Случайные истории

– И они тебе любят. Но твоя любовь причиняет им боль и страдание.

Фарин яростно замотал головой.

– Нет! – прокричал он и погрузился во мрак.

****

Он смотрел, как растет и мужает сын, как он превосходит в кузнечном деле его самого, как Этнис все больше горбится и старится, все больше отдавая себя хозяйским делам и торговле.

Он смотрел, как они изо дня в день ходят на его могилу и плача разговаривают с ним. А потом спускаются с холма возле хутора и приступают к своей работе.

И так каждый день.

И каждый раз на вопрос Отца Фарин отвечал «Нет», и погружался во мрак.

Забывая все, и вновь переживая жизнь своей семьи, утратившей его навсегда.

И снова, и снова, и снова.

****

А в какой-то миг он не узнал их. Он не узнал в бородатом мужчине своего озорного сына. Не узнал в согбенной женщине свою любимую жену.

И тогда спросил измученный Фарин тихим шелестом травы, некогда бывшим его голосом, у старца, вечно сопровождавшего его.

– Сколько миновало лет, Отец?

Старик вздохнул.

– Два десятка.

– И все это время она приходила на мою могилу… И наш сын сопровождал ее…

Кузнец опустился на колени рядом с поникшей женой, склонившей колени перед его могильным камнем. Его дрожащая рука опустилась на ее плечо. Женщина зарыдала. И от этой боли Фарин содрогнулся всем телом. Пока его любимая плакала, он не мог произнести ни слова.

Он дрожал, как и она. А потом Этнис обнял ее сын и молвил.

– Пойдем, матушка.

Они поднялись. Но прежде, чем уйти, женщина положила руку на могильный камень.

– Прощай, – тихо вымолвила она.

Фарин не смел подойти, но все же ответил.

– Прощай… я отпускаю вас.

Он смотрел вслед спускающимся с холма жене и сыну, пока не они растворились в белой пелене.

– А теперь нам пора в Волшебную страну, – послышался за спиной Фарина спокойный голос его Отца.

Падший рыцарь

Рыцарь прошел через полуразрушенную арку ворот огромного зала. Развалины некогда великого замка окроплял дождь.

– Здесь когда-то был зал искусств. Помнишь ли ты это, мой друг? – обратился рыцарь к кому-то, кто притаился во тьме дальнего угла зала.

Там сохранился свод высокой крыши и мощная колоннада.

Держа в руке меч, рыцарь прошел немного дальше и остановился.

– Что скажешь, Ланселот? Ты помнишь, как Артур проводил здесь пиры? В этом зале выставлялись трофеи Круглого стола.

В ответ тьма заворочалась.

Рыцарь заметил это движение. Две сотни шагов от него, за колонной под сводчатой галереей второго этажа.

– А помнишь, как мы приволокли сюда ту химерообразную тварь? Артур Экскалибуром снес ей голову, а затем Мерлин и Моргана устроили настоящее жертвоприношение.

– Не говори мне о Моргане, Тристан! – проревел голос из тьмы. До боли знакомый голос, до боли изуродованный.

Тристан осекся. Давно он не слышал речей своего любимого друга, давно отчаялся встретиться с ним. Но вот настал момент.

– Она прокляла меня…

– Всех нас… видно, не позабыл ты, о деяниях прошлого.

Тьма двинулась вперед, и от нее отделился Ланселот. Не человек, не величественное чудовище, нечто непонятное, искалеченное. Но таящее в себе немыслимую боль и гнев.

– Сколько прошло времени? – спросил падший рыцарь.

– Тысяча лет, мой принц, – ответил Тристан, – именно так звали тебя все. Принц Камелота… он даровал тебе этот титул в знак вечной дружбы. Помнишь ли ты это?

Тристан подошел ближе. Их разделяло не более сотни шагов. Ланселот передвигался на четырех лапах. В его движениях Тристан чувствовал скрытую мощь. Боль сжимала его сердце, когда он бросал быстрый взгляд на друга.

– Я помню лишь дикую ярость, – печаль в словах Ланселота поразила Тристана.

– Я нашел Моргану… долго искал… перед смертью она сказала, что все эти годы жалела о своем проклятии. Мы с ужасом вспоминали о той ночи, когда ты обернулся монстром…

– Я помню… черную бездну…

– Ты разметал всех… разорвал Артура, распотрошил Гвинерву, Изольду… Галахада и Гавейна превратил в пепел своим огненным дыханием… – Тристан остановился, услышав рычание.

– Да все это сделал ты, мой друг, но я тебя давно простил. Ведь ты и подумать не мог, что Моргана тайно влюблена в тебя и грезит о вашем счастье… ведь сам ты мечтал о Гвинерве.

– Гвинерва, – вырвалось у монстра.

– Да, Ланселот, все они пали от этого проклятия… Я тоже стал его частью. И хочу помочь тебе. Когда я нашел Моргану, она рассказала мне все и отдала свою жизнь в искупление…