Для тебя моё сердце

Я укладываюсь ровно в два часа, как и обещала. Заезжаю к маме. На этот раз перекидываюсь парой слов с Олегом, который тоже вышел к коридор. И даже пью с ними чай. А под предлогом похода в туалет незаметно возвращаю ключи на место. И уезжаю, предварительно сообщив, что на пару дней отправляюсь в гости к подруге за город. Выполнив свой план, еду к Косте. По дороге торможу у магазина и закупаюсь продуктами. Оставаться у друга надолго не планирую. Но несколько дней надо будет где-нибудь пересидеть. Морозову потребуется время для восстановления. И я даже знаю, где мы остановимся. Поэтому и запасаюсь едой.

Костя встречает меня в белом халате, перепачканном кровью. И сразу возвращается к своему пациенту. Я иду за ним. Первым делом разглядываю Морозова, лежащего на кушетке с голым торсом. Даже без сознания он выглядит впечатляюще. Мощное тело с рельефными мышцами, переплетения татуировок, одно плечо перебинтовано. Уже не такой бледный, но глаза все еще закрыты. Разорванную футболку Костя с него снял, и теперь отлично видны ушибы и синяки.

– Кто-то хорошо над ним поработал, – тихо комментирует мой друг, замечая, что именно я разглядываю. Ничего не отвечаю. Перевожу взгляд на стойку для капельницы рядом с кушеткой и пораженно вскидываю на друга глаза:

– Это кровь? Ты делаешь переливание? Откуда?

– Не думал, что ты вот так все узнаешь, – вздыхает Костя, – но ладно… В общем, у меня есть дополнительный заработок. Вот этот кабинет. Не только твоему другу нужна помощь в обход больниц и ментов. Так что имей в виду. Хотя, надеюсь, больше тебе это никогда не пригодится.

– Хочешь сказать, что помогаешь криминалу? – округляю я глаза. – Черт! Никогда бы не подумала…

– Да, я тоже не думал. Но жизнь сложная штука. Так получилось. Осуждаешь?

– Нет, – отвечаю после паузы. – Мне бы со своей жизнью разобраться. О других выводы делать не спешу. У тебя своя голова на плечах.

– И даже дружить со мной не перестанешь? – криво ухмыляется Костя.

– Не перестану. Ты же мне помог. Думаешь, после такого задеру нос, морализируя? Это было бы подло.

–Да уж, морализаторство – не твой конек, – соглашается он. И добавляет серьезно: – Спасибо!

– Кость, брось! Это я должна говорить спасибо. Как там твой прогноз? Скоро он очнется?

– Думаю, завтра. Я вколол снотворное, чтобы не дергался. Мало ли. Вдруг, проснется и не обрадуется, что я его подлатал. Ну и антибиотик с обезболивающим. Кстати, наручник я снял. Есть у меня нужные инструменты. Рану зашил. Сейчас кровью накачаем, и через несколько дней будет как новенький. Организм крепкий. Внутренних повреждений нет. Как и трещин на ребрах. Я проверил. У меня, между прочим, аппарат УЗИ и переносной рентген присутствуют. Спонсоры, знаешь ли, хорошие попадаются. При деньгах, обычно. Так что здесь автономная мини-операционная.

– Даже не знаю, что сказать, – качаю головой.

– Зато я знаю, – откликается Костя. – Расскажи, что происходит?

– Не уверена, что могу. Прости. Это не мои секреты. Да я и сама еще мало что понимаю. Может, потом, когда все прояснится, поделюсь.

– Хорошо, – пожимает плечами. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Если будет нужен совет, обращайся.

– Спасибо! Возможно, понадобится. Я пока не очень представляю, что будет дальше. Его можно перевозить?

– В принципе, да. А ты далеко собралась?

– Недалеко. На нашу дачу.

– Ясно, – усмехается Костя. – Опять будем соседями. Там же все заброшено. Я проезжал мимо недавно. Ностальгия обуяла.

– Можешь считать, меня тоже. Да и деваться больше некуда. Поживу тут несколько дней, потом решу. Поможешь дотащить его до машины?

– Помогу, конечно, – не раздумывая, отвечает друг. – И прокачусь с тобой до дачи. Ну и заодно проверю, как пациент дорогу перенесет. А еще надо запустить оборудование в доме. Иначе вы оба там замерзнете. Зря, что ли я тут возился с этим полутрупом?

– Кость, спасибо! Ты и так уже столько всего сделал, – качаю головой.

– Да ладно! Можно подумать, ехать далеко. Всего лишь на другой конец деревни. Сейчас одену на него куртку. А ты пока подгони ближе машину.

Глава 2.4 Богдан

Слышу лязг железного засова на двери, оставляющего меня в одиночестве. Откидываю голову на стену и закрываю глаза. Все равно вокруг ничего не видно. И пока немного привыкаю к темноте, остается только усмехаться собственной глупости. Обиднее всего, что сдал меня человек из ближнего круга. Их и так мало осталось, по пальцам одной руки можно пересчитать. Впрочем, как раз части пальцев скоро могу лишиться. Сегодня они только покуражились. Но уверен, дальше перейдут к активным действиям. И тогда мне мало не покажется. Хотя рана в плече уже напрягает. Рука онемела, а кровь все не останавливается. Я даже не вижу, что там. Да и перевязать нечем. Сниму футболку, совсем замерзну.

Не уверен, что долго смогу оставаться в сознании. Но пока соображаю, буду продолжать попытки. Спасать меня некому. Так что если не выберусь, в этом грязном полу меня и забетонируют. Ну или в лесочке ближайшем прикопают. Жгучая злость на собственную глупость опять поднимается в груди, но я душу ее в зародыше. Сейчас нельзя тратить на это силы. Сцепив зубы и игнорируя острую боль в плече, пробую все возможное. Даже не знаю после какой очередной бессмысленной попытки проваливаюсь в полудрему.

Через несколько часов возвращаюсь в реальность и продолжаю, предварительно немного размяв окоченевшее тело. Оно уже плохо слушается. Я теряюсь в пространстве и времени. Не понимаю, день сейчас или ночь. В подвале все время темно. Очень хочется пить. Во рту сухо, как в Сахаре. Но ни еды, ни воды мне не оставили. И это очень показательно. Я не обманываюсь, знаю, что меня ждет. А потому не бросаю попыток освободиться, стирая кожу на запястье почти до мяса. Но наручник затянут крепко. Черт его побери!

А потом приезжает шавка Кошелева. Отрабатывает на мне очередные удары, блокировать которые я уже не в состоянии. И опять трясет перед лицом бумагами, пытаясь заставить их подписать. А то я такой дурак и не понимаю, что сразу после этого меня прямо тут и закопают. Бесцельно потратив время, шавка уезжает ни с чем, пообещав навестить на следующий день. И привезти того, кто поможет принять правильное решение. Похоже, завтра меня ждет жаркий денек. Не знаю, как долго смогу терпеть пытки. Сам идиот – так глупо попасться!

Тело понемногу сдается, скорее всего из-за большой кровопотери. Время тянется медленно, продлевая мои мучения. Я то нахожусь в сознании, то проваливаюсь в беспамятство, продираясь сквозь галлюцинации. И чаще всего вижу в них зеленые глаза. Иногда они смотрят на меня с нежностью, иногда возмущенно. Но в любом случае эти видения слишком приятны. И я ловлю себя на том, что даже призываю забытье. Уже понял, что мне отсюда не выбраться. И лучшее, что могу для себя сделать – это сдохнуть до приезда похоронной команды Кошелева. И тем самым обломать ему все планы.

Когда сквозь дрему слышу звук открываемого засова и шаги на лестнице, не двигаюсь. Вспыхивает свет, но я не спешу открывать глаза. Куда торопиться? Еще успею «порадоваться», глядя на эти рожи. А потом чувствую рядом свежий цветочный аромат и все же разлепляю веки. И вижу так близко перед собой ее лицо. Очень хочется дотронуться до гладкой кожи, но руки не слушаются. Меня охватывает спокойствие и безразличие. Я готов к смерти. Но когда слышу произнесенные чувственным голосом ругательства, выныриваю из небытия. Странные у меня галлюцинации! Что она там говорит? Не может снять наручник? Ну да, я тоже не смог. Надо бы перепилить трубу, но нечем. До ножовки не добраться.

Мое видение вдруг покидает меня и удаляется. Вот здесь мне становится страшно. Почти умоляю ее остаться. Слова из пересохшего горла выдавливаю с трудом, очень хочется пить. Я снова один, больше не чувствую ее рядом с собой. Но через несколько минут она возвращается, принеся с собой тепло. И воду. Я слышу ее дыхание, вслушиваюсь в него, дыша вместе с ней. А потом ощущаю его на своем лице. Открываю глаза и тону в зеленом взгляде. Она снова что-то говорит. Кажется, просит меня встать. Я встану. Для нее все, что угодно. Даже заставлю почти окоченевшее тело снова двигаться.

Мы куда-то долго идем. Мне все равно, куда. Ведь рядом она. Тонкие руки обхватывают меня за талию. Я готов шагать так всю ночь. Но все когда-то кончается. Передо мной открывается дверь машины, забираюсь в нее и почти падаю на сиденье. А потом снова уплываю в небытие. Мои видения продолжаются. Но теперь я в незнакомой комнате. Мне тепло, и боль совсем не ощущается. Зато чувствую ее запах. Тонкие, прохладные пальцы, касающиеся моего лба. Теплое питье вливается в рот. Без возражений глотаю все, что она мне дает. Я буду послушным, только пусть мои галлюцинации не заканчиваются.

