Когда ангелы заслуживают смерти

– Это ваша… сестра?

– Да.

– А ее отец не…

– Нет, не Винсент Мэлло. Эта мразь не могла зачать столь прекрасное создание. У нас была одна мать. А когда она познакомилась с Мэлло, Джанин было уже пять лет. Ее отец бросил их, и поэтому мама начала гулять, таким образом пытаясь найти хахаля с деньгами.

Рашель вздрогнула.

– Здесь холодно. Давайте пройдем на кухню.

Она медленно пошла в комнату. Салливан – за ней.

В большой кухне Эйнджел все же зажгла свет и налила два стакана виски.

– Так значит Джанин мертва, – она потупила взгляд в столешницу. – Мы с ней так и не встретились.

Раш вопросительно взглянул на нее.

– Да. Мы познакомились два месяца назад. Она нашла меня в Сети. Рассказала все о своей жизни, о том, как убежала из дома сразу после моего рождения. Мама лежала в психушке и просто не могла рассказать мне о Джанин. Вот я и узнала о ней лишь спустя столько лет. Она жила в маленьком городке на окраине цивилизации. Но вдруг к тридцати двум годам поняла, что одиночество окончательно сковало ее. Она нашла меня. Мы начали переписываться. А буквально неделю назад сообщила мне, что приезжает, хочет мне рассказать что-то важное… но так и не успела.

Пауза. Салливан никогда не умел подбирать нужные слова для успокоения и приободрения.

– Как вы думаете, почему она пошла в этот клуб и нарядилась вами?

– Пряталась от кого-то… пыталась получить какую-то информацию, использовав мое положение…

– Скорее первый вариант.

– Слушайте! – Рашель резко обернулась к детективу. – А если киллер все-таки спутал Джанин со мной и, думая, что это я, выслеживал ее!

Она говорила с нараставшим возбуждением и пылкой яростью. От холодного тона, что слышал Раш во время линчевания Винсента Мэлло, не осталось и намека. Сейчас здесь, у себя дома, Рашель Эйнджел могла быть самой собой. Она была расслаблена. И тот факт, что такая роскошная женщина, вела себя с Салливаном так открыто, очень льстил ему. Боже, да эта сексуальная леди чертовски сильно притягивала его! Все эти ее манеры, самоирония, не говоря уже о соблазнительных формах, слегка прикрытых халатом, утонченных чертах лица и сильном характере. При этом Рашель явно была расстроена смертью сестры, но неумолимая и пока неразгаданная Рашем тяга девушки пробуждала в ней желание докопаться до сути этого дела. Что вызывало в сыщике глубокое уважение. Борясь со всеми этими чувствами и ругая себя за то, что поддался им, Раш покачал головой и сумел сказать.

– Даже если убийца был нанят устранить именно вас, то нет смысла делать это в людном месте. Ведь всегда легче прокрасться в дом, вломиться в офис… да и каков мотив?

Эйнджел хотела было вставить слово, но Раш решил закончить.

– …мафия… вряд ли. Прошло всего три дня. Сомневаюсь, что хоть кто-то из криминального окружения Мэлло мог догадаться о вашей связи с его исчезновением.

– А как же бизнес?

– Вы же сами сказали, что у вас там все более чем законно.

– Да, это правда, – Рашель вновь задумалась. – Получается, что некий тип заказал убить мою сестру? Но зачем?

– Во-первых, – начал Салливан, – не будем отметать версию с вашим участием. Во-вторых, убийца хорошо знал вашу сестру, либо он очень хорошо знает вас. – Сыщик, прищурившись, взглянул на облокотившуюся на кухонный стол девушку и сразу ответил на ее немой вопрос. – Он ведь стрелял из снайперской винтовки с отличной оптикой. И мог в деталях разглядеть внешний вид Джанин.

– То есть он сразу понял, что она – это не я…

– Именно…

– … и стрелял, наверняка зная, что убивает именно Дженни!

– Именно.

– Вот же сволочь, – слова пролились сквозь стиснутые зубы. – Что она им сделала?!

Глаза ее горели. Тело напряглось от бушующей внутри ярости. Но мисс Эйнджел держалась.

Раш глотнул обжигающего виски. Рашель сжимала свой стакан. Тоже выпила.

– Знаете, в этой ситуации есть своя ирония, – вдруг произнесла она, – даже не ирония, а целый сарказм судьбы. То дело, что я вам хотела поручить через пару дней… я хотела, чтобы вы отыскали Джанин.

– Ого. Какое совпадение.

– Это, как минимум странно. И я чувствую, что моя просьба и просьба Джанин как-то связаны. Я хотела встретиться с ней и хотела, чтобы она была в безопасности. В этом городе, страшном и пережевывающем людей, будто гигант, очень опасно находиться. Особенно такому чистому и доброму человеку, как Дженни. Она приехала сюда неделю назад. Не сообщила мне, где поселилась… сказала, что сама меня найдет. Сказала о каком-то важном деле. Я, дура, сначала не предала этому значение. Думала, что она хочет поговорить о маме и нашем несбывшемся сестринском счастье…

Рашель смотрела куда-то в пустоту комнаты. Руки со стаканом начали трястись.

– Черт! – не выдержав, она швырнула стакан в сторону холодильника.

«Битое стекло как разбившиеся надежды, как мысли о своих собственных планах – всегда можно порезаться».

Рашель гневно посмотрела на Салливана. Да, именно сыщик стал вестником плохих новостей, но он и не собирался смягчать их. Ни это ему нужно было, ни сопли и страдания. Дело есть дело, смерть есть смерть. А он детектив, расследующий такие вещи.

Салливан выдержал взгляд этой красотки, которая сейчас, казалось, готова была убить и его.

– Послушайте, Рашель, – начал он, – может так и было, может ваша сестра и хотела-то с вами поделиться своими мыслями о воссоединении семьи…

– Нет, – ее ярость прошла слишком быстро. Салли понял, что эта чаша еще опустошена не полностью. Эта дамочка намерено копила злость – раньше для отца-маньяка, сейчас – для убийцы сестры.

– Нет, детектив, – повторила она, – в последний раз Джанин звонила мне домой. Голос был сбивчивый, и говорила она явно не о семейном счастье.

– А о чем?

– Она на отрез отказалась уточнять. Сказала лишь, что встретиться хочет.

– Дату уточнила?

– Нет… это было неделю назад, я вся была поглощена гребанной местью Мэлло. Все ждала, когда вы мне его приведете. А когда увидела его, напрочь забыла о Джанин… К тому же я директор крупной фирмы – бизнес тоже никто не отменял, даже если у тебя личная вендетта с отцом и неожиданно объявившаяся сестра…

– Ирония – это хорошо, мисс Эйнджел, – вздохнул Раш. – Мне пора. Я принес вам ночью дурные вести, и вам нужно их переварить. Сейчас глубокая ночь. Поспите. Утром я вам позвоню. А пока у меня еще есть дело с этой ночью.

Сыщик направился к двери.

– Стойте, Раш.

Рашель последовала за ним.