«Сон Феникса»: Скрижаль Смерти
– Не стоило соглашаться, Ламберт, – обратилась к нему Кира, – мы и так знаем, что мы – лучшие.
– Да, но стоит им это доказать на деле.
– Где же Марбас? – задалась я вопросом.
И стоило мне о нем вспомнить, как из тени домов на горящую площадь вышел он.
Двигался он медленно, опустив голову. Мне показалось… или это, правда, был высокий молодой человек. Блондин с волосами, измазанными сажей. В рваной рубашке и простых штанах, он босиком шел по острым камням.
– Не дайте ему прикоснуться к вам, – напомнил Ламберт, – давайте, ребята, разделаемся с ним, опередив «Горгулий».
Приказ понят, вопросов нет. Приступаем!
Черные мотоциклы мчались по стенам домов, окружая Марбаса, который медленно выходил на площадь к одному из фонтанов.
– Что это с ним? – спросила я себя, но вслух.
Меня не услышали. Мои друзья уже мчались вперед, чтобы вступить в бой с Порождением.
Что меня смутило?
Медленная походка, томный взгляд. Что-то не так… Это Порождение чем-то опечалено.
– Эмили Элизабет, не отставай! – позвала меня Кира.
– Да, конечно… иду!
Делать нечего – поспешила за друзьями.
Марбас остановился и поднял голову. Красивый бледный молодой человек. Он спокойно смотрел в нашу сторону.
Вот его рука поднимается, и с кончиков пальцев срывается ослепительная зеленая молния.
– Вот черт! – крикнул кто-то.
Ламберта, Элиаса и Винсента разбросало в стороны. Мы с Кирой были еще далеко, а потому взрыв асфальта, куда попала молния, нас не задел.
Потом Марбас отвлекся на «Горгулий». Расставив руки, его окружило пламенное кольцо. Из кольца вырвались три пламенные стрелы, которые разлетелись от него в разные стороны.
Раз – и стрелы сбили «Пантер», что мчались по стенам.
– Проклятье! – выругался Ламберт. – Он сильнее, чем я думал.
Я не видела в нем ярости. Лишь отчаяние.
В какой-то момент меня охватило странное желание. Я хотела подойти и поговорить с ним.
Мне казалось, что он тоже хочет просто поговорить.
Пока «Горгульи полуночи» отходили от причиненного им ущерба, мы воспользовались моментом, что наши противники выбыли на время из игры.
Марбас посмотрел в нашу сторону.
– Вперед! – Ламберт первый понесся на противника.
Яркая алая вспышка, и щит Блэка, который он успел создать, чтобы обезопасить себя, раскололся. Ламберт упал на землю.
– Черт!
Элиас обернулся белым змеем. Он осторожно приближался к врагу. Несколько раз он сделал попытку наброситься и ранить Марбаса, но тот всякий раз бросал в Элиаса сноп алых искр.
– Я помогу! – выбежала вперед Кира.
Ее ладони покрылись слоем льда. Полетели ледяные копья.
Одно, второе, и огненное кольцо, что защищало Марбаса потухло. Врага это не обрадовало.
Будто собрав все свои силы, он произвел на свет ослепительную черную вспышку, которая сбила нас всех с ног. Больше всего пострадали Элиас и Кира, потому что находились ближе всего к эпицентру удара.
Остались мы с Винсентом.
И я поняла, что это мой шанс понять в чем дела.
– Постой! – крикнула я Марбасу.
Он замер, и мы посмотрели друг на друга.
Бледный и чертовски красивый молодой человек. Я не ошиблась. Он чем-то опечален.
Я подняла руки, будто хочу сдаться.
– Эмили Элизабет, что ты делаешь?
Но я не слушала Ламберта. Впервые не слушала.
– Я хочу поговорить, – сказала я Марбасу.
Я даже подняла руки, будто сдаюсь. Сделала шаг навстречу – он позволил.
Надеюсь, мне удалось его заинтересовать.
– Я вижу, что ты чем-то опечален. Что происходит? Кто ты?
– Я… – его голос оказался спокойным и ровным.
– Да, ты можешь сказать все, что хочешь.
Я сделала еще два шага навстречу и решила предупредить еще раз:
– Я тебя не обижу.
– Только не прикасайся ко мне! – отступил он сам. – Заболеешь…
Я остановилась в двух шагах перед ним.
– Я не хочу этого делать… не хочу разрушать… причинять боль…
– Убей его, Эмили Элизабет! – вопль Ламберта. – Сожги!
Но я стояла и слушала Марбаса.
– Я не хочу быть Порождением!..
Мне стало невыносимо жаль его.
Неожиданно я поймала себя на мысли, что впервые за всю жизнь я пожалела Порождение Катаклизма.
Его слова означали одно – стадия «безумный убийца» еще не наступила, и в нем осталось много человеческого. Но Жажда все равно поглощает его разум.
– Я верю в тебя, – произнесла я.
Он поднял взгляд и посмотрел на меня. У Марбаса оказались медовые глаза.
– Если ты сможешь остановиться… я верю, что ты справишься с Голодом. Я помогу тебе. Я и мои друзья – мы найдем способ все исправить.
– Ничего нельзя исправить, – отрезал он, – я – монстр. Уходи.
В моих глазах застыли слезы.
– Я хочу помочь тебе! Как ты не понимаешь? Еще не все потеряно.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Ты не знаешь, что такое Жажда. Мы, Порождения, вкладываем в это слово куда больше смысла, чем вы, люди. Ты мне не поможешь. Убей, если хочешь. Да… как сказал твой друг.
– Отойти от него! – на этот раз крикнул Винсент.
Я так долго смотрела на Марбаса, что перестала понимать, где сейчас относительно нас находятся все другие.
Это неважно.
– Я же вижу, что ты не хочешь этого. Ты сильный. Ты сможешь остановиться. Ты сможешь противостоять Голоду.
– Нет… он уже завладел мной. Прежним я не стану. Уходи, пока не заразил. Я опасен.
Да, опасен. Но небезнадежен.
Я знала, что не могу ему помочь, но так хотела! И от этого стало только больней.
Потом Марбас пошатнулся. Его немного перетрясло.
– Что… что с тобой?..
– Беги…
И я застыла.
Приятный медовый блеск в его глазах исчез. Его заменил багровый оттенок.
Он теряет контроль!
– Я голоден! – взревел Марбас.
Нужно жечь его или бежать, но сил у меня ни на что не оставалось. Жалось с к нему не позволяла мне принять решение.
А потом случилось другое…
Все произошло быстро.
Он протянул ко мне руку. В его глазах стояло явное желание заразить меня и убить. Голод затуманил его разум. Он превращается в настоящее Порождение, безумца, с которыми мы привыкли иметь дело.
Я зажмурилась. Я приготовилась к тому, что рука сожмет мое горло, и я заболею проказой или еще чем хуже.
Но нет… я открыла глаза, и передо мной стоял высокий тощий Винсент. Марбас ревел.
Я видела, как шея Винсента побледнела, а потом он рухнул передо мной на колени. Я отступила.
Все замерло.
Алый блеск в глаза Марбаса сменился медовым. Тот моргнул.
– Что… что я наделал…
И это были его последние слова.
Совсем рядом стоял Ламберт. Его кожа и одежда струились черными язычками пламени. Его хвост стал огненным.
Он завопил.
Изо рта Ламберта вырвался сокрушительный поток чернильного пламени, который в мгновение ока охватил Марбаса. Тот даже не успел произнести звуки – так быстро Порождение рассыпалось в пепел.
Ламберт упал на колени, и пламя вокруг него потухло.
Кто-то включил звук.
– Винсент! – крик Киры, полный отчаяния.
