Сказания Заморавии

Все ждали ответа от короля, некогда добровольно сошедшего с трона, а теперь вновь восставшего из небытия.

Все ждали.

Ждала даже та, ради которой великий воин Радагас отдал бы свою жизнь.

Он вдохнул жаркий от костра воздух, но почувствовал лишь далёкий аромат свежего и холодной прибоя северных морей. Он взглянул на свои огрубевшие ладони, но увидел лишь испачканную в крови рукоять меча.

Он взглянул на Кэрин, и мир вокруг перестал для него существовать.

Только она, её запах, такой далёкий, но такой родной (и теперь он понимал, почему запах такой родной) и рукоять старого друга Скатвера – всё что сейчас нужно было ему, человеку, спускавшемуся в Ад, и сражавшемуся с богом смерти.

Ему нужна была жизнь.

Ему нужен был бой, бок о бок со своей любимой.

– Что ж, почти тринадцать тысяч воинов. Совсем неплохо. Сколько же тварей в подчинении прислужников зла?

– Много больше, король, – ответила Розалин, – разведчики говорят о двадцати пяти тысячах. Гоблины, тролли, дикие племена людей с севера и запада.

– Что там говорить! – плюнул на горящие полена Эрик, – Там Увольд и Ильвар стоят всех этих войск!

– Этих двоих я беру на себя, – решительно ответил Радагас.

– Нет, мы берём их вместе! – вступила Кэрин, – Помнишь, что молвили боги?.. «Только вдвоём, вы сможете одолеть зло Удора и его приспешников! Только двоим вам подчинится Завет жизни!»

– Она, безусловно, права, Радагас, – раздался глубко внутри глас бога Имануса.

И Радагас кивнул в ответ на взгляд его возлюбленной.

– Раз мы решили, то всем пора незамедлительно выступать в дорогу, – подытожил капитан Гладрес.

– Да, вот только вздремнём на дорожку, ночь ведь на дворе, если, хех… ты, эльф, не заметил! – зевнул Борд, – Давайте, вардоки, проявите великодушие и гостеприимство – уложите уважаемого гнома спать, и тогда, я, возможно, разрешу этим двум гаэрвалам спеть мне на ночь одну из своих чудных песенок про море!

Он ещё раз показал всем зев своего рта и даже потянулся, но, взглянув на окружающих, понял, что выспаться ему не удастся.

– Нет, уважаемый Борд, – отрезал Радагас, – мы выступаем немедленно. Твои солдаты из Карбора и гаэрвалы из Диндарема пусть направляются прямиком в долину Кряжа. Там мы построим стройные ряды армии! И ударим по этим… непобедимым воинам! – Радагас усмехнулся.

На что живо откликнулся Эрик.

– Ты не веришь нашим словам, король?

Варвар взглянул в глаза варвара и ответил.

– Я верю тебе, смелый Эрик. Но я убеждён, что ни на поверхности Имра, ни в его недрах не найдётся существа, в тело которого я не смогу воткнуть свой славный меч Скатвер!.. Но раз уж эти двое смогли пленить наставника Олофа, то я отдаю им должное.

– Ладно уж! – устало вымолвил Ладрас, – Хватит нам всем языками чесать. С Радагасом и Кэрин все успеют поговорить в дороге. Господин Гладрес, скажите, когда ваша армия прибудет к вратам Танграда?

– К завтрашним сумеркам. Сейчас они должны быть где-то в районе поймы Глиндина, скоро подойдут к Эрдорскому мосту.

– Отлично, значит, мы даём им почти день форы. Будет время подготовиться.

– А что ваши воины, господин гном? – спросил у засыпающего на скамье Борда Ирфин.

– Гхм, – тот вздрогнул, но ответил живо, – я более предусмотрительным, значит, оказался, чем эти, – он покосился на Гладреса и Гардреса, которые не обратили на его сарказм внимания, – мои солдаты будут утром. Я позаботился, чтобы они были полностью вооружены и готовы к марш-броску.

– Тогда пора в путь, – молвил Радагас, хлопнув гнома по плечу и направивщись к выходу. Ему захотелось увидеть небо Варварии.

* * *

После того, как солнце и луна дважды сменили друг друга на небосводе, Радагас Бульвакский, странник, решивший вернуть себе законный престол, взирал с холма на тринадцатитысячное войско, что встало лагерем недалеко от столицы королевства варваров.

Пустоши приняли своего старого друга и наследного короля завываниями ветра, что нёс с собой снежную метель и жуткий мертвецкий холод.

Всё в округе было накрыто снежным настом, и лишь чёрной чешуёй палаток распласталось на белом чистом полотне чудище, что звалось армией могучего короля Радагаса. Множеством пламенных глаз-кострищ монстр этот уставился на серые камни городских стен, угрюмо ожидая лишь одного приказа – разорвать в клочья, изничтожить всю нечисть, поселившуюся в Танграде. И не только чудище ждало этот приказ, но еще и доблестные воины, что ждали своего часа в брюхе огромной твари. Отважные это были воины: и варвары, и вардоки, и гаэрвалы, и даже гномы. Все они преследовали одну цель, лишь голод сражения движил ими. Но мало кто из воинов хорошо себе представлял, с какой тьмой им придётся столкнуться, когда городские стены будут пройдены. Мало кто догадывался, что небольшая горстка, движимая двумя – могучим воином и искусным магом – это ходячие трупы некогда великих воинов, поднятые из своих усыпальниц сильным некромантом Ильваром, которому, к тому же, неведомо как, подчинялись еще и гоблины с троллями. Мало кто из войска Радагаса знал, с какой силой придётся им столкнуться. Но сам король варваров ведал, кто за этим всем стоит. «Удор. Это его темное дело. Он накопил достаточно сил, чтобы вновь подчинить себе слабовольных сынов Арза, – думал про себя Радагас, взирая на войско, – Нет, теперь у него это с рук не сойдёт. Это будет последняя битва. Начнется она стен замка».

Эрик уже ввел за стены Танграда несколько передовых отрядов, чобы убедидься – жители Варварии всё еще преданы своему королю, готовы помогать и не склонились перед тьмой. Все силы врагов были заключены в стенах замка и ждали подмоги. Но армию гоблинов и диких людских племен поджедало войско Радагаса.

Король варваров был готов к атаке с обеих сторон, но не отдавал приказа к штурму замка, предугадывая, что в таком случае его армия окажется в тисках. Врага нельзя недооценивать. А судя по говорам Эрика и Коргора, враг был не просто силен, но и хитер. Но Радагас не для того сражался с богом тьмы Удором, чтоб уступить на сей раз. Варвар был готов к битве, король должен вновь обрести трон.

* * *

Кровь потекла по его виску и, смешавшись с каплей пота, добралась соленой бурой масой до рта. Радагас разомкнул сухие губы, и струйка с радостью затекла внутрь. Воин уже давно привык к этому вкусу, он радовался и запаху стали, который неизбежно сопровождал струйки крови в такие минуты.

И сталь была не только на губах, но и в руке, на протяжении всей битвы не разжимающей пальцев. Рука не хотела расставаться со сталью, и та была только рада этому. Со звенящим вожделением она погружалась в тела врагов своего ненасытного господина. Хозяин жаждал больше крови на губах, руках и доспехах, и сталь с почти боголепским исступлением давала ему столько, что воин, Радагас, уже успел искупаться в ней.

Радагас, забывший о своем прошлом, не ведающий будущего, незамечающий настоящего, просто снова и снова опускал свой меч на головы врагов… тех, кого раньше считал своими друзьями и подданными. Но король давно утопил свою корону в океане крови. Встав посреди бушующей стихии битвы, он раз за разом отражал волны атак. И все новые тела врагов-друзей устилали дно этого кровавого океана, поднимая воина-короля все выше и выше, пока он не увидел край двух армий, слившихся в единое месиво.

На этом краю поля Радагас ясно увидел огромную фигуру человека. Даже в рассветных лучах этот человек был самым черным пятном на поле сечи. Он выделялся, словно не принадлежал ни к миру смертных, ни к миру богов.

Человек вытянул вперед руку, и Радагас понял, что фигура призывает его вступить в бой. Воин-король разом вспомнил, зачем явился сюда, прошел по трупам и сейчас смотрит на темного человека. Он вспомнил про корону и про неуплаченный долг. Вспомнил, что клялся убить огромного человека. И в тот миг, когда пламя ярости захлестнуло его душу, он услышал голос.

Обернулся.

На другом конце поля его ждал женский силуэт. Радагас мог различить девушку так же ясно, как и мужчину в черном. И мог с уверенностью сказать, что знает ее. Король-воин втянул окровавленными ноздрями тяжелый воздух, но вместо стали почувствовал запах северного моря, холодного и колющего в самое сердце, а еще такого родного, что от этого запаха Радагас мигом забыл про черную фигуру и проснулся.

– Мой милый король, что с тобой? – сонно спросила его Кэрин и, не дождавшись ответа, уснула.

Она лежала рядом с воином, нагая и такая нежная, что у крепко сбитого варвара защемило сердце. Ни одно создание Вечного Арза не вызывало у Радагаса, короля могучих варваров, таких сильных чувств, как Кэрин, девушка, ради которой король-воин с радостью отдал бы жизнь. Он любил ее и боялся брать с собой в битву. Но что он мог сделать с воительницей, которая сражалась гораздо лучше многих опытных вояк из его армии. Ее неуемная тяга к расправе над темными силами в равной степени сочеталась с настырностью. Отговорить Кэрин пойти в бой Радагас не смог, но и пускать этот ураган из страсти и стали в самый центр кровавого океана король варваров не собирался. Поэтому он просто решил пойти путем ласк. От них Кэрин тоже не в силах была отказаться. Радагас думал ночью, после долгих и сладостных часов страсти, просто связать девушку и отдать под охрану. Но рука не поднялась. А потом король сам настолько был измотан, что уснул рядом с Кэрин на шкурах, в их шатре.

Сердце отпустило. Скрежещая боль в груди притихла, уступив место холодному рассудку. Но из-за дурного сна Радагас не мог думать о предстоящем бое.

Он лег рядом с Кэрин, поцеловал ее в теплые губы, и сердце снова предательски защемило. Но сон уже цепкими и липки пальцами тянул Радагаса в свое разверзшееся нутро, снова вовлекая короля без трона в кровавую пучину океана.

* * *

И снова воин-король стоял на груде тел и взирал, как его войско сражается с войском Повелителя тьмы. Порабощенные магией жители Танграда не осознавали, что сражаются против своих соплеменников. Их вела магия и сотня восставших из Ада слуг Повелителя. Эти слуги, при жизни будучи полководцами, не пророняя ни единого звука, сплоченным строем продавливали кольцо варварского войска. Воины Радагаса не сдавались и продолжали сопротивляться силам тьмы.

На этот хаос сражения с края поля взирал человек в черном, вышедший из тьмы. Ее Повелитель.