Святые с улицы Бримо
Она задержала дыхание.
– М… моего… Ч… Чарли?
Сирена собралась с духом, набрала в легкие побольше воздуха и выдала самое главное:
– С другой…
Бестия замерла, не в силах произнести ни слова.
– Ты уверена, Сирена? Это точно был он?
– В этот раз я уверена на все сто процентов. Я лично видела, как он целовал другую девушку. Мне жаль, Бест, но это точно был твой Чарли.
Бестия обдумала услышанное и приняла это к сведению.
– Спасибо, Сирена. Ты – большая молодец, что набралась смелости и сообщила мне об этом. Это важно. Дальше я сама буду решать эту проблему.
– Решать проблему?
– Точнее… буду полностью ее ликвидировать. Перед началом наших отношений я сказала ему сразу, что готова простить многое, но только не измену. Если он хочет и дальше целовать своих шма…
– Бестия!
– … флаг ему в руки! Я не держу его рядом с собой.
– А если он будет просить прощения?
– Ему придется целовать закрытую дверь.
От последних слов Бестии у Сирены пробежала по спине дрожь. Она не понаслышке знала, что страшнее разгневанной девушки может быть только разгневанная мать.
– Идем, Сирена, нам пора возвращаться к работе. Еще раз спасибо тебе за такие сведения.
– Ага… да… всегда пожалуйста! Мы же подруги…
Бестия обняла Сирену, а потом взяла ее за руку, и двое вернулись в душепопечительский центр к остальным ребятам.
– Прошло две минуты и сорок шесть секунд! – встретил их Анчоус с замечанием. – И где же твои обещанные тридцать секунд, Сирена? Пунктуальностью ты точно не блещешь!
– Ой, Анч, не нуди! – махнула на него рукой Сова.
Сирена и Бестия заняли свои места за рабочими столами. Кексик подалась в их сторону и шепнула:
– Эй, девки, псс… чего вы там шептались в коридоре? Мне расскажете?
– Это решать Бестии, – ответила ей Сирена.
Бестия, подумав, кивнула и добавила:
– Когда придет время – я все расскажу.
– Ой-ой! Буду ждать! А-а… я поняла! Нам нужно первым делом избавиться от мальчишек?
Сирена и Бестия хитро улыбнулись.
– Эй! – возмутился Доктор Дэз, случайно подслушав их разговор. – От кого вы там еще собрались избавиться?
– Не твое дело, Дэз! – ответила ему Сова. – Лучше закрой дверь, надо открыть окно и проветрить комнату.
Доктор Смерть послушно выполнил поручение Совы. Он сам закрыл дверь, а потом раскрыл на распашку два окна, впустив в зал свежий прохладный воздух и ослепительные солнечные лучи, озарившие душепопечительский центр ярким светом.
– Свои личные проблемы будете решать на перерыве, – заявил важно Анчоус, – а сейчас все за работу!
Раздались первые звонки.
Экзорцист и Одноглазый Варан, подняв трубки, начали работу с клиентами. Герцог мирно спал в ногах своего хозяина. Апельсинка сидела на коленях у Кексика, пока та наводила порядки на своем рабочем столе. Сирена приступила к самой важной части своей рабочей смены – маникюру. Сова расстелила на столе новую белую скатерть. Анчоус отправился в библиотеку, чтобы смахнуть пыль с книг. Доктор Дэз искал музыку в плеере, а потом заткнул уши наушниками.
А Бестия… она все это время старалась собраться с мыслями и переключиться на рабочий лад, позабыв о новости, которую ей сообщила Сирена прямо в лоб.
Вскоре звонки поступили Сирене и Бродячей Сове.
– Ну, вот! – ахнула Белая Сирена. – А я только-только начала правую руку!
Ей пришлось оторваться от своих занятий и взять телефонную трубку.
Бродячая Сова, по своему обыкновению, разговаривая по телефону с очередным клиентом, что-то чертила на белой скатерти черной гелиевой авторучкой.
Рабочий день душепопечителей шел своим обычным повседневным чередом, пока… не раздался стук в дверь.
Поскольку Бестия была не занята, она решила открыть.
– Сидите, сидите! Я открою!
Она быстро встала с места, подбежала к двери, открыла, а там…
– Привет, Джейн…
На пороге с букетом розовых цветов и двумя пластиковыми стаканами с коктейлями с трубочками стоял Чарли собственной персоны.
Блондин. Золотистая челка блестящих волос. Голубая рубашка. Джинсы.
Чарли на голову выше Бестии.
– Я решил встретиться. Мы давно не виделись. Это тебе.
Он протянул ей скромный букет.
– Ах, Чарли! Это ты?! Подожди… Это же мне?
– Да, клубничный коктейль.
– Можно? В горле совсем пересохло!
– Да, конечно.
Бестия молча взяла стакан с коктейлем, вынула трубочку, отбросила ее в сторону и открыла крышку.
Остальные, сидящие за столами, прервали все свои дела и со жгучем любопытством наблюдали за сценой, разворачивающейся между молодым человеком и девушкой у них на глазах.
– Джейн, ты что…
Чарли не успел закончить.
Сохраняя невозмутимое хладнокровие, Бестия потянулась на носки и перевернула стакан с коктейлем над головой Чарли.
Через пару секунд волосы, лицо, плечи и шея юноши перемазались в густой розовой холодной жидкости.
– Ты знала… – он все понял.
– Я сразу тебе сказала обо всем, когда мы познакомились, Чарли.
Бестия сделала короткую паузу и добавила:
– Цветочки и второй коктейль можешь подарить своей швабре.
– Джейн!
– Для тебя я теперь навсегда останусь Рыжей Бестией.
– Джейн…
– Прощай, Чарли.
И Бестия закрывает дверь у него перед носом.
Опускается тишина.
– Это что еще было?! – Доктор Дэз держал в руках свои наушники. – Я даже «Тонк-Тонк» на «паузу» поставил…
– Бест, все в порядке? – осторожно спросила у нее Сова.
Бестия показала всем свою довольную улыбку. Ловким движением руки она откинула волосы назад и осмотрела всех.
– В полном! Давайте вернемся к работе?
Бестия прошла к своему столу. Ее телефон тут же зазвонил.
– Ой, вот и первый клиент!
Она взяла трубку и начала беседу:
– Добрый день. Вы попали в душепопечительский центр Церкви на улице Бримо. Рыжая Бестия вас слушает.
Остальные некоторое время не сводили глаз с Бестии, которая на их глаза несколько секунд назад рассталась со своим молодым человеком.
Дэз толкнул Экзорциста в плечо и ехидно шепнул ему:
– Теперь она точно свободна. Танцуй, Экз. Пришел твой черед действовать!
Экзорциста охватили смешанные чувства. С одной стороны, он был рад тому, что наконец имеет возможность понравится Бестии, как того и хотел. С другой стороны, человек, который ему дорог, сейчас испытывает определенные неприятные чувства и, возможно, боль, связанную с расставанием с другим человеком.
Впрочем, он решил отложить размышления о таких сложных чувствах на «потом».
Сейчас к нему поступил очередной звонок.
* * *
– Отличная работа, ребята! – похвалил всех Анчоус по окончании рабочего дня. – Высший класс! Все справились на «пять с плюсом»!
– Каждый день мы упорно доказываем, что душепопечители с улицы Бримо – настоящие профессионалы, – поддержал товарища Доктор Смерть.
– Можешь в нас не сомневаться, Анчоус, мы хорошо знаем и делаем нашу работу, – посмеялась Сирена, – но от комплиментов мы не отказываемся. Продолжай в том же духе.
– Еще один день удачно прошел, – Кексик потянулась на носках и вытянула руки, – надо записать это.
Они уже начали убирать на своих столах и собирать вещи, как двери комнаты открылись, и на пороге появился Ходячая Старость с крайне печальным и серьезным лицом.
– Ходячая Старость! – обрадовался Варан. – А мы тут как раз закончили! Сегодня играем в карты?
– Подожди, Варан, что-то случилось, – толкнул его в плечо Дэз.
Все присутствующие заметили излишнюю серьезность в выражении лица Ходячей Старости, которая появлялась на нем лишь в редких и исключительных ситуациях.
– Что-то случилось, пастор Джозеф? – настороженно спросила его Бродячая Сова.
Ходячая Старость плотно закрыл двери и махнул всем:
– Сядьте, ребята, у меня для вас неприятные новости.
Переглянувшись друг с другом, все восемь молча опустились на стулья. Ходячая Старость прошел к центру комнаты, уперся руками о стол Совы и перевел дух.
Они видели его тяжелое состояние. Сейчас Ходячей Старости по каким-то еще не выясненным причинам было нелегко.
– Мы вас внимательно слушаем, – кивнул Анчоус.
Обведя всех взглядом, Ходячая Старость наконец перешел к делу:
– Я не знаю, с какой стороны мне подобраться к этой новости, так что скажу все прямо, без лишних лирических отступлений. К тому же… в данной ситуации они совсем не нужны. Все очень серьезно, ребята.
Никто не ответил.
Все дождались продолжения, которое шокировал их.
Ходячая Старость сглотнул комок и объявил самое важное:
– Вчера наш Император Селиван Леконт скончался. Сердечный приступ.
Его слова подействовали на них, как ведро ледяной воды в стужу.
– Кардинал просил меня уведомить вас, что отпевание Императора пройдет завтра в нашей Церкви. Прошу вас подготовиться к этому, как следует. Отнеситесь серьезно. Вы и сами понимаете всю сложность ситуации.
Они ответили твердыми кивками.
– Но кто теперь займет престол во Дворце? – решила спросить Бестия. – Неужели, принцесса Мария станет Императрицей?
– Прости, Бестия, но у меня нет ответов.
Ситуация, действительно, оказалась из ряда вон выходящей.
– Меня еще ждут дела, и я не могу с вами долго задерживаться. Увидимся завтра или сегодня вечером. Мне нужно срочно идти. Кардинал занимается похоронами Императора. Он поставил всех на уши и припахал как следует меня. Простите.
– Ничего страшного, пастор Джозеф, мы закончим все сами и подготовимся к отпеванию Императора, можете на нас рассчитывать, – ответил Анчоус.
– Спасибо. Вы у меня большие молодцы.
И Ходячая Старость, распрощавшись с ними легкой улыбкой, ушел за дверь, оставив их одних с тяжелой вестью.
– Император… умер… – ахнула Кексик.
– Здесь что-то не так, – задумался Доктор Дэз.
– Ты, о чем? – спросила его Рыжая Бестия.
– Вспомните нашего Императора. Селиван Леконт – мужчина в самом расцвете сил! Он слишком молодой, чтобы умереть от первого же сердечного приступа. Я просто не могу в это поверить. Если рассуждать логически, то такого априори не могло случиться!
– На что ты намекаешь, Дэз? – озадачился Варан. – Хочешь сказать, что Императора… убили?!
– Что?! – ужаснулась Сирена. – Это немыслимо!
Но за Дэза заступился Экзорцист.
– А я согласен с ним! Подумайте сами! Тело Императора точно не будет вскрываться, а потому истинные обстоятельства смерти останутся невыясненными. Император умер от чего-то, что не оставляет физических следов убийства на теле.
– Думаешь, что кто-то мог подстроить сердечный приступ? – выгнула бровь Сова. – Но кто? Как тогда, по-твоему умер Император на самом деле? Как мы проверим наверняка, что это был не сердечный приступ?
Доктор Дэз и Экзорцист, переглянувшись, призадумались.
– Я знаю, как мы проверим, – нарушил молчание Анчоус.
Все с удивлением взглянули на него.
– Ты придумал? – спросил его Варан.
– Да.
Анчоус встал из-за стола, поправил очки на носу и принялся мерить комнату шагами, размышляя вслух.
– Сердечный приступ – внезапная смерть. Император очень молод и не мог страдать такими серьезными заболеваниями сердечно-сосудистой системы, которые в любой момент могли окончиться летальным исходом. Даже если мог, сердечный приступ – весьма внезапное и неожиданное событие, которое нельзя никак ожидать заранее. К нему невозможно быть готовым! Лично я поддержу Дэза и Экзорциста. По мне, такая причина смерти Императора Валерии звучит, как детская отговорка. Если кто-то убил Императора с целью захватить власть, то он должен был знать, как впоследствии это сделать законным образом. По идее, принцесса Мария не имеет права стать Императрицей после смерти отца, если не будет завещания с печатью и подписью. Вы понимаете, к чему я веду? Не мог Селиван оставить завещание, если не знал, что умрет!
– Выходит, если завещание Селивана Леконт, позволяющее принцессе Марии стать Императрицей, объявится, то смерть Императора – убийство? – сформулировала главную мысль Бестия.
– Именно!
В словах Анчоуса зиждилось здравое логическое зерно, которое отвечало на многие вопросы.
– Но каким образом его могли убить так, чтобы смерть можно было принять за сердечный приступ? – не понимала Кексик. – У меня вообще нет идей! Как…
– У меня есть одна мысль на этот счет, – придумал Экзорцист.
