Запретный аккорд

Водитель вопросительно взглянул на меня в зеркало, но лишь кивнул. Он явно привык к переменчивым планам своих пассажиров.

Гостиница оказалась совсем рядом – простая, но вполне уютная.

После того, как зарегистрировалась и бросила вещи в номере, отправилась в местный ресторан. Вкусная еда – салат и паста – помогли немного привести мысли в порядок.

За столиком возле окна, я наблюдала за тем, как на улицах начинают зажигаться первые огни. Вечер медленно накрывал город.

Сидя в этом тихом уголке, наконец смогла немного расслабиться. Но только на мгновение. Ведь моя решимость росла с каждой ложкой еды.

Я чувствовала, что не могу просто ждать. Завтра – это слишком долго.

Михаил мог подумать, что у него всё под контролем, но я знала, что всегда есть обходные пути.

Когда небо начало темнеть, оставила на столе деньги за ужин и направилась обратно в номер. Едва зайдя, сразу открыла приложение для вызова такси.

На этот раз я уже сама выбирала маршрут. Возвращение на фестиваль теперь казалось логичным продолжением моего плана.

“Ладно, если не за кулисы", – подумала я, – "то в вагончик музыкантов. Они ведь не могут охраняться так же тщательно”.

Уверила себя, что это мой шанс – Соболев точно должен был быть где-то рядом, уже готовясь к завтрашнему выступлению. И пусть меня сегодня не пустили, я найду другой способ.

Такси подъехало через десять минут, и я, полная решимости, шагнула в машину, чувствуя, как волна энергии накатывает на меня снова.

Оставалось лишь одно – добраться и действовать уже тихо, скрытно.

Темнело, когда такси высадило меня недалеко от фестивальной площадки.

Уличные фонари освещали часть территории, но за пределами музыкальной зоны простиралась полумгла.

Я кралась между палатками и вагончиками, стараясь оставаться в тени, постоянно оглядываясь по сторонам.

Вокруг царила атмосфера легкомысленности и хаоса: кто-то пел под гитару, откуда-то доносился гул разговоров, повсюду слышались шумы – кто-то смеялся, кто-то спорил, кто-то просто развлекался, наслаждаясь вечером перед большим событием.

Учитывая эту суматоху, никто особо не обращал на меня внимания, и это играло на руку.

Карта фестиваля, которую успела подсмотреть днём, теперь оказалась очень кстати. Я знала, где находится стоянка вагончиков участников, и, двигаясь вдоль кустов, старалась держаться маршрута. К счастью, охрана была сосредоточена больше на сцене и основных палатках, чем на укромных уголках. И это было моей возможностью.

Я всё глубже погружалась в лабиринт вагончиков, когда услышала смех и крики из ближайшего, приглушенные закрытой дверью. Очевидно, там кто-то веселился.

Быстро прошла мимо, стараясь не привлекать к себе внимания, и тут вдруг, как гром среди ясного неба, за спиной раздался низкий и смутно знакомый голос:

– Снова креативишь?

Замерла.

Сердце пропустило удар, и я резко обернулась.

Из тени вышел Михаил. Он стоял, опираясь на деревянную колонну у одного из вагончиков, с той же насмешливой улыбкой, которая буквально сводила меня с ума. Его глаза, блестящие в слабом свете, смотрели прямо на меня с тем же лёгким прищуром, с которым он изучал меня днём.

– Должен признать, – продолжил он, не скрывая веселья, – вас не так-то просто отвадить.

Глава 4

Моя реакция была мгновенной, почти инстинктивной. Увидев его насмешливое лицо и услышав этот самодовольный тон, почувствовала, как внутри меня поднялась волна гнева. Не придумав ничего лучше, чем просто сорваться с места, я развернулась и бросилась бежать вглубь стоянки, огибая вагончики.

Но мой побег длился всего несколько секунд. Михаил двигался гораздо быстрее, чем я ожидала, и прежде чем успела скрыться за углом, он схватил меня за руку. Я ощутила, как его сильные пальцы сжали моё запястье, и в следующее мгновение он резко притянул меня к себе. Мы столкнулись, и я оказалась прижата к стене одного из вагончиков.

