Сердце вора

– Сегодня он целый день провёл в квартире, затем уехал в Подмосковье и какое-то время провёл у Марфы Ступиной, а затем…

Разумовский, чувствуя неладное, глубоко вдохнул и процедил:

– Говори!

– Его сигнал исчез и снова появился, но… Довольно далеко.

– Где?

– Насколько я вижу, сейчас он находится в Рио-де-Жанейро.

Глава 6

Влажная ночь сменила жаркий день, и пришедшие с юга облака низко нависли над Копакабаной. Теплая сырость задерживала и усиливала запахи: фруктовый и тошнотворно-приторный аромат бугенвилии, нависающей над двориком, который я только что прошёл; прогорклый дым масла в лампах, горевших вдоль домов на этой улице; пряные, копчёные нотки рыбы, которую кто-то готовил прямо на пляже.

Пока в Москве лежал снег, здесь вовсю властвовало сочное лето. На ветру раскачивались сиреневые деревья. Они, как гигантские цветы, благоухали тонким ароматом, а влажный воздух сразу давал понять, что всего в паре сотен метров находится бескрайний океан.

Рио оказался красивейшим городом из тех, что мне доводилось видеть. Расположенный на берегу уютного залива Гуанабара, отделенного от вод Атлантики узким проливом, второй по величине город Бразилии с самого первого момента нашего знакомства поразил меня чудесными, поросшими лесом горами, каменистыми утесами и бездонными синими водами, усеянным островами.

Рио удивлял своими контрастами. В гавани – дорогие отели, жилые высотки, деловые кварталы, ухоженные парки. А на склонах гор раскинулись беднейшие районы – фавелы с убогими жилищами. Низкий уровень жизни и высокий – преступности, санитарные условия – хуже не придумаешь. Но виды, что открывались отсюда на город!.. Они просто поражали воображение, и первые несколько дней я частенько «зависал» на несколько десятков минут, если оказывался в этих краях.

Но самое главное, что меня поразило – это люди. Местные жители отличались невероятной, и в чём-то даже очаровательной непринужденностью в общении. Любимое их изречение – «аmanha». Это значит «завтра».

Какая бы серьёзная проблема не маячила на горизонте – местные, называющие себя «Кариокас», скорее всего, отложат её на завтра. А «завтра» забудут ещё на день – и так до бесконечности.

Эти улыбчивые люди не любили проблемы, сложностей и, в отличие от остального мира – им каким-то образом удавалось не замечать плохие стороны жизни, отделять их от повседневности и оставаться улыбчивыми, сохраняя живой, весёлый темперамент.

Поначалу мне было трудно классифицировать «Кариокас» по этническому признаку. В жилах жителей Рио-де-Жанейро текла кровь выходцев из Европы – испанцев и португальцев в смеси с кровью местных индейских племен и африканцев, которые были привезены сюда для рабского труда на плантациях. В результате такого смешения крови большинство жителей Рио стали метисами и образовали новый, совершенно не похожий на другие народ.

Первые дни после прыжка сюда я совершенно ничем не занимался. Снял комнату в дешёвом мотеле и затаился. Знал, что по браслету-пиявке меня вычислят – но не верил, что Разумовский сразу же отправит группу захвата для моего возвращения.

У меня была мысль просто выкинуть телефон и вообще никак не контактировать с Детьми Перуна но, подумав, я решил этого не делать. События могли принять самый невероятный оборот, так что посылать всех куда подальше смысла не было.

Точнее – я это уже сделал, но у себя в голове. А вот в реальности можно было подобрать более культурные слова для объяснения всей ситуации. И когда практически сразу после прыжка мне позвонил глава клана – я не стал игнорировать его желание поговорить.

* * *

– Да?

– Доброй ночи, Кирилл.

– И вам не кашлять, Магистр.

На несколько секунд повисло молчание.

– Почему ты в Рио?

– У меня здесь дела.

– Позволь узнать – какие?

– Не позволю.

Снова молчание. Кажется, Разумовский пытался осознать, откуда во мне взялось столько смелости и наглости.

– Кирилл, несанкционированные прыжки…

– Прошу прощения, что перебиваю, Магистр, но давайте я сразу проясню ситуацию. Мне очень не по нраву, когда кто-то пытается меня контролировать. Особенно такими методами как шантаж и угрозы. И ваша политика ограничения моих свобод посредством изоляции от энергии Истока – отличный тому пример. Я прекрасно понимаю, что вам хотелось бы иметь карманного прыгуна для своих дел. Вот только у меня есть и своя жизнь, и я не согласен жертвовать ей в угоду ваших интересов.

– Так поступают все члены клана. Целители работают в больницах, боевики служат в полиции. У тебя редкий дар, и поверь – немногие знают, как его правильно применять. Ты ещё слишком молод и многого не понимаешь.

– Возможно. Зато я знаю, что не хочу быть пешкой в чужих руках. Вы использовали меня как приманку для поимки твари из Нави – и ничего об этом не сказали. Не слишком заботливо с вашей стороны.

– Кирилл, я…

– Да бросьте, Андрей, – я продолжил фамильярничать, – Я знаю о многом, что вы от меня скрывали. О том, что не рассказали мне о моей же связи с Навью. За такое в вашем клане положена смерть, безо всяких отговорок. Для каких целей вы придерживали этот козырь? Повторюсь – подчиняться такому руководителю я не вижу никакого смысла. Вы легко пожертвуете мной в угоду своих интересов, и меня это не устраивает.

– Ты не сможешь прыгать без энергии нашего Истока, – отчеканил Разумовский, – Сколько батареек ты с собой прихватил? Десять, двадцать, сотню? Рано или поздно они закончатся. Возможно, ты отыщешь какое-то количество энергии за пределами нашего клана. Но всё же тебе придётся вернуться. Как думаешь, что тогда случится?

Я, ничуть не стесняясь, расхохотался прямо в трубку.

– Если бы вы знали, как ошибаетесь, Андрей! Если бы только знали… Пусть вас это не беспокоит. Обещаю, на территорию Детей Перуна я в ближайшее время не вернусь. По-крайней мере до тех пор, пока вы не пересмотрите своё отношение в мою сторону. Ваша пиявка всё ещё у меня на руке, и вы можете знать, где я нахожусь – вот только вряд ли сможете догнать. Но если решите пойти навстречу и снять эту побрякушку – лично, прошу заметить, и не на территории клана, а там, где будет удобно мне! – буду ждать вашего звонка. В любом другом случае прошу меня не беспокоить. Всего хорошего.

Я бросил вызов и выключил телефон.

Фух, а теперь-то мне изрядно полегчало! Получилось удивительно спокойно высказать этому уроду свою позицию. Что ж, это даже лучше. Наверняка Разумовский сейчас просто в бешенстве…

* * *

С того разговора прошло уже три недели, и за это время, честно говоря, я всё ещё не отвык постоянно оглядываться и проверять, не следит ли кто за мной. Видимо – профессиональная привычка.

Жильё выбирал, исходя из тех же соображений. Удобное расположение, возможность свалить в нескольких направлениях, отличный обзор и хорошая система защиты. От магов, скорее всего, она не поможет, но вот насчёт простецов можно было вообще не переживать.

Я знал, что рано или поздно Разумовский отправит кого-нибудь за мной, и именно поэтому снял апартаменты под своим настоящим именем сразу в пятнадцати разных местах, оплатив каждый из номеров на неделю вперёд. Вышло недёшево, однако я никогда не ночевал в одном месте больше, чем один раз, а порядок, в котором выбирал «сегодняшний» ночлег, был абсолютно случайным.

Полагаю, у стороннего наблюдателя, если бы такой имелся, наверняка бы возникла парочка вопросов.

Чем я занимался всё это время, после побега из Москвы?

Если честно, то поначалу – ничем. Прыгнув из промозглой, холодной и занесённой снегом столицы в тропический рай с лазурным океаном, большую часть дней я предавался праздному безделью. После всех событий мне не хотело делать абсолютно ничего.

Денег имелось в достатке, поэтому, обеспечив себя несколькими апартаментами я… Просто жил.

Купался, наслаждался теплом, экзотическими фруктами и кухней, знакомился с интересными людьми, гулял, исследовал окрестности города и наводил справки о магах, которые тут обитают.

Осторожно, само собой, и так, чтоб они обо мне не узнали. Впрочем, вскоре я убедился, что эта предосторожность была совершенно излишней – здесь царила настоящая свобода, и ни одного колдуна не волновало, что их страну посетил беглец.

Почему я выбрал именно Бразилию и Рио?