Особый заказ в кофейне «Полночь»

Музыка не играла.

Не было того привычного легкого джаза, такого приятного слуху, что его и не замечаешь. Музыка всегда скрашивала обстановку в кофейне. Прежде я и сам не особо обращал внимание на музыкальное сопровождение, но стоило ему исчезнуть, как создалось впечатление, что кофейня лишилась чего-то очень ценного и важного. Будто пропала ее душа.

Мы с Эром вошли и заняли уже привычные нам места за барной стойкой. Клео нигде не было видно, но я не сомневался в ее скором появлении.

Почему мы здесь? Нам просто необходимо собраться нашей троицей и обсудить опасную ситуацию, связанную с врагом, который нам угрожает. Я поймал себя на мысли, что этой ночью впервые услышу от Клео какую-либо информацию о нашем неприятеле.

В полной тишине мы сидели недолго. Стоило мне перевести дыхание и немного успокоиться, приняв ту мысль, что я уже сбежал из дома (что сделано, того не исправишь), как раздался громкий и недовольный ледяной женский тон:

– От вас двоих у меня постоянно одни неприятности!

Возникнув из пустоты, Клеопатра запрыгнула на барную стойку и упрямо направилась ко мне.

Ее черные глаза яростно блестели, а золотые щелочки гневно искрились.

– Сегодня никаких экскурсий! Вы подвергли мое заведение опасности! Я и так устала разгребать это дерьмо! Вас двоих мне еще не хватало для полного «счастья»!

Клеопатра зашипела, словно дикая кошка. Она выпустила острые сверкающие когти из лап, приготовившись защищаться.

– Мы все страдаем от одного недруга, Клео, – спокойно начал я, решив взять ситуацию под свой контроль, – и имя его – Помазанник.

Мне показалось, что Клео сменила гнев на милость. Она убрала свои когти. Морщинки на мордочке немного разгладились, и кошка обреченно вздохнула.

– Простите меня, что бросила вас в ту ночь, – произнесла она, – мне нужно было защищать свой музей. Я была не готова к незваным гостям.

Мы с Эром обменялись удивленными взглядами. Признаюсь, я никак не ожидал слов извинений от Клео.

– Тебе не за что перед нами извиняться, – поспешил ответить я, – они пришли за мной.

– Нет, есть… я могла тебя защитить, а не спасаться бегством вместо этого…

– Их было слишком много, Клео. Ты бы все равно не справилась. Мы ни в чем не виним тебя. Ты все сделала правильно. Защищать свои экспонаты для тебя – первостепенная задача.

– Но все равно осадок остался… кстати, поздравляю тебя с рождением сына.

Не знаю, откуда Клео узнала об этом, но я думаю, что никакие тайны от нее скроешь. Уверен, что эта кошка способна на многое.

– Спасибо, – вежливо ответил я, – полагаю, пришло время нам всем втроем поговорить на чистоту.

– Согласна, – кивнула Клео, – хотя я до конца надеялась, что эта ночь никогда не настанет…

– Но она все-таки наступила. Мы все противостоим одному злодею. Помазанник задумал что-то безумное. Только мы можем его остановить, чтобы вернуться к нормальной жизни. Вы согласны с этим?

Эр и Клео, переглянувшись, ответили смиренным кивком.

– Клео, расскажи нам все, что знаешь об этом человеке.

– Он не человек, – выдала жуткое Клео, – это мерзкое подобие человека… гадкое существо… проклятое существо, которое стремится к историческому величию. Обманывая самого себя, оскверняя собственный разум, он принял для себя омерзительные истины.

Я и Эр со всей внимательностью слушали нашего друга. Только сейчас я поймал себя на мысли, как быстро и плавно вся наша троица перешла на «ты».

– Он считает себя истинным Мессией, Помазанником Божьим, который пришел в этот мир, чтобы избавить его от греха и страданий. На деле же он сам становится самым главным источником всех грехов и мучений людей нашего города. В каком-то смысле я рада, что он обитает здесь. Только в нашем городе найдутся те, кто может ему противостоять. Боюсь, если бы эта история повторилась в другом месте, его бы ждала победа. Но и здесь эта тварь умудрилась вплотную подобраться к своей заветной цели.

