возведёт храм голытьба!
Старый, древний спит князь-город,
дремлет мёртвый Киев-град.
Хуже нету той неволи —
церкви битые стоят!
Апанасу игумену
нету плоше той беды:
половецкие зверины
все иконочки сожгли!
Сел и плачет. «Деда, что ты?»
– Ничё, детонька, иди.
Дед ты, древний Апанасий,
муку внуку расскажи!
Хата цела, бабка ждёт,
муженёк всё не идёт.
Целил, метил старый дед,
руки-крюки: «Нож нейдёт!»
Ты не плачь, не рыдай,
лежи на печке, дни считай.
Придут хлопцы, засучив рукава
и иконы, образа
вырежут, раскрасят,
развесят – храм украсят!
Заблестит церква, засияет,
мало ей будет, добавят:
на позолоту скинутся
и дальше двинутся
Русь отстраивать!
Не надо жинку расстраивать,
дед Панас,
война не про нас,
про нас пир горой!
Иди в огородик свой,
там репа сиднем сидит,
на тебя страшенно глядит:
срывай да ешь,
пока рот свеж.
А храмы, храмы, храмы,
залижут свои раны,
и колокольный звон:
«Динь-дон, динь-дон, динь-дон!»
Молодой да старый дурак
Молодой дурак и старый дурак.
А на родной земле да всё не так:
на родной земле – не косари,
на родной земле – гниль, пустыри.
Молодому дураку, ой, не терпится
на печь залезть, с мамкой встретиться.
А у старого свербит,
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: