Больше теперь не приснюсь
Я в тебя верю,
И все вынесу, если ты поверишь в меня,
Но тебе постоянно хочется думать,
Что ты в этом мире одна.
Ну все, все, хватит обо мне, как всегда…
Я отпускаю тебя
(Замотанные эти слова).
Я теперь все поняла.
Нельзя тягостно перемалывать,
Напоминать о себе звонками,
Письмами, поздравлениями –
Никаких позывных, обещаю.
Но все же чуточку знай,
Что я всегда у тебя есть.
Всегда жду погладить, утешить
(И буду молчать, когда ты спишь или ешь).
Хотя я люблю Абсолют в тебе
И к тебе кометой стремлюсь,
Мне нечего больше терять, признаю.
И больше теперь не приснюсь.
Давай вечером с тобой встретимся?
Когда клетка грудная разодрана в клочья,
Делай, что хочешь,
Живи, как знаешь,
А тебе все никак не хочется – маешься.
Пожрала, помыла, заправив машинку,
Вылепила из себя что-то красивое.
Купила новое платье, покрасила волосы. —
Не для себя. – Ну серьезно?
Где ты надеешься ее встретить?
В какой подворотне? В каком столетии?
И что ты при встречи сказать ей сможешь?
«Была да и осталась убожеством.
Давай вечером с тобой встретимся?
Опиумом по квартире развеемся?
Повспоминаем наш декаданс:
Стихотворений любовных танцы?»
Убей другого, ее, себя —
Ты не изменишь уже ни черта.
Грудная клетка уже разорвана,
Мечтой защита Лужина на клетки раздолбана.
И еще похудей, на всякий случай:
Вдруг, что в воображении у вас получится,
В конце концов, наплевав на реальность,
С которой у мысли нет связи.
Пуповина
Если ты выйдешь замуж,
Переедешь в другой город, умрешь. —
Я точно не выдержу: