Именины

Все радостно, шумно позволили Олегу Величко произносить тост, не вставая. Только Диомидовский вдруг разжал губы, окидывая взглядом комнату с лепным полотком.

– А как же танцы? Может быть, разрешите мне пригласить вас?

– Пожалуйста. – Таня опять испуганно покосилась Олега.

– Там разберёмся. Кстати, Климентий, ты веришь, что Савва сможет нормально станцевать хотя бы танго?

– Хозяин, с рюмкой в руке, уже вышел из-за стола, наклонился и обнял за плечи смуглого брюнета в костюме цвета крем-брюле.

– Ты чего весь вечер молчишь, не пойму! Нечего было с шашлыками этими заводиться. Без них бы обошлись. А к ним ещё свежие овощи, приправы разные искать! Олег же – твой аспирант, и ты должен гулять. Ведь от руководителя зависит очень многое, если вообще не всё. Олег, не обидишься? Профессор мог тебя и уронить, и возвысить, будем уж откровенны…

– Что вы такое говорите? – удивился брюнет. – Олег – невероятно способный аспирант, а потом, уверен, и докторант… Зачем мне ему ставить палки в колёса? Даже если бы и захотел – такого зубра не завалишь!

Он отставил бокал, поднялся со своего стула, подошёл к Олегу и одну руку положил ему на плечо.

– Умных соперников я не боюсь. Я вообще никого не боюсь, и потому в дальнейшем обещаю Олегу всемерную помощь. Он – моя гордость, моя надежда! Чтобы выручить своего любимчика, могу станцевать с Татьяной любой танец на выбор. Вы согласны? – Он склонился перед Татьяной.

– Конечно… Я… я очень рада. Олег, ты разрешишь?

– Разрешу, но только со своим профессором. И больше ни с кем, понятно? – шутливо запретил Олег. Заодно поучись у него готовить. Вот эти шашлыки я всем советую попробовать и оценить – Величко кивнул на шампуры с кусочками баранины. – Надо бы их подогреть, между прочим. А теперь, – Олег поднял стопку водки, – я скажу свой потрясающе короткий тост. Не буду утомлять почтенных учёных и Татьяну. Она обожает танцевать, и уже рвётся в бой.

– Олежа, да ты что! Я вообще не стану танцевать, если тебе это неприятно. – Таня обиженно надула свои свежие розовые губки.

– Выйди из-за левого плеча нашей красавицы и не стой там, как бес-искуситель! – буркнул Савва Диомидовский, обращаясь к научному руководителю Олега Величко, которого тоже отлично знал.

Все здесь давно были знакомы друг с другом, но почему-то чувствовали себя скованно. Они очень надеялись на тосты – после них можно было окончательно расслабиться. Шампанское, водка. Портвейн «Тарибана», сладкие ликёры, благородные коньяки и вина – всё было к услугам пирующих.

Закуску выдержали в смешанном, русско-кавказском стиле. Некоторые блюда принесли из ресторана – например, гречневую кашу с окунем. Кое-что гости захватили из дома – «хингалш», то есть тыкву в тесте. А вот шашлыки, от начала и до конца, приготовил именно шеф Олега Величко, причём очень быстро и умело.

Благодарный бывший аспирант не раз предлагал свою помощь, толкал в бок Таню. Та робко просила разрешения похлопотать на кухне. Тогда, днём, здесь ещё были жёны других учёных мужей, которых потом услали в другие компании. Но профессор на кухню никого не пускал и орудовал в одиночку, сняв пиджак, закатав рукава рубашки и повязав клеенчатый фартук.

Все думали, что он не справится до двенадцати, но стол был готов уже в одиннадцать. Добровольный повар ещё успел принять душ и побриться, так как успел зарасти синей щетиной. Сейчас он стоял за стульями Олега и Тани, двигая комочками на щеках, думал о чём-то своём и дружелюбно улыбался.

