Психомародеры: Тетрадь Бешенства
Я и мой враг.
Мы летим вниз.
Высоко.
Падать долго.
Я цепляюсь руками за его плечи – Ги Осмонд отчаянно дергается в воздухе, пытаясь вырваться.
Он тщетно размахивает руками, намереваясь сбросить меня с себя.
Ничего у него не выйдет. Я готов любой ценой избавить Мараканд от этого нарцисса.
Глаза Ги Осмонда пускают алые искры.
А Тетрадь?
Он все еще держит Тетрадь Бешенства в правой руке, свернув ее трубочкой, и вооружившись ею. Осмонд гневно стучит по мне кулаками, но я держу его крепко.
Земля…
Уже скоро мы упадем.
Асфальт. Дорога.
Раз…
И мы замираем над поверхностью земли.
Ги Осмонд держит нас в воздухе.
Я замахиваюсь, кулаком, чтобы ударить его по лицу и пригвоздить к земле, но не тут-то было…
Мой враг отправляет нас снова в полет.
Ги Осмонд взлетает, и я взлетаю вместе с ним.
– Отцепись от меня, щенок! – рявкнул он.
– Никогда!
Я крепко держу его за пиджак, лишая его возможности использовать свои силы психомародера.
Каратель и Мерцающая во тьме висят у меня на поясе, но сейчас у меня совершенно нет возможности ими воспользоваться.
Весь Мараканд стал полем для нашей последней схватки.
Летя спиной в неизвестность, Ги Осмонд часто оглядывался назад, чтобы увиливать от несущихся навстречу нам автомобилей, деревьев, домов, прохожих.
Все гудело!
Сигналы. Крики. Вопли. Аварии.
И свист воздуха, который мы рассекали в полете.
– Я завладел всеми силами Тетради! Тебе меня все равно не одолеть.
– А ты попробуй… даже со всеми силами психомародеров ты слаб, Осмонд!
– Как ты смеешь, мальчишка?
Почему я так уверен, что смогу одолеть самого могущественного психомародера Мараканда?
Сотис сказал…
Я – самый сильный психомародер Мараканда.
И я ему верю.
Ги Осмонд мой.
– Ты просто жалок! – бросил я ему.
Мы обогнули очередную машину, тормозящую при виде нас, и свернули в сторону, слетев с трассы.
– Проклятый сопляк! – рявкнул злостно Ги Осмонд.
Мой враг продолжал тщетно вертеться.
Летя по воздуху, я сцепился с ним в неистовой схватке. Частенько наше положение относительно друг друга менялось. Когда-то я оказывался сверху, а когда-то снизу. Какое-то расстояние мы вовсе пролетели чуть ли не боком!
– Куда ты нас несешь, идиот?! – визгнул Ги Осмонд.
– Полетом не я управляю, Осмонд, а ты! Вот и отвечай, куда ты нас тащишь!
Я не имел ни малейшего представления о том, где мы побывали на время нашей потасовке в воздухе.
Казалось, мы пересекли весь Мараканд вдоль и поперек!
И вот в какой-то момент мне удалось удобно схватить Ги Осмонда одной рукой за шею, а другой замахнуться, чтобы нанести удар!
Оглянулся…
Где это мы?
Летим прямо… в могилу!
– Ох, срань…
Не успеваю я нанести удар, как мы оба врезаемся в массивное надгробие.
Мне повезло больше – я успел быстро спрыгнуть на землю и кубарем прокатиться во влажной траве.
Моего противнику повезло меньше. Ги Осмонд ударился прямо головой о надгробие и сильно ушибся. Обессилев, он повалился на землю и распластал руки.
Городское кладбище Мараканда – вот, куда занесла нас наша битва.
Каменные надгробия, могилы, кресты, статуи ангелов, редкие голые деревья и цветы.
Придя в себя, я здорово прокашлялся. Комочки земли попали прямо в рот. Упершись руками о землю, я осмотрелся: мой враг, поверженный, лежит на земле и дышит из последних сил.
Ги Осмонд все еще сжимает в руке Тетрадь Бешенства.
Это мой шанс.
