Протокол-17

???

В штаб-квартире переполох. Группа на ходу меняет план. На одном из экранов вижу мигающий маячок машины, что выехала за Алекс. Водителя я знаю лично. Нора на связи и в режиме онлайн докладывает о передвижениях Алекс. Координатор держится молодцом, не мельтешит, поведение адекватное, с реальностью связь не теряет.

– Машина в минуте от Молла. Будь наготове, – говорю я напарнице.

Посылаю сообщение Алекс, чтобы двигалась в сторону выхода.

– Она прощается с подругой, – докладывает Нора. – Идет к эскалатору. Прямо к ним!

– Не дергайся.

– Какого?.. Что она делает?

– В чем дело?! Нора?! – от перенапряжения я вскакиваю.

– Она намеренно столкнулась с одним из «пиджаков». Повернулась, улыбнулась, извинилась. Двинулась вниз. Голову даю на отсечение, что она одного «щипанула».

– Что?! – мозг уходит в перезагрузку. – Их реакция?

– Недоумение. Провожают взглядом. Не двигаются. Теперь, когда она вышла из здания, бегут к выходу.

– Где ты?

– Иду следом, – слышу в трубке тяжелое дыхание. Похоже, ленивая курица забросила тренировки. – Алекс садится в спорткар.

Вся группа выдыхает, но расслабляться рано.

– Нора, проследи за ними.

– Сама знаю.

– Не дерзи!

– Сам не бухти. Навести лучше Яфу, она по тебе ссохлась. Заодно шмотье Алекс заберешь.

– Возможно, я так и сделаю, – язвлю я. Вокруг меня раздаются сдавленные смешки и хмыканье – вся группа прекрасно понимает, что я к ней на дух не подойду.

Как акционеры так быстро вычислили Алекс? Ответ очевиден. Мобильник! Смотрю, как зеленый маячок движется по МКАД. Нажимаю на клавишу «Связь с водителем», представляюсь и вношу изменение в маршрут. Скоро узнаем, прав я, или однажды обжегшись на молоке, дую на воду.

???

Погоня длится недолго, уже на МКАДе водитель спорткара, совершив парочку удачных маневров, окончательно отрывается от преследователей. Я наивно предполагаю, что остаток пути проеду в рамках правил ПДД, но сильно ошибаюсь. Водитель сворачивает на Рублевку и, проехав несколько километров, выезжает на проспект Маршала Жукова, где в туннеле выталкивает меня из машины.

– Отдай мне старый телефон! Иди к серебристому «Кадиллаку»!

Я и так в шоке, ничего не соображаю, а тут еще его ор. Понятное дело, он старается перекричать рев машин, отражающийся от стен туннеля. Но все происходит так быстро, что я в какой-то момент просто отключаюсь и теряю ориентиры.

Дрожащими руками я вынимаю смартфон из сумки.

– Иди к «Кадиллаку»! – повторяет он и показывает на стоящую впереди машину с включенными аварийными сигналами.

На подгибающихся ногах я иду к серебристому седану. Водитель улыбается и открывает передо мной дверь. Помогает сесть, вежливо осведомляется о самочувствии. На этом дипломатия заканчивается. Сев за руль, он на меня уже не реагирует. Выжимает из машины максимум, лавирует между полосами, ловко уходя от столкновений. Я зажмуриваю глаза и вцепляюсь в сиденье. Мы ехали не больше двадцати минут, но для меня они показались вечностью.

Руслан встречает нас у лифта на подземной стоянке. Я сижу совершенно ошарашенная, взлохмаченная, с выпученными глазами. В крови плещется адреналин. Мысли вразлет, как и моя прическа. Ноги так ослабли, что я не могу выбраться из машины, Руслану буквально приходится вытаскивать меня из салона. Постучав по капоту, он дает знак водителю уезжать. Его цепкий взгляд исследует периметр. Пистолет, заткнутый за пояс джинсов, приводит меня в еще большее смятение. ГБ, как и я, в полном недоумении. Только вчера мы сошлись в едином взгляде на ситуацию, что до оглашения завещания мне ничего не угрожает.

С одной стороны, меня расстраивает, что я лишилась трех так нужных мне подготовительных дней. С другой – радуюсь, что это произошло именно сейчас. Теперь у меня нет иллюзии безопасности. Все те предостережения, коими накануне меня стращал Руслан, теперь я воспринимаю не как гипотетические, а вполне себе реальные.

– Что происходит? Кто эти люди? – от истерики меня отделяет одно мгновение.

– Не здесь! – рявкает Руслан, быстро оглядывается по сторонам и, схватив меня за плечи, вталкивает в лифт.

Пока лифт поднимается, Руслан хранит молчание. Его холодный взгляд изучает мое отражение в зеркале. Нос заострился и стал похож на птичий клюв. Точно так же он смотрел на Яфу, когда она проявляла к нему интерес в самолете.

Почувствовав приближение приступа, я начинаю копаться в сумочке в поиске Грандаксина. Кажется, меня ждет серьезный разговор, а я на грани панической атаки.

Заметив в моих руках упаковку таблеток, Руслан хмурится и спрашивает:

– Что это?

Я объясняю. Его реакция молниеносна.

– Они вызывают спутанность сознания, а ты мне нужна сосредоточенная и трезвомыслящая.

Руслан отбирает у меня лекарственную упаковку, бросает в мою сумку, а потом буквально вырывает ее из моих рук. Мне даже показалось, что он хотел ею как следует меня огреть, но в последний момент передумал.

Двери лифта открываются, он хватает меня за локоть и тащит к квартире.

– Не трогайте меня, – слабо пытаюсь возражать я и вся скукоживаюсь.

Соседняя с моей квартирой дверь открывается, к нам выходит широкоплечий брюнет с приплюснутым носом.

– Есть новости? – спрашивает его Руслан, не отпуская мою руку.

– Колян повозил их по центру, потом скинул мобилу и засел в укрытии. Подъехала тачка, вышли трое. – Он показывает фотографии. – Рус, знаешь кого-нибудь из них?

Руслан говорит, что не знает, впихивает меня в квартиру и закрывает за нами дверь.

– Что вы себе позволяете?! – киплю я от негодования.

Он пришпиливает меня к стене и нависает, как удав над кроликом. Лицо искажается в злобной гримасе. Боже! Что я такого натворила? Вроде действовала по инструкции.

– Что за грязную игру ты ведешь, Алекс? – меня обдает его горячее дыхание. – Я же просил быть со мной откровенной. Объяснял, что иначе не смогу защитить.

От непонимания я часто хлопаю ресницами и безотрывно смотрю в его ярко-синие глаза. Чем дольше я их разглядываю, тем больше подмечаю деталей: темно-синий обод окольцовывает радужку, от зрачка во все стороны тянутся звездообразные всполохи, напоминающие взрыв метеорита.

– Твой гений убедил меня, что до оглашения завещания ты в полной безопасности. Исходя из этих данных, мы разработали операции на два ближайших дня, а выходит, за тобой следили еще до вступления в силу «Протокола-17».

– Не понимаю, о чем вы, – еле слышно лепечу я.