Федерика ди Альто Адидже, маркиза с грустною судьбой. Пьеса

И вспоминать любимого в постели

От мира суетного в праведной глуши.

Умчался вдаль с попутным ветерком,

С любовью не взглянул, не обернулся.

А я за ним готова босиком,

Моля святых, чтобы ко мне вернулся».

Лукреция со слезами на глазах смотрит в сторону быстро уменьшающейся фигуры Альберто и, когда он скрывается за горизонтом, направляется к стенам монастыря святого Августина.

Глава 8. Встреча со смертью

Пользуясь тем, что ехал по личному указу герцога на постоялых дворах ди Альберто без проволочек получал свежего коня, провиант и ночлег, но, как ни странно, через пару дней пути Пьетро стало казаться, что за ним кто-то следит. Смеркалось…

«Мне кажется, я не один в дороге.

Вспорхнёт ли птица, или конь заржёт,

Какая-то свербит в душе тревога,

Как будто кто-то по пятам идёт.

Сие разведать следует скорее:

Там балка впереди, с конём я схоронюсь,

Я буду терпеливей и умнее,

И правды от лазутчика добьюсь.

Вот в темноте пятно чернее ночи,

Ты пеший? Коннный, видно по всему.

Да кто ж такой? Узнать хочу, нет мочи.

Врагом моим стать не желаю никому.

Смотри, как осторожен, взглядом водит,

Узду от звона обмотал тряпьём.

И статен и силён, по виду воин,

Ну что ж, пока он нужен мне живьём».

Пришпорив коня, Пьетро выскочил из лощины и сразу же направил острие своей шпаги в грудь лазутчику.

«А ну, каналья, отвечай: кем послан.

Клинок мой быстр, рука моя тверда,

Ты мною ещё засветло опознан,

Коли убью, не будет и вреда.

За мной ты много дней идёшь, собака.

Ты осторожен, ловок, смел, хитёр.

Ты, может быть, прекраснейший рубака,

Но нежеланный нынче визитёр.

Не станешь на вопросы отвечать,

Тебе язык я развязать сумею,

И о пощаде станешь умолять,

Но я тебя, наймит, не пожалею».

Всадник, пойманный врасплох выскочившим из засады гвардейским капитаном, даже не успел вытащить из ножен свою шпагу и лихорадочно размышлял, что же ему остаётся делать, когда в грудь упирается клинок, уже войдя в плоть на добрый дюйм. Решив, что жизнь дороже денег и, зная, что капитан гвардейцев лучше умрёт, чем запятнает себя бесчестием, наёмник стал рассказывать Пьетро, зачем он следит за ним.

Алонзо (так назвал себя преследователь)

«Простите, господин, мою мне дерзость.

Я, как и вы, служитель ратных дел,

Наверное, следить за вами – мерзость,

Но мой кошель предельно похудел.

Я нанят и готов убить любого,

Кто тайну герцога поведать сможет вам,

Наследников на трон найдётся много,

Трещит династия Тосканская по швам.

Уж если вам откроют эту тайну,

То и другие могут всё прознать.