Отчаянный разум

– То, что ты безнадёжный наркоман – следствие слабости. А я всегда учил тебя быть сильным.

– Как? Избивая меня и маму?

– Но разве я виноват, что ты родился не способным чему-то научиться? – продолжал Дмитрий, делая вид, что не услышал парня.

Алекс, в который раз понял – об убеждения отца биться бесполезно. Внутри бушевала ярость оттого, что он вырос в богатой, успешной, но такой прогнившей семье. Всем родственникам и друзьям было всё равно, что творится под этой крышей. Его жизнь медленно тянулась тут, как рогатка, которая должна когда-нибудь выстрелить. Плохой аппетит совсем пропал, даже тошнота начала подступать, когда он снова посмотрел на Дмитрия.

– Я найду того, кто это сделал. И хочу, чтобы ты сам выбил из него всю дурь. Может быть тогда я увижу, что ты ещё не безнадёжен.

– Тебе не кажется, что поздновато для жизненных уроков? – ответил Алекс. – Я не буду делать это только для того, чтобы тебя порадовать.

– Ты просто трус. Как всегда, боишься что-то предпринять, даже, чтобы защитить себя. Знаешь, когда ты родился, ты был настолько слабым, что не мог есть. Ты просто не имел желания научиться. В тебе не было даже капли инстинкта выживания. Я уже тогда подозревал, что из тебя не выйдет ничего полезного. Поверь, сынок, я не думал, что окажусь прав.

– Дмитрий отодвинулся на стуле и начал вытирать руки о салфетку.

– Что ж… И правда, слишком поздно пытаться тебя исправить. Ты – хозяин своей жизни. Отказался от работы со мной, значит закончишь как твои дружки.

Дмитрий собрался уходить, что взбесило Алекса, ведь он ненавидел, когда отец вот так заканчивал речь, бросив гнилую фразу, как кость собаке. Он больше не хотел рассказывать, что с ним случилось.

– Знаешь, папа! Я даже не знаю, что хуже – быть твоей собачонкой или сдохнуть!

Парень встал, громко опрокинув стул, и ушёл прочь из дома.

Солнце начинало прятаться за горизонт, что радовало Алекса. Его раздражал яркий свет, ведь в темноте было что-то похожее на его порочную жизнь. Как всегда, он направлялся в единственное пристанище для таких забытых отбросов, как он.

В маленькой квартире Стаса собиралось много людей и всем им было плевать кто чей сын, кто богат, а кто беден. Там не нужно было задумываться над серьезностью разговора и тем более о правильности слов. Можно было смеяться весь день и вести себя как грязное животное, и никто не станет учить правилам жизни. Там было важно лишь количество таблеток и алкоголя.

Квартира Стаса находилась в старом полуразрушенном доме неблагополучного района, где жили люди, чья жизнь медленно катилась в пропасть. Зато там редко появлялась полиция или кто-то из «нормальных» людей, что обходили это место стороной.

Алекс поднялся в квартиру, постучав четыре раза с перерывом после двух, как придумал Стас. Парень иногда выдумывал такую ерунду, над которой Алекс только смеялся, ведь полицейские не станут стучать, а просто снесут дверь ко всем чертям.

– Здорова! – открыв дверь, Стас протянул руку, и парни поздоровались, хлопнув ладонями. – Презент есть?

Алекс молча достал из кармана пакетик с таблетками, который оставил про запас прошлой ночью и отдал приятелю.

– Спасибо, брат! Ты лучший. Проходи…

Алекс прошёл в единственную почти свободную комнату, где на маленьком диване сидела целующаяся парочка. Он плюхнулся рядом, надеясь, что те уйдут, но никто из них не отреагировал. Алекс устало откинул голову на спинку дивана, и уже хотел выпихнуть парочку из комнаты, когда вошёл Стас.

– Ну что, мой побитый жизнью друг… Понеслась?

Стас протянул Алексу пару таблеток и потёр руки, после чего прогнал пару влюбленных наркоманов прочь. То, что осталось в пакете он кинул на унылое подобие столика с поломанными ножками – хозяин не особо волновался по поводу целостности мебели в своей квартире, так же, как и об украденных вещах, которые пропадали после каждой такой вечеринки.

– Кто это тебя так, отец? – спросил Стас, указав на разбитое лицо гостя.