– Он хочет основать новую религию, я прав? – обратился я к Клео.

– В каком-то смысле… на самом деле он сам для себя до конца не решил, как именно он хочет все обыграть. Есть несколько вариантов. Первый – ему, действительно, удастся основать новую религию, первоисточником которой стал культ «Свидетели Помазанника». Второй – он создаст новую ветвь православия и христианства. Возможно, у него получится добиться того, что в сознании народа ясно отложится непоколебимая ложь – он есть Мессия, есть посланник бога. Второй вариант более удачный, ведь там есть задел. При первом варианте ему придется все начинать с чистого листа. Как бы его ни соблазняло создание новой религии, где он станет новым богом, я считаю, что он пойдет по пути наименьшего сопротивления, воспользуется основами.

– Он хочет сказать, что свершилось третье пришествие? – ужаснулся я.

– Ага, если уже не четвертое, – печально усмехнулся Эр.

Клео ничего смешного в наших доводах не нашла.

– Так и есть, – согласилась она с нами, – он обезумел, спятил окончательно… он думает, что люди ему поверят, хотя… Свидетели Помазанника ему поверили.

С этим спорить нельзя. У нашего врага есть неплохие шансы организовать крупную секту. Про новую религию мне совсем думать не хочется.

– Зачем это ему? – не понимал Эр.

– Мания величия, – предположила Клео, – хочет быть в лице людей таким же великим и значимым, как Иисус Христос.

– Именно поэтому он желает проникнуть в его подсознание? – выдвинул я свою гипотезу.

Взгляд Клео помрачнел. Сначала она взглянула на Аннабель, которая сидела рядом с нами на барной стойке, и о чем-то призадумалась.

– Помазанник является самым нежеланным посетителем моего музея. Я борюсь с ним всю свою сознательную жизнь. Почти каждую ночь он приходит сюда. Я сражаюсь. Он не оставляет своих попыток получить свой особы заказ.

– Особый заказ? – переспросил я, нахмурившись. – Ты имеешь в виду подсознание Иисуса Христа?

На меня посмотрели так, словно я ничего не понимаю. Оказалось, что дело вовсе не в подсознании Иисуса Христа. Все совсем иначе…

Но в чем же?

Он сам признался мне, что мечтал всю свою жизнь проникнуть туда! Именно для этого ему понадобился Ий, чтобы узнать о том, что скрыто в разуме Бога…

– Безумие имеет много граней, – произнесла приглушенно Клео, – порой мания величия погружает человека в такой темный омут, вытащить из которого просто невозможно. Меняется все восприятие мира, отношение к себе и к окружающим. Можно сравнить это со «звездной болезнью», но в самой критичной, терминальной стадии… ради могущества и совершенства человек готов пойти на многое… Он готов совершать по-настоящему безумные поступки. И никакие методы убеждения и уговоры здравого смысла его не остановят.

Клео, определенно, к чему-то вела, но я никак не мог разобраться, что именно она имела в виду. Оставалось лишь дожидаться объяснений.

– Идея может настолько сильно поглотить человека, что он теряет свое истинное «Я», забывая даже свои истоки. В какой-то момент он уже не понимает, что он – всего лишь человек, который может как-то пострадать и даже умереть. Помазанник боится смерти – верно. Но он напрочь лишен чувства самосохранения. Такая нелогичность и противопоставление этих данных… пугает. Вы не находите? Это сводит его с ума.

Бояться смерти и при этом не иметь природного чувства самосохранения? Если честно, мне это даже тяжело представить!

– Помазанник намерен проникнуть в подсознание Иисуса – верно, – продолжила Клео, – это ему нужно для свершения своих замыслов по созданию новой ветви религии, в которой он заменит Господа и станет величие всех. Я даже больше скажу… он намерен посетить все мои экспонаты без исключения. Кофейня «Полночь» – такое подспорье для него… вы только подумайте! Если он сможет поглотить мысли и мудрость всех известных личностей, подсознание которых являются моими экспонатами…

– Тогда он точно сойдет с ума, – закончил я за нее.

– Во всем важна доза. Я всегда был согласна с этим. Нельзя перенасыщаться. Это грозит отравлением. Отравиться можно даже водой или воздухом, если хорошо постараться…