Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Меланиппа-философ
Год написания книги: 2012
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
С тобой, отец, я расцвету опять.Скучала я в старинном доме нашемИ без вестей томилась о тебе…Ни арфа мне отрады не давала,Ни ткацкий стан с узорным полотном.О Геллене ты спрашивал… В чертогеГотовит он, чтобы богов почтитьИ твой возврат восславить – жертву, верно.Он слаб и стар становится, увы!И седина чело ему склонила…Но дай сказать привет твоим гостям.
(Подходит к гостям с поклоном.)
Приветствую вас, жены! Фессалийцы,С вершин родных и дальних, из полей,Из городов прославленных и с моряЛазурного… Да сохранит вас бог,Да будет вам очаг наш благодатен!Эол
(подходя за ней к гостям)
О, радуйтесь, соратники, и вы,Мои соседи мирные, вы, жены!Мой царский дом для дорогих гостейВсегда открыт… Но мне милей сегодняВаш ласковый и радостный привет…Я подданных в Магнесии своихИ сколько есть покорных фессалийцевПод скипетром моим прошу со мнойУчаствовать во всенародной жертвеИ трапезу в чертоге разделить.Старинных вин я предложу им критских…И вы, рабы, смелее… Кто из васТяжелым ли уроком или каройОбременен грозящей… Успокойтесь…(Хору.)
Вы прощены… Берег я под конецПривет цветам, которыми ЭолаСегодня сад зацвел… Я ваш пэанС особенным прослушал чувством, девы…Он сладостной росою освежилМои давно не плакавшие вежды.Корифей
Ты в Дельфах был, державный, в волосахЯ вижу лавр твоих златисто-белых.Эол
Сподобился я увидать землиСрединный храм, там бледной пифониссыВещаниям я трепетно внимал,Но светел я их толкованьем, девы.Корифей
Мне радости твоей отрадна весть.Душа горит послушать, в чем же радость.Эол
О, тайны нет… Я бы хотел, чтоб всеСо мной теперь благую весть делилиИ счастия Эолова лучи.Пифийский бог сказал, что счастлив будуЯ внуками, что славою ониШирокий мир наполнят, и далекоЭолов дуб ветвями прошумит…О дочь моя, для радостного бракаМеланиппа отшатывается, бледнея.
Давно готов и царственный жених…Ты смущена?.. Он выбран, Меланиппа…Краснеешь ты? Спусти скорей фату,И за фатой ты можешь улыбнуться…Меланиппа
(бледно улыбаясь)
С тобою кто ж останется, отец?Мне терема еще не скучны стены…И тихие со мною говорятБессонными, отец, ночами звезды…Эол
До брака все вы, Арна, таковы…(Подходя к ней, ласково.)
Но ты, дитя любимое, не думай,Чтоб я не знал, какой алмаз в венецТобою мне вложила дочь Хирона…Но погоди: я вижу, что сюдаИз конюхов идет один… Так страненИ спешный шаг, и невеселый вид…Что скажешь, раб и верный мой товарищ?Явление шестое
Вестник
(с внутренней стороны)
О царь Эол, державный господин…Прости рабу, коль вестником не в поруИ, может быть… Не знаю, как сказать…И, может быть, ну, скажем, неудачнымЯ вестником к тебе являюсь, царь…Эол
Твоих речей начало неудачно,Ровнее их, надеюсь, будет ход.Пожалуйста, не бойся кары, конюх:Мой царский гнев отсюда далеко.Тем временем из дворца показывается старый Геллен. Он совсем белый, согбенный, в сетчатой одежде прорицателя, его ведут двое, третий несет посох. На Геллене венок из дубовых листьев.
Явление седьмое
Те же и Геллен.
Меланиппа
Отец, к тебе державный прорицатель,Кронида сын увенчанный идет!Эол выступает навстречу отцу.
Геллен
О, радуйся, мой сын и царь Магнесский!Эол
Ты радуйся, державный мой отец!В тебе залог блаженства Эолидов,И сладостно глядеть мне на тебя.Рабы сажают Геллена. Один из рабов начинает медленно махать над ним веткой, отгоняя мух.
Геллен
Но вестника послушаем: гаданийЯ знаменья хочу сообразить, —Его рассказ нам может пригодиться.(Указывая на Вестника.)
Недаром же в нем сердце смущено.Минута общего, несколько смущенного молчания.
Эол
Так говори ж, возница, без опаски.Вестник
Давай-то бог. Но слушай, царь. Ты помнишь,Что приказал крылатых кобылиц —Клянусь, таких Магнесия уж многоНе знала лет – стреножить и на луг,Копытами их целый год не мятый,Пустить, Эол… Стреножив кобылиц,В беседу мы с табунщиком вступили…Но, как на грех, – ты помнишь ту – у нейНад правым глазом звездочка, – не виделЯ более шкодливой, – путы прочь…И что уж там завидела… Но мимоПодруг и вон из стада… Там Алфей —Поток бежит – шагов, пожалуй, будетДве тысячи – за нею мы гнались.Холодная вода потока, верно,Крылатую сманила… На нееНакинул я узду и потихонькуС укорами шкодливую назадВ табун повел. Идем мы перелеском:Путь выбирал короче я, и вот —Ты знаешь луг, весь желтый от цветов,Где пастухи твоих коров и телокСвирелью, царь, с зари и до зари,А может, и пастушек забавляют…Их утомил, не знаю, солнца свет,Любовь иль труд, но спящими нашли мыБездельников… А в засенке… О, нет…Бессмертные!.. Нет… нет, такого диваНи мой отец, ни дед, ни прадед, верно,Не видывал, – увидит ли и внук?..Корову мы увидели, по виду —Уж не вчера телилась… рядом с нейПорядочный мычал нетерпеливоИ землю рыл раздвоенным копытомБычок… а мать, ты не поверишь, царь,Двух мальчиков – я об заклад побьюсь,Что были то особенные дети, —Ты не найдешь таких красивых здесьИ рослых, царь, – двух мальчиков кормила.И долго мы стояли… Не моглиМы губ разжать от изумленья, дажеКак будто бы и ноги отнялись,С испуга, царь, что этот вид чудесныйОбозначать нам должен. ПастуховТолчками мы тут подняли, но толкуВ породе той кто и искать бы мог,Которая иль спит, или играетНа дудочке? И спор тогда пошелМеж нами, что за дети. Не корова льИх принесла? Чего ведь не бывает…Иль демоном положены на луг…Ну видано ль, чтобы, свое рожденьеОт вымени сурово оттолкнув,Плод женщины кормить корова стала!Кричали мы немало. НичегоИз нашего не вышло крика только,И решено…Нет! раньше… погоди…Когда детей, иль бесенят, – уж, право,Не знаю, как созданья те назвать, —Корова-мать, так скажем, откормила, —Здоровы же сосать они… На лугСклонившихся она тихонько стала,Как маленьких теленочков, лизать…Тут подошли другие телки… СледомБык подошел, но молча, и никтоДиковинных детишек тех не трогал.Обиженный один не замолкал,Пока травой он сердца не натешил…Давно бы так… И было решеноМеж нами тех гостей сюда доставить:Что ты велишь, то с ними мы, Эол,И сделаем… Но было нелегкоИх унести… Мычаньем недовольнымВсе стадо нас почти что до воротТвоих, Эол, от речки провожало.По глупому совету моему —Так и другой тебе, владыка, скажет, —Недоброе то знаменье… СкорейУбрать бы их… А впрочем, как прикажешь.В середине рассказа конюха два другие приносят корзинку со спящими детьми. Движение в толпе гостей и рабов и в Хоре. Меланиппа сначала стоит молча, скрестив руки. Только бледность проступает сквозь румяна. Она будто спала с лица, но владеет собою вполне. Сухие губы строго сжаты. Наконец, при виде слишком назойливых и любопытных гостей и рабов, она дает еле заметный знак глазами Старой кормилице, которая успокоительно кивает ей головой и, отстраняя толпу, становится на страже около детей. Геллен все время сидел неподвижно, будто спал… Не поднимая головы, он говорит, наконец, точно в дремоте.
