Протокол-17

Я могла бы привести ей дюжину причин, но не при Руслане.

– Разумеется, я лечу с тобой! – через минуту Яфа смягчается и подходит ко мне, чтобы обнять. – Прими мои соболезнования, зайка, не грусти. Сколько ему было лет?

Вопрос сбивает меня с толку. Располагая информацией обо всех счетах, сделках и партнерах Макса, я не знаю ответа на такой простой вопрос.

???

По бортовому номеру я понимаю, что за мной прислали личный самолет Макса. В салоне этого воздушного судна десять месяцев назад я узнала, что мы больше не увидимся. Решение было окончательным и бесповоротным. Таким он был, иногда бессердечным и холодным, а иногда от него струилась такая невероятная теплота, что дух захватывало.

У трапа нас встречает стюард и хочет поддержать меня за руку, но я не позволяю, от чего он конфузится и кидает опасливый взгляд на Руслана. Я не вижу, как отреагировал глава безопасности, он за моей спиной так близко, что я чувствую его дыхание на своей шее. С трагической ночи, что поделила мою жизнь на «до» и «после», я не допускаю тактильного контакта с мужчинами, и обслуга не исключение.

Салон немного обновили: теперь обивка сидений бежевая, а столики покрыты лаком вишневого оттенка. На диване новое стеганое покрывало. Яфа направляется к трем дверям в конце салона. Я знаю, что раньше там был кабинет Макса, санузел с душем и спальня. Осматривая воздушное судно, подруга визжит от восторга.

– Кто твой дедушка? Признавайся! – с заговорщическим видом она плюхается в кресло напротив. – Вот как чувствовала, что ты не простой человечек! Какая же ты скрытная!

– Взлетаем через пятнадцать минут, – оповещает нас стюард.

Перевожу взгляд на подругу. Скорее рак на горе свистнет, чем Яфа отстанет. Чтобы закрыть эту тему, вполголоса говорю:

– Не сейчас. Поговорим в Москве.

– Заметано, – вид у нее хитрющий, она уже мысленно готовит перечень вопросов.

Не успевает самолет набрать высоту, как Яфа начинает источать флюиды в сторону Руслана. Ни один из его помощников не произвел на нее особого впечатления. Яфу даже не отпугивает обручальное кольцо, которое Руслан покручивает с задумчивым видом. По ее прищуренным глазам я понимаю, что она намерена взяться за него всерьез. От ее флирта на душе немного теплеет, присутствие подруги всегда отвлекало меня от мрачных мыслей.

– У него потрясающие губы.

Нехотя я кидаю взгляд на объект ее страсти и безразлично пожимаю плечами. Губы как губы. Чего она так завелась? Руслан не похож на типаж мужчин, на который она обычно западала. Он явно уроженец Кавказа, и, судя по кулону в виде полумесяца, мусульманин, а их подруга-еврейка обходила за версту.

– А какие изумительные глаза! – продолжает полушепотом восторгаться Яфа. – Я поняла, кого он мне напоминает – Ганди!

– Ганди? – уставившись в иллюминатор, я погружаюсь в воспоминания, мне все труднее отслеживать нить разговора. – Он не похож на индуса…

– Какого еще индуса? – фыркает Яфа.

– Махатма Ганди был индусом.

– Я про Дэвида Ганди. Англичанин, модель. Снимался в рекламе Dolce&Gabbana.

– Ты же знаешь, я не смотрю телевизор, тем более рекламу.

Мне вспоминаются слова Макса: «Реклама – это манипулирование. Манипулирование – это власть. Я обладаю властью над всем миром!». Говорил он это с прищуром и лукавой ухмылкой. От этих воспоминаний по щекам текут слезы. Яфа понимает, что меня сейчас лучше не доставать, и всю свою кипучую энергию направляет на Руслана.

Стюард подает нам напитки. Смакуя любимый сливовый ликер, я с интересом наблюдаю за кокетливым щебетанием подруги, которая безуспешно пытается вывести Руслана на разговор. Из-за излишнего внимания Яфы у него ходят ходуном желваки. Допив второй бокал вина, под благовидным предлогом она удаляется в спальню, но через мгновение высовывает голову и зовет:

– Руслан, кажется, мне нужна ваша помощь! – ее коварные глазки наполнены поддельным страхом.

Я усмехаюсь. Какая же она распутная!

Руслан проходит в конец салона и заглядывает в спальню. Она втягивает его внутрь, и, подмигнув мне, тут же закрывает дверь.

– Во дает! – срывается у меня с языка.

Двое телохранителей переглядываются и подавляют ухмылки.

Я представляю, как она жеманно прижимается к его телу и, млея приговаривает ласковые слова. Она всегда так делала, когда встречала брутальных мужчин.