– Не-е. Он давно меня не трогает. Нарвался в клубе.

Алекс зажал в руке пару таблеток, вспоминая свои приключения, и рассуждая, что он сделает в следующий раз, когда ему будет на всё наплевать. Убьёт кого-то? Или может его убьют, как и сказал отец?

– Стас! Скажи, ты мог бы ударить девушку?

Приятель задумчиво посмотрел на парня.

– Не знаю, братан. Смотря, в чем она провинилась… Я предпочитаю делать с девушками кое-что получше.

Стас рассмеялся, и Алекс улыбнулся в ответ.

– Хотя, если она страшная, как ведьма… тогда и не жалко.

Теперь они засмеялись громче.

– А если она незнакомая красотка, и тебе кажется, что она тебя хочет? К удивлению Алекса, друг помрачнел.

– Слушай, я конечно, конченный, но пока ещё не настолько. Почему ты это спрашиваешь?

– Да так… просто интересно, что ты об этом думаешь. Я, кстати, с тобой согласен. – отвечал он Стасу, который уже закрыл глаза и вряд ли что-то слышал. Алекс уселся поудобнее. Ему хотелось поскорее избавиться от своих мыслей и уснуть, почувствовать, как постепенно тело становится лёгким, а голова превращается в огромную планету, и приходит долгожданное облегчение.

Открыв глаза, Алекс закашлялся от плотного дыма. Трое курящих парней без маек, сидели за столом и громко спорили. Алекс понял, что лежит на полу, а под ним только старый матрас и куча тряпок. В углу напротив – на таком же матрасе – лежала полураздетая девица, по пояс накрытая одеялом. Алекс закрыл глаза и вздохнул, отчего снова закашлял.

– Твою ж мать! Вы нахрена так накурили?!

Медленно неуклюже поднялся на ноги и побрёл к яркому дневному свету, что слепил глаза.

– Открой окно. – буркнул лохматый парнишка, зажимая дымящую сигарету.

– Спасибо за совет…

Алекс распахнул створки.

Холодный воздух ворвался в комнату. Голова закружилась, и пришлось опереться на облупившийся подоконник. Только сейчас стало понятно, насколько внутри воняет. Чувства резким потоком вернулись в тело, жар и холод атаковали одновременно, во рту стало сухо и мерзко и Алекс готов был поспорить, что сейчас похож на зомби из фильма ужасов. Переживая это не в первый раз, парень в такие моменты всегда думал о новом облегчении, которое держало на плаву. Но этот день был каким-то другим. Сейчас его состояние оставляло лишь слабую надежду на возможность вернуть жизнь в правильное русло, а он мог думать лишь о своём поступке.

– Где Стас? – бросил он в толпу ребят, продолжающих дымить.

– Пошёл раздобыть еды. – ответил гость с выпирающими скулами и впалыми глазами, струсив пепел в железную банку из-под консервов.

– А мы почему не помогаем?

– Он к сестре двинул. Она бы не обрадовалась нашему приходу.

– Действительно… – проворчал Алекс. – Поесть бы точно не дала.

Девушка и родному брату не особо была рада. Видимо родственную любовь в чужих семьях убить не просто, раз она продолжала давать Стасу пакеты с едой, догадываясь, что кормит целую квартиру наркоманов. Хотя, если взять их родителей, то дело обстоит по-другому – зная об этом, они легко могли бы завернуть ему бутерброд с ядом. Бедные люди и слышать не хотят о сыне, будто его никогда и не было.

Алекс вошёл в кухню и залпом осушил бутылку с водой, что стояла на столе. Часы тут найти было сложно, но он уже привык, что примерно в обед лучи солнца попадают в центр комнаты, освещая ободранный пол. Он ужасно хотел есть, но ждать Стаса, который сейчас с трудом выпрашивает у сестры пропитание, было бы эгоистично. Он же сын влиятельного и богатого человека. Ни к чему объедать бедняг. Если бы ни голод, и не приходил бы домой. Но не хотелось, чтобы отец в поисках Алекса случайно наткнулся на этот остров грехов, и отобрал его у остальных. Поэтому нужно было иногда показываться на глаза. Хотя, скорее всего, отец и не стал бы искать.

Глава 8

«Зачем»