Песочные часы Невидимки

«Сатана тут правит бал!

Руководство государственного университета уверяет прессу, что пропавшие девушки состояли в секте идолопоклонников. Но мы не исключаем такого варианта, что девушек могли вывезти в рабство в Турцию или в Среднюю Азию».

Я с досадой отбросила газеты прочь. Идиотопоклонники! И не лень же людям сочинять всю эту чушь! Одна из журналисток каким-то образом проникла в больницу, где после тяжелого инфаркта лежала несчастная Надина. После короткого интервью у бедной гадалки диагностировали второй инфаркт. Теперь она находилась в реанимации. Единственное, что немного примиряло меня с жизнью, – в реанимации у всех отбирали мобильники, и Надина не могла каждый час звонить мне и с рыданиями требовать, чтобы я нашла ее дочь.

Девочку искала большая следственная бригада во главе с Оскаром. Все четыре исчезновения объединили в одно дело, к работе были привлечены психологи и психиатры. Прошло две недели, но пока что следствие не продвинулось ни на шаг. Маша по секрету рассказывала: никто из криминалистов не верит, что девочек похитили, чтобы переправить в зарубежные бордели. Какая Средняя Азия, какая Турция! При сходных обстоятельствах – среди бела дня – из многолюдных вузов исчезли четыре молодые девочки и две немолодые женщины. Вряд ли преступники пошли бы на такой риск, чтобы отправить через десять границ в импортные бордели пожилую учительницу. Да и похищать девчонок – зачем? Многие юные дурочки из бедных семей и так доверчиво едут за рубеж на заработки и, пересекая границу, отдают сутенерам свои документы. Вот их и продают в бордели в странах третьего мира.

Мой муж Саша тоже не верил, что девушек похитили, чтобы продать в бордели. Слишком велик риск, слишком трудно перевезти живой товар за семь морей. Наверняка бедняжки стали жертвой серийника. Правда, Саша утешал меня тем, что крохотный шанс у девушек все же есть. Может, маньяк не сразу убивает их, а держит в каком-то подвале или на даче, где он образовал свой, безумный, гарем? Или он их убивает, но – вволю «наигравшись», и лишь тогда похищает следующую жертву. По крайней мере, в этом случае у Вероники, пропавшей последней, еще оставался шанс. Вот только найти ее надо было как можно быстрее.

Весь университетский комплекс был тщательно обследован оперативниками. Пытались смоделировать возможные варианты вывода (или выноса) похищенных из здания, но быстро отказались от этой затеи – в университете имеется более двадцати входов-выходов. Но вот что удивляло – похищения в университете и в мединституте происходили в дневное время, когда повсюду было многолюдно. И тем не менее – ни одного свидетеля!

Психологи единодушно утверждали: такого еще не было в следственной практике! Серийные исчезновения случались, однако все они имели свои, особые признаки. В Новосибирске маньяк убивал проституток. В Москве маньяк нападал на женщин, одетых в красное. Поэтому сначала за истину принимался тот факт, что исчезнувших в течение июня – августа абитуриенток государственного университета объединяет только возраст: всем пропавшим девушкам было по восемнадцать-девятнадцать лет, длинные волосы – у всех, и то, что все они были из благополучных семей. Но девушки были разными по внешности и по характерам. Тихая домашняя девочка с толстой русой косой – Жанна, стройная яркая брюнетка – Анжелика, отнюдь не отличающаяся кротким нравом… Конопатая малютка Тоня с рыжими непослушными кудряшками была девушкой спокойной, даже флегматичной. Пухлая шатенка Вероника была обычной девчонкой, хохотушкой и непоседой. К тому же – единственная из пропавших девушек – она носила очки. Девочки отличались друг от друга, как Африка от Азии и Европы. А подоспевшие сведения о пропавших мамах и вовсе завели следствие в тупик.

Рассматривая возможные версии, следственная группа давала свои объяснения тому, как преступнику удавалось увлечь за собой взрослую девушку или женщину навстречу их гибели. Можно было предположить, что маньяк – кто-то из сотрудников университета. Или скорее всего человек, «работающий» под такого сотрудника. По мнению опытных психологов и врачей-психиатров, речь могла идти именно о маньяке. Представлялось, что силой он девушек никуда не затаскивал. Просто перед ними появлялся человек, предлагавший абитуриенткам какую-то помощь: заполнить бланк, найти аудиторию, узнать результаты экзаменов… Или перейти на другой, более престижный факультет. И предлагал им пройти вместе с ним.

Соответственно вырисовывался облик преступника. Чтобы вызвать доверие у намеченной жертвы, он должен был выглядеть как типичный вузовский работник: не носить вычурной одежды, иметь грамотную речь, знать какие-то специфические особенности, свойственные данному учебному заведению, элементарную вузовскую терминологию. Предполагаемый преступник являлся, видимо, неплохим психологом. Вероятно, некоторое время он присматривался к намечаемой жертве: какая из девушек может оказаться наиболее доверчивой?

У меня же была другая версия происходящего. Девушки вряд ли бы пошли следом за незнакомым мужиком, даже будь у него повадки преподавателя и профессорские очки. Но вот если они видели этого мужчину в комиссии во время экзаменов… О, тогда их доверчивость становилась вполне объяснимой! Как они могли заподозрить в чем-либо дурном НАСТОЯЩЕГО профессора? А значит, искать преступника следовало среди преподавательского состава. Причем в расчет надо брать лишь тех, кого девушки могли видеть во время экзаменов, консультаций или в деканате, во время подачи документов.

Разумеется, требовалось рассмотреть и другую версию – каждая девочка знакомилась в здании универа с симпатичным парнем. Он мог представиться им абитуриентом или студентом и легко уболтать их выпить с ним вместе чашечку кофе в ближайшем кафе. А поскольку летом университетское кафе не работает, он мог предложить девушке подвезти ее на машине до ближайшего ресторанчика. Эта версия выглядела бы вполне правдоподобной, если бы не две пропавшие матери студенток. Пятидесятитрехлетняя и сорокатрехлетняя замужние женщины, ожидавшие дочерей в фойе, не стронулись бы с места ни под каким предлогом. Хотя… А если парень им приглянулся как потенциальный зять? А опасности от милого мальчика они уж точно не ожидали.

Пятнадцатого августа похищения прекратились, но всем было ясно, что это лишь временное затишье. Остановить маньяка способна только пуля.

Я позвонила в приемный покой кардиологической больницы и узнала, что Надежде Дубининой стало немного легче и завтра ее переведут в обычную палату. Я тяжело вздохнула. Отсрочка закончена. Пора мне приниматься за дело. Учеба в вузах начинается завтра, но уже сегодня в универе наверняка полно народу. Пойду туда потусуюсь, что ли…

Универ действительно гудел, как растревоженный улей. Занятия вроде бы еще не начались, но народ толпился повсюду, словно в разгар учебного года. У входа сидела все та же бабуся и вязала на сей раз огромный розовый шарф – или это был театральный занавес? На меня она по-прежнему даже не взглянула. На доске объявлений висели огромные цветные фотографии четырех пропавших девушек, у входа дежурили несколько патрульных машин. А по коридорам бродили стайки студенток, вполголоса обсуждавших исчезновения абитуриенток. Но они меня не интересовали. Допросы всех, кто был в универе в те дни, велся круглосуточно, но ничего интересного пока что не выявили. Под подозрение попал преподаватель одной из кафедр ГУ, который постоянно приставал к студенткам, обнимал их за плечи и говорил комплименты. Его даже проверяли на детекторе лжи. Но вскоре подозрения с него были сняты – у мужика оказалось алиби на оба июньских похищения. Почти весь июнь он провел в Турции и заманить куда-то девушек никак не мог.

Я неторопливо прогуливалась по коридору. Одиноких девушек вокруг не наблюдалось, только парочки или небольшие компании. Не то девчонки заранее договаривались о совместном походе в универ, не то, попав в здание, они тут же сбивались в стайки. Интересно, что теперь будет делать маньяк? Переключится на студенток другого вуза?

Но пока этого еще не произошло, я должна привлечь его внимание к себе. И я этого добьюсь! Во-первых, по самым темным уголкам универа я буду бродить одна, всячески облегчая маньяку задачу. Во-вторых, у меня возникла интересная теория о том, как он выбирает жертвы. Ради того, чтобы проверить это предположение, придется мне рискнуть своим добрым именем. Если меня в таком виде увидит хоть кто-то из знакомых… Я невольно передернулась. Ладно, универ я закончила уже давно, авось пронесет, никого из знакомых я тут не встречу.

Я завернула за угол, и тут мое внимание привлекла высокая одинокая девица, понуро стоявшая у дверей деканата. Девушка привлекала внимание боевой раскраской юного румяного лица, суперкороткой ярко-синей юбочкой и длиннющими ногами. Она растерянно оглядывалась по сторонам, затем некоторое время стояла, опустив глаза долу, затем поднимала голову, отбрасывала назад упавшие на лицо длинные русые волосы, делала робкий шажок назад и снова, словно примагниченная, прилипала к стенке у заветной двери. Интересно, что это за танец? Я остановилась у подоконника напротив нее и задумалась. По идее, эта девица сейчас – единственная, кто может привлечь внимание серийника, ежели он действительно один из преподов универа. Ну, кроме меня, разумеется. С другой стороны, если я останусь здесь, нас будет двое, и маньяк ни к одной из нас не подойдет. Где бы мне пристроиться, чтобы не терять девицу из поля зрения?

Пока я раздумывала, девица вдруг отлипла от стенки и быстро направилась ко мне, звонко цокая высоченными шпильками. В нос мне волной ударил горьковатый аромат лилий, и я на минуту задержала дыхание. Я плохо переношу насыщенные запахи, а на лилии у меня вообще аллергия. А девушка, похоже, вылила на себя целый флакон духов!

– Ты кто? – дерзко глядя мне в глаза, спросила она. – Только не ври, что студентка! Стара ты для учебы, мамаша…

От такой наглости я на минуту лишилась дара речи. Мне еще не исполнилось и тридцати, а нахалке было примерно двадцать два – двадцать три года. Надо же, «доченька» нашлась!