– Ты что, с ума сошла? – Он прижал меня к холодному металлу своим телом, крепко удерживая за обе руки. Я попыталась вырваться, но его хватка была слишком сильной.

– Отпусти! – Я дерзила, не желая показывать страх или растерянность. – Ты не можешь меня хватать! Это незаконно, знаешь?

Михаил склонился ближе, его дыхание коснулось моего лица. Он усмехнулся, но в этот раз в его глазах было больше жёсткости, чем веселья.

– Не могу? – произнёс он тихо, но с такой уверенностью, что я на мгновение почувствовала дрожь. – А ты, значит, можешь пробираться сюда, где тебе не место? Ты снова решила "креативить", Арина?

– Я журналистка, у меня свои методы, – огрызнулась, пытаясь хоть как-то освободить руки. Но он лишь прижал меня крепче, и ощутила его корпус вплотную, тёплый и твёрдый, как стена. Я смотрела на него, стиснув зубы, и видела, как его взгляд смягчился.

– Методы, значит? – Он шепнул это почти над моим ухом, и я снова испытала на себе тяжесть его близости. – И что ты добиваешься своими "методами"? Соболев не будет рад таким выходкам. А что, если я скажу, что он тебя уже видел, и ему всё равно?

Мои слова застряли в горле. Замерла, сердце застучало быстрее. Внутри всё перевернулось от его слов, и я невольно посмотрела ему в глаза, не веря.

– Что? – Я прошептала, забыв о том, что должна дерзить.

Моя грудь тяжело вздымалась, и мне казалось, что воздух вокруг раскалился. Его слова повисли в воздухе, как удар, заставивший меня замереть. Я вцепилась в его запястья, но вместо того чтобы продолжать борьбу, просто смотрела на него, пытаясь осмыслить услышанное.

– Соболев… видел меня? – голос дрогнул. Я пытала подыграть, раз он на полном серьезе воспринял мои слова об отношениях с вокалистом. – И ему всё равно? Ты не шутить?

Михаил не отстранился, напротив, его тело по-прежнему оставалось прижатым к моему, и в его глазах вспыхнули искры какого-то хитрого удовлетворения.

– Совсем не впечатлился, – сказал он тихо, почти шепотом, словно наслаждаясь каждым моим словом, каждым моим движением. – Думаешь, ты одна такая, Арина? Ты ведь понимаешь, как много женщин хочет до него добраться?

Резко выдохнула, чувствуя, как злость вновь охватывает меня. И в первую очередь на себя. Ведь именно я не придумала ничего лучше, чем сказать, что беременна от Соболева и теперь Михаил думает, что я помешанная фанатка, а не серьезный журналист.

Ну, с меня хватит!

Прищурилась и рывком вывернула руку из его хватки, но он тут же вернул её на место, снова удерживая меня крепко. Это было почти оскорбительно – его сила, его уверенность, его знание того, как довести меня до предела.

– И ты мне хочешь сказать, что я зря прилетела сюда ради этого интервью? – бросила, пытаясь снова обострить диалог. – Что все мои усилия – впустую?

Он наклонился ближе, так, что наши лица оказались на уровне. Его губы едва не касались моих, и напряжение между нами стало почти невыносимым. Я чувствовала его дыхание на своей коже. Взгляд прожигал меня насквозь, и это сводило с ума.

– А что, если всё это не впустую? – Он усмехнулся, его голос был таким низким и провокационным, что кровь заметно прилила к щекам. – Что, если всё это было ради чего-то другого?

– Ради чего? – Я прищурилась, бросая вызов. – Ради того, чтобы ты пытался меня запугать? Или ты просто решил, что сможешь меня сломать?

Михаил усмехнулся, его глаза блеснули ещё ярче, как будто он находил удовольствие в этом противостоянии. Он чуть наклонил голову, и на его губах заиграла обаятельная улыбка.

– Ты слишком сильна для того, чтобы сломаться, – сказал он мягко, но с таким жаром, что у меня подкосились колени. – Но я точно могу тебя сбить с толку.