Холодная. Книга 1

Он кладет трубку, когда на кухню заходит Кристина. Кузнецов слезает со стула и подошел к своей девушке.

– Малыш, надо ехать.

– Я должна остаться с Викой. Нужно посмотреть, как она будет чувствовать себя утром.

Егор тяжело вздыхает.

– Я не хочу оставлять тебя с ней одну. Давай переложим ее в машину и отвезем к вам домой?

– Нет, Егор, ты что. Ее нельзя тревожить. У нее глубокий сон.

– Блин! – возмущается Кузнецов.

– А почему ты так торопишься?

– Потому что у бабушки в воскресенье юбилей 80 лет. Сейчас набился полный дом ее воронежской родни, и мать требует, чтобы я немедленно приехал знакомиться со своими многочисленными троюродными братьями и сестрами и двоюродными тетями и дядями, которых никогда в жизни не видел!

– Слушай, Егор, мне не впервой оставаться с Викой вдвоем, когда она в таком состоянии. Если что, я тебе позвоню.

– Ну уж нет. Вдруг у нее галлюцинации начнутся? Или еще что-то? – Кузнецов резко оборачивается ко мне. – Макс, а ты можешь остаться?

Я не успел ответить, потому что меня перебила Кристина.

– Егор, это правда лишнее. И галлюцинаций у Вики не бывает.

– Нет, Кристин, не лишнее, – Кузнецов начинает злиться. – Я не хочу оставлять тебя одну наедине с Викой. Я сегодня видел, какой она может быть. Макс, – Егор снова поворачивает голову ко мне, – останься, пожалуйста. Тут полно свободных комнат.

Я перевожу взгляд на Кристину. По ее лицу очевидно, что она не в восторге от этой идеи. Я, если честно, тоже. Оставлять Морозову наедине с больной Викой, признаться честно, мне тоже не хочется. Но и торчать тут вдвоем с Кристиной после нашего разговора на кухне – тоже мало приятного. Хотя, с другой стороны, если мы с ней разойдемся по разным спальням и не будем общаться, то можно. С Олей я завтра встречаюсь в обед, так что с утра успею еще заехать домой.

– Хорошо, я могу остаться. Но завтра утром мне надо будет вернуться.

– Завтра утром я уже сам приеду, – обещает Егор.

Он целует Кристину и направляется на выход. Я иду его проводить. Уже в дверях он говорит:

– Макс, первое правило клуба…

– Никому не рассказывать о клубе. Егор, я не треплюсь.

Он кивает.

– Я знаю. Просто на всякий случай.

Мы жмем друг другу руки, и он уже почти закрывает за собой дверь, как неожиданно останавливается.

– И еще, Макс, не забывай, что Кристина для тебя сестра и не более.

Я слышу некую угрозу в его голосе. Мне становится неприятно, но я стараюсь не выдать этого. Я хорошо скрываю от окружающих свои чувства к Кристине. Никогда не начинаю с ней разговор первым, не смотрю на нее на людях, не уделяю особого внимания. Я знаю, что поводов для подозрений у Егора быть не может. К тому же ему хорошо известно о ее неприязни ко мне. О том, что происходит между мной и Кристиной, когда мы наедине, я уверен, он не знает. Ни о том, как я спас ее от уродов, ни о том, как переносил через лужу, ни о нашем разговоре на кухне, когда она напилась.

– Чувак, у меня завтра свидание с Олейниковой. Ты о чем вообще? – Я стараюсь придать своему голосу максимум невозмутимости.

– Да? Это отлично, – он мне подмигивает и закрывает за собой дверь.

Глава 18. Добро пожаловать в клуб

Я еще стою так какое-то время, смотря на входную дверь. Мы с Егором совсем мало знаем друг друга, но за это короткое время он успел стать мне хорошим товарищем. Раньше я никогда не оказывался в ситуации, когда меня начинало тянуть к девушке друга. Кристина ко мне безразлична, поэтому нашей с Егором дружбе ничего не угрожает.

Но что если бы она ответила мне взаимностью? Как бы я поступил, зная о сильных чувствах Егора к ней? Смог бы я, выбирая между другом и девушкой, выбрать девушку?

Из размышлений меня вырывает звук разбившейся посуды. Я спешу на кухню. Кристина что-то уронила, и я наклоняюсь, чтобы помочь ей собрать осколки.

– Егор тебе все рассказал? – спрашивает она, когда я поднимаю несколько кусков разбившейся кружки и иду к мусорке.

– Да. – Я решаю, что нет смысла скрывать.

– Добро пожаловать в клуб, – она горько усмехается.

Я ничего не отвечаю. Кристина тоже молчит. После того, как мы собираем большие осколки и подметаем маленькие, девушка неожиданно просит меня сделать ей чай с мятой. Я удивляюсь ее просьбе и перед глазами снова встает картина на кухне дома неделю назад. Видимо, она думает о том же самом, потому что на мгновение мне кажется, что Кристина засмущалась.

– Где я могу найти листовой чай и мяту? – спрашиваю, не показывая своего удивления.

– В верхнем шкафчике справа от холодильника.

Хах, где на ее собственной кухне лежат эти ингредиенты, Кристина понятия не имеет. А вот где они у Вики, она знает.

Морозова молча сидит на высоком барном стуле, пока я ставлю чайник, насыпаю в заварник листовой чай и мяту и заливаю их кипятком. Она не сводит с меня глаз. Я бросаю взгляд на настенные часы. Уже перевалило за 11. Надеюсь, когда мама приедет в час ночи, ей не придет в голову проверить, как я сплю. Я решил все-таки не звонить родительнице. Кристина просила ничего не рассказывать предкам, а выдумать причину, почему я не буду ночевать, я не смог. Буду решать проблемы по мере их поступления. Позвонит – что-нибудь сочиню.

Я наливаю две кружки чая и сажусь напротив Кристины. Тишина гнетущая, но никто из нас не решается начать разговор.

– Вкусный чай, – она все-таки первой прерывает неловкое молчание.

– Спасибо.

И снова замолчали.

– Где мне лечь спать? – решаю спросить, когда уже почти допил.

– Дверь сразу после Викиной комнаты. Моя, если что, перед Викиной.

– Хорошо.

Еще через минуту Кристина неожиданно выдает.

– Мою маму звали Ирина. Поэтому я ношу кулон с буквой «И». – Я поднимаю на нее глаза, и девушка мне грустно улыбается. – Ты спрашивал однажды, почему я ношу кулон с буквой «И», если мое имя начинается на «К». Эту подвеску отец подарил маме, когда она родила меня.

И в подтверждение своих слов Кристина достает из-под ворота водолазки золотую цепочку.

– Теперь понятно.