– Я моложе тебя, – холодно ответила я, когда смогла наконец заговорить. – Лет на пять, как минимум. Тебе тридцатник скоро будет?

– Не будет, – усмехнулась девица. – А вот тебе – будет, точно! И что ты тут делаешь, спрашивается?

– А тебе какое дело? – Я искренне недоумевала.

– Выйдем, узнаешь! – Взгляд девицы стал пристально-цепким. Я на секунду замешкалась. Стоит ли выходить? Я была уверена, что похититель – мужчина. Просто потому, что серийники всегда оказывались мужчинами. Но вдруг это женщина? Тогда можно допустить, что девушкам она представлялась абитуриенткой, и они не подозревали дурного, когда новая подружка приглашала их, к примеру, заглянуть в ближайшее кафе… И спокойно садились в ее машину.

Что же, сделаю вид, что я – такая же простодушная дурочка. Надо выйти вслед за девицей, посмотреть, куда она меня поведет. Если получится, запомнить номер ее машины. Все же хоть какая-то информация. Я кивнула и пошла вслед за дылдой.

Мы вышли из какого-то бокового прохода. Девушка быстро обернулась, усмехнулась и, ускорив шаг, жестом предложила мне завернуть за угол. Я поспешила за ней, чтобы не потерять из виду. Почти бегом обогнула здание, услышала сзади шорох шин, почувствовала боль в вывернутой за спину руке и, не успев даже толком осознать происходящее, оказалась на заднем сиденье небольшого автомобиля.

Глава 3

Не успела я как следует испугаться, как мерзкая девица приземлилась рядом и затараторила, обращаясь к затащившему меня в машину парню:

– Серега, эту надо в управление тащить! Сам видишь, для студентки старовата, да она точно не студентка! Долго шлялась по коридорам, ни к кому не подходила, никуда не заходила, только к девушкам присматривалась. Искала одиночек, видимо. Как меня увидела, сразу к подоконнику прилипла. Начала охоту. А погляди, как она одета!

Я лишь вздохнула. В самом деле, мой вид наверняка вызывает подозрения. Надо прояснить недоразумение и вернуться в универ.

– Ну что, гражданочка, показывайте документы, – сурово сказал парень, слегка ослабив хватку.

– Можешь, сначала руку отпустишь? – огрызнулась я. – Я не умею левой рукой сумочку открывать.

Парень отпустил мою правую руку, я потрясла ею в воздухе и гордо заявила:

– Звони Оскару, своему начальнику, и спроси, знает ли он Полину Кудрявцеву!

Девушка слева слегка ойкнула. Внимательно посмотрев на меня, парень быстро набрал номер и четко произнес:

– Олеся Поплавская задержала подозрительную женщину неопределенного возраста, в странной одежде и со странной прической. Женщина бродила по коридорам университета и присматривалась к одиноким девушкам. Она называет себя Полиной Кудрявцевой и уверяет, что вы ее знаете… Да?..

Через минуту лицо парня расплылось в довольной ухмылке. Рыкнув: «Будет исполнено», он нажал на «Отбой» и обернулся ко мне:

– Ну что, Поля-Поленька… Закончилась на сегодня твоя разыскная деятельность, – в его голосе прозвучало напускное сочувствие. – Знает тебя Оскар. Говорит, вечно ты не в свои дела нос суешь, спецоперации срываешь… Так что велело начальство держать тебя в машине до конца операции, а потом довезти до дома и сдать под расписку на руки супругу, – тут он не выдержал и довольно заржал.

– Ты шутишь?! – не поверила я своим ушам. – Не мог Оскар такого сказать!

– Он еще и не такое сказал, – заверил меня Сергей. – Но я же не могу при дамах это повторять!

Олеся сдержанно фыркнула:

– Ладно, Серега, пошла я обратно на пост.

– Да вы что, сдурели! – вскипела я. – Я же не зря так оделась. У меня есть все шансы привлечь к себе внимание маньяка!

– Ага, и стать пятой жертвой, – согласно кивнул Сергей. – В общем, приказ начальства обсуждению не подлежит. Будешь тут сидеть, пока сверху не дадут отбой. А потом я тебя домой отвезу. Олеся, давай, на выход!

Девушка выскочила из машины. Я рванулась было за ней, но Сергей уже схватил меня за руку. Реакция у него оказалась не в пример лучше моей.

– Ну ладно! – чуть не плача, сказала я, одной рукой достала из кармана мобильный и позвонила Маше. Но оказалось, она уже в курсе ситуации.

– Полька, ты совсем сдурела! – не дав мне договорить, невежливо перебила она. – Ты хоть соображаешь, куда сунулась?! Девушки и женщины пропадают средь бела дня, ни одной зацепки, а тут еще ты!

– Но я поняла, по какому принципу он отбирает жертвы!

– Я тебя сегодня с одним психологом познакомлю, ему и расскажешь. А пока сиди тихо и не отсвечивай!

– Да почему мне туда нельзя?