди

Влажной резинкой и птичьими лапами,

Крошат и мнут: "Не сиди, уходи!"

Снег, как придёт, станет ли церемонится, -

Дерзко наступит и локтем толкнёт.

И не удастся под ним успокоиться,

И не вздохнёшь, и не вздрогнешь, прижмёт

К стенке земли. Ни за что уж не вырваться,

Так что – лети, убегай, торопись.

Только у каждого – дом свой и Вырица.

Ветка своя и земля. Это – жизнь.

Со стороны

За спиной пассажиром мелькает дорога

Видно горы вдали. Так – смотри, но не трогай.

И в размер, и размеренно меряет путь

Что кому, по кусочкам. С него не свернуть

А иначе – он не был собою б ни разу

На алмазы желаний действительность стразы

Нам пытается, словно урок преподать,

А возьмёшь или нет? То неважно. Но знать,

И уметь отличить от иного подделку, -

То искусство. Да жизнь не торговля, не сделка.

За спиной? Пассажиром? А ритм кружева

Отбивает чечётку на раз, не на два…

Свеча души

Луны стыдливые намёки…

Как, право, мы от них далёки.

Мы недалёки. Смотрим в даль…

Забытый кем-то календарь

Считает дни. То наше ль дело?

В том веке, страстном, оголтелом,

В другом ли – мы нехороши.

Мешаем, злобствуем, спешим,

Ничто нигде не совершая,

И за других судьбу решаем.

За нас – иные, не свою…

А птицам что ж? Они поют.

Тропинки топчет зверь в лесу.

И сок берёзовый красу

Свою оплакать не спешит.

Но будет так, как миг решит.

Души своей тушить свечу

Не стану. Нет. Не захочу…

Свечи из сыра

Колёса дождя под окном. Метроном

Тех капель, пощёчин капели. С трудом

Мы их понимаем. Не рады они,

Рыдают как ливни, оставшись одни

Дороги дрожат. И гусиною кожей

Они покрываются. Очень похоже -

Не могут казаться спокойными. Дни

Не могут гореть, не сгорая. Огни

Тех маленьких свечек из шкурки от сыра,

В ком запах шершавый и множество дырок

Распущенный тканый клубок молока,

В чём живы надежды на что-то пока…

Пока не уступит гроза тишине.

Ты вешал в прихожей сырую шинель

Сбивая щелчками ленивые капли.

А дождь под окно возвращался: "Не так ли?"

Твердил и стучал, и стекал по стеклу,

Ты стулом скрипел, так, тихонько, в углу

Смотрел на меня. Улыбался, похоже,

Глазами. А губы сжимались, чтоб строже

Суровее выглядеть. Это уловка

Со мной не работает. Режет меловка.

Листаю. И пальцы, и сердце в крови

Той книги, что нет. Как её не порви

Срастается титульный лист, оглавленье…

Годами тебя призывая в моленьи,

Ужели тебя, наконец, дождалась.

И свечка из шкурки горит, что зажглась.

Бывает то, разное, частью напрасно.

Кто любит, тот знает, как это прекрасно…

Себя мы не знаем

Мы бьёмся, сминая шагами

Те гордые травы, что тянутся к солнцу,

Мы гнёмся, сутулясь, игнами18

Затянуты. Рамой оконце

Распято.

И тёмные пятна

На лике луны наблюдают за нами,

Но кроткая ночь коротка, память, с вами

О том, чего ждёшь, но случится навряд,

А утро, срывая невзрачный наряд

С нагих и продрогших лесов, обнажает

Не их, но себя. Вьюга искренне жалит.

Умеем ли так? Да минует искательство низко.

Себя мы не знаем. Лишь кажемся близким.

Сентябрь

Просыпается дождь, как гроши,

Это осень. Калины горше

Те ли слёзы, приливы, ливни

И луны белоснежны бивни.

С чем сверяя удары сердца,

Что стучит в потайную дверцу,

Согласишься-то так, негласно.

Но рассвет, неизбежно красный

Растушует, как зёрна, звёзды.

И на день, неизменно слёзный,

Не посмотрит ни разу даже.

И тебе ничего не скажет.

Сосна

Подушка неба напоролась на сосну,

И вот теперь я непременно не засну,

А стану счёт вести парящим в небе перьям

И после скрипну половицей или дверью…

И выйду вон, навстречу лесу и весне.

Прижмусь щекой к той осторожной не сосне,

Что, зашивает тот застиранный наперник,

Не каждый день, но каждый год, зимы наперсник

Столь терпелива, сколь сурова, не спесива,

Но иногда ведёт себя, увы, не так красиво.

И погибает зимний день, потехе ради.

Он огибает мир, как тень, назад не глядя.

В расчёте всё не распознать, не видеть… Ловко!

И этот день ему подстать. Его уловка.

Степенное

По степени ступеней, постепенно

Мы в поисках. Они первостепенны,

А не удача цели, не итог.

Ты смог дойти, а вот пройти не смог

С достоинством. К себе и тем, кто подле.

Пусть даже ты лишь глупый, а не подлый,

Так то не лучше. Но весомее для тех,

Кому важнее вне цены успех.

А мне – кто был, его, первопричиной.

И кто же скрыт под мирною личиной.

Так неряшлива ночь…

Так неряшлива ночь:

Ноготочек луны,

Много точек

Разбросала, просыпала.

Прочерком – прочь!

Бродит разбередить,

Просит так.

Но старалась не очень

И состарилась так.

Рыхлым почерком. Оч!19

От меня уходи,

Всё, что раньше казалось постылым.

На краю, как среди,

А в толпе, как один и в ночи.

Нет дорог впереди,

Или есть, но сказались унылы.

Нет пути позади,

Нет и эха – кричи не кричи.

По дорожке луны. Той, до дрожи,

По которой волна семенит.

Мне б пройти. Буду я осторожна

И рассвет не спеша зазвенит,

Упредит о своём появленьи.

Жизнь, как волны мгновений, волненья,

Как усердный, внезапный прибой…

Только б мы оставались… собой.

Тебе

Приветлив осенью тот мимолётный сад,

Ручьи фонтанов, зелени речистой, -

И птиц немалых, помыслов нечистых,

В тени которых светится не в лад

Эвтерпэ не торопит, сонна осень,

Прохлада рук знобит, их сбросить с плеч

Да голову бедовую не носят,

Её несут, навскидку, наперечь.

Всему, что оставляет напугаться, -

То зрелый, обоснованный недуг

Но как в тебе…в себе не разобраться,

Мой милый, бесконечно ценный друг…

Тебе… про тебя…

Провода паутины, заросшие мхом расстоянья

Осторожностью разума сдержан несдержанный крик

Как сметённые издали ветром из сердца признанья

Как напыщенный течей, тот парус, что бурю постиг,

Нелюбовью исполнен. И полон в других неучастья.

И в несчастьях своих обвиняя усердно иных

Ты пытаешься быть той единственной лучшею частью,

От того, что немило, что мало. Желаний простых

Смятый плат. Не тобою истерзан и скомкан, и смочен.

Не твоей ли тоски обезвожен седевший поток.

Не твоею любовью, как кружевом, мир оторочен

Ты бессрочен, беспечен, неважен. Любимым не смог

Ты побыть. Но, бывало, таким на чуть-чуть показался.

И согрелся немного в объятьях чужого огня,

Но солгали, и в этом никто б никогда не признался.

То другие – тебе. Но не мне, и не ты, но не я.

Провода паутины, заросшие мхом расстояний.

Расставание наше свершалось и произошло

Всё, что в прошлом забыто. Под гнётом чужих изваяний

Данью жизни оплачен, оплакан. И время ушло.

Ты лжёшь…

Ты чувствуешь, как пахнет одиночество,

Когда ты убеждаешь, что не хочется,

Хотя на самом деле всё не так…

Ты хочешь тех цветов! В твоих руках.

Улыбок тех, когда идут к тебе навстречу,

Руки прикосновения, на плечи

Когда тебе накинули пиджак.

А ты-то лжёшь! И повторяешь: "То – пустяк!"

Себе самой. И оставляешь в кухне свет.

Как будто есть там тот, кого там нет.

Уж…

Языком меня дразнил

Уж.

– Осторожней! – попросил

– Ну ж! -

Я у солнца на виду

слеп,

И живу в твоём саду

мне б

пару ног и не одну -

две!

Отыскал бы на пруда

дне

То кольцо, что обронил

тот,

Кто был дорог, но исчез

вот…

Утро Луны

О, утра подгоревший край, рассвет!

Ты – время, вовремя. Случайностей не ведал,

Твой спутник. Не исполненный обет

Его тревожит. Скучный, вялый, бледный

И лунный лик. Чей полустертый облик,

Как блик на белом, светом белым О'блит…

Частный случай конверба

20

Всё лишнее – в пастель реки тумана.

Всё личное – под ретушью дождя.

Пространна жизни живопись и странна.