Азбука спасения. Том 39

?

Иоанн Сирин рассказал следующее: «Был один старец, который сподобился такого видения: три монаха стояли на берегу моря; вдруг с другого берега послышался голос: «Примите крылья огненные и перелетите ко мне».

Двое из них подлинно получили крылья и тотчас перелетели на другой берег, а третий остался, плача и вопия. Однако через некоторое время и этому были даны крылья, но уже не огненные, а весьма слабые. И вот он, хотя и с величайшим трудом и даже часто потопляясь, все-таки достиг до другого берега, куда отлетели первые иноки.

Что же значило это видение? – Первые монахи, принявшие огненные крылья, – это те, которые жили здесь на земле лишь в Боге и для Бога, и попечения ни о чем земном не имели, а последний, принявший крылья немощные и слабые, означает тех, которые спасаются через несчастья. Род нынешнего времени, занятый житейскими делами и никогда умом к Богу не возносящийся, только напастями и спасается».

?

Однажды ученики аввы Антония Великого, видя в пустыне бесчисленное множество монахов, прилежавших с великою ревностью по Боге, украшенных всеми добродетелями, спросили авву: «Отец! Долго ли будут продолжаться эти ревность и усердие к уединению, нищете, смирению, любви, воздержанию и прочим добродетелям, которым так тщательно прилежат все это множество монахов?» Муж Божий так отвечал им, вздыхая и проливая обильные слезы: «Наступит время, когда монахи оставят пустыню и устремятся к богатейшим городам; там, вместо вертепов и хижин, которыми усеяна пустыня, они воздвигнут, стараясь превзойти одни других, великолепные здания, не хуже царских палат. Вместо нищеты – стремление к богатству, смирение сердца превратится в гордость, многие будут насыщены знанием, но чужды добрых дел, любовь иссякнет, вместо воздержания явится угождение чреву, и многие монахи озаботятся приобретением себе изысканных яств не менее мирян, от которых они будут отличаться только одеждой и клобуком.

Находясь посреди мира, они не стыдятся присваивать себе имя монахов и пустынников. Однако между монахами тех времен некоторые будут лучше и совершеннее нас, потому что блаженнее тот, кто мог преступити, и не преступи, и зло сотворити, и не сотвори (Сир.31:11), нежели тот, который увлекается к добру примером многих добрых. Так Ной, Авраам и Лот, проведшие святую жизнь среди нечестивых, справедливо прославляются Писанием.

?

Святые отцы Скита спрашивали: «Что же сделали мы?» Отвечал им великий старец Исхирион: «Мы сотворили заповеди Божии». – «А следующие за нами сделают ли что-нибудь?» Отвечал он: «Они достигнут половины нашего дела». – «А после них что?» – «После них люди рода оного не будут иметь дел совсем, придет же на них искушение, и оказавшиеся достойными в этом искушении окажутся выше нас и отцов наших».

ВЕНЕЦ ИНОКА

Венец инока есть умственное наслаждение, которое во Христе Спасителе нашем. Кто нашел его, тот получил уже в сем мире залог будущих благ. Преподобный Исаак Сирин

Иисус Христос (Спаситель)

Будь верен до смерти и дам тебе венец жизни (Откр.2:10).

Преподобный Исаак Сирин

Венец инока есть умственное наслаждение, которое во Христе

Но кто удостоился вкушения божественной любви, тот из-за сладости ее обычно забывает все – ведь от этого вкуса все видимые предметы кажутся презренными, душа его с радостью приближается к просветленной любви к людям, не делая различия между ними; он никогда не побеждается их слабостями и не смущается. Он подобен блаженным апостолам, которые среди всех зол, претерпеваемых от людей, были совершенно неспособны ненавидеть их или пресытиться любовью к ним. Это проявилось на деле, ибо после всего прочего они даже и смерть приняли ради их искупления. И это были люди, которые совсем недавно умоляли Христа послать огонь с неба, чтобы истребить самарян – потому лишь, что те не приняли их в свое селение! Но после того, как получили они дар и вкусили любви Божией, усовершились они даже в любви к злодеям: терпя всевозможные напасти ради искупления их, они никак не могли ненавидеть их.