Все взглянули на него и замерли в ожидании раскрытия тайны.
– Самый простой и действенный метод, который не оставит на теле следов. Выявить причину смерти будет возможно только после вскрытия. А его, как мы выяснили, не проводят для членов императорской семьи.
– Что ты придумал, Экз? – не выдержал Варан. – Как его убили?
Ответ оказался слишком простым и даже очевидным.
– Яд.
Это объясняло все.
– Точно! – всплеснула руками Бродячая Сова. – И как же я сама не догадалась?! Это же просто элементарно! Все сходится!
– Убийство Императора на лицо! – ужаснулся Варан.
Сомнений в том, что Императора убили, не осталось.
– Да, но остается последний вопрос, на который могут ответить только Восемь Призраков Йорма, – подметила Рыжая Бестия, приковав к себе всеобщее внимание.
Выдержав драматическую паузу, она огласила вопрос:
– Кто же все-таки подстроил сердечный приступ?
История Анчоуса
Не все книги одинаково полезны.
Знания – сила, но порой даже житейская смекалка и находчивость может спасти жизнь.
Так случилось со мной.
Мой отец относится к той категории отцов, которые однажды уходят из дома за сигаретами и не возвращаются.
Мать, в свою очередь, как руководит жизнь в подобных обстоятельствах, начинает много работать с самого утра и до ночи. Так продолжалось несколько лет, пока она не начала сильно болеть.
Ее зовут Пенелопа.
Бронхиты, пневмонии, плевриты, синуситы, фарингиты, ларингиты. Словом, тотальное поражение дыхательной системы и дыхательных путей. Одно воспаление за другим. Простуда за простудой и… это было просто невозможно остановить.
Патологический процесс, развивавшийся в ее организме, не поддавался контролю, коррекции и тем более лечению. Я в то время изучил всю медицинскую литературу по данному вопросу, проконсультировался со всеми самым лучшими специалистами в Йорме и Крестах. Никто не давал утешительных прогнозов. Все твердили о слабости иммунитета и всей дыхательной системы в целом, которая так легко поддается заболеваниям снова и снова.
Частые болезни матери не позволили ей продолжать работать в таком плотном графике и в усиленном режиме.
Я и по сей день забочусь о ней, высылаю деньги на лекарства и часто навещаю ее в Крестах, но в ту пору… каждый день, проведенный с ней, мне казался последним.
Она все чаще оставалась дома, в кровати, с горой таблеток на прикроватном столике, чашкой чая с лимоном и медом. Теплые пледы, грелки, шарфы – она постоянно замерзала. Особенно по ночам.
В конечном итоге состояние моей матери ухудшилось до того, что она физически не могла продолжать работать.
Работать пришлось мне.
Все свое детство я работал и продолжаю работать изо дня в день. Каждый божий день я работал без отдыха и никогда не брал отпускных. Их у меня накопилось… до старости.
Я досрочно сдал все школьные экзамены и сессии еще в седьмом классе. Это позволило мне закончить школу и получить общее образование в четырнадцать лет.
Больше я в школу не ходил.
Учителя, директор и весь образовательный комитет лично убедились в том, что новых знаний они мне не дадут, а проверку я прошел. Все проверки, какие только можно было пройти.
Мои знания, феноменальная память и книги – все это помогло мне освободиться от бремени школьного образования, чтобы работать и приносить в дом деньги на лекарства.
Моя безупречная успеваемость нередко становилась причиной насмешек со стороны сверстников и ребят постарше. В отличии от меня, они будут посещать занятия в школе весь положенный срок, установленный министерством образования Валерии.
Я же, по их понятиям, стал самым счастливым ребенком на всем белом свете. Ребенком, которому не надо ходить в школу.
Велика радость!
Мне нравится учиться.
Я был готов, как проклятый, посещать школьные уроки изо дня в день до конца жизни, только бы…
Только бы мама выздоровела.
За все время я сменил не одно место работы. Сначала я отправился развозить почту на велосипеде. Изо дня в день, разнося утреннюю почту, мне приходилось терпеть издевательства от ребят, которые также рано просыпались по утрам, чтобы успеть на первый школьный урок, к первому звонку.
Пару раз у меня отбирали газеты, частенько бросали пустые жестяные банки, которые находили на земле у помойных ведер, сталкивали с велосипеда. Два раза у меня даже угнали велосипед! Пришлось разносить почту пешком. Жуткий выдался денек!
Один раз вообще подбежали сзади и надели мусорное ведро на голову. Отряхнувшись, я пошел дальше пешком. Да, это второй случай, когда велосипед угнали.
Работал я в любую погоду: зной, метель, ливень, стужа. Особенно не везло в ветреные деньки – газеты разбрасывало по всей улице! Ничего не оставалось – приходилось бегать и подбирать их.
Как обзывали?
– Кристиан-мошенник!
– Кристиан-очкарик!
– Кристиан-зазнайка!
– Кристиан-вонючка!
– Кристиан-крыса в очках!
– Кристиан-всезнайка!
Да, они всегда добавляли мое имя.
Я всегда считал глупым обижаться на подобные высказывания в мой адрес. Мне вообще в ту пору было не до обид.
Я прославился в Крестах сразу несколькими особенностями.
Первая – я – всезнайка.
Вторая – я не хожу в школу.
Третья – у меня нет друзей.
Четвертая – я круглые сутки работаю.
Пятая – я – одиночка.
Так было всегда.
Одинокий Кристиан на велосипеде со стопкой газет на спине.
Я сменил работу.
После работы почтальона я некоторое время подрабатывал доставщиком пиццы. Суть этих двух работ отличалась немногим, а потому проделки сверстников с кражей товара и велосипеда продолжались. Работодатель не мог долго выносить подобного.
Уволили.
Совсем недолго я поработал в компании погрузки, разгружая фуры и вагоны по ночам. Поскольку природа не подозревала, что мое тело, созданное ею, будет выполнять такие тяжелые физические нагрузки, я вовремя уволился с этой работы как раз после того случая, когда первый раз потянул спину.
Это случилось уже… на третий день.
После этого я наконец отыскал ту работу, которая пришлась мне по душе. Она позволяла применить весь мой творческий и интеллектуальный потенциал. Кроме того, там недурно платили и ценили мое стремление к порядку и аккуратности во всем, чему я был очень благодарен.
Словом, на этой работе по достоинству оценили все мои способности.
Я стал библиотекарем.
Спокойная работа, размеренный график, общение с людьми, окружение книг и деньги, которых мне хватало, чтобы обеспечивать мать всеми необходимыми лекарствами и пищей.
Сам я принимал пищу крайне редко. На своем питании я экономил. Зная мою ситуацию, хозяин библиотеки часто меня чем-то угощал. По его мнению, я всегда выглядел, как ходячий мертвец (потому что имел очень бледную кожу). Впрочем, как оказалось позднее, это был мой самый обычный повседневный внешний вид.
Пользуясь таким социальным приемом, как вежливость, я никогда не отказывал человеку, который платит мне деньги и держит у себя на службе.
Работа в библиотеке была мне в радость. Мама наконец перестала за меня беспокоиться и была счастлива за то, что я нашел себе дело по душе. Этого она от меня ждала всю жизнь.
Пенелопа говорила мне:
– В своей жизни ты должен делать то, к чему у тебя лежит душа. Никого не слушай и получай удовольствие от каждого прожитого дня, занимаясь любимым делом.
Она, как никто другой, осознавала всю важность материальной обеспеченности. К слову сказать, люди небогатые зачастую больше понимают в деньгах, чем те, у кого эти самые деньги имеются не просто в достаточном количестве, а в избыточном.
Вопрос о том, почему есть бедные и богатые – другой вопрос.
– Я люблю тебя, Кристиан. Пожалуйста, чтобы не случилось в твоей жизни, будь счастлив. Сделай себя счастливым сам, если никто не может помочь. Я знаю: ты сможешь.
Эти слова…
«Я знаю: ты сможешь» – аукались мне каждую ночь.
Они давали мне понять несколько определяющий вещей.
Первое – мама верит в меня. Второе – мама гордится мной.
И я сделаю все, что в моих силах, что ее вера в меня и ее гордость не угасли во век.
В первую же неделю на новой работе я привел библиотеку в идеальный порядок. Хозяин честно признался, что такой старательности и любви к книгам не наблюдал ни у одного своего работника. Я оказался лучшим.
Лучшим в учебе.
Лучшим в работе.
Лучшим сыном.
Этот перфекционизм, аккуратность и стремление достичь идеального результата вошли в мою дальнейшую жизнь и сопровождают меня до сих пор.
Куда бы я без них?
Но не перфекционизм, аккуратность и стремление к идеальному спасли мою жизнь в тот роковой день…
Думал ли я, что стану душепопечителем, перееду в Йорм и буду частью команды Восьми Призраков Йорма?
До того дня – нет.
Более того… я стал Первым Призраком Йорма.
Прошу любить и жаловать! Номер один!
Я – Кристиан, Анчоус, тот, с кого все началось.
Ах, пока сам себя не похвалишь – никто не похвалит. Как-то так и живем!
У моей жизни было не самое удачное начало, но не оно сделало меня тем, кем я стал. Важно то, что случилось тогда, в библиотеке, в день, который изменил все.
В ночь перед тем днем маме стало особенно плохо. Она кашляла всю ночь, и никакое средство не могло остановить этот приступ. Разумеется, я вызвал экстренную медицинскую помощь. Медработники вкололи маме особенно сильное лекарство, которое должно было подействовать и усыпить ее, поскольку вещество обладало снотворным действием.
Я не отходил от нее ни на шаг.
Тогда я, действительно, испугался, что могу потерять ее навсегда.
Я сидел на краю кровати и держал ее за холодные потные пальцы.
– Ты поправишься, мама, – говорил я ей снова и снова, – обещаю. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя.
– Кристиан…
– Обещай мне только одно, мама.
– Что, сынок?
– Живи. Чего бы тебе это ни стоило, прошу тебя, мама – живи. Просто живи. Не оставляй меня.
На ее глазах уже стояли слезы.
– Хорошо, миленький, я постараюсь. Нет! Я обещаю тебе, Кристиан. Я обещаю, что никуда не уйду. Сегодня – точно.
– Прошу, сдержи свое слово, мама. Ты же знаешь, что мне мало того времени, которое мы проводим вместе. Я постоянно на работе. Мне всегда будет мало. Я просто не справлюсь… без тебя.
– Кристиан…
Она протянула руку ко мне и положила ее на щеку.
На ее пальцы из моих глаз катились холодные соленые слезы.
– Ты все сможешь. Помнишь, что я тебе говорила?
– Будь счастлив, несмотря ни на что. Это твой жизнь, и только тебе решать, как ты ее проживешь. Я не хочу, чтобы ты проживал свою жизнь. Я хочу, чтобы ты жил.
– Надо же… слово в слово. Правда, феноменальная память! Какой же ты у меня все-таки умный мальчик…
– Ты тоже должна жить, мама, слышишь? Живи! Умоляю!
– Кристиан, ты даже не представляешь, как я горжусь тобой. Ты – самый лучший сын. Поверь, я знаю, что говорю.
– Мама…
– Иди поспи. Ты устал. Нам обоим пора отдохнуть.
– Я никуда не уйду. Не сегодня.
– Кристиан…
– Да, мама. Не в твоей власти меня выгнать этой ночью из этой комнаты.
Она тепло улыбнулась, и я взял ее за руку.
– Но не в моей власти остаться здесь против твоего желания. Ты хочешь этого, мама? Хочешь, чтобы я остался?
Ее подбородок дрожал.
Она громко шмыгнула носом, улыбнулась еще шире и ответила:
– Да, сыночек, хочу. Я разрешаю тебе остаться в этой комнате сегодня ночью. Все в твоей власти, Кристиан. Абсолютно все.
Она закашляла.
Я сразу дал ей запить горячим чаем.
Перестал кашлять, она перевела шумное дыхание и сказала:
– Как же сильно я тебя люблю, сынок… ты даже не представляешь, как я тебя люблю, мой милый… мой сладкий мальчик…
– Засыпай, мама. Я буду рядом. Я никуда не уйду.
Она держала меня за руку и смотрела мне в глаза. Потом, закрыв их, она уснула. Я провел всю ночь с ней и не сомкнул глаз. До рассвета я смотрел на свою спящую мать и думал лишь о том, как не хочу ее терять.
В ту ночь осознание моей любви к ней укрепилось, как никогда.
Едва не потеряв ее, я понял, что Пенелопа – самый дорогой мне человек в этом мире.
Она сделала то, что не смог сделать никто.
Она сделала меня таким, каким я был и каким я стал.
Все благодаря ей.
На утро я приготовил завтрак, накормил маму и… ушел на работу, убедившись, что ей стало намного лучше. В обед нужно будет прийти и сделать очередные уколы.
