В мое сердце из Азии

Трое мужчин, которые были постарше, явно говорили о работе, меня особо не замечали, и вообще казались слишком серьезными. Когда я наконец покончила с мясом, а затем опустошила кружку с ароматным травяным чаем, была так счастлива. Еще б отнесли меня домой, искупали и спать уложили.

А мне уже можно уйти?

Или нужно торчать здесь, ожидая, когда достопочтенные коллеги наконец откушают? А они, кстати, заказали себе еще еды и, кажется, не торопились особо в гостиницу.

– Извините, – я просто на автопилоте ткнула локтем в бок Густую Челку вместо того, чтобы назвать по имени.

Он с удивлением глянул на меня. В его глазах застыл вопрос: я что, действительно ткнула его локтем в бок?! Ладно хоть оплеуху не отвесила…

– А я могу идти? Завтра сложный день, и я устала, – я попыталась выдать щенячье лицо. Но сомневаюсь, что у меня это вышло.

Я прям видела, как его мраморные скулы напряглись. Может, думал, как заставить меня поработать в ночное время? Но нет, он оказался не таким уж демоном, ответил «конечно, отдыхайте» и уткнулся снова в свою еду.

Я не знала, нужно ли кланяться, когда уходишь, поэтому на всякий случай согнула свою заскорузлую спину в поклоне. Почему-то в голове всплыл образ посла из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», где Куравлев спер украшение. Эта мысль не могла не вызвать улыбку на моем лице.

День не задался с самого начала. Вчера у меня были грандиозные планы выяснить у «Гугла» или у своей подруги традиции и нормы поведения в Корее. Но сил хватило только на звонок маме и поход в душ.

Я проспала.

Хрен его знает, как так вышло. Просто на абсолютном автопилоте отрубила будильник, перевернулась на другой бок и задрыхла. Виноват был дождь за окном, точно говорю. Знаете, та самая погода, когда утром проклинаешь своего работодателя за то, что не можешь остаться дома под клетчатым пледом у телика с булочкой. В этом проклятии также упоминаешь банк, что дал ипотеку, и ЖЭУ, которому нужно оплачивать стопку квитанций ежемесячно.

Когда я открыла один глаз и увидела, что уже должна быть на работе, времени думать об офисном стиле не было. Тем более чего-то там гладить. Из шкафа были изъяты джинсы и клетчатая рубашка, отбор она прошла по типу ткани: не мнущаяся. На все остальное времени не было совсем, почистила зубы, и ладно.

И конечно, ну как без этого, моя машина не завелась. У нее где-то намокал контакт, и ночами срабатывала сигналка. А мой брелок в случае, если машина орет, обычно молчит. Ну потому что так устроен старый отечественный автопром – там все по-волшебному, или, другими словами, через одно место. То ли от ветхости, то ли от природы.

Короче, сработавшая в ночь под дождем сигналка перебудила всех, кроме меня, и разрядила мне аккумулятор в хлам.

Поиск такси длился минут десять, все пытались под проливным дождем с комфортом укатить на работу, а потом еще я собрала все пробки.

Я опоздала на час. На час!!! Все, что я сообразила сделать, – взять у Лены номер телефона Игната Андреича, который не додумалась внести в телефонную книгу. И позвонила ему, предупредила.

Я неслась в приемную, как взмыленная лошадь на ипподроме. Чуть не сбила Михаила.

– Оу-оу! Потише! – крикнул он, уворачиваясь с какими-то документами в файлах.

– Извини! – крикнула я, не поворачивая головы, и пулей влетела к себе.

На моем месте сидел Чжун Ги. Его точеные скулы казались резко очерченными на фоне света, падающего из окна.

– Не припоминаю, чтобы вы отпрашивались вчера… – тихо, очень тихо, произнес Густая Челка.

– Доброе утро! – я растянула щеки в оскале а-ля «приятный сотрудник офиса». – У вас отличная память!

Я было подумала дальше молчать, но выходило как-то грубо, стоило объясниться. Поэтому добавила:

– Извините, проспала, впредь такое не повторится. Я зайду к Игнату Андреевичу и…

– Его нет, – высокомерно рассматривая меня, произнес господин Густая Челка, – в отличие от вас, он на работу пришел вовремя. И сейчас уехал на деловую встречу. Вы же сами составляли ему расписание, не помните?

Все это произносилось та-а-аким тоном… Я уже ждала фразы «вы самое слабое звено, до свидания». Но Чжун Ги больше ничего не добавил, поэтому я снова натянула оскал и произнесла:

– Может, кофе?

– Я налил сам, – отрезал он.

– Тогда позвольте мне занять свое рабочее место, и приступим к работе…

Он молча встал и вышел. Куда он ушел вообще?

Как выяснилось, Чжун Ги вместе с коллегами проверял торговый зал. Я раскрыла свой ежедневник и застонала. Итак, мне нужно начать с оповещения начальников отделов. Сообщить всем, что именно готовить к проверке.

– Подготовьте конференц-зал, – услышала я, когда заканчивала рассылать по офису письма с перечнем документов или заданий для грядущей проверки.

Чжун Ги, высокий, худой и строгий, продолжал смотреть надменно на меня, сирую и убогую. Он явно считал, что я не достойна этого места.

– Эм… Хорошо…

Если честно, я больше хотела ляпнуть «че его готовить-то? Там и так готово все, на то он и конференц-зал». Но не стала. Когда этот модный хлыщ исчез из дверного проема, я набрала Лену:

– Спаси меня, – жалобно заскулила я.

– Что на этот раз?

– Что означает фраза «подготовить конференц-зал»?

– Для чего?

– Ты меня спрашиваешь?! Для конференции, видимо! – истерично прошептала я.

– Глупости не мели. У вас стоит в планах собеседование с сотрудниками?

– Д-да…

Значит, там будут беседовать с каждым сотрудником лично, узнавать, есть ли какие претензии, и прочее…

– Да-да, я поняла, – кивала я, а сама с испугом поглядывала в дверной проем.

– Ты приготовила анкеты?

– Ну как приготовила, я знаю, в какой они папке…

– Распечатай их и оставь на столе в конференц-зале. Воду еще обязательно и, наверное, проверяющим кофе… Кто из них проводит собеседование? Вообще, кто прилетел, по именам скажи.

В это время в дверном проеме возник господин Густая Челка. Поэтому я сказала:

– Хорошо, все поняла, спасибо, до свидания, – и быстро сбросила звонок.

– Уже все готово? – он приподнял свою черную бровь.