Геллен
О, боги!.. О, гадания! О, сынЭол, Эол! Иль цепь твоих несчастийНе оборвали боги?.. Ты, пятно,С кого же ты растешь?.. О, демон злобный!Общее смущение.
Меланиппа
(подходя к Геллену)
О, тяжкий бред… Осмелюсь ли я, царь…Ты, кажется, устал, и это солнце…Геллен
(поднимает голову и, точно только что проснувшись, смотрит перед собой мутными глазами)
Кто говорит?.. Что солнце?.. Это ты?Ты, дочери Хирона чадо, Арна?Меланиппа
Да, я помочь хотела бы тебе,Державный дед… Боюсь я, что недужныйТвой бред отца счастливого смутитИ праздник наш расстроить может, Геллен…Геллен
(вставая, к Эолу)
Боитесь вы для праздника моихТяжелых слов… Что ж делать?! Я не бредил.Я – в ужасе… Ты понимаешь, царь?Садится опять. Раб, точно автомат, снова машет над ним зеленой веткой.
Эол
(нежно отстраняя Меланиппу)
Перед твоей священною, родитель,Я волею склоняюсь. Мудрых устВещания твоих – моя святыня.И если новую беду сегодня мнеВ нить тонкую и черную моейВсучить должна седая парка жизни,Я не уйду от ней… Но, может быть,Позволишь ты, чтобы с возницей этимИ чудом я покончил раньше, царь?Геллен молчит.
Коль слов моих ты не одобришь, можемМы подождать решением… МолчишьТы, царь-отец? Согласием молчаньеПозволь считать твое…Геллен молчит.
Рассказ твой, конюх,Действительно, особенный – его,Однако, я назвать покуда страшнымНе вижу оснований. Вы детейИль демонов, но вид детей принявших,Туда ж теперь могли бы отнести,Откуда их вы взяли. Если точноИх положил туда на благо намБессмертный бог – он их спасет, конечно,И мы греха на душу не возьмем,Что знаменье сгубили торопливо…А если то была игра бесов,Нам дикие помогут ночью звери…При алтарях нет места палачу,И жертвы бог… сомнительной не любит.Конюх скрывается в толпе. Нянька торопливо берет корзину.
Служанки ей помогают.
Геллен
Сомнительной?!. Останови рабынь:Богами, сын, молю и заклинаю.По знаку Эола корзину снова ставят на место.
Остатки сил берег я, мой Эол,Чтобы тебя увидеть и зареюПолюбоваться славы Эолидов,Что некогда мне обещал Кронид…Но лучше бы… О, лучше б этот сводСлабеющим глазам моим не видеть…Я три раза гадал и три разаРабам свой нож я отдавал печальноИ заливал зловещий огнь алтарный;Я три раза глядел, как до зариВели быка на жертву… Все три разаПонурый шел и не мычал, едваОн тучные передвигая ноги.И три раза все те же знаки – мнеНе обманул очей и призрак счастья…От желчи был раздут пузырь быка,И черною обильно заливал онНа алтаре передо мной, Эол,Ножом жреца раскрытую утробу.Я вижу лавр Аплуна[2] на тебе,Но светлого обеты олимпийцаНе отвратят над головой твоеюНависшую беду… Ты бойся, сын,Гадателей, читающих по звездам,И мудрых дев, и свитков бойся, царь,Украшенных вещаньями Орфея…Отцовского предания держисьИ мудрости, от нас ушедшей в землю,Лишь белым, царь, пелазгам откровенной.В Феспрот иди! Очищен не совсемОт крови ты здесь пролитой, а раньшеОт нечисти домашней, да скорейОсвободись и сжечь вели явленных.Во время этой речи надвигались тучи. Но грозы нет. В конце речи слышатся какие-то странные звуки, точно подземный ропот. Потом треск, крики. Общее смятение. Эол стоит молча, поникнув головой. Меланиппа в ужасе расширенными глазами смотрит на Геллена. Кормилица испуганно пригнулась к земле, все еще инстинктивно закрывая корзину. Многие из толпы молитвенно пали ниц. Другие простирают к небу руки. Волна землетрясения затихает.
Хор
О Посейдон!.. Земли колебатель!..О синекудрый!Сжалься над нами!Нам алтари,Боже, оставь!Пламени, бог, на очагахНе погашай, молю…Мысли тоскливо мятутся:Вещего старца словаТы покарал ли иль смертиЭтих детей просишь?Сжалься, владыка морей,Ужас развей и сомненьяДушные волны,О Посейдон,Бог синекудрый!..Полная тишина. Все затихло в ожидании второй волны землетрясения. Она набегает, но останавливается дальше от чертога. Мало-помалу светлеет.
Показывается солнце. Смущение успокаивается.
Эол
Гадания твои, отец, печальны,Печальней их вещания твои,И этот знак, венчавший их, ужасен…Мне радости луч Гелия, увы!За облаком таившийся и сноваБлеснувший средь эфира, не вернет,И лавра я сухие листья брошу…Возьмите их.(Снимает венок и отдает его рабам.)
Должно быть, ризы мнеТоржественной не надевать сегодня…Мой светлый пир погиб. Но, царь-отец,Не вижу я, зачем же лишней кровьюИль копотью от адского огняСвой покрывать должны мы пурпур царский.Геллен
О, маловер… Иль ропота боговПодземного твоей гордыне мало?Чего ты ждешь? Кровавого дождя?Иль, может быть, чтоб Тартара разверзлосьДля нас жерло сокрытое? Когда бЗдесь речь была лишь о тебе… Но родаГлавою ты останешься…А мнеПостылый век, усталому, коль богиИ длят еще, так чтобы вразумитьТебя я мог и славу уберечьМоих грядущих правнуков… и только…На алтари и статуи богов,Которых мы еще не знали, право,Глаза бы не глядели… Но чего жБоишься ты? Иль эти бесенятаТебе детей твоих, детей дороже,И правнуков, и всех, кого на мукиПреступною ты слабостью своейТеперь, Эол, быть может, осуждаешь…Но вижу я опять гонца… ЕщеНам новости из стада… Тот же конюх…Явление восьмое
Те же и конюх с той же стороны, что и первый раз.
Конюх
О царь Эол… Сегодня день чудес…О новом мне позволь поведать диве.Эол
Мы ждем речей твоих, мой верный раб.Конюх
Корова та, которая кормилаНайденышей чудесных, на глазахУ пастухов твоих, да и на нашихИсчезла, царь, растаяла… УдарЕе унес в земные недра, что ли?Где мальчиков нашли мы, господин,Провал образовался… ключ горячийСтруится там… Свидетелей у насХоть отбавляй… Нет, царь, неладно этоЯвление… Должно быть, ПосейдонНа демонов, что алтарей священныхЕго не постыдились, рассердился…А телки как жалеют пастухи…Не брезгает и животиной демон.Пауза. Сильное впечатление среди слушателей.
Эол
О, тяжкое сомненье… ПоглядетьЯ все ж хочу на знаменье…По знаку ему подносят корзину с детьми.
КакиеЧудесные детишки!.. Как ониКого-то мне напоминают… Да…О нет! о нет… возьмите их, рабыни…Моей душой играет демон точно…И если все, за радостью теперьСвидания забытое с отчизной,Припомню я… И смутный сон… И АрныПечальный взор… И птиц… Да разве ж бог,Чтоб обольстить наш ум, ошибок полный,Жалеет чар?.. Иль мало есть у них,У демонов, приманок?.. ПокажитеОпять детей…Дочь, Меланиппа, имНадень убор в чертоге погребальныйИ принеси сюда…Коль иго жизнь,Его Эол поднимет не бледнея…Привесок бед… Мгновение… И пустьУзнает под ножом тот черный демон,Как славу у потомков отниматьЭоловых… красой и состраданьемЕго мужское сердце растопляя,Как крыльев воск Икаровых… Отец,Минутную прости Эолу слабость…Не женщиной его, орлом родилКронидовым ты горным…Я ФеспротаУвижу дуб священный и, страданийПриняв удел, священный голос богаУслышу вновь, коль этим оскверненЯ зрелищем и демонской игрою.(Гостям.)