К моему удивлению через пару минут дверь распахивается, Руслан выходит из спальни. На губах виднеются следы от красной помады. Зачесывая назад волосы, он осматривается и понимает, что внимание присутствующих обращено к нему. Стюард жестом показывает на след от помады, и Руслан, скривившись в брезгливой гримасе, вытирает губы платком. Быстро заправляет футболку в белые джинсы и возвращается в свое кресло. Вид мрачный, лицо серое. Когда он хмурится, так сильно сдвигает брови, что слиться в одну сплошную линию им мешают лишь две глубоко прочерченные бороздки.

С невозмутимым видом ГБ открывает книгу и углубляется в чтение. Я понимаю, что подруга потерпела фиаско, а такое было впервые. Проходит еще пять минут, а она все не возвращается, и это меня удивляет. Она не могла быть смущена поражением, тем более передо мной. Я поднимаюсь и качающейся походкой следую в спальню. Яфа лежит на кровати, укрытая одеялом, будто мирно спит. Вид у нее такой блаженный, что особой тревоги я не испытываю. Нащупываю пульс – слабый, но ровный.

Возвращаюсь в салон, нависаю над Русланом и требую объяснений.

– Она устала, ей нужно отдохнуть. Поспит пару часов и будет в порядке.

Я понимаю, что это его рук дело, не могла Яфа уснуть в считанные минуты.

– Руслан, мы с вами незнакомы, но давайте сразу договоримся, я – босс, и без моего разрешения вы такие фокусы проделывать не будете.

– Мой наниматель – Макс. Я действую по его инструкции, – он смотрит на меня колючим, как тысяча иголок, взглядом. Скулы и нос заостряются, лицо принимает враждебное выражение. – Моя работа – принимать подобные решения, если они влияют на вашу безопасность.

Что-то мне подсказывает, что с женским полом он не в ладах, возможно, на дух не переносит.

– Как моя подруга могла повлиять на мою безопасность?

– Она меня отвлекала, – в его тоне сквозит раздражение. – Если я не могу исполнять свои обязанности – вы в опасности.

– Яфа не знает, кто вы, не знает Макса, не знает о том, что мне предстоит. Но только что вы продемонстрировали ей свои навыки, – показываю в сторону спальни. – Теперь она мне проходу не даст, задавая вопросы, на которые у меня нет ответов. В следующий раз просто скажите женщине, что она не в вашем вкусе.

Мне не хочется в первый же день обострять с ним отношения. К тому же наш разговор привлекает внимание всего персонала, а подрывать его авторитет мне не следует, и я решаю закрыть тему.

– Вы уверенны, что она будет в порядке?

– Абсолютно.

На этом конфликт исчерпан, но для себя я делаю пометку, что Руслан принимает решения быстро, действует молниеносно, без суеты и сожаления. Учту на будущее!

Я следую его примеру – погружаюсь в чтение, правда, не книги, а новостей. Знакомлюсь с официальным заявлением пресс-службы холдинга и с аналитическими статьями, которые подводят итог бурной жизнедеятельности Макса. Статьи оказываются сдержанными на критику, но пропитаны намеками на то, как Петровский сколотил капитал и сколько снес при этом голов. Упоминаются громкие судебные процессы в Лондоне, на которых я присутствовала лично и знаю об этом не понаслышке.

Пока я погружена в чтение, мой «радар» то и дело улавливает скрыто-изучающие взгляды Руслана. Такой интерес вполне объясним: перед ним стоит нелегкая задача – моя безопасность в период расследования масштабного заговора. На данный момент я для него далека, как туманность Андромеды, но нам необходимо научиться доверять друг другу. Иначе мы поставим под удар инвестиционную группу «Эпсилон» – детище, которое Петровский создавал последние двадцать лет, и лакомый кусок для появившихся четыре года назад при странных обстоятельствах семнадцати акционеров. Кстати, поэтому Макс и назвал свой план «Протокол-17».

Поймав на себе очередной изучающий взгляд Руслана, я поднимаю голову и вижу, как он поспешно отводит глаза, делая вид, что читает самую интересную и захватывающую книгу в истории человечества. Я внимательнее рассматриваю обложку и не могу удержаться от вопроса:

– Мемуары Жукова? Серьезно?

Меня пронзают ярко-синие глаза. С ответом ГБ не спешит, мысленно взвешивает, не нарушит ли свод инструкций, если озвучит то, что вертится у него на языке.

– Он был заместителем Верховного Главнокомандующего, министром обороны, человеком-легендой. Вам интересно читать философские трактаты Гурджиева и Ошо, а мне мемуары Жукова, – он трясет книгой, будто ожидает, что из нее выпадут доказательства его интереса к автору.