Элиас и Кира поспешили ко мне.
В моих ногах лежал бледный Винсент.
Я упала на колени перед ним и сжала его руку.
– Нет… прости… прости меня…
– Ничего, Эмили Элизабет, – его умный взгляд был образен ко мне, – ничего… я не в обиде…
– Винсент! – Элиас приподнял тело друга. – Вставай, дружище! Давай же!
– Тебе не помешало бы постричься, друг мой…
Из глаз Элиаса хлынули слезы. А потом… Винсент закрыл глаза. На его лице застыла улыбка.
– Нет! – визг Киры.
Тут к нам присоединился Ламберт и быстро оценил обстановку. Я была готова к гневному рыку Блэка в мой адрес.
– Ламберт, прости… – я не сдержалась, – это же я…
Но ничего не случилось. Ламберт в ответ сочувственно посмотрел на меня и ответил:
– Если Винсент не винит тебя, то я тоже не виню.
– Ох… что же нам делать? – плакала Кира.
Ламберт уставился на нее. Кажется, он что-то придумал.
– Твой отец… Кира, где живет твой отец?
– В соседнем районе…
– Быстро! Элиас, давай, помоги мне!
Элиас и Ламберт взяли нашего длинного Винсента за руки и ноги.
– Что мы делаем? – спросила я, когда мы все уже направлялись в сторону фургончика.
– Отец Киры нам поможет…
И тут к нам подъехали «Пантеры».
– Эй, с дороги! – рявкнул Ламберт в их сторону.
Троица сняла шлемы. Мелена спрыгнула на землю.
– Давайте его к нам. Так вы до «Химеры» его не дотащите. Ценна каждая минута, и ты это знаешь, Блэк.
– Мелена, мы не обязаны… – вмешался зеленоволосый василиск.
– Заткнись, Кай! Мы готовы помочь, Блэк.
Какую-то долю секунды Ламберт смотрел на девушку, не веря в то, что «Горгульи Полуночи» предложили нам свою помощь.
– Хорошо. Давай, Элиас, помоги! Спасибо вам.
– В таких случаях вражда прекращается, – ответила Мелена, – агентства своих не бросают.
Винсента посадили на «Пантеру», как тряпичную куклу, и Мелена обняла его, взявшись за ручки мотоцикла.
– Вот так… прекрасно…
– Быстрее!
Теперь судьбу Винсента должно решить уходящее время.
Глава 6. Алхимия Смерти
Труп Винсента плавно парил над ступеньками лестницы, когда мы бежали на второй этаж жилого дома, где жили родители Киры. Весь подъем я переживала, что Винсент ударится головой о стену или ступеньку, но ничего подобного не происходило. Магия левитации Ламберта действовала виртуозно и изящно.
– Мы уже пришли, скорее, – подогнала нас Кира.
– Мы же не опоздали? – забеспокоилась я.
– Нет, – уверенно ответил Ламберт, – время есть.
Отлично.
Мы еще не преодолели последний лестничный пролет, а Кира уже звонила в дверь. Как раз, когда мы поднялись, дверь открылась.
– Кира… добрый…
– Скорее, папа! Нам нужно спасти Винсента! Его необходимо сделать гомункулом.
Отец Киры быстро обвел нас всех взглядом и увидел труп нашего друга, который парил над полом. Мужчина нисколько не промедлил.
– Быстрее! Заносите его в дом!
Я рада, что действовать мы стали быстро и без промедлений.
Мы вошли в квартиру, и я заметила, как профессор Борменталь (отец Киры) махнул рукой, и дальняя комната закрылась на щеколду.
Зачем вообще какие-то двери в квартире закрывать на щеколды снаружи? – спросите вы. У профессора была причина.
– Сюда! Сюда!
Новый взмах рукой, и тело Винсента выпрямилось, руки и ноги распластались. Труп повис над полом, а вокруг него появился синий купол.
– Это остановит процессы разложения и омертвения, чтобы у нас появилось время на подготовку, – объяснил профессор Борменталь, – вы правильно сделали, что пришли ко мне. Я рад видеть тебя, Кира…
– Папа, скорее!
– Сейчас-сейчас…
После небольшой прихожей начинался просторный широкий светлый коридор с красивыми светло-зелеными обоями. В коридоре было две арки, которые вели в другие комнаты. Первая арка располагалась справа от нас, и вела она на кухню. Вторая – в дальней стене, вела в спальню. В правой стене было еще две двери, они вели в ванную комнату и в рабочий кабинет профессора Борменталя (куда тот и отправился). Та дверь, что была закрыта на щеколду, вела в гостиную, и располагалась она в дальней стене справа от арки. Вся правая стена коридора завешена картинами красивых летающих городов, волшебных лесов и чудесных морей.
В доме профессора Борменталя Грина было тепло, уютно и спокойно. Я была уверена в этом человеке. Я знала, что он сможет помочь Винсенту и нам.
Сам отец Киры представлял собой высокого стройного красивого зрелого мужчину с ясными голубыми глазами и аккуратной бородой, расположенной вокруг губ и вдоль нижней челюсти, которые соединены между собой. Его каштановые волосы зачесаны назад. У мужчины сильные руки и длинные пальцы. Одетый в стенах дома в голубую рубашку, жилетку и брюки серо-коричневого цвета, он ходил еще в носках. Наверное, куда-то собирался. Может, на работу? В этом человеке сочеталась молодость, зрелость, статность, интеллигентность и богатый ум.
Профессор Грин работал государственным алхимиком. Скорее всего у него сейчас был отпуск, но его могли вызвать из-за такого потока мертвых, которых надо сделать гомункулами.
Я не знаю, как будет выглядеть Ламберт, когда вырастет, но мне бы хотелось, чтобы он стал таким же красавцем, как отец Киры. Даже в солидном возрасте он сохранял свою молодость.
Набор Алхимии Смерти был в каждом доме настоящего алхимика. Это наследие темного Алхимика, которым мы вынуждены пользоваться по сей день.
Профессор вошел в свой рабочий кабинет и тут же из него в коридор стали плавно вылетать склянки и флаконы с жидкостями и порошками инструменты (ножницы, скальпели и ножи), книги, свитки и черная подставка для всего этого.
Пока все это происходило, я успела заметить, как ручка двери гостиной, что была заперта на щеколду, несколько раз дернулась, но потом перестала. Мне стало печально от одной мысли о человеке, запертого там. Ведь я знала, кто это…
Там мать Киры.
– Мы успеваем, папа? – беспокоилась Кира.
– Да, мы как раз вкладываемся по времени! – поспешил утешить дочь профессор Борменталь.
Наконец профессор Грин вышел к нам в коридор, где мы ожидали его с замиранием сердца. Новый взмах руки, и купол вокруг Винсента растаял в воздухе. Его тело начало переворачиваться и вытягиваться. Вот он висел параллельно полу, постепенно опускаясь вниз спиной.
Профессор Борменталь махнул рукой, будто кого-то звал, из его спальни прилетела подушка, которая успела лечь под голову Винсента прежде, чем тот лег на пол.
– Можем приступать… – сосредоточился профессор Борменталь.
А дальше началась Алхимия Смерти.
Все действия, производимые руками отца Киры, были точны и уверенны. Он работал, как опытный хирург с большим стажем и опытом, который знал свое дело и был рожден для него. Хладнокровно и уверенно профессор Борменталь для начала вскрыл все флаконы и склянки, которые расставил на черной дощечке, где у него так же лежали книги и прочие необходимые инструменты.
Он пролистал книгу и развернул свиток, где нашел все необходимые заклинания, которые надо повторять в процессе работы.
Профессор Борменталь взял пустую колбу, в которую стал наливать и насыпать необходимые ингредиенты в нужных пропорциях. Все это время, что он делал, мужчина бормотал шепотом магические заклинания из книг и свитка.
Мы не стали задавать никаких вопросов, чтобы не отвлекать профессора. На самом же деле я наблюдала этот процесс впервые.
– Ламберт, можно тебя?
– Да, Эмили Элизабет…
Мы отошли с ним в сторону кухни.
– Что такое? – спокойно спросил он меня.
– Ты уверен, что Винсент этого хотел? Ну… у него было соглашение? Ты же знаешь, что сотворение гомункула без согласия умершего – преступление…
Не успела я договорить, как Ламберт сжал мои холодные пальцы в своих руках. Я застыла.
– Не беспокойся на этот счет, Эмили Элизабет. У Винсента есть согласие.
– Но… как ты…
Я была в шоке! Откуда Ламберту об этом известно?!
– Когда я брал вас в свое агентство, я все предусмотрел. Я знал, что подвергаю вас опасности, а потому все проверил. Я знаю, что у вас с Кирой нет согласия, а у Винсента оно было. Он его сделал сразу, когда достиг совершеннолетия. И… тебе бы тоже не помешало его сделать.
– Я не буду!
Кажется, своим резким выпадом я немного напугала Ламберта. Он отпрянул.
– Нет, Ламберт, я не могу стать бессмертной.
– Это гарантия…
– Да-да, знаю, но… моя мама умерла. Понимаешь? Я хочу когда-нибудь встретиться с ней. Я этого жду… не смерти, в смысле… а встречи. Вот…
– Понятно. Ладно. Словом, не беспокойся за это, – Ламберт посмотрел в сторону коридора, – Винсент этого хотел. Я знаю.
– Хорошо, – кивнула я, – я тебе верю.
После этого разговора мы вернулись к остальным. Элиас обнимал Киру. Она со слезами в глазах наблюдала за работой отца.
Вот профессор Грин приготовил необходимое снадобье, которое должно оживить Винсента. Потом он взял в руки скальпель, и я напряглась. Похоже, для ритуала нужна кровь Винсента.
Одним резким и точным движением профессор Борменталь сделал надрез на ладони Винсента и поднес к ране пробирку, собирая в нее стекающую кровь.
Он продолжал читать заклинания, и вот кожа Винсента начала светиться серебряным. Когда кровь была собрана в пробирку, профессор перелил некоторое ее количество в колбу, в которой собирал ингредиенты. Жидкость окрасилась в ярко-алый.
Уверенно проговаривая каждое слово заклинаний, профессор Борменталь посмотрел на самого Винсента, размешивая содержимое колбы. А затем изо рта нашего друга вырвалась золотая нить, которая начала медленно подниматься к потолку.
Я знала, что это. Эта нить – часть жизни, частичка души, которая еще не успела покинуть тело Винсента (при этом он был уже мертв). Именно поэтому важно время. В Алхимии Смерти время определяет все. Нужно успеть провести ритуал, пока последняя нить жизни не успела покинуть тело. При этом нельзя сохранять тело консервирующими заклятиями, которые бы замедляли процессы разложения.
Голос профессора стал немного громче, но я все равно не могла с точностью разобрать эти жуткие звуки заклятий. Отец Киры аккуратно протянул руку и схватил золотую нить двумя пальцами. Он начал тянуть ее вниз, будто погружал цепь в колодец.
Профессор Борменталь тянул за золотую нить, а та не заканчивалась. Казалось, она становится длиннее.
Он тянул душу Винсента из загробного мира обратно в тело.
И вот нить уже тянулась из потолка коридора. Помогая второй рукой профессор Борменталь постепенно возвращал нить в тело нашего друга через открытый рот. А потом… мы все увидели, как из потолка к нам опустилось белое сияющее волокно, которое сформировалось в неясный человеческий силуэт.
То была душа Винсента Сильвио.
Чем сильнее душа приближалась к телу, тем она все менее походила на силуэт. Белые сияющие волокла меняли свою структуру и превращались в большой сияющий шар.
Профессор Борменталь почти кричал. Комнату переполнили жуткие звуки. Свет начал моргать. Стало холодно.
И вот серебристый шар утонул во рту Винсента. Тогда все прекратилось.
Потеплело. Свет не моргал. Профессор говорил шепотом.
Что же дальше?
Отец Киры взял в одну руку пипетку, а другой – колбу с зельем. Он набрал немного снадобья в пипетку и склонился над Винсентом. Легким движением он капнул ровно три алых капли зелья на бледные губы нашего друга.
Затем профессор Борменталь выпрямился и замолчал. Это были последние строчки заклинания.
В комнате воцарилась тишина.
– Это все? – нарушил молчание Элиас.
– Да… получилось, – улыбнулся нам профессор Борменталь.
Мы все уставились с Винсента с нетерпением ожидая, когда тот вдохнет и откроет глаза. Но ничего не произошло…
Элиас нахмурился:
– Что-то не видно…
Профессор Борменталь засмеялся. Его смех напоминал звон колокольчика.
– Ему нужно дать время, – пояснил он, вставая на ноги, – ваш друг оживет через несколько минут. Нужно немного подождать. Не беспокойтесь, я уверен, что все прошло замечательно. Он вернется.
Что бы ни говорил этот человек, я ему верю!
– Могу предложить вам чаю. Вы не откажитесь?
Мы не отказались, но, признаться честно, не сильно хотелось пить чай в такой момент. Но битва с Марбасом нас изрядно вымотала. Второе Порождение за день!
– Поговори с мамой, Кира. Она скучала.
Взмах руки, и щеколда на двери гостиной открылась. Жительница комнаты не думала покидать ее пределов.
– Идемте, я вас угощу, – профессор Грин позвал нас всех на кухню.
На кухню направились трое мужчин, а я осталась в коридоре. Знаю, что е вежливо, но я ничего не могла с собой поделать.
Кира подошла к двери гостиной, и та открылась. На пороге появилась милая невысокая женщина в желтом халате и розовых тапочках. Ее глазки светились, словно маленькие изумруды, а на плечи спадали огненные рыжие волосы.
– Мама!
Кира обняла женщину.
Я услышала, как поставили кипятить чайник. Женщина смотрела на дочь пустым взглядом. В руках она держала фантик от конфеты, который вложила в руки дочери.
– Добрый день, – улыбнулась женщина.
Кира с трудом сдерживала слезы.
Потом женщина посмотрела на Винсента и улыбнулась:
– Какой красивый!
Она прошла к нему, наклонилась и вложила в руки фантик.
– Он славно спит.
Женщина посмотрела на меня и тепло улыбнулась.
К нам в коридор вышел профессор Борменталь и направился к жене.
– Инэс, ты как?
Та обернулась и посмотрела на дверь.
– Знаю, знаю, – ответил профессор Грин, – надо было закрыть. Здесь опасно было какое-то время…
Инэс кивнула.
– Это Кира, Инэс. Кира. Это твоя дочь. Понимаешь?
Но она не понимала. Инэс лишь наивно улыбнулась.
То, что случилось с мамой Киры, ужасно. На нее напало жуткое Порождение, обладающее чудовищной силой. Порождение затуманило разум Инэс. Оно наградило смелую и благородную женщину слабоумием, деменцией и потерей памяти. Она не помнит ничего из своей прошлой жизни, и память не могут вернуть никакие алхимики мира. Влияние Порождения не удалось устранить. Профессор Борменталь ухаживает за своей несчастной женой.
– Я люблю тебя, мамочка…
Кира бросилась крепко обнимать мать. Инэс лишь гладила девушку по спине. Сначала по часовой стрелке, потом против…
Кира поклялась мстить Порождениям за то, что они сделали с ее матерью. Мстить, как и Винсент поклялся мстить за смерть своих родителей, пока все они не будут уничтожены.
– Какие ниточки… какие яркие ниточки!
Инэс начала гладить волосы дочери. А потом она уткнулась в них носом и ощутила запах карамели.
– Конфеты, – улыбалась Инэс, – я люблю конфеты…
Она порылась в кармане своего халата и достала еще несколько фантиков, чтобы потом… рассыпать их на полу.
– Салют.
Кира вытирала слезы.
– Идем, – позвал нас профессор Грин, – пора пить чай. С Винсентом все будет в порядке.
Мы прошли на маленькую скромную светлую кухню, где все было сделано в ванильных и шоколадных тонах. Профессор Борменталь разлил нам все чай и поставил на стол много печенья и конфет.
– Угощайтесь.
Инэс сидела рядом с Кирой и конструировала из кубиков сахара домик.
– Что слушаешь, Элиас? – обратился к василиску профессор Борменталь.
– «Тайный знак».
Кира тут же упрекнула друга:
– Слушать музыку за столом не вежливо!
Тот виновато стянул наушники с ушей.
– Ничего, Кира, «Тайный знак» – музыка моей молодости, – тепло улыбнулся юноше алхимик.
Элиас смело наел наушники. Кира злостно закатила глаза.
– Как погиб Винсент? – сменил тему профессор Борменталь.
– Его убил Марбас, – ответил Ламберт.
– Марбас? Это то Порождение, что сеет болезни в Квартале Философского Камня?
Конечно, профессор Борменталь не был знаком с классификацией Винсента.
– Именно, – кивнул Блэк, – мы одолели его.
– Это моя вина, – я не могла молчать, – если бы ни моя тупость, то Винсент остался бы жив…
– Нет, Эмили Элизабет…
Но я не дала ему договорить.
– Винсент погиб, спасая меня! Я пошла разговаривать с Марбасом, как последняя идиотка Лос-Мариса, а Винсент встал между мной и Порождением. Марбас прикоснулся к нему…
– Ты ни в чем не виновата, Эмили Элизабет, – настаивал на своем Ламберт, – поняла?
– Наверное, я забыла, кто такие Порождения.
На кухне повисла неприятная пауза после моих слов. Профессор Борменталь решил все уладить.
– Скажи, почему ты решила с ним поговорить?
Но я не хотела отвечать.
– Эмили решила, что может ему помочь, – ответила за меня Кира, – она увидела в нем нечто… человеческое. Она увидела в нем желание жить нормальной жизнью, а не убивать под воздействием Жажды. Она хотела помочь ему.
– Эмили, – обратился ко мне Элиас со всей серьезностью, – мы всегда сражались с Порождениями. Но ты – первая, кто решила не убивать их, а помочь вернуться к нормальной жизни. Ты до последнего веришь, что это возможно.
– Но это не так, Элиас! – выпалила я. – Это глупо!
Я заметила, как Инэс начала кидаться в Элиаса кубиками сахара, но тот никак не реагировал на это. Кира поспешила успокоить мать, которой стало слишком весело.
– Порождение нельзя вернуть к его первоначальной структуре, – говорила я, – над этим бьются все алхимики мира после возникновения Катаклизма. Я ошиблась. И больше я не допущу подобной ошибки, если они… могут привести к смерти моих друзей.
– Я уверен, что Винсент гордится тобой, – спокойно произнес профессор Грин, – вот увидишь… он вернется, и ты сама его спросишь.
Я задумалась над этим. Как я буду смотреть Винсенту в глаза, когда он вернется?
– Винсент уже дважды за сегодня доказал свою верность команде, – улыбнулся Ламберт, – он спас Киру от паука, которых призвало Кумо. А потом защитил Эмили Элизабет от Марбаса.