Прошу гостей войти теперь в чертогИ без меня там пир уготованныйВкусить… Богов они не раздражали,И Гелленов не погасал очаг…Гости входят в дом.
Меланиппа
(Эолу)
Дозволишь ли?..Эол
Ни слова, дочь, ни слова!(Рабам.)
А вы, рабы, готовьте поживейКостер, посуше наберите елей,Чтоб тот огонь, который поднесуЯ бережно к неласковой постелиНайденышей, моей грозящих славе,Чтоб ярче он и веселей пылал,В Додону путь Эолу озаряя…(Со свитой, налево.)
Явление девятое
Те же без Эола.
Меланиппа подходит к корзине, вынимает оттуда детей и, плача и молча целуя их, уносит в дверь направо.
Геллен
Последний день… Последние лучи…Последнее звено тяжелой цепиСейчас сольет огонь костра, чтоб цепьМне самую потом расплавить… О,Скорей, рабы, скорей, скорей отсюда…(Уходит с своими провожатыми в ту же сторону, куда ушел и Эол.)
Второй музыкальный антракт
Хор
СТРОФАСтрашен богов без мерыГнев и зоркая сила,Но меж бессмертных ГерыНебо грозней не носило.Сказку ли, быль ли златогоДетства душа удержала, —С дальнего Пинда крутогоВ Аргос река побежала.Сколько там было богатыхСел и полей-раздолий,Лесу и ланей на скатах —Стало Инаховой долей.В Аргосе царствовал славный,Тезка с рекой золотою…Дочери не было равнойНи у кого красотою.Очи Кронида пленилисьЧадом Инаховым милым,И меж аргосцев разлилисьВоды, богатые илом.Плутос в земле поселился.Год пировали там целый.Гермий с царем веселился,Зевс с его дочерью белой.АНТИСТРОФАС трона небес золотогоГера увидела диво.Месть ее мигом готова:Сердце недаром ревниво.Радугу Гера послала,Дивную станом и видом:Влага с полей убежала,Плутос ушел за Кронидом.Стали пустынею села,Смертного полные страха,И из румяно-веселойМумией стала Инаха.Где от обильной ДимитрыЗакромы раньше ломились,В сети паучьей и хитройМухи голодные бились.Шерстью одеты, смотрелиДевы глаза благородной;Гермий уныло-голодныйТелке играл на свирели…Страшен богов без мерыГнев и зоркая сила, —Но меж бессмертных ГерыНебо грозней не носило.ЭПОДО, чье ж это страшное дело?Чья тайна? Иль козни?Ту ночи ли позднейПреступницу риза одела?Иль Гелий своей золотоюСиял колесницей победнойНад тоюОгню обреченной красою…Над матерью бледной,Грехом ли гонимой,Стыдом, нищетоюТомимой?..О, чье ж это страшное дело?Душа говорит: то не бес;Чье ж око, о боги, с небесНа грешную деву глядело?Действие третье
Явление десятое
Меланиппа; за ней рабыни несут детей в погребальных костюмах и длинных черных вуалях.
Корифей
Вот… вот они… найденыши… О, боги!О, зрелище печальное! КогдаПодходит к старцу смерть иль от недужнойПостели врач отходит молча, намТоска сжимает грудь… Но если видишь,Как маленьких детей для палачаИли жрецов – то не одно ль и то же? —Оденет риза погребальная,Как трауром играть готовы детиИ алые смеются их уста, —В душе встает холодный ужас, девы!О, как могла, царевна, этот трудТы, нежная, среди рабынь исполнить?Меланиппа
В сердцах людей, покуда жизни лучВ них теплится, есть искра упованья…Пока детей я одевала, мнеМелькнула мысль, и ей дышу я, девы…А может быть, печальный этот вид,Убор, который подобает старцу,Смягчит отца… Ведь беззащитней вдвоеОни теперь, малютки эти… НетКоровы даже в человечьем стаде,Чтоб молоком уста их освежить.О, слов и слез скопила я довольно…И нежностью глубокою моеТак эти крошки истерзали сердце…(Вглядывается в ту сторону, откуда в это время слышится оживленный шум.)
Но подожди… Костер… Отец… и старец,И Геллен там… Он что-то говорит…Они идут сюда… Старик остался…Он будет ждать малюток…Посейдон!Уста мои окованы… Ты моряОтдай им, бог, и блеск, и шум; и речиТо ласковой, то грозною волнойПускай идут мои к сухому сердцу…Явление одиннадцатое
Те же и Эол со свитой и частью гостей.
Эол
(в руке у него блестит длинный фессалийский нож)
О дочь моя… Готово все… И ждетКостер и нож найденышей… Надеюсь,Что, разумом излишек победивДевической чувствительности, АрнаДостойною своих великих предковСебя теперь покажет… Иль ХиронМалюткою водил ее в пещеру,Чтоб демонов игралищем потомВ Магнесии она покорно стала!По знаку Меланиппы детей относят в сторону.
Меланиппа
Отец мой, я хотела гордый умТуманом слез окутать, чтобы сердцеРешения его остановило:Я показать найденышей тебеОдетыми по-старчески хотела…О, из руки твоей холодный нож,Наверно бы, дрожа, упал… Но стыдноМне этого желания… Ты самПередо мной открыл стезю рассудка.(Подходит к нему ближе.)
Рабыни тихо забавляют детей.
Я – женщина, но дочь твоя. Во мнеКровь царская, кровь избранных, быть может,И голубой божественной хоть капляВо мне, отец, есть крови. Я едва льУзнала б мать.Но свитки муз прилежноЧитала я, и Истины златойСредь дальних звезд и мне лучи мелькали…Не бреду, царь, и не капризным снам,Нет, ты ночей бессонных, ты трудов,Холодного вниманья и проверкиМучительной внемли словам, отец, —И не моим… – Что эллинская дева? —А мудрых, царь, в учение, в системуУложенным словам.Но передатьМогу ли все тебе? Земля и небо,Весь этот мир, и все, что в нем горит,И гаснет, и растет, благоухаетИ движется, и умирает, царь…Все это вечно… Только вещи былиВначале странно смешаны. И Хаос,Наш первый мир, исполнен был семян,Мироначал неразвитых… А семяТам каждое начатки всех вещейНезримые таило: и железаВ нем был закал, и розы аромат,И радуги цвета. Из этих зеренСоставились и небо, и земля.И все, что в них, в извечных семенах,Холодного таилось, все, что былоИль твердо в них, иль жидко, иль темно,Сцепилось и образовало землю,С ее водой, горами и лесамиИ тварями… А влажное и все,Что жаркого таили зерна мираИ тонкого, и легкого, в эфирУшло от нас и стало синим небом.А смерть?.. О, смерть – разлука, но и только.Коль на гробах мы видим огоньки,Когда темно, а на могилах пышноТрава растет; и если только пыльВ могилах от скелетов остается,Так потому, что к расцепленью нетУж более преграды, чтобы пламяУшло в эфир и чтоб землей земляИ влажною травою соки стали.О мой отец! Для светлого умаВесь этот мир так строен, так прекрасен,Что и у муз на нежных лирах нет,Наверное, аккордов музыкальней.Но он бы трупом был, когда бы Дух,Иль вышний бог, когда-то вихрем зерна,Из Хаоса подъяв, не закружил,Чтоб части их сцеплялись, а другиеБежали друг от друга…Этот дух,Он все живит, и нет созданья в мире,Где б чистый он и вечный не дышал…А в нас сильней он только, чем в твореньяхДругих, отец… Но кто вкусил егоПленительной и бесконечной власти,Не может уж на веру слабых душБез ужаса глядеть и омерзенья…Я чту богов, отец, я им молюсь,Но не могу ни раскаленной глыбой,Ни морем их, ни молнией считать.Они – ступени пламенного духа,Бессмертные.И жалкий жрец с ножом,Который воли их в утробе бычьейПрилежно ищет знака иль, бледнея,От демона бежит, шепча молитву,Иль жаждет кровь невинную пролитьЛишь потому, что в нем мутится разум…От божества он далее, чем таДетей, отец, питавшая корова…О, прекрати весь этот бред безумный!В душе своей великой не гасиТы дивного эфира. И КронидуВсесильному угоден будешь, царь…Но, страстию нечисто-малодушнойЗакутав ум, удара берегись…Того, чей дух препон не знает наших…Корифей
Твоим словам прекрасным я дивлюсь,Но смелый их полет меня пугает.Эол
Подумаешь, что молнии КронидИриде дал… что радужною ризойПрикрыла их богиня и грозит,А розы губ улыбкой зацветают.Заслушался тебя я… СоловьемПоистине ты стала… От Хирона ль,От дочери ль его – да будет мирСреди теней почившей – эти речи…О, за тобой я, вместо царских дел,Средь облаков желал бы вольной птицейЛетать, дитя… Суров и сух мудрец,Но розовых вещания так сладкиДевичьих губ. Сломить копье с тобойВ словесном состязании, конечно,Задачею бы было женихуНелегкою. Но я – отец и царь…И мудрые босых учителейНе раз, поверь, я эти речи слышал…Я одному дивлюсь: когда богамИль Разуму исконному так верноВсе эти люди служат, отчего жИх нет среди царей? И отчегоНе падают твердыни наши, Арна,Пред мудрыми словами? Почему жеК ним серебро рекою не течет?И гонит их от своего порогаНемудрый селянин?.. И даже глазИзгнаннику покрыть не даст померкшихОтечество комка родной земли?Нет, дочь моя, оставим это… ЖертвыОбречены, и их сейчас сожгут…Пусть там казнит меня босой ваш Разум!Боялась ты мне сердце размягчитьИх детскими невинными глазами.О, этот страх напрасен… Про сиренРассказов я наслушался ребенкомИ демону водить себя не дам.Со слабостью покончили мы счеты.Рабыни подносят Эолу детей. Он машет рукой.
Меланиппа
Постой, отец! Но разве ж царский умОт общих всем ошибок безопасен?Иль и богов, которым веришь ты,На грешный путь не уводили страсти?Иль Аполлон разгневанный отцуНе перебил великому преступноЕго перуна гордых ковачей?Скажи мне, царь… А если эти ж богиБессмертные, чтобы сгубить тебя,Твой ум теперь мутят?Когда убийствоВиновного готовится, то судЕго решил, я думаю… А кто жеСудьею был, решившим смерть малюток?Иль дряхлый тот уже незрячий жрец,Иль, может быть, твой конюх? Или надоСреди рабов трусливых судей намИскать, отец?.. Мне стыдно…ГоворилПро вещий знак Эол землетрясенья,Что Геллену он речь венчал. А еслиТо Посейдон разгневанный тебеСвою волну послал для вразумленья?Какой пророк, скажи, тебе, отец,Истолковал божественную волю?Пропавшая телица? Но онаУгодною явилась божеству,А вовсе не наказанной. Иль Реса,Трофония, Амфиарая грехЗемле обрек, ее пещерам вещим?Минута молчания.
Эол
(сдержанно)
Надоедать мне пестрый твой узорНемножко начинает… Мы не в ткацкой…Коль этою богам не угожуЯ жертвою, – не ты ж в ответе, Арна…Меж эллинских, коль ты Элладу чтишь,Обычаев – такого я не помню,Чтоб с дочерью советовался царь.Нам вытканный приятней рук ееИскусством плащ, чем слов ее плетенье…Немедленно вели за мной теперьНести детей. На дождь похоже будто, —Шипящего я не люблю костра…Меланиппа
(нежно)
Отец, мне матери моей покойной имяТак тяжело произносить… Но грузТяжелый я возьму и этот, еслиОн снимется с души твоей, отец.(Приближаясь к Эолу, тихо.)
Ты помнишь, царь?.. О, для меня не тайнаРождение мое… Скрывалась мать,И ничего не знал Хирон о браке,На Пелии свершенном…Эол
Замолчи!Меланиппа
