Чужая
Инна Байр
Чужая
Глава 1
Бегу через замызганные гаражи. Пыхчу под нос: «Да закрой же ты свой рот!», торопливо оглядываюсь. Выдыхаю. К счастью, ненормальная тетка не бросилась догонять. Остановилась, отдышалась и с досадой отметила грязное пятно на юбке. Отлично. Только этого не хватало для полного счастья! Потерла, но сделала лишь хуже. Плюнула и поплелась на проспект. В голове пульсировала мысль: «Есть ли вообще место, где мне будут рады?».
Меня выперли даже из дворика многоэтажки, куда я забрела десять минут назад, просто посидеть. Зашла, никого не трогала. Спокойно села на скамейку под деревом, только дух перевела как во двор вплыла женщина. Нет. Бабища! Здоровенная. В потрепанном халате, изношенных тапках. Она с легкостью несла на плече свернутый ковер, прямо как Ленин бревно на субботнике.
Играючи перекинула ношу на турник, повела могучими плечами и начала неистово лупить по ковру. Мне подумалось, что она просто изливала на несчастный половичок все свое необъятное и непонятное зло. Поднялась пыльная буря. Я чихнула. И тут же в меня вперились два маленьких, как у тролля, глаза. Показалось, что ковер облегченно вздохнул, а вот я задержала дыхание, ощущая кожей, как вокруг тетки заклубились завихрения ненависти. Секунда, две и она открывает рот:
– Понаехали! Чурка! Че приперлася? Вали давай отсюдаво! Шахидка! – протрубила гора-баба и двинулась на меня, размахивая своей дубиной, которой только что пытала коврик.
А я… Я, конечно, смелая. Но не дура. Поэтому препираться не стала, предпочла ретироваться через гаражи. И вот теперь бреду по проспекту, прикрываю испачканную юбку и невольно вспоминаю, как все началось.
Три года назад
– Меня зовут Ия. Согласна, необычное имя для девушки из провинциального городка. Это была идея бабушки. Она любит Грецию и все связанное с нею. Отсюда и имя. Впрочем, я не жалуюсь, – продекламировала я перед зеркалом и скривилась. Не то. Для компании, куда хочу устроиться, как-то слишком просто. Чересчур провинциально.
Посмотрелась в зеркало. Купленные специально для собеседования рубашка и юбка-карандаш сидели идеально. Небольшой каблук. Минимум косметики. Провела рукой по коротким волосам, думая, как их лучше уложить. Хочется как-то выделиться что ли… Ведь во мне ничего примечательного, кроме глаз. Они у меня большие, ярко-голубые, подчеркнуты казачьими бровями. В остальном – самая обычная девушка, которой просто архиважно пройти собеседование.
Если все получится, смогу спокойно доучиться последний год в универе и потом сразу на работу. Престижную, перспективную, денежную.
– Ия! Ты просто не имеешь права упустить такой шанс! Поняла? – высказалась своему отражению, согласилась сама с собой, взяла ручку, лист и села составлять речь, взвешивая каждое слово.
Это реально мой единственный билет в светлое, обеспеченное будущее. Иначе придется возвращаться в свой унылый городишко и повторять судьбу мамы: муж, ребенок, должность продавца на местном рынке. Жуть. Я даже передернулась. Нет. Хочу иначе! Карьера, путешествия – вот к чему я стремилась с первого курса.
Конечно, как и остальные студенты я могу и погулять, повеселиться. Веду активную студенческую жизнь, только отношения с парнями не складываются, на это у меня нет ни времени, ни желания. В этом я противоположностью подругам. Для них на первом месте пресловутое «удачно выйти замуж». Две, кстати, уже добились своего, третья уже кольцо выбирает, а четвёртая лишь мечтает, но так неистово, что мы все уже за нее молимся, пусть поскорее окольцуется и оставит всех нас в покое.
Вспомни ее, она и появится… Дверь распахнулась, влетела Сашка. Моя самая близкая подружка и по воле судьбы соседка по комнате. Живем вместе пятый год. Сашка, словно бурлак, перла огромную баржу – клетчатую сумку, забитую «хавчиком». Подруга любила три вещи: парней, посмеяться и вкусно поесть. Это все отразилось на ее внешности: невысокая, полненькая, легкомысленно кудрявая с большим, смешливым ртом, аппетитной ямочкой на румяной щечке и веселыми глазами. Одним словом – Сашка.
