Маятник судьбы

Хищник опьяняется запахом крови и страхом жертвы… власть! Свобода и власть!

Да! Свобода и власть!

…В ту комнату я не захожу, никогда не зайду, там музей… все как было. Смиренная просьба о прощении. Теперь можно. Мерзкий запах, мятые простыни, подушка на полу, задернутые окаменевшие шторы… Конец долга. Конец безнадежности.

Свобода!»

И еще несколько страниц в том же духе. Власть, свобода, опьянение, чувство полета. Закрытая комната… Обещание продолжить и продолжать бесконечно, до полного сноса кукухи. «Кого только не встретишь на виртуальных перекрестках, – подумал Монах. – Интересно, что испытывает этот тип, выкладывая в Сети подобные откровения? С чего его так корежит? Проблемы с головой или одиночество? Отзывов пока нет, дружбы не получается. Написать, что ли? Спросить?»

…Было пять утра, когда он решительно постучал в дверь спальни Киры, будучи уверенным, что она не спит. Он услышал легкий шелест шагов и понял, что она стоит под дверью, затаив дыхание.

–Кира, нужно поговорить. Откройте, я одет.

–Давайте утром, – сказала она наконец.

–Уже утро. Вы же все равно не спите. Я посмотрел ваши файлы, в них мало толку.

Он стоял под дверью, ухмыляясь, зная, что никуда она не денется. Она боялась убийцы, теперь она боится его, Монаха, и жалеет, что затеяла все это. Лучше было бы сунуть голову в песок и замереть – авось пронесет. Ей непонятно, что он задумал и чего от него ждать.

«А зачем она все это затеяла? – спросил он себя. И ответил: – А черт ее знает!»

Он не ошибся…

Она стояла перед ним в своем белом атласном халатике, глаза казались громадными на бледном лице.

–О чем вы хотите поговорить? – Тон почти враждебный.

–Кира, мне нужны имена ваших клиентов.

–Нет. – В ее голосе зазвучал металл.

–В таком случае не вижу смысла… продолжать наши отношения.

Она молчала.

–Зачем вы меня позвали? Боитесь? Чего?

Она молчала.

–Вы могли позвать вашего телохранителя, я уверен, он из тех накачанных мальчиков, которые отобьются в случае чего. А я… мой друг Георгий считает, что я плохая защита, и предложил переехать к вам на пару. Он больше верит в кулаки, чем в интеллект. Но я всегда считал, что лучшая защита – мозги. – Он постучал себя согнутым пальцем по лбу. – Правда, иногда не успеваешь включиться, кроме того, инерция мышления срабатывает и тормозит, и пока суть да дело, тебе успевают накидать… э-э-э… по чавке, извините за выражение. Так что же с нашим телохранителем? Кирилл, кажется? Что с Кириллом? Где он? Где его место в раскладе? Он ваш любовник? – Ему хотелось вывести ее из себя.

–Как вы смеете! – вспыхнула Кира, и Монах понял, что не ошибся.

–Вы его отставили, надоел, и теперь остались в одиночестве? И бросились к первому встречному из Интернета… Опасная это затея – бросаться к первому встречному из Интернета. Интернет вообще опасная штука. Я прав?

–Не ваше дело! – закричала Кира. – Уходите!

Они все еще стояли у двери в ее спальню, с обеих ее сторон, и она попыталась захлопнуть дверь, но Монах помешал, всунув внутрь ногу в черной тапочке.

–Вы же понимаете, что убийства будут продолжаться? И вы знаете убийцу! – Он бил наугад, не сводя с ее лица взгляда в упор.

–Ничего я не знаю! – Она закрыла лицо руками и зарыдала.

Он схватил ее за руку и вытащил в коридор. Они так и шли: впереди Монах, как крейсер, и плачущая Кира следом, как маленькая лодочка. Руки ее он так и не выпустил. В гостиной он подтолкнул ее к дивану, сам уселся в массивное кресло напротив. Теперь их разделял журнальный столик.

–Ну! Говорите.

–Я не знаю, кто убийца. Честное слово!

–Но вы же понимаете, что он связан с вашими… фарфоровыми куклами? Две девушки… одна убита, на другую напали. Это не случайность. Это сделал человек, знакомый с обеими. И только вы знаете, кто из клиентов пользовался услугами этих двоих, а то и… троих и так далее. – Монах чувствовал, что версия его слабовата: если бы все было так просто! Убийца – тот, кто был с обеими… возможно, но не факт.

–Я не могу поверить… – пробормотала Кира.

–Если не клиент, тогда тот, кто знает о клубе… возможно, от вас или от девушек.

–Но почему?

–Мы это уже обсуждали. Спрашиваю еще раз: чего вы ожидаете от меня? Я дал вам совет – идите в полицию.

–Нет! Я никому не говорила о клубе. Девушки… не верю! Даже если кто-то из них сказал подружке… ну и что? А другу о таких вещах не говорят. В любом случае он знал бы только о своей подруге. Девушки даже не знакомы между собой, то есть не все. Может, случайность? – Она с надеждой смотрела на него.

–Вы же сами понимаете, что нет. Кира, вы убийца? – вдруг выпалил Монах.

–Вы с ума сошли! – Она вскочила с дивана. – Убирайтесь из моего дома! Вы маньяк! Ненормальный!

–То есть вы хотите сказать, что я не прав? Тогда скажите правду. Вы же все время врете!

Она упала на диван и снова заплакала. Любимое женское оружие – слезы. Монах с удовольствием ее рассматривал. Пола ее халатика задралась, и ему было видно ее круглое колено и выше… красивая загорелая кожа… теплая и нежная даже на вид как… золотистый фарфор. Он не испытывал жалости, подозревая в Кире некую, пока непонятную ему игру и расценивая ее слезы исключительно как оружие. Он вдруг достал из кармана серебряную монетку и принялся крутить ее в пальцах.

–Кира! Смотрите сюда!

Он поднял руку с монеткой на уровень ее глаз. Монетка мелькала в его пальцах… Кира уставилась на монетку, перестала всхлипывать. Сверкающий кружок отражался бликом в ее глазах.

–Закройте глаза, Кира… – Голос его упал до шепота. – Сейчас вы уснете… уснете… уснете…

Она послушно закрыла глаза.

–Кира, вы меня слышите?

Она шевельнула губами:

–Да…

–Кто убийца, Кира?

Она молчала.

–Кира, вы меня слышите? Кто убийца? Вы его знаете?