– Раньше, в юности, я был уверен, что научный мир коварен и, если не жесток, то суров. Ныне я пересмотрел своё отношение, так как видел от всех вас только доброту и подмогу. – Олег говорил негромко, словно стесняясь, и смотрел в свою тарелку. – Даже если я ничего больше не достигну на карьерном поприще, то буду доволен и тем, что уже имею…

Олег покосился на молодую жену, но, против ожидания, не встретился с ней глазами. Татьяна смотрела на высокую хрустальную вазу с персиками и виноградом, уложенными небрежно-искусным натюрмортом. В сердце неприятно кольнуло, и Величко уже не обращал внимания на заинтересованные лица учёных. Перебирая пальцами левой руки тугие складки накрахмаленной скатерти, он продолжал свой тост.

– Раньше я думал, что создать семью исключительно трудно, особенно после такой неудачной попытки, какая была у меня. И я нашёл своё счастье именно здесь, в институте. Иначе мы никогда бы не встретились с Татьяной. Вся жизнь моя связана с «альма-матер». Я получил здесь возможность любить и работать. К моменту свадьбы мы были знакомы год. Свели наши семьи, пожили некоторое время, не оформляя отношений. И только после этого отправились в «Грибоедовский дворец». С квартирой тогда ещё не определились – считали эту проблему не главной…

– Но теперь-то уже вопрос с жильём решён! – Климентий Борисович почесал бровь костяной ручкой вилки. – Когда новоселье?

– Через два месяца, если ничего не случится, – ответила за мужа Таня.

– Я надеюсь, что судьба отпустит мне ещё немного удачи. – Олег не мог справиться со своим голосом.

Почему-то всё время вертелось в голове «Плюнь через левое плечо!». Это была любимая присказка его матери. Но сзади стоял профессор, и Величко боялся его обидеть.

– Мы с Татьяной родим сына, потом – дочку. И, если больше никаких перемен в моей личной жизни не произойдёт, я буду рад. Рад тому, что имею сейчас. Спасибо вам, и будем счастливы!

Все начали чокаться, смеяться, шутить. Когда Таня выпила своё шампанское, профессор из-за спины подал ей вазу с персиками, а потом зажёг бенгальский огонь. Молодая женщина смутилась и захлопала в ладоши.

– В честь блестящего спича Олега – салют! – пояснил научный руководитель.

Хозяин опять забрякал бутылками, угощая гостей. Таня прикрыла свой бокал маленький ручкой.

– Не надо, спасибо! Я не хочу напиваться. Понимаете, когда ты не очень устойчив к спиртному, нужно его всемерно избегать. Папа не велел мне пить; только чуточку, чтобы поднять настроение. И до сих пор он не может смириться с тем, что девочка уже выросла.

– Контр-адмирал всегда считал, что женщина не должна употребляться матросу, – пояснил Олег.

– Приказ контр-адмирала – закон для подчинённых! Но мы – гражданские лица. – Шеф Олега так и не садился.

Он словно бы между прочим угостил Таню гранатом из ещё одной огромной вазы, а потом вдруг удивлённо раскрыл неожиданно большие карие глаза.

– А почему никто не предлагает выступить юной леди? Лично я очень хотел бы послушать, что она скажет. Человек только начал жить! Чем он дышит, о чём думает? Нам, как педагогам, должно быть интересно мнение студенчества. С каким настроением оно вступает в новый год? Чего ждёт, на что надеется?

– Непременно! Обязательно!

Толстяк с чёлкой расплылся в улыбке, а усы его почти скрылись под носом и в складках кожи.

– Сразу же после академика Диомидовского серию тостов завершит Татьяна Васильевна Величко. А дальше начнутся танцы – до утра, до упаду. Может быть, включим телевизор? Или обойдёмся своими силами?

– Чуть попозже, – попросила Таня.

Она изящно объедала разъятый гранат, мгновенно обсасывала коралловые зёрнышки и незаметно сплёвывала их в салфетку. Олег мрачно жевал бутерброд с сервелатом. У него сильно испортилось настроение, и он не понимал, почему.

– Принято. Итак – Савва Фёдорович! Прошу.

Хозяин увлечённо исполнял роль тамады. Диомидовский поднялся, воздвигнувшись над длинным столом своим суховатым телом. Гости опять стихли.