Я отложила свою незавершенную речь и пошла помогать:
– Ух, – выдохнула, когда оценила тяжесть баула. – А что Димка не помог-то? – спросила я порозовевшую подругу.
– Та, – выплюнула в ответ Сашка, сдула кудряшку с лица и, натужно ухнув, рывком затащила большегруз в комнату. – Нет больше Димки…
– Как это нет? – испугалась я и даже выронила лямку сумки.
– Ну, эта… То бишь в сердце моем нет, – пояснила Сашка и плюхнулась на кровать, обмахивая лицо. – Ну его. Ишак какой-то.
Я перевела дух. Закатила глаза. Понятно. Значит, парень уперся, не захотел жениться. Определенно ишак.
Мы немного поболтали, разложили продукты, быстро перекусили, приоделись и отправились на вечернюю прогулку-охоту. Сашке срочно была нужна новая жертва для ее матримониальных планов.
Глава 2
Началась учеба. После лета сосредоточиться было сложно даже для меня – признанной ботанички. На очередной лекции сидела с умным лицом, делая вид, что мне очень интересно, а сама незаметно осматривала аудиторию.
Курс у нас большой, более ста человек. Я общалась практически со всеми, сейчас же сидела и отмечала, как за каникулы изменились однокурсники. Мальчишки возмужали, девчонки стали интереснее, ярче, парочка замужних – уже с заметными животиками. Вздохнула, вот не понимаю, зачем так рано рожать? А пожить для себя? А на ноги встать? А… Мысль оборвалась, когда увидела новенького парня. Яркий брюнет, гордая спина. Держится особняком.
– Сашк, это кто? – прошептала соседке и кивком указала на незнакомца.
Подруга всегда была в курсе всех дел. Не подкачала и в этот раз.
– Где? А. Дык новенький. Перевелся с гор каких-то. – прошептала в ответ подруга и вдруг пнула, давая понять, что нас пасет лектор с трибуны. А потом придвинулась поближе и, прикрыв рот рукой, прошептала:
– Сдался тебе этот, хм… чернявый. Лучше посмотри, как Никитос возмужал. Ммм… Какие плечи! – глаза подруги заблестели азартом, Сашка облизнулась и продолжила. – Хотя нет. Не смотри! Это моя мышка. Мау!
Я хмыкнула и мысленно пожелала удачи Никитосу. Кошка Сашка начала охоту! А потом взгляд сам вернулся к созерцанию новенького. «Хорош» – вздохнула я, и именно в этот момент он посмотрел в мою сторону и вопросительно поднял брови. Улыбнулась в ответ, но терпение лектора кончилось, и он постучал указкой по столу, призывая к порядку. Пришлось уткнуться в тетрадь и начать записывать.
Познакомились с новеньким мы случайно и банально. Я неслась в деканат, он спешил оттуда. Столкнулись на лестнице. У него в руках были бумаги, которые от удара разлетелись испуганными бабочками по лесничному пролету. Я бы тоже упала, но меня вовремя подхватили жесткие руки.
– Ой, – пискнула я. – Извини. Задумалась, – добавила, вернув свободу и равновесие, и начала помогать собирать листы.
– Да ничего, – буркнули мне в ответ. – Бывает.
«Да мы само очарование…» – подумала я и спросила:
– Новенький?
– А что, похож на старенького? – насмешливо переспросил меня парень.
Решила не реагировать на язвительный тон и продолжила:
– Меня Ия зовут.
Новенький как-то обреченно вздохнул, но все же представился в ответ:
– Амир.
– Красивое имя. – сделала неуклюжий комплимент, но Амир лишь пожал плечами, забрал у меня бумажки и, махнув рукой, скрылся в чреве коридора.
– Да уж. Ты просто милаш. – пробормотала я, и поплелась в деканат. Настроение почему-то испортилось.
Забурлила студенческая жизнь. Иногда встречалась с девчонками, но они все были в отношениях. Законных и не очень, главное, я в нашей компашке вдруг стала лишней. Подружки обсуждали мужей, парней, их родню, а мне оставалось слушать и поддакивать, говорить в ответ было нечего. В свои двадцать два я еще ни с кем серьезно не встречалась и весь опыт общения с мальчиками сводился к нескольким неудачным свиданиям. А что поделать? Мне просто еще не встретился комфортный человек. Да и воспитание… У нас в семье с этим строго. Мой отец из казаков и в нашей станице старались чтить традиции. Поэтому отец женихов гонял, да мне постоянно лекции читал, вот и берегла я девичью честь для того единственного, что на белом скакуне или мерседесе. Второе, кстати, предпочтительнее, не хочу я никаких любовей в шалаше. Я хочу стабильности и денег. Я верю, что счастье не в них, а в их количестве.
Поэтому общих тем с девочками у нас становилось все меньше, дружба постепенно угасала. Но я не унывала, училась наслаждаться одиночеством. Как и сегодня – вечер пятницы. Сашка умотала на свидание с побежденным, но пока не сломленным, Никитой. У девчонок семейные посиделки. Я осталась одна в комнате, где и заняться нечем. Две скрипучих кровати, две тумбочки, столик, два стула, встроенный намертво в стенку шкаф, да старенький ворчливый холодильник. Вот и всё наше с Сашкой богатство. Благо хоть в общаге система блочная: в блоке две комнаты: двушка и трёшка и свои туалет и душ. И хоть общежитие смешанное, но в блоках селили либо мальчиков, либо девочек. Заглянула к соседкам, тихо, тоже куда-то смылись.
Взяла книгу, попыталась погрузиться в фэнтезийный мир. Но не пошло, надоели чужие любови да страдания. Раздраженно откинула роман, потянулась, тело огорчило забитыми мышцами. «Побегать бы» – подумала я и обрадовалась найденному занятию. Переоделась в легкий спортивный костюм, нацепила наушники и отправилась на пробежку.
Вышла на улицу и взяла курс на спортивную площадку, которая обычно пустовала, но не сегодня.
– Вай, маладес! Давай, давай! – донеслось от турника. Там собралось человек пять. Я притормозила, решая, остаться или побегать в другом месте. И заметила новенького. Он как раз и подтягивался. Его поддерживали мальчишки из общаги.
Пахнуло тестостероном. Я потянула носом и развернулась в обратную сторону. Не хотелось внимания, но сбежать не вышло. Меня позвали:
– Эй! Ия! Салам! – донеслось в спину. Повернулась, меня звал Адам, второкурсник с моего этажа. Приветственно помахала в ответ и попыталась уйти, но знакомец не отстал.
– Не убегай, иди к нам!
Я мысленно пожала плечами, почему бы и нет? Подошла к парням, поздоровалась, Адам представил меня Амиру, на что тот ответил:
– Уже знакомы, – и продолжил подтягиваться.
– Шустрый! – засмеялся Адам и обратился ко мне: – Амир будет со мной жить, сегодня вселился.
– Прикольно! – ответила я, стараясь не показать радость. «Отличная новость! Будем на одном этаже! М-м-м…» – подумала я и залюбовалась игрой мускулов накачанных рук Амира. Так бы и стояла, но подошли и остальные парни, которые оказались прекрасными собеседниками, чем немного удивили.
Раньше я всегда сторонилась кавказцев, отец их люто ненавидел. Мы же казаки, это неприятие передавалось из поколения в поколение. Вот и мне передалось. Поэтому раньше старалась избегать общения с ними. Оказывается, зря. Никто меня не обидел, не оскорбил, в горы не утащил. Мило пообщались, посмеялись. И покидала мальчишек с чувством неведанного ранее предвкушения. К чему бы?
Глава 3
Жизнь понеслась галопом! Пары, библиотека, редкие вылазки на прогулку с девочками, подготовка к экзаменам… Близилось собеседование, и я усиленно изучала последние достижения в своей области. Выписывала, заучивала, анализировала. Мне безумно хотелось получить эту работу! Да и родители верили в меня, ждали, что их единственная дочь добьется желаемого. А желала я многого. Поэтому упорно просиживала юбку за книгами и газетами, пока мои подруги наслаждались студенческой жизнью.
Выползала из библиотеки лишь к вечеру, переодевалась и спешила в общаговскую кухню, приготовить себе ужин и поболтать с соседями. Бывал там и Амир. И когда я его видела, мое глупое сердце дергалось, радостно сжималось и начинало отплясывать лезгинку.
Парень постепенно разговорился. Поняла, что за показным высокомерием скрывалось… стеснение! И чем больше Амир открывался, тем сильнее привлекал. Он обладал каким-то необъяснимым магнетизмом. Гибкий, стройный, гордый. Мне нравилось в нем все! Темно-карие глаза, взъерошенная черная челка, шальная улыбка, пухлые губы. Небрежная щетина. Краси-и-ивый!
А что творилось со мной, когда парни устраивали в коридоре свои танцы под свист и горское «Асса!» Восторженные мурашки, прикушенная губа… Я завороженно следила за выверенными, красивыми движениями. Поражалась силе, ловкости и представляла себя скромно плывущей рядом лебедушкой… Но только представляла.
