Мистические истории доктора Краузе. Сборник №4

Маниша вскочила и дерзко выкрикнула:

– Ты его жена там, в белом мире, а я здесь. Я не уйду. Уезжай! Жди, когда привезут его тело. Сейчас моя очередь!

Только сейчас Бони увидела большой портрет, стоявший на деревянной подставке. На нем был изображен Томас в традиционной индийской одежде, а рядом с ним Маниша. Это был свадебный обряд.

К горлу подступил комок, Бони переводила гневный взгляд с соперницы на Томаса. Внутри все клокотало и жаждало отмщения, а беспомощность мужа только подстегнула ее к расправе. В ее руке был все еще зажат кнут, которым она подгоняла свою кобылу. Первый удар кнута рассек прелестное лицо той, кем восторгался последний год ее муж. Бони представила, как он целовал и ласкал юное тело. Ей говорили, что индианки искусны в любви. Она не сомневалась, каким именно орудием воспользовалась эта коварная оборванка, соблазняя ее мужа.

– Знай свое место, рабыня! Это ты его заразила, грязное отродье!

Удар за ударом калечил хрупкое тело, оставляя кровавые следы и рассекая узы, соединенные в тайне от цивилизованного мира. Бони была в таком исступлении, что не слышала окриков Джона.

Николь ахнула и тихо произнесла:

– Бони нашла подле еле живого мужа индианку, которая родила ему сына и в гневе расправилась с ней.

– Она ее убила? – уточнил Эрих.

– Нет, только покалечила.

– Что происходит дальше?

Бони видит, как угасает жизнь в теле Томаса, он уже без сознания. Дыхание тяжелое. Врач говорит, что смерть наступит в ближайший час. Он высказывает сомнение по поводу традиционных похорон и рекомендует сжечь тело, чтобы инфекция не распространилась на столицу Ассама. Бони дает приказ Джону сложить погребальный костер.

– Как я поняла, Томас заразился инфекцией, на которую у местных был выработан иммунитет, вот почему заболел только он. Джон не имел связей с индианками, а Томас сочетался браком по местным традициям с Манишей, красавицей из касты земледельцев.

Эрих сделал пометки в блокнот и спросил:

– Как решилась судьба Маниши?

Николь оказалась около костра, на котором лежало тело Томаса, объятое серым дымом. Слышны крики Маниши, ее волокут к костру. Она что-то кричит, но Николь не понимает и говорит об этом Эриху.

– Николь, ты понимаешь ее язык. О чем кричит девушка?

Теперь доносящиеся до Николь выкрики обрели смысл.

– Она не хочет умирать, – с ужасом отвечает Николь. – Ее хотят сжечь вместе с Томасом.

На сеансах Эрих уже сталкивался с сати – ритуальным обрядом самосожжения вдовы на погребальном костре мужа. В те времена он был широко распространен в сельской местности. Вот только сати совершается добровольно, а судя по рассказу Николь, девушку к этому принудили. Он видел в этом корень проблемы и спросил:

– Николь, кто принудил Манишу к сати?

– Родители! – с отвращением выдала Николь. – В первую очередь отец и брат. Мать девушки умоляла пощадить дочь и внука.

– Они хотят убить ребенка Томаса? – озадачено переспросил Эрих.

– Отец девушки задушил дитя, прежде чем бросить его в огонь, – тихо отозвалась Николь, по щеке скатилась слеза. – Родители попытались сначала уговорить Манишу, твердили, что ее после англичанина никто замуж не возьмет, а ее ребенок будет изгоем, чужим среди своих, его не примут и англичане. Но Маниша крепко прижимала к груди малыша и категорически отказалась совершить сати. Тогда они стали давить на долг дочери. Сказали, что она их опозорила и должна пройти через очистительный костер. Закончилось тем, что старший брат и отец схватили ее и силой поволокли к костру. Тело Томаса уже было объято пламенем.