Дорогая Ава

– Думаешь? Скорее специально проткнули.

Он надавливает на колесо большим пальцем и изучает его, будто это головоломка.

– И правда проткнули… Похоже, ножом.

Я выдыхаю. Да, я заметила.

– Блестяще, Шерлок! Забей. У меня есть запаска, и я могу поменять колесо.

– Давай помогу.

– Мне не нужна помощь, сама справлюсь. Всю жизнь как-то справляюсь.

– Ты самостоятельная, я знаю.

– Ничего ты не знаешь! – Я раздраженно вздыхаю. Вот бы он ушел! – Ты чего такой добренький, Нокс? Ты же не хочешь дружить.

Он всматривается в меня, изучает.

– Тебе прямо сейчас объяснять, в такую жару?

По горлу стекает капелька пота, и он следит за ней взглядом.

– Ладно, – говорю я. – Снимешь запаску с двери багажника? А кстати, у тебя нет гаечного ключа? А то мой проржавел…

Не слушая, он направляется к черному «Мерседесу» и открывает багажник. Достав оттуда блестящий новенький ключ, возвращается, а я стараюсь не думать о том, насколько же Нокс красивый.

Он наклоняется.

– Так, сначала разберемся с болтами.

Я уже хочу пошутить, но вовремя вспоминаю, что мы не друзья.

Нокс откручивает гайки, а потом снимает колесо и ставит на его место запаску. Я смотрю, как напрягаются его крепкие руки, а он в какой-то момент перехватывает мой взгляд.

– Чего лыбишься?

– Не лыблюсь, а снисходительно ухмыляюсь. Приятно видеть, как мистер Злой-и-Неприступный делает за меня всю грязную работу!

Забрав спущенное колесо, я креплю его к дверце багажника. Нокс поднимается, и я чувствую на себе его жаркий взгляд.

За годы учебы Нокс Грейсон никогда не уделял мне столько внимания. Честно говоря, оно напрягает: сначала он болтал со мной на уроке, потом у директора – и вот сейчас.

Я оборачиваюсь, и мы просто… смотрим друг на друга. Дурацкое напряжение между нами растет.

По спине бежит дрожь: такое ощущение, будто он читает мои мысли.

Нокс сдается первым. Шагнув ко мне, он протягивает руку и заправляет прядь волос за ухо.

Я замираю. Затем отступаю.

– Не трогай меня, – хмуро говорю я.

– Ты меня трогала. Возвращаю должок.

Упираю руки в бока.

– Слушай, не понимаю, ты за мной сегодня по пятам ходишь?

Он проводит рукой по волосам.

– Что, я тебя заинтересовал? Вставай в очередь! Все девчонки знают, что мне нужно. – Он смотрит мне прямо в глаза и проводит пальцем по шраму. – Это их либо привлекает, либо отталкивает. Как насчет тебя?

Я щурюсь и жду, когда же вернется тот страх, что он вызывал во мне в прошлом году. Но страха нет.

– Любишь поматросить и бросить, да?

Он небрежно пожимает широкими плечами.

– Откуда у тебя вообще этот шрам? – спрашиваю я.

Нокс хмурится, и в его взгляде мелькает боль, но тут же пропадает.

– Он ровный. Хороший, чистый порез, как ножом. Сам сделал?

– Нет! – Он краснеет и злобно зыркает на меня. – Не твое дело.

«Значит, рана еще свежая. Хорошо, буду знать, что тревожит Нокса Грейсона».

– Ладно, секрет так секрет! У меня тоже есть шрам. От вилки. Заработала в единственной приемной семье, которая меня взяла. У них была дочка постарше, и ей уж больно не понравилось, что я сплю в ее комнате. Мне было десять. Вот, смотри. – Я слегка приподнимаю юбку и показываю длинный шрам размером с мизинец. – После этого начала спать с камнем под подушкой.

Он медленно скользит по мне взглядом и останавливается на лице.

– Больше она ничего не сделала?

– Нет, но я была готова пойти на все, лишь бы она держалась подальше.

– Какая свирепая малышка!

Я щелкаю зубами, и уголки его губ дергаются.

– Не смейся надо мной, если не хочешь послушать подробности твоего печального будущего.

Он приподнимает бровь.

– Черт, ничего не могу поделать. Ты такая…

Но мне не суждено узнать, что он хотел сказать, потому что за спиной раздается голос: