Случайные истории

Удар, еще удар. Уворот. Мы сцепились взглядами. Он был на полголовы ниже меня и гораздо легче. Но его ловкость поражала. На каждый мой удар воин отвечал двумя или просто уходил в сторону, прыгая, замахиваясь своими топориками.

В пылу схватки мы не заметили, как у нас появились наблюдатели. Они не скрывались и смотрели за дракой с голодным любопытством.

Я остановился, мой противник тоже. Мы огляделись. Нас окружили со всех сторон. Этих людей было несколько десятков.

Людей?.. Нет. Скорей горилл. Они стояли на двух ногах, и у них не было шерсти. Но косматые волосы были в грязи. Да и все их тела были измазаны чем-то странным, не то песком и грязью, не то собственным дерьмом, будто эти монстры извалялись в отхожей яме.

Воняло от них еще хуже!

Были эти гориллы огромны. Я считался у себя дома высоким и статным воином. Но эти монстры, будто йотуны, возвышались на полголовы надо мной, и плечи были шире. Огромные лапы сжимали дубины, копья, костяные зазубренные ножи и топоры.

Я-то считал моего пронырливого противника примитивным – кстати, при свете я заметил, что он сам измазан какой-то красной глиной – но эти гориллы были совсем дикими и тупорылыми.

Они нависали над нами и молча смотрели своими дикими глазами.

Мой краснокожий «друг» начал кричать на дикарей, замахиваясь на них топориками. Против таких громадин – жалкая попытка напугать. Его быстро скрутили и выбили оружие.

Пока я наблюдал за этим, ко мне подошли двое. Я ударил одного мечом и сразу отрубил руку.

Но тут последовал оглушительный удар дубиной. Эта горилла чуть башку мне не снесла!

Я опустился на колени. Хотел встать, но последовал еще удар.

«Сына Хормунда и слугу Одина просто так не свалишь!»

Я поднялся, но лишь для того, чтобы окончательно упасть.

На меня напрыгнул один из дикарей и просто вмозжил мою голову в скалу.

Я погрузился во мрак.

«О, Вотан, кто же это такие?.. Что за твари ходят по этой чуждой земле…»

IV

Очнулся я от толчка в спину. Открыл глаза.

Каменные стены, пол, своды. Я в пещере.

Дернул руками – связаны за спиной. Обернулся, сзади спина краснокожего – тоже связан, дергает руками, пытаясь высвободится.

Снова взглянул перед собой.

Пять дикарей сидели вокруг костра и что-то жадно обгладывали, какие-то куски мяса на костях. Я пригляделся к их еде и тут же отшатнулся.

Эти гориллы ели человечину. У кого-то из них была рука, у кого-то нога, кто-то обгладывал отрубленную голову, впиваясь зубами в лицо мертвеца.

«О, Вотан, что это за звери такие?! Что за монстры?! Как можно допустить такое?..»

Я оглядел пещеру, и изо рта у меня непроизвольно вырвался вздох ужаса. Я подавил его, но взгляд оторвать не смог – недалеко от меня валялись куски трупов: отрубленные конечности. А еще дальше лежали тела нескольких варягов и краснокожих людей. Целая куча тел.

«Я повидал множество ужасов в сражениях, даже видел, как наш конунг пил кровь из черепа поверженного врага. Но это все война, честный бой. А тут просто резня! Жуткое пиршество людоедов!»

Пока я глядел на этот ужас, в пещеру вошел огромный дикарь. Он молча подошел к краснокожему, поставил его на ноги и разрезал веревки на руках. Проныра попытался вырваться, но дикарь просто взял свой костяной топор и несколько раз рубанул по правой руке краснокожего. Тот завопил, но людоед справился быстро – еще удар, и часть руки краснокожего бедняги оказалась во власти дикаря. Он прижег культю краснокожего головешкой из костра и кинул обезумевшего от страха и боли проныру в деревянную клетку. Швырнув свой топор на землю рядом со мной, дикарь взял полученный деликатес из человечины и, кусая его на ходу, отправился по своим делам. Его соплеменники даже не обратили на него внимания.

«Вотан, помоги».

V

Кровь, кишки, человеческие останки и требуха. В этой пещере было даже более жутко, чем на поле сечи. Вонь била в нос, доводя до тошноты.

Я закипал от гнева.

Краснокожий очнулся в клетке и стал что-то показывать дикарям.

Они обратили на него внимание.

«Что ты говоришь им, мой краснокожий „друг“? Показываешь на твой брошенный подсумок? Ага, там… что это?.. курительная трубка с зельем?.. Ага, я понял, ты предлагаешь раскурить это зловонье дикарям. Да, давайте, олухи, выкурите это зелье полностью! Чтоб вы сдохли от него!»

Но людоеды не померли от трав краснокожего, хотя выкурили зелье полностью. Они просто уснули у костра.

В дальних пещерах были еще дикари, но они сюда не заходили.

А эти псы уже через несколько долгих мгновений погрузились в забвение.

«Отлично! Что дальше?..»

Краснокожий стал звать меня и показывать на свою клетку.

«Хочешь, чтоб я освободил тебя? Подожди, проныра».

Я схватил костяной топор, лежащий рядом, и стал рвать им свои веревки. Получилось!

Я быстро встал и подбежал к клетке. Рубанул по несложному запору топором и, не дожидаясь проныру, направился в сторону спящих дикарей.

И, слава Одину, рядом с одним из них обнаружил свой меч!

«Ну все, мерзкие твари, это ваш конец!»

Я держал меч в правой руке, топор – в левой. И рубил этих сонных горилл, пока не понял, что костяной топор раскрошился, а меч я вонзаю уже не в тела врагов, а просто в окровавленный камень.

Мне на плечо опустилась рука краснокожего.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде я прочел сочувствие. Он тоже потерял своих братьев, славных мужей и храбрых воинов.

Тут в пещеру вошли двое горилл. Краснокожий молниеносно достал из-за пазухи какую-то трубку и плюнул через нее дротиком. Попал в ближайшего дикаря. Тот ничего не понял, но уже через мгновение упал и стал трястись, будто от укуса змеи.

Яд – быстрая и мучительная смерть.