И вообще такие мысли пугали. Я понимала, что влюбленность, да еще безответная, мне сейчас ни к чему, и сопротивлялась зарождавшимся чувствам. Пыталась выкинуть все мысли об Амире из головы. Боролась с собой, но проигрывала и вновь искала с ним встречи. Просто посмотреть на него. Побыть рядом. Подышать им.
Потом ругала себя, била мысленные пощечины, давала бесконечные обещания перестать быть тряпкой. Меня ждало прекрасное, светлое будущее, в котором не было места запретной любви – убеждала я себя вновь и вновь. Повторяя эти слова словно мантру по несколько раз за день.
Амир же относился ко мне как к другу. Тепло приветствовал, шутил, общался. Но как на девушку не смотрел. Даже иногда называл «свой пацан», чем смертельно обижал мою внутреннюю девочку, но я не подавала вида, лишь наивно надеялась, что он все же обратит на меня внимание и предложит встречаться. Но потом из разговоров парней узнала, что на Кавказе еще практикуется брак по указке родителей, то есть никаких встречаний – мама нашла девушку, показала. Понравилась – букет подарил, в горы утащил. Вот и вся романтика. После этого мечтать о красивых ухаживаниях перестала. Просто наслаждалась его обществом, проживала свои чувства, никому не признаваясь в них.
А потом я узнала, что Амир соблюдающий мусульманин. Это оглушило! Ведь мы жили в студенческой общаге – сосредоточии всяческих соблазнов. И практикующий верующий, соблюдающий многочисленные запреты здесь – все равно, что альбинос в африканской деревушке.
Тем более в наше время, когда в обществе такое напряженное отношение к мусульманам. Мне стало интересно, что же могло заставить здорового двадцатидвухлетнего парня отказаться от нормальной жизни, от прогресса и тратить время на молитву, да чтение заумных книг. Мы начали разговаривать на эту тему. Меня поразило, что религия и ее соблюдение у Амира были естественными и гармоничными, как дыхание или еда. Он так и говорил:
– Намаз – это пища для души, понимаешь? Сделал и хорошо, спокойно. Время проходит и хочется еще, это как голод. Только душевный.
Так я заинтересовалась Исламом. Амир с такой любовью говорил о Боге, что это не могло не подкупить. Тем более меня всегда влекла эта тема. Я верила в Бога, но несмотря на православные корни, росла в атеизме, воспетом коммунистами. У меня было три дедушки: Ваня, Коля и Владимир Ильич, а Бога вполне успешно заменяла партия. Единственный верующий человек в окружении – бабушка. Она и подарила мне детскую библию, втайне от родителей. Потом, когда союз распался, бабушка настояла на крещении. Но особым соблюдением не отличалась даже она.
– Бог, Он в душе, Ийка, – рассказывала мне бабушка, – Главное верить и законы чтить, что божьи, что людские. Бог же все видит! Все знает. Живи так, чтобы потом перед Ним стыда не испытать. Стыд перед Богом – самое верное мерило для поступков и слов. Пользуйся им и будет тебе счастье здесь и там! – после «там» бабушка указывала рукой на небо и загадочно улыбалась.
Вот и получалось, что соблюдали христианские обычаи мы лишь два раза в год – на Рождество и Пасху. И то у нас все ограничивалось застольями, гостями и поездкой на кладбище. Все. Правда, одно время я пыталась поглубже изучить религию, но заблудилась в библейских текстах, а помочь было некому. С церковью отношения тоже не сложились: у меня кружилась голова от запаха ладана, я задыхалась, к тому же постоянно путалась кому и за что ставить свечку, а церковные бабушки вместо поддержки зло на меня косились, ворчали и отчего-то поминали бесов.
С друзьями же я стеснялась обсуждать все это. Помню, как-то попыталась, но девочки лишь посмеялись надо мной. Им проще было верить в случайный взрыв, НЛО, в происхождение от обезьян, в черта, в гадалок, барабашек, но только не в Бога. В итоге я просто бросила попытки приобщиться к высокому и светлому. Успокоилась тем, что сама себе придумала молитву и читала ее перед сном.
Теперь же у меня появилась возможность узнать больше о Всевышнем, и о своем предназначении, месте в этом мире. Понять, зачем я живу, что будет потом. И Амир стал единственным человеком, который сможет ответить на все вопросы, терзающие меня с детства.
Глава 4
На разговор решилась не сразу. Боялась, что Амир не захочет со мной говорить на эту тему. Да и наедине мы практически не оставались, а вопрос религии я считала очень личным, практически интимным. Но в один из вечеров мы неожиданно остались одни в общей кухне. Амир готовил, его друзья разошлись. Решившись на беседу, вызвалась помочь. Почистила парочку картофелин и спросила:
– Амир, а расскажи мне о вашем Боге, а?
Я внимательно смотрела на парня, мне была крайне важна его реакция. Амир удивился, уставился на меня так, словно впервые увидел. Приподнял бровь, наклонил голову. Уже думала промолчит или сменит тему, но он пожал плечами, помешал суп и ответил:
– Не о вашем, а о нашем.
– Как? – не поняла я.
Амир вытер руки и продолжил:
– Бог один для всех.
– Но у вас же Аллах! – перебила я.
– Это просто одно из имен, которое переводится с арабского, как «Бог». – пояснил Амир и начал чистить лук. – Что тебе рассказать?
– Все! – вскрикнула я и смутилась своей несдержанности.
Амир хмыкнул:
– Ишь какая! Все не расскажешь… Но если кратко: мы поклоняемся одному Аллаху, считаем, что Он – наш Создатель, обращаемся к Нему без посредников. Пророк мусульман – Мухаммад, да благословит его Аллах и приветствует. Но мы почитаем и всех других пророков.
– Даже Иисуса? – снова перебила я.
– Не даже, а особенно! – подтвердил Амир. – Иисус, или по-нашему Иса, мир ему, один из пяти великих пророков. Но мы не верим в то, что он был убит. В Коране сказано, что Иса, мир ему, был вознесен на Небеса живым и еще вернется на Землю для войны с Даджалем, Антихристом, по-вашему.
У меня прямо дыхание прервалось! Вот так новости! И все кратко. Понятно! Хочу еще!
– Ты говоришь без посредников к Богу обращаетесь, но сам ходишь в мечеть. Зачем тогда? – спросила и замерла, ожидая ответа.
– Ну, женщинам вообще желательно дома молиться. А мужчины идут в мечеть просто для совместного намаза. Он объединяет, понимаешь? Особенно желательно собираться по пятницам. Она у нас почитается, как у вас воскресенье, а у иудеев суббота. – Амир докрошил лук и начал делать зажарку. А я судорожно придумывала новый вопрос.
– А как был создан человек?
– Адам, мир ему? Из глины. Здесь у нас и вас практически все одинаково. – ответил Амир. – Люди пошли от Адама и Хаввы, ну, Евы на ваш лад. Всех создал Аллах. Людей, ангелов, джиннов.
– И ты реально во все это веришь? – не выдержала я.
– Конечно. – спокойно произнес парень. – А ты?
– Не знаю. В Бога, да, верю. В судьбу. А вот джинны, ангелы… Как-то не очень. Слишком нереально. – призналась я.
– Нет принуждения в религии, убеждать не буду, – глубокомысленно изрек парень, после чего вдруг подмигнул и договорил, – Будут вопросы, задавай. Суп хочешь?
Я отрицательно покачала головой. Заходить в комнату мальчишек считала лишним. Не хотелось пересудов. Поэтому мы распрощались и разошлись. Амир есть, а я переваривать новые знания.
Через несколько дней я случайно оказалась в книжном магазине. Близился Сашкин день рождения, и я отправилась за подарком. Подруге купила броские серьги, потом решила прогуляться по ТЦ и набрела на книжный. Зашла. Бродила среди стеллажей и случилось так, что мне попался перевод смыслов Корана. Рука сама потянулась к книге. Открыла наугад и начала читать. От первых строк у меня задрожали руки: «Читай во имя твоего Господа, Который сотворил все сущее…».
Я захлопнула книгу, резко положила на полку, отошла. Сердце колотилось. Руки вспотели. Даже сама не понимала, почему так сильно разволновалась. Выдохнула. Тряхнула головой. «Это всего лишь книга!» – одернула себя, решительно взяла Коран и торопливо пошла на кассу, словно боясь передумать.
Дома поспешно спрятала книгу на верхней полке шкафчика. Отчего-то не хотелось, чтобы другие увидели, что я собираюсь читать. Да и саму охватывало непонятное волнение, до дрожи в коленках. Решила не торопиться, дождаться выходных. Обычно Сашка уезжала домой в пятницу и мне никто не помешает погрузиться в чтение.
Наконец-то наступила суббота. Подруга, как я и хотела, отчалила, комната оказалась в моем полном распоряжении. Я запаслась кипятком, заваркой, горьким шоколадом и погрузилась в изучение Корана. И вот последняя страница прочитана. Я отложила книгу и вцепилась в волосы. Растянулась на кровати и уставилась в потолок. Мой мирок перевернулся. Рухнул плашмя. Еще раз перевернулся. И встал на место. Удивительно, но в этой книге я находила ответы на сокровенные вопросы, которые не давали мне спать! Оказалось, все просто и понятно! Более того – логично! Да! Именно! Логика! Вот чего мне так не хватало! И ясность: есть Бог, ты и пророк, жизнь которого пример для подражания. Все.
Удивляло, что я странным образом поверила во все написанное. И при этом пугали многие моменты, которые мне, свободолюбивой казачке, было очень трудно понять и принять: многоженство, отношение к женщине, суровость законов, множество запретов… И все же мне стало интересно, как люди становятся мусульманами. И с этим вопросом я могла обратиться только к одному человеку.
Глава 5
Амира встретила в холле. Он был с парнями, над чем-то смеялся. В груди привычно кольнуло. «Хорош!» – подумала я, залюбовавшись, но быстро опомнилась. Тряхнула головой, прогнала ненужные мысли и подошла к ребятам.
– Привет!
– Салам! – получила в ответ.
– Амир, можно тебя? – после этих слов парни начали многозначно играть бровями и пошленько хихикать, а я закатила глаза в ответ.
Амир коротко кивнул и отошел в сторону, смотрел он на меня с интересом. Я подошла, встала рядом и начала смотреть в окно, было неловко начинать разговор. Отколупнула кусочек краски с оконной рамы, растерла его в пальцах. Сдула с руки. Амир молча ждал. Вздохнула и решилась:
– Слушай, такое дело… Это… Кхм. Ладно. А как люди Ислам принимают?
Амир удивился. Хмыкнул. Почесал затылок и с подозрением поинтересовался:
– А тебе зачем?
Я вздохнула. Согрела стекло дыханием, нарисовала солнышко, стерла и ответила:
– Просто интересно. Это тайна?
Амир покачал головой отрицая. Я продолжила:
– Я вот крещенная. Правда, крестили поздно, в двенадцать лет. Обряд проводит священник, в церкви. Там еще крестные со мной были, обрядом нас как бы связали, теперь они мне не чужие люди, а почти родня. Потом праздник был дома. У вас тоже так?
– Нет. У нас совсем не так. – ответил парень. – Чтобы принять Ислам ничего и никого не нужно. Просто говоришь шахаду и все, с этого момента ты мусульманин, ну или… – он демонстративно осмотрел меня и продолжил с легкой улыбкой: – Или мусульманка.
– Шахаду? – уточнила я.
– Угу. Это свидетельство единобожия. Фраза на арабском.
– И что она значит? – не унималась я.
Амир ответил:
– Переводится как: «Я свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха Единого и что Мухаммад Его раб и посланник».
– И все? То есть эти слова говоришь, и ты мусульманин? А кто-то должен быть рядом? – удивилась я.
Амир улыбнулся и подтвердил:
– Да. Сказал и мусульманин. И никто не нужен. Я тебе говорил, у нас нет никаких посредников между человеком и Создателем. Важна лишь вера – вот здесь. – он указал пальцем на область своего сердца и так пронзительно впился в меня своими красивыми глазами, что моим щекам стало тепло и я поняла, что пора заканчивать:
– Все ясно. Спасибо! – собралась уйти, но Амир задержал вопросом:
– И все же. Зачем тебе это все?
Отвечать не стала, только пожала плечами, улыбнулась и ушла. Знать бы самой, зачем я в это лезу…
А ночью снова не спалось. Пыталась уснуть, ворочалась. Встала, побродила. Поела. Почитала. Снова легла. В голову полезла всякая муть. Вспомнила о смерти. В животе свело. Страшно, как же страшно! У меня и раньше была танатофобия, а после прочтения аятов об Аде она увеличилась, ведь описания Ада в Коране были весьма красочными. А с моей буйной фантазией у сна просто не осталось шансов.
Чтобы отвлечься стала представлять Рай. Полегчало. А потом вдруг страх вышел на новый вираж. Получается я знаю, что ждет неверующего человека и ничего не делаю? Живу и надеюсь попасть в Рай просто так? Непроизвольно передернулась.