Я сразу понял: чем дольше ему принадлежит Тетрадь, тем сильнее она его делает.
Резко вскочив, я рванулся с места без лишних промедлений, наклоняюсь и беру Тетрадь в руки, как… рука врага вновь наполнилась былой силой. Ги Осмонд крепко схватил Тетрадь.
Я тяну ее на себя.
– Она моя! – взревел Ги Осмонд.
От этой Тетради нужно срочно избавиться. От нее слишком много проблем. Нельзя позволить, чтобы она еще раз попала кому-нибудь в руки.
Надеюсь, доктор Элеасаро простит меня, если Тетрадь Бешенства не станет частью его коллекции психоартефактов.
– Прочь, сопляк! – плевался Ги Осмонд. – Прочь!
Он махнул рукой, готовый призвать сгусток белого пламени, но я действовал быстрее.
Раз – с моей руки срывается воздушный поток
Два – Ги Осмонда отбрасывает от меня на десяток метров.
Три – я стою с Тетрадью Бешенства в руках.
– Вот и все, Ги Осмонд, – хитро усмехнулся я ему, – Тетради Бешенства тебе больше не видать.
– Нет!
– Больше она никому не будет принадлежать… и уж точно ни тебе…
– Сукин сын!
Раз – я подбрасываю Тетрадь Бешенства в воздух.
Два – из рук Ги Осмонда вырывается сплетение белых щупалец.
Три – из моей ладони срывается стальная цепь с острым наконечником.
Кто первый?
Признаться, я уже усомнился в своей победе, но расстояние, на которое мне удалось отбросить Ги Осмонда, сыграло свою не последнюю роль.
Все замерло.
И я ясно видел, как моя цепь прорезает плотную обложку и белые листы бумаги насквозь. Из Тетради, словно из живого существа, хлещет алая кровь.
Раздался истошный вопль Ги Осмонда.
Его щупальца не успели схватить Тетрадь. Психоартефакт, истекая кровь, уже упал на землю, к моим ногам.
Из проделанной в тетради дыры обильно выплескивался фонтан густой крови.
Цепь втянулась обратно в мою ладонь и исчезла за кожей.
Ги Осмонд с ужасом и с широко распахнутыми глазами смотрел на остатки Тетради Бешенства, испачканные в кладбищенской земле и крови.
– Она будет погребена здесь навечно, – заявил я гордо, – больше ты никому не причинишь вреда, Осмонд. Пришел мой черед остановить тебя.
Расстроило ли его уничтожение Тетради?
Сказать так – ничего не сказать.
Это свело его с ума.
Ги Осмонд издал нездоровый смех и неуклюже поднялся на ноги, пошатываясь из стороны в сторону, криво размахивая опущенными руками, словно театральная кукла.
– Давай, Листер… убей меня… я готов поиграть с тобой…
Изо рта Ги Осмонда брызнула слюна. Белый костюм изрядно испачкался в грязи.
Ги Осмонд одним взмахом руки распустил свои светлые длинные волосы, которые повисли небрежными локонами.
В глазах его плясал безумный огонь.
Красные искры злорадно кружились вокруг него.
– Хочешь знать, чем закончиться наша битва, Листер?
Я не ответил.
– Ты просто… сдохнешь!
Последнее он проревел во все горло.
А потом повторил:
– Сдохнешь!
Ги Осмонд не унимался:
– Ты сдохнешь, гадкий ублюдок! Я разорву тебя в клочья! Ты просто сдохнешь, кусок дерьма! Сдохнешь! Сдохнешь! Сдохнешь!
Где-то я это уже слышал…
– Еще чего! – бросил я в ответ.
И этим окончательно привел нарцисса в неистовое бешенство.
Воздействие Тетради, болезни, который он поглотил – все дало о себе знать сейчас.
– Сдохни, мразь!
Ги Осмонд небрежно махнул рукой, и воздухе вспыхнуло рыжее пламя. В мою сторону устремилось пять огненных чаек.
Меня спасла быстрота реакции.
Я схватил Каратель и сделал три выстрела.
Три попадания.
А потом… пришлось бежать!
