Моя вторая вселенная. Долина Басмаков

Первые дни после рождения ее по привычке называли Русланом. После выписки из роддома к ним домой пришла сестра ее матери и сказала:

– Вы совсем, что ли, сдурели? У вас девочка. Какой Руслан?

– Ну, будет тогда Руслана, – отмахнулась ее мать.

– Какая я тебе Сталинградовна? Викторовна я урожденная. Это меня так прозвали. Мне нравится. На местных наркоманов действует устрашающе, – сказала она смеясь. – У нас в аптеке для пенсионеров есть скидка, и я обычно шутя говорю, что эта скидка для участников битвы под Сталинградом. Вот и стали Сталинградовной называть.

Моя Руся обычно говорила: «Скидка для участников Куликовской битвы», но никто не называл ее Куликовной.

– А я Яна.

– Тебе некуда идти?

– Есть, мама, но…

Вряд ли я могла рассказать, что происходит. Что я не могу прийти ни к кому, кого знаю.

– Вот и моя мамашка не особо обрадовалась бы, если бы я к ней заявилась.

Руся налила чай, поставила в центре стола абрикосовое варенье и села.

– Знаешь, моя мать всю жизнь мне говорила про мой дочерний долг перед ней. Как-то я спросила ее, как мне вернуть ей долг. Мать посмотрела на меня и ответила:

– Вот будет у меня инсульт, и буду я немощная лежать, а ты будешь за мной ухаживать. Так ты и вернешь мне долг.

Только спустя много лет я поняла природу этого долга. Это ее мать лежала немощная с инсультом. Ухаживала за ней ее старшая дочь, а моя мать лишь изредка приходила помогать. Это она не выполнила свой дочерний долг и решила его переложить на меня. И что ты думаешь? У моей матери был инсульт, она лежала немощная, за ней ухаживала моя старшая сестра, а меня она даже не помнила. Каждый раз, когда я приезжала, она думала, что к ней в гости приехала знаменитая актриса.

Руся громко вздохнула и замолчала. Я наблюдала за ней и просто ждала. Красивые люди всегда выглядят красиво, и неважно, смеются они или грустят. Я вспомнила, как она обычно говорила:

– Это я сейчас просто красивая, а раньше я была еще и молодая.

Через несколько секунд она едва заметно улыбнулась, а потом встрепенулась.

– Ну, не столь важно. Не будем о грустном. Давай по бутербродику за знакомство – и спать, а то поздно уже. Потом решим, что с тобой делать. Кстати, ты ополоснуться хочешь?

– Хочу, но не могу.

– Ну и правильно, от грязи еще никто не умирал. Завтра утром и помоешься.

Мы чокнулись бутербродами, допили чай и пошли спать. Руся постелила на диване и дала мне что-то бесформенное, смутно напоминающее ночную сорочку.

В окно светил маяк, установленный на одном из домов «на ножках». Я лежала, смотрела на его мелькание и не заметила, как уснула.

Глава 12. Генерал

Руководитель бюро национальной безопасности генерал-майор Ушаков смотрел в окно. В это время в здании почти никого не было. Окна его кабинета выходили на городской рынок, который закрывали в шесть вечера. На улице ни машин, ни людей. Весь город затих.

Он любил тишину. Любил, когда никто не мелькал у него перед глазами. Кто-то мечтает выйти на пенсию и купить домик в деревне или у моря. Он же мечтал оказаться на необитаемом острове. Ах, мечты… Вся его жизнь посвящена работе. Она – та, ради которой он вставал утром и заставлял себя спать ночью.

В тишине и одиночестве лучше думалось. Он пытался понять, когда и что пошло не так. Все расчеты верны, сбоя быть не должно. Они неоднократно все проверили, да и готовились тщательно. Изначально эта идея ему казалась бредовой, но отказать Навалову он не мог. Он понимал, чем это ему грозило. И как сбежала эта особа? Сама вряд ли она выбралась. Значит, кто-то ей помог.

Его отвлек стук в дверь. Он посмотрел на часы. Почти полночь. Его подчиненные вошли в кабинет.

– Я думал, что вас придется до утра ждать. Докладывайте.

– Давай ты, – один из них толкнул другого.

– Почему я? – тот толкнул его в ответ.

– Вы мне еще подеритесь тут, – рявкнул на них генерал. – Совсем обнаглели. Кто старше по званию?

– Я.

– Кто я? Докладывайте по уставу.

– Капитан Уразгалиев, товарищ генерал-майор.

– Вот ты и докладывай.

– Я сидел в машине и наблюдал за входом в подъезд. Лейтенант Уваров патрулировал вокруг дома. Потом он увидел, как объект спускается со второго этажа по веревке. Потом он крикнул мне. Потом мы побежали за ней. Потом она побежала через дорогу в соседний микрорайон, а там темно. Потом мы потеряли ее из виду. Потом зашли в аптеку. Там сказали, что она не забегала туда. И потом мы ходили по микрорайону, но ее и след простыл.

– А что потом? Суп с борщом? – от мыслей о еде в желудке генерала заурчало. Он всегда терял аппетит, когда нервничал. Есть хотелось, но к горлу подкатила тошнота.

– Никак нет, потом мы не знаем.

– Аптека, говоришь, а что с аптекаршей? Наводили справки?

– Никак нет, товарищ генерал-майор, знаем только, что она Руся Сталинградовна.

– То есть, по вашему мнению, это должен делать я? Срочно найдите информацию на эту дочь Сталинграда.

Через двадцать минут генерал читал личное дело Руси. «Климова Руслана Викторовна, 1965 года рождения, место рождения: село Абрамовка Московской области. В 1983 году окончила медицинское училище по специальности „фармацевт“. После учебы приехала по распределению в КазССР. Вдова. Имеет двоих детей. В данное время работает в аптеке „Соцсеть“.

– Докладывайте, и без «потом», – генерал отложил личное дело и обратился к подчиненным.

– Вчера в двадцать два ноль пять гражданка Климова вызвала такси на адрес аптеки. Таксист подтвердил, что она ехала не одна. Судя по описанию, с объектом. Таксист высадил их возле дома Климовой, – отчеканил капитан, выговаривая каждое слово.

– Это все?

– Нет, там потом еще кое-что.

– Хватит мямлить и топтаться на месте, говорите.

– Сбежать ей помог майор Берикбаев, – наконец заговорил лейтенант Уваров.

Генерал замер от неожиданности. Этого он никак не ожидал.

– Он живет в том же доме, что и объект. В квартире рядом. Там на площадке четыре квартиры. Они рядом живут. На втором этаже.