– Так, пора нам начать.
Лу обернулся на голос. В дверях здания стоял невысокий, молодой на вид мужчина с небольшим брюшком. Он широко улыбался – слишком широко, как показалось Лу. Из-за густой шевелюры он выглядел моложе своего возраста.
– Заходите, пожалуйста, – сказал он. – Пожалуй, нам пора начать.
– А как же наши дети? – запротестовал Лу, показав на неподвижно стоящую машину.
– Они скоро уедут, я уверен, – ответил тот. – Вы же уже с ними попрощались?
Все кивнули.
– Хорошо. Тогда сюда, пожалуйста.
Лу в последний раз взглянул на машину. Кори смотрел прямо вперед, судя по всему, вообще не обращая на них внимания. Направляясь к двери, Кэрол, впрочем, все равно плакала и махала ему рукой.
– Ави Розен, – произнес мужчина с пышной шевелюрой, протягивая руку Лу.
– Лу и Кэрол Герберт, – ответил тот формальным тоном, которым разговаривал с подчиненными.
– Рад знакомству, Лу. Добро пожаловать, Кэрол, – сказал Ави и энергично кивнул.
Они прошли через дверь вместе с остальными и поднялись по лестнице. Здесь они проведут два следующих дня. «И пусть только попробуют за эти два дня не научить нас, как исправить нашего сына», – подумал Лу.
Глава 2. Глубокие вопросы
Оглядев комнату, Лу увидел с десяток стульев, расставленных буквой U. Лу сел на первый же. Напротив него разместились родители Дженни. Лицо матери было напряжено от волнения, шея и щеки пошли красными пятнами. Отец смотрел отсутствующим взглядом куда-то в пол.
За ними, возле барной стойки в дальнем конце комнаты, стояла Элизабет Уингфилд («Такой шикарный деловой костюм – это, пожалуй, перебор», – подумал Лу) и наливала себе чай.
Петтис Мюррей из Далласа тем временем присел справа от Лу, в середине образованного стульями полукруга. Он показался ему довольно проницательным и в целом выглядел как руководитель компании – высоко поднятая голова, напряженная челюсть, осторожная поза.
Семейная пара, сидевшая по другую сторону от Петтиса, была практически диаметральной его противоположностью. Мигель Лопес был огромного роста и могучего телосложения; почти каждый сантиметр его голых рук был покрыт татуировками, а борода и усы были настолько густыми, что полностью скрыть лицо за волосами мешала лишь туго завязанная на лбу черная бандана. Его жена Риа, напротив, была маленькой и худой, едва ли пяти футов роста. На парковке она была самой разговорчивой из всех, а Мигель в основном молча стоял в сторонке. Риа кивнула Лу, улыбнувшись одними уголками губ. Он слегка склонил голову в ее сторону, отвечая на жест, а потом продолжил осматривать комнату.
У дальней стены стояла чернокожая женщина, с которой Лу еще не встречался; на вид ей было где-то за сорок. В отличие от других родителей, записавших детей на программу, она не вышла на улицу, чтобы проводить машину. Интересно – она тоже привезла сюда ребенка, работает в лагере «Мориа», или же у нее есть еще какие-то причины здесь находиться?
Лу повернул голову в другую сторону, сложив руки на груди. Ему очень не нравилось тратить время попусту, а с самого приезда сюда они, похоже, только этим и занимались.
– Спасибо вам всем, что приехали, – сказал Ави, выходя на середину комнаты. – Я с нетерпением ждал возможности встретиться с вами и познакомиться с вашими детьми. Во-первых, я знаю, что вы беспокоитесь за них – особенно вы, Тери и Карл.
На мгновение он бросил взгляд на родителей Дженни.
– Уже то, что вы сюда приехали, говорит о том, что вы любите своих детей. Не беспокойтесь за них. За ними будут хорошо ухаживать. На самом деле, – добавил он после небольшой паузы, – не они главная моя забота.
– А кто же тогда? – спросила Риа.
– Вы, Риа. И все вы.
– Мы? – удивленно переспросил Лу.
– Да, – улыбнулся Ави.
Лу никогда не уклонялся от брошенного ему вызова – или того, что он считал вызовом. Он служил во Вьетнаме сержантом морской пехоты, и этот ужасный опыт одновременно закалил и отточил его ум. Солдаты называли его «Герберт Адское Пламя»: это имя говорило и о его громогласном, дерзком характере, и о том, насколько он был предан своему отряду – ребята прежде всего, и к черту последствия. Его боялись, но вместе с тем и уважали: для большинства солдат он был последним человеком, с кем бы хотелось провести отпуск, но ни один другой лидер морпехов не приводил столько людей живыми после операций.
– А почему мы – ваша главная забота? – многозначительно поинтересовался Лу.
– Потому что вы считаете, что не должны ей быть, – ответил Ави.
Лу вежливо усмехнулся.
– Какие-то круговые рассуждения.
Остальные, словно зрители на теннисном матче, повернулись к Ави, ожидая его ответа.
Ави улыбнулся и на мгновение опустил глаза, задумавшись.
– Расскажите нам о Кори, Лу, – наконец сказал он. – Какой он?
– Кори?
– Да.
– Он невероятно талантливый мальчик, который хочет пустить жизнь псу под хвост, – безразличным тоном ответил Лу.
– Но он чудесный мальчик, – вмешалась Кэрол, настороженно глянув на Лу. – Да, он совершал ошибки, но он ведь хороший.
– Хороший? – фыркнул Лу, сбросив маску безразличия. – Господи, он же уголовник – его дважды арестовывали! Нет, он, конечно, может быть хорошим, но это еще не значит, что он хороший. Нас бы здесь не было, если бы он был таким замечательным.
Кэрол закусила губу. Остальные родители неловко заерзали на стульях.
Почувствовав общий дискомфорт, Лу наклонился вперед и добавил:
– Простите мою прямолинейность, но я здесь не затем, чтобы прославлять достижения своего сына. Честно говоря, он меня просто по-королевски взбесил.
– Если не возражаете, королевской семьей займусь я, – сострила миссис Уингфилд. Она сидела двумя стульями правее от Лу, с другой стороны от Кэрол.
– Безусловно, – улыбнулся он. – Приношу извинения британской короне.
Она наклонила к нему голову.
То был момент легкости, в который готовы были изо всех сил вцепиться все присутствующие – потому что в последнее время в их жизни было слишком много тяжелых переживаний.
– Лу совершенно прав, – сказал Ави после небольшой паузы. – Мы здесь не потому, что наши дети сделали хороший выбор, а потому, что они сделали плохой.
– Именно об этом я и говорю, – кивнул Лу.
Ави улыбнулся.
– Так каково же решение? Как справиться с проблемами, от которых страдают ваши семьи?