Чтобы меня не заклевала огненная чайка, я отбежал в сторону, и он пролетела мне за спину. Ударившись о надгробие, она рассыпалась в сноп рыжих язычков пламени.
Осталась одна.
Птица с дикими воплями неслась на меня.
Встаю на ноги. Извлекаю Мерцающую во тьме из ножен. Берусь за рукоять двумя руками.
И жду…
Она близко.
Еще ближе…
Еще…
Взмах. Удар.
Звенит сталь, и клинок рассекает огненную плоть надвое.
Фамильяр Осмонда рассыпался в пепел прямо у меня на глазах.
Все еще сжимая катану двумя руками, я оборачиваюсь и смотрю на врага. Ги Осмонд уже парит в воздухе, а вокруг него кружатся вырванные из сырой земли надгробия.
Первая уже летит в меня.
Прыгаю в сторону.
Слышу раскатистый безумный хохот противника.
Еще три массивные каменные плиты устремились в мою сторону. И я сразу вспомнил, как нечто похоже случилось во время нашей первой встречи. Но тогда это были не надгробия, а целые автомобили!
– Теряешь хватку, Осмонд…
Раз – отбиваю первый потоком воздуха.
Два – разрезаю второй стальными цепями.
Три – выставляю перед собой защитный барьер, и третье надгробие рассыпается на обломки, столкнувшись с невидимой стеной.
Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу неподдельный… страх.
Пришел мой черед.
Взяв катану одной рукой, я бегу ему навстречу.
Ги Осмонд начинает щелкать пальцами, и у меня за спиной на земле стали возникать желтые пентаграммы в виде сияющих кругов, заполненными неизвестными мне символами.
Я совершенно не желаю выяснять, что они сделают со мной, если я коснусь их.
Бежать нужно быстрее.
Я не могу точно знать, сколько еще новых сил он получил от Тетради Бешенства, а потом победить его нужно раньше, чем он раскроет весь свой потенциал.
Сотис мне говорил, что потенциал силы психомародера определяется количеством его способностей.
Если это так, то Ги Осмонд на данный момент гораздо сильнее меня.
Но его состояние…
Я вижу его безумие.
Он промахнется.
И тогда я сделаю то, что должен.
Вот нас разделяет десять метров. Он висит над землей. Надо его спустить.
Я выставляю левую руку в его сторону, и из моей ладони вырывается цепи, которая молнией несется к нему. Ги Осмонд с трудом успел среагировать. Белое щупальце обвило его руку и схватило мою цепь, не дав ей ранить своего хозяина.
– Твои жалкие способности просто ничтожны в сравнении с моими! Я поглотил слишком много силы с помощью Тетради Бешенства. И теперь тебе меня не одолеть.
Пока он это говорил, из его спины вновь стали вырастать паучьи щупальца, которые стали расти и вытягиваться до немыслимых размеров. Вместе с ними руки Ги Осмонда превратились в белые щупальца. А вокруг него в воздухе возникли десятки призрачных фиолетовых рук.
Враг готовил мощную атаку, и вот…
Это началось.
Надо понимать, что все атаки, которые готовил для меня мой враг, обрушились на меня одновременно одним залпом!
Десятки белых щупалец.
Сотни призрачных рук.
Шесть массивных длинных паучьих лап.
Все вместе и сразу… оно обрушилось на меня в один миг!
И началось…
Я выставлял один защитный барьер за другим. Отчаянно и резко размахивая руками, я призывал все новые и новые защиты, отбивая бесконечный град атак врага.
Снова и снова…
Снова и снова!
Снова. И… снова.
Пот проступил у меня на лбу.
Я не мог сбавить темп. Каждое промедление могло стоить мне жизни.
Ги Осмонд окончательно сошел с ума.
Сквозь громкие всполохи, взрывы и разрывы я слышал его раскатистый смех.
Уверен, что эта атака отнимает у него не меньше сил, чем та защита, которую я ставлю.
Шаг.
Я начинаю приближаться к нему.
Еще шаг.
У меня есть шанс выстоять против него.
Третий шаг.
Призрачные руки уже исчезли – все они испарились и рассыпались в град искр.
Белые щупальца одно за другим вновь и вновