Новая жизнь владыки демонов

– Это ложь! Он неожиданно напал на Радищева, а потом сразу – на Михайлова! Вы сами видите его лицо! Мне удалось сбить колдовское пламя и повалить Орлова, а затем…

– У меня есть свидетели, – перебиваю его.

«Воздушный» резко замолкает.

– Вот как? – удивляется директор. – И где же они?

– Убежали, завидев Аркадия Борисовича. Две девушки, Маша Михайлова, – «вспомнив», как зовут брюнетку, я киваю на коротышку, – сестра этого Януса двуликого, и Катя Казакова. Она снимала происходящее на телефон с самого начала.

На несколько секунд в кабинете повисает тишина.

– Если позволите, господин директор, – продолжаю я, покачивая ногой, – отправьте Аркадия Борисовича в наш класс, пусть заберёт у девушек телефоны. Наверняка у них не хватит ума сразу удалить видео. Только не вызывайте их по громкой связи, могут сообразить.

Перехватив взглядом движение руки «воздушного», скользнувшей в карман, добавляю:

– И пусть эта троица выложит свои смартфоны на стол. Во избежание недоразумений, так сказать.

И, подав пример, выкладываю свой «Руфон» старенькой модели первым.

– Телефоны на стол, господа, – сухо командует директор. – Быстро.

Меня сверлят три пары глаз, готовые пробурить дырку, но я ничуть не смущён.

Малыши, вы даже не представляете, насколько ваша подлость и низость для меня несущественна… Даже не представляете, что на этом поприще проиграли, не успев начать схватку…

– Аркадий Борисович, приведите девушек. И да, телефоны реквизируйте сразу. Орлов, – он поворачивается ко мне, – ты ведь понимаешь, что если обманул, одно слово будет против трёх. И тебя исключат.

– Понимаю. Но я не вру.

Вскоре девчонки с недовольными лицами тоже оказываются в кабинете. Директор просит их разблокировать телефоны. Те пытаются съехать на закон о защите персональных данных.

– В таком случае мы вызываем полицию, – пожимает плечами директор. – Налицо уголовная статья, и они будут вынуждены изъять вещественные доказательства, раз Демид так утверждает. Чтобы проверить их содержимое. И если там обнаружится это видео… Что ж, вы можете стать соучастником преступления. Не думаю, что это благотворно скажется на вашем будущем или понравится родителям.

Казакова недовольно сопит, переглядывается с блондином и сдаётся. Меньше минуты – и директор смотрит видеозапись о том, как меня избивают и что за этим следует.

– Девочки, свободны, – холодно произносит он и поворачивается к мучителям Демида, – с вами я разберусь позже. А вы трое… Вы напали на человека. Избили его и несколько раз ударили заклинаниями…

– Господин…

– Заткнись, Михайлов! Если бы ваши семьи не оплачивали ваше обучение и не жертвовали огромные суммы на благотворительность – я бы вышвырнул вас из лицея незамедлительно. И посоветовал бы Демиду написать заявление в полицию! Но… Орлов, – он поворачивается ко мне, – такая выходка этих идиотов нанесёт огромный удар по репутации нашего учебного заведения… Я пойму, если ты…

– Я вас тоже понимаю, Анатолий Васильевич. Писать заявление не буду…

– Если?.. – он правильно меня понимает.

– Если вы назначите им дисциплинарное наказание и сообщите их семьям о случившемся. А позже я… Сам свяжусь с ними. Чтобы потребовать компенсации.

– Ах ты, нищеброд!.. – начинает возмущаться «прилизанный» блондин, но, вздрогнув, затыкается, когда директор бьёт по столу ладонью.

– Молчать, Радищев! Что ж, Демид, это разумно. «Уложение о дворянстве» вполне позволит тебе это сделать, имея доказательства.

– Поэтому я прошу отправить мне видео этого… Избиения. Так я буду уверен, что оно никуда не денется.

На этом разговор с директором оказывается исчерпан. Меня освобождают до завтрашнего дня и отправляют к целителям, а затем домой. Что ж… Это отлично – есть время изучить мир, в котором я оказался.

Забрав из класса сумку, я заскакиваю в лазарет, и местные целительницы в соблазнительных халатиках за секунду избавляют меня от обморожения и вправляют нос. Затем выхожу на парковку перед лицеем и иду до автобусной остановки. Но не успеваю пройти и двадцати шагов, как слышу, что сзади кто-то сигналит.

Еле успеваю отпрыгнуть – и мимо проносится кроваво-красный кабриолет. В нём сидят две рыжие девчонки и хохочут.

Оттого, что чуть меня не сбили!

«Сёстры Мирославские, Лия и Лиля, – всплывают в памяти воспоминания Демида, – Заносчивые сучки, держатся особняком от остальных компаний. Любят грубые шутки и неоправданную жестокость».

– С дороги, зажигалка! – вопят они и прибавляют газу.

Ах вы, твари!

Бросаю им вслед огненный шар, но он, разумеется, не догоняет быстрое авто и рассыпается прямо в воздухе. Ничего, в следующий раз…

Иду дальше на остановку, дожидаюсь нужного автобуса и оплачиваю проезд картой. На телефон приходит сообщение с балансом – денег осталось всего на пару поездок… Хм… Надо бы что-то с этим решать…

Сажусь у окна и какое-то время молча смотрю на мелькающий за ним Петербург – мосты, каналы, старинные дома самой разнообразной архитектуры, открывшиеся совсем недавно летние заведения, парки и скверы.

Неожиданно обращаю внимание на здоровенный памятник, мимо которого мы как раз проезжаем. Память Демида услужливо подсказывает, что это изображение князя Великорусского Анклава, Михаила Благовещенского.

Но я прекрасно вижу, что на самом деле это мой Первый генерал, Абаддон. Тот, кто меня убил…

Глава 2

К сожалению, трафика в телефоне Демида не оказалось, и я не смог даже выйти в интернет, чтобы прояснить невероятное сходство великого князя и моего Первого генерала через сеть. Так что решил для начала добраться до дома, и уж там заняться… Исследованием.

Автобус остановился на самом краю частного сектора, и ещё километр с лишним мне пришлось пилить на своих двоих, прежде чем я оказался перед забором небольшого особняка.

Покопавшись в сумке, я отыскал ключи, отпер неказистую дверь из профнастила, прикрученного к железной раме, и оказался во дворе родовой усадьбы.

Ничего особенного – слева пустая парковка, справа высохший, жёлтый газон. Прямо – двухэтажный особняк. Небольшой, но и не крошечный, однако с моим дворцом в Преисподней, конечно…

Всё равно, что сравнивать песчинку и пляж…

За домом виднеется постройка поменьше. «Баня», говорит память Демида. Есть навес с мангальной зоной, которой, очевидно, давным-давно не пользовались, огромная собачья конура, но самой псины не видать. «Усыпили».

Наркун паршивый, как же неловко слышать в голове чужие мысли! Хотя, надо признать, без них было бы куда тяжелее адаптироваться так быстро.

Поднявшись по крыльцу, я отпер дверь и вошёл в дом.

– Кто там? – послышался мужской голос из гостиной.

– Я.