Итак, ты видишь, что благодаря одним лишь заповедям не обретается совершенная любовь к людям. Не то, чтобы борения и служение должны были мы оставить и не приближаться к ним – я не говорю этого. Но, трудясь в них, соответственно времени и месту, мы должны уходить с открытого поля битвы и отдаваться безмолвию. И когда мы научимся даже там какому-либо частичному опытному познанию борьбы с помыслами, мы должны снова оставить это и вернуться на умственное поле битвы. В этих собеседованиях и в воспоминании о чудесном должны мы постоянно пребывать умом своим благодаря постоянному молитвенному воспоминанию. Так будем мы изо дня в день преуспевать, радуясь душою и совершенствуясь в Боге.

Просветленное размышление о Боге есть завершение молитвы, или скорее, оно есть первоисточник молитв – потому что также и сама молитва заканчивается помышлением о Боге. Бывает, что из молитвы перенесен человек в изумленное размышление о Боге, а бывает, что из размышления о Боге рождается молитва. Все это – различные этапы на пути, по которому божественным образом бежит ум на поприще мира, так что каждый человек взирает на свой венец. Венец инока есть умственное наслаждение, которое во Христе, Спасителе нашем. Кто нашел его, тот получил уже в сем мире залог будущих благ.

О Христос, Источник жизни, удостой меня вкусить Тебя и да просветятся очи мои. О Милосердие и Сострадание, посланные миру, о Надежда твари, даруй мне вкусить наслаждение надежды Твоей; да буду я слеп для мира, но просвещен духом, и через любовь Твою да будет опьяненной жизнь моя, чтобы мне забыть мир и дела его. Да будем мы пленены Тобою в разуме нашем, когда собеседуем мы с великим Твоим сиянием. Не оставь нас быть плененными миром через вредоносные собеседования с ним. Но удостой нас, по воле Твоей, служить Тебе бодрственно и прославлять Тебя без смущения, в великом покое, на всякий час. Даруй нам, Господи, уста, полные хвалы Твоей, а также разум, переносящий страдания.

Просвети сознание наше чистотой, очищающей мысли, дабы стали мы жертвой приятной и непорочной для Тебя в часы молитв наших. Пусть сокровенная сила Твоя живет в нас, дабы укрепились чувства души нашей, дабы песнь, полную изумления, таинственно возгласила душа наша. И с аллилуиами вышних ангелов да восхвалим мы на всякий миг силу Бытия Твоего. И, словно на небе, на сокровенных членах наших да понесем святыню Божества Твоего. И со всеми святыми Твоими да возблагодарим великое имя Твое и да послужим Ему без насыщения, о славный по естеству Своему Отец, Сын и Дух Святой, во веки веков. Аминь.

ИСИХАЗМ

Ум, соединившийся с Богом верою, познавший его деланием добродетелей и сподобившийся зреть Его созерцанием, видит дивные и преславные чудеса. Во свете Твоем мы видим свет. Преподобный Симеон Новый Богослов

Иисус Христос (Спаситель)

Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое, и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин.14:23).

Преподобный Исихий Иерусалимский

(«О трезвении и молитве»)

К Феодулу душеполезное и спасительное слово

Трезвение есть духовное художество, которое, если долго и с постоянным усердием проходить его, с Божией помощью, совершенно избавляет человека от страстных помыслов, и слов, и худых дел, дарует тому, кто его так проходит, верное познание Бога непостижимого, сколько сие возможно для нас, и сокровенное разрешение сокровенных Божественных тайн и есть творительница всякой заповеди Ветхого и Нового Завета и всякого блага будущего века подательница.

Само же оно есть собственно чистота сердца, которая по величию своему и своим высоким качествам или, истиннее сказать, по нашему невниманию и нерадению, крайне редка ныне у монахов, между тем, как Христос ублажает ее, говоря: блаженни чистии сердцем: яко тии Бога узрят (Мф.5:8). Будучи таковым, оно и покупается дорогою ценою. Трезвение, если оно постоянно пребывает в человеке, делается для него путеводительницей к правой и богоугодной жизни. Оно есть и лествица к созерцанию, оно же научает нас право править движениями троечастности души (т. е. трех сил: мыслительной, раздражительной и желательной) и твердо хранить чувства, – и в причастнике своем каждодневно возращает четыре главные добродетели (т. е. мудрость, мужество, воздержание и справедливость).

Великий Законодатель Моисей, паче же Дух Святой, показывая, сколь сия добродетель непорочна, чиста, всеобъемлюща и высокотворна и научая нас, как должно начинать ее и совершать, говорит: внемли себе, да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония (Втор.15:9), тайным словом называя одно мысленное воображение какой-либо греховной, Богу ненавистной, вещи: что св. Отцы называют также приводимым в сердце от дьявола прилогом, за которым, вслед за появлением его в уме, тотчас последуют наши помыслы и страстно с ним разглагольствуют.

Трезвение есть путь всякой добродетели и заповеди Божией, оно называется также сердечным безмолвием, и есть то же, что хранение ума, в совершенной немечтательности держимого.

Не видит солнечного света родившийся слепым: так не видит сияний богато нисходящей свыше благодати тот, кто не живет в трезвении, не освободится он также от греховных, Богу ненавистных дел, слов и помышлений. Таковые во исходе своем не минуют свободно (имеющих сретить их) князей тартара.

Внимание есть непрестанное от всякого помысла безмолвие сердца, в коем оно Христом Иисусом, Сыном Божиим и Богом, и Им Одним всегда, непрерывно и непрестанно дышет, Его призывает, с Ним мужественно ополчается против врагов, и Ему, имеющему власть оставлять грехи, исповедует свои прегрешения. Такая душа чрез призывание часто объемлет Христа, Единого тайноведца сердец, от людей же всех всячески старается скрыть свою сладость и свой внутренний подвиг, чтобы враг лукавый как-нибудь не дал удобного в нее входа злу и не уничтожил добрейшего ее делания.

Трезвение есть твердое водружение помысла ума и стояние его у двери сердца, так что он видит, как подходят чуждые помыслы, эти воры – окрадыватели, слышит, что говорят и что делают эти губители, и какой демоны начертывают и установляют образ, покушаясь, увлекши чрез него в мечтания ум, обольстить его. Коли будем люботрудно проходить такое действование, то оно, если хотим, очень основательно и внятно, на опыте покажет искусство мысленной брани и доставит опытность в ней.

Сугубый страх, с одной стороны от оставлений Божиих, с другой от обучительного попущения искушений внешних, обыкновенно рождает частость надзирательного внимания в уме человека, старающегося заградить источник худых помыслов и дел. Для этого именно и оставления бывают, и посылаются нечаянные искушения от Бога, к исправлению жизни нашей, особенно когда кто вкусил сладость упокоения от добра сего (внимания и трезвения), – и вознерадел. От частости сей рождается навык, от этого – естественная некая непрерывность трезвения, а от сего, по свойству его, мало-помалу порождается видение брани, за которым последует непрестанная молитва Иисусова, сладостная без мечтаний тишина ума, и дивное некое состояние, исходящее от сочетания со Иисусом.

Ум, стоящий и призывающий Христа на врагов и к Нему прибегающий, подобен зверю какому-нибудь, который быв окружен множеством псов, мужественно стоит против них, укрывшись в некоем ограждении. Издали, приводя мысленно мысленные ковы невидимых врагов, он непрестанно против них молится Миротворцу Иисусу, и чрез то пребывает неуязвимым ими.

Если ведаешь, и дано тебе заутра представать пред Господа, – и не только зриму быть, но и зреть (Пс.5:4), то ты разумеешь, о чем я говорю. Если же нет, трезвенствуй, и получишь.

Состав морей – множество вод, а состав и твердыня трезвения бодренности и углубленного безмолвия души, равно как бездна созерцаний дивных и неизреченных, и разумного смирения, правоты и любви есть (само же одно) крайнее трезвение и ко Христу Иисусу без помыслов с воздыханиями молитва, непрестанная, притрудная, но без уныния и скучания (Лк.18:1).

Не всяк глаголяй Ми: Господи Господи, внидет, говорит Господь, в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего (Мф.7:21). Воля же Отца Его есть сия: любящии Господа, ненавидите злая (Пс.96:10). Итак, при молитве к Иисусу Христу возненавидим злые помыслы, – и воля Божия исполнена.

Владыка наш и Бог, воплотившись предложил начертание всякой добродетели в пример роду человеческому и в воззвание от древнего падения, живописав все добродетельное Свое во плоти житие. В числе многих других показанных Им добрых примеров, Он возшедши по крещении в пустыню, с постом вступил там в мысленную брань с дьяволом, приступившим к Нему, как к простому человеку и образом победы над ним, т. е. смирением, постом, молитвою и трезвением, кои держал Он, не имея в них нужды, как Бог и Бог богов, научил и нас, неключимых рабов, как держать достодолжно брань против духов злобы.

То, сколько, по-моему, есть способов (приемов) трезвения, могущих мало-помалу очистить ум от страстных помыслов, се, – я не поленюсь означить тебе не красною и не испещренной речью. Ибо я не считаю разумным и в этом слове, как бывает в повествованиях о внешних войнах набором речений закрывать полезное, особенно для людей простых… Ты же, чадо Тимофее, скажу тебе словом Апостола, внемли тому, что будешь читать (1Тим.4:13).

Итак, один способ (прием) трезвения есть: – смотреть неотступно за мечтанием, или за прилогом, ибо без мечтания сатана не может устраивать помыслы и представлять их уму к его прельщению обманом.

Другой: – иметь сердце глубоко всегда молчащим и от всякого помысла безмолвствующим, и молиться. Иной: – непрестанно в смирении призывать на помощь Господа Иисуса Христа. Иной еще способ, иметь в душе непрестанное памятование о смерти. Все сии делания, возлюбленный, подобно привратникам, возбраняют вход худым помышлениям, о том же, что должно лишь к небу взирать (занимать всегда ум созерцанием вещей небесных), ни во что вменяя землю (и все земное), – что также есть один из действенных способов трезвения, как и прочие, – об этом я с помощью Бога, дающего слово, изложу обстоятельнее в другом месте.

Если отсечем причины страстей (поводы к возбуждению их) и займемся духовными деланиями на короткое лишь время, а не пребудем в сем чине жизни навсегда, это самое имея занятие, то легко опять возвращаемся к плотским страстям, никакого другого, не получив от того (доброго начинания) плода, кроме всеконечного омрачения ума и глубочайшего ниспадения в вещественное.

Тому, кто подвизается внутри, в каждое мгновение надобно иметь следующие четыре (делания): «смирение», крайнее «внимание, противоречие» (помыслам) и «молитву». Смирение, – чтобы, как брань у него идет с соперниками – гордыми демонами, всегда иметь в руке сердца помощь Христову: ибо Господь ненавидит гордых. Внимание, – чтобы всегда держать сердце свое не имеющим никакого помысла, хотя бы он казался добрым. Противоречие, – дабы, как только уразумеет, кто пришел, тотчас с гневом воспротиворечить лукавому, как говорится: и отвещаю поношающим ми слово (Пс.118:42), – не Богу ли повинется душа моя (Пс.61:2)? Молитву, – дабы после противоречия, тотчас из глубин сердца возопить ко Христу с воздыханием неизглаголанным. И тогда сам подвизающийся увидит, как враг его поклоняемым именем Иисуса, как прах ветром развевается и гонится прочь, или как дым исчезает с своим мечтанием.

Кто не имеет чистой от помыслов молитвы, тот не имеет оружия на брань, – молитвы, говорю, той, которая непрестанно действовалась бы во внутреннейших сокровенностях души, дабы призыванием Господа Иисуса Христа (незримо) был бичуем и опаляем враг, скрытно ратующий.

Надлежит тебе острым и напряженным взором ума смотреть внутрь, чтоб узнавать входящих, узнав же, тотчас противоречием сокрушать главу змия, с воздыханием возопив в то же время ко Христу. И получишь тогда опыт невидимого Божеского заступления. Ясно также увидишь тогда и правость сердца (право ли оно действует, или в чем состоит правое действование сердца).

Как держащий в руке зеркало и смотрящий в него, стоя между другими, видит и свое лицо, каково оно, видит и других, смотрящихся в то же самое зеркало: так со всем вниманием смотрящий в сердце свое видит в оном свое собственное состояние, видит и мрачные лица мысленных эфиопов.

Не может ум победить демонское мечтание сам только собою: да не дерзает на сие никогда. Ибо хитры, будучи враги наши, притворяются побежденными, замышляя низложить борца чрез тщеславие, при призывании же имени Иисусова и минуты постоять и злокознствовать против тебя не стерпят.

Смотри не возмечтай о себе много (и не измысли своих способов к борьбе), подобно древнему Израилю: иначе и ты предан будешь мысленным врагам. Ибо тот, избавлен, будучи от Египтян Богом всяческих, измыслил потом своего себе помощника – идола слиянного.