Найти богиню. Фантастический роман с пародийным уклоном. Издание 2-е

– Это и есть твой раб? Ничего, миловидный отрок! Как его христианское имя? – поинтересовался Святой Отец.

– Антоний, Ваше Святейшество!

– Говорит ли он на каком-нибудь европейском языке?

– Нет, Ваше Святейшество! Только по русски, на языке корижей и на своем родном, половецком.

– Жаль… Я хотел с ним поговорить. Ладно, садитесь, и начнем, пожалуй, благословясь.

Корнелий и Самир уселись в кресла ошую трона. Брат Теодор остался стоять за правым плечом шефа. Папа хлопнул в ладоши, двери открылись, и в зал вошла молодая монахиня. Шурша подолом, она прошла по паркету и выжидательно остановилась в пяти шагах от трона.

– Ну? – Папа нетерпеливо скосил глаза на Корнелиуса.

– Не, не похожа. Лицо не похоже. А фигура… разве рассмотришь под ихними тряпками!

– Я понял тебя, сын мой!

Папа обернулся к брату Теодору:

– Распорядись, чтоб входили обнаженными!

И началось! Одна за другой в зал входили голенькие девицы. Красивые и не очень, худые и полненькие, высокие и низенькие. Они подходили к отметке на паркете, замирали, подходили под благословение, потом поворачивались кругом через левое плечо и покидали зал. Некоторые стеснялись и пытались прикрываться ладошками, но таких было меньшинство. Корнелиус внимательно разглядывал каждую, но похожей на статую в далекой Кориже не попадалось. Сей парад красоток продолжался до сумерек. Наконец, в зал вошла пожилая (одетая!) монахиня-аббатисса и объявила, что девицы кончились.

– Это были монахини и послушницы из ближних монастырей, – пояснил папа Григорий, потягиваясь, – Завтра прибудет новая партия. Я послал гонцов во все монастыри в радиусе пятидесяти миль. Будем работать, пока не найдем искомое!

Дойдя до гостиницы Корнелиус, мучимый весь день плотским вожделением, пренебрег ужином и едва дождался, пока слуга принесет горячую воду для Камиллы.

На следующий день все повторилось с той лишь разницей, что кастинг начали с десяти часов утра. Корнелиус уже попривык и смотрел на девиц довольно равнодушно. И опять – ничего!

Третий, четвертый и пятый день также не дали результатов. Корнелиус подумал, что, возможно, это и к лучшему, если все сорвется, ибо авантюра, найдись подходящая девушка, предстояла очень рискованная.

– Завтра воскресенье, сделаем перерыв! – объявил Главный Христианин не без сожаления, – А в понедельник продолжим с новыми силами!

В понедельник начали вообще в семь утра. К обеду от мелькания обнаженных девичьих прелестей у Корнелиуса уже рябило в глазах. Затекла шея, сильно хотелось в сортир. Внезапно Самир-Антоний толкнул его в бок:

– Вот эта, господин!

Корнелиус встряхнулся и присмотрелся: высокая стройная девица была и в самом деле очень похожа на статую богини! Ну-ка, ну-ка: лицо – да! Шея – да! Грудь, талия, длинные ноги – да! Руки: пальцы длинные, красивые, ухоженные ногти! Но, волосы…

– Ваше Святейшество! Очень похожа! Только она шатенка…

Папа сравнил с рисунком стоящую перед ним в первой позиции деву и кивнул:

– Это поправимо. Сейчас есть мастера-цирюльники, способные придать волосам любой цвет.

Улыбнулся девушке:

– Иди, оденься, дочь моя, и возвращайся. Будем знакомиться!

Глава четвертая

Марианна Коринелли была дочерью синьоры Клементины Коринелли. Мать служила горничной в замке маркиза де Ганьи де Варду и замуж никогда не выходила. Когда у неё неожиданно для всех родилась девочка, маркиз, человек добрый и бездетный, дал Клементине денег – много, целых сто дукатов! – и продолжал поддерживать материально до самой своей смерти в 1575-м году. Соседки шушукались, что маркиз и был отцом Марианны. Клементина же никогда с дочерью на эту тему не говорила.

Три года назад мать тяжело заболела: стала пить много воды, худеть на глазах. В дыхании появился странный яблочный запах. Когда бедняжке стало совсем худо, Марианна позвала лекаря. Тот потрогал сухую кожу, понюхал дыхание, попробовал на язык мочу. Горестно покачал головой и, отведя в сторону шестнадцатилетнюю Марианну, шепнул:

– Крепись, девочка! У твоей матушки сахарная болезнь. От этого недуга нет лекарства. Твоя мама продержится не больше полугода, и то, если не будет есть ничего сладкого…

Так и случилось. Клементина умерла через четыре месяца после этого. Перед смертью она перекрестила дочь и тихо сказала:

– Когда я умру, иди в монастырь Сан-Лазарро, доченька! Я знаю, аббатисса Жанна хорошая женщина, она позаботится о тебе… ибо она… сестра твоего покойного отца. А теперь дай мне кусок сахару!

– Мама, но тебе же нельзя сладкое! – заплакала Марианна.

– Ах, уже все равно…

Похоронив мать, Марианна задумалась. Идти в монастырь ей не очень хотелось. Девица она была бойкая, ловкая, склонная к танцам и музыке (самоучкой научилась играть на виоле и гитаре!). Работая кухаркой у соседа, учителя фехтования, легко научилась владеть шпагой и частенько побеждала многих его учеников. На спор с мальчишками однажды прошла пять саженей по натянутому канату. Ей бы в цирк… или в армию! Но в армию девушек не брали, а цирк приезжал в их городок лишь раз в год, на праздник Святого Януария. Пришлось идти в монастырь. Аббатисса Жанна приняла племянницу приветливо.

– Если решишься на постриг, то так тому и быть. Но я тебя уговаривать не стану, ты должна сама принять это важное решение. А пока просто поживи при мне.

И Марианна осталась, сделавшись не то секретаршей, не то воспитанницей доброй женщины. Конечно, она одевалась по уставу и посещала все богослужения, а как же! В свободное время читала книги из монастырской библиотеки, занималась рисованием и перепиской (почерк у девушки был отличный!). Жизнь текла спокойно, сыто и безмятежно. Но, вот, не хватало чего-то! То снилось, как она стоит на палубе каравеллы, а перед ней возникает тропический остров, то грезились стены крепости, объятые дымом, а она со шпагой в руке ведет своих солдат на приступ. Дух авантюризма, так это называется!

12-го Децембрия 1580 года аббатисса построила всех насельниц монастыря во дворе в две шеренги и объявила, что, согласно воле Святого Отца, Папы Григория, все девицы в возрасте до двадцати лет завтра поедут в Рим, где будут приняты лично Его Святейшеством! Всем были обещаны подарки и благословение.

Приказ начальника – закон для подчиненных! Тем более, что многие в Риме никогда не бывали и, тем более, не лицезрели Папу. Все семнадцать девиц, не достигшие двадцати лет, радостно принялись собираться в дорогу, на зависть всем остальным. Марианна была в числе избранных, ибо месяц назад ей исполнилось девятнадцать.

Не в силах противостоять искушению и любопытству, аббатисса решила сопровождать их сама.

До Рима было два дня езды. В воскресенье утром все посетили мессу в Сикстинской Капелле. Фрески Страшного Суда великого Микеланджело потрясли Марианну до глубины души. Всю мессу она на могла оторвать от них восхищенного взгляда! Послушницы за спиной перешептывались и конфузливо хихикали, ибо все фигуры были обнажены. Аббатисса шикала на них, но и сама конфузилась.

В понедельник утром все отправились в Папский Дворец. Несмотря на раннее время, там уже была очередь девушек в двести, если не больше. Разместив своих подопечных, аббатисса Жанна пошла доложить о прибытии секретарю. Тот сверился со списком:

– А, монастырь Сан-Лазарро! Сколько дев вы привезли, мать Жанна?

– Семнадцать, Ваше Преосвященство.

– Передайте им, что перед высочайшей аудиенцией они должны раздеться. Совсем!

– П-простите?

– Догола, мать Жанна! Такова воля Его Святейшества.

– Но… но… почему?

– Я не знаю! – слегка раздраженно ответил секретарь-епископ, – Рискните задать сей вопрос Святому Отцу! Но ходит слух, что он выбирает модель для новой росписи в своей домашней церкви.

Потеряв дар речи, почтенная аббатисса вернулась к своим подопечным. Ей пришлось выпить воды с лимоном, чтобы восстановить голос. Новость произвела жуткий переполох! Раздеться совсем, даже и рубашку снять! Немыслимо! Ладно бы, только Папе в таком виде показаться, но там ещё три мужчины, причем, двое из них не духовного звания! Две девицы залились слезами и раздеваться отказались наотрез. Марианна же восприняла шокирующую новость спокойно, ибо излишней стыдливостью не страдала. Раз Святому Отцу нужна модель, то она готова показать всё, чем её наделил Создатель! А со Святым Отцом, наверное, художник и подмастерье… Интересно, кого с неё будут писать? Кающуюся грешницу? Марианна состроила гримаску, пытаясь изобразить на лице какой-нибудь грех. Но зеркала не было, поэтому она не была уверенна, что это ей удалось.

И вот, очередь дошла и до девушек из Сан-Лазарро!