Медленно открываю глаза и улыбаюсь. Прямо напротив ее лицо. Да, спасибо! Но тут же напрягаюсь. На этот раз голова работает нормально. Это точно не видения. И я больше не в подвале. Не двигаясь, обвожу глазами ту часть помещения, что мне доступна. Это комната из моего сна. Или не сна? Что я вообще помню? Кажется, Варя была со мной в подвале. Принесла одежду, пилила трубу. Потом отвела меня к машине. Дальше провал. А потом сразу эта комната. Горячее питье. Ее прохладные пальцы. И я наконец понимаю, что произошло.

Варя приехала на дачу, нашла меня там. И освободила. Неужели, правда, пилила трубу? Обязательно спрошу ее об этом. Она меня вытащила! Даже несмотря на нашу странную последнюю встречу. Сумасшедшая девчонка! Бесстрашная и безрассудная. Подвергать себя риску из-за незнакомого человека? Ведь могла просто вызвать ментов. Тем более, наверняка читала, что обо мне пишут. Такой информационный бум сложно не заметить. Тогда еще более странно. То, что сейчас спокойно спит рядом со мной. На одной кровати. Прямо в одежде поверх покрывала, укрывшись пледом. А я? Приподнимаю одеяло. На мне только боксеры. Это она меня раздела? Вот этого совсем не помню. Даже жаль.

Вглядываюсь в спящую девушку. Нежная кожа, к которой так и хочется прикоснуться. Чуть приоткрытые губы. Такие чувственные и манящие. Длинные ресницы оставляют тень на щеках. Слегка растрепанные волосы как золотистый шелк. Уверен, на ощупь они как шелк. Но не разрешаю себе проверить, в последний момент удерживая тянущуюся руку. Она почти мой ангел-хранитель. Вот пусть им и остается. Далеким и прекрасным. Не надо ей со мной. Что я могу дать такой, как она, теперь? Только утащить на самое дно. В грязь и кровь.

Если бы мы встретились раньше, когда я был на коне… Впрочем, мы, скорее всего, встречались. И что? Сумел я рассмотреть ее тогда? Нет. А в том моем состоянии она бы на меня не взглянула. Зачем ей обдолбанный, самонадеянный придурок, считающий, что схватил бога за бороду? Да еще и окруженный доступными бабами. Сейчас даже от воспоминаний тошнит. Быстро мне жизнь показала, что к чему. А может, и к лучшему? Что меня ждало впереди? В тридцать пять загнуться от передоза? Да я первые дни, как все случилось, даже соображал с трудом. Пока вся дурь и хмельной угар из крови не выветрились. Поэтому и ошибок столько наделал.

Глава 2.5 Богдан

Видимо, я слишком пристально ее разглядываю. Длинные ресницы трепещут и поднимаются. На меня смотрят зеленые глаза. Тот самый взгляд, от которого бросает в дрожь. Так до сих пор и не понимаю, почему. А Варя делает совсем уж странное. Протягивает руку и прижимает ладонь к моему лбу. И я тоже хорош. Не отодвигаюсь. Наоборот, подставляюсь под ее руку как довольный кот. Остается только замурчать. Полный треш! Но когда она убирает ладонь, становится так холодно и тоскливо. Кажется, мой голодный взгляд ее пугает. Варя быстро садится на кровати. И глядя в сторону произносит хриплым ото сна голосом, царапающим мое нутро:

– Прости… Температуру проверяла. Вроде, все в порядке. Плечо болит?

Только тут вспоминаю, что меня порезали. Тянусь рукой к лопатке и натыкаюсь на повязку. Кстати, запястье тоже забинтовано. И наручника на нем нет. Интересно, как она его сняла? Собираюсь с мыслями и отвечаю:

– Не очень. Это ты меня заштопала?

– Нет. На такое я не способна. Отвезла к своему другу. Он хирург. Обезболивающее тоже он вколол. И еще лекарства назначил. Не беспокойся, о тебе никому не расскажет, – сразу отвечает на мой невысказанный вопрос.

– Почему? – уточняю хмуро. Хотя на самом деле хочу спросить другое: что это за друг? Насколько близкий? Но, конечно, не решаюсь. Не мое дело.

– Потому что попросила. Я как-то раз помогла ему в сложной ситуации.

Ясно. Кажется, эта девушка не только мой ангел-хранитель. Какого черта это так злит? Заставляю себя успокоиться и спрашиваю:

– Что за дом?

– Наша старая дача. Извини, у меня нет конспиративных квартир.

– Дача? – хмурюсь и сажусь, спуская ноги на пол. Голова слегка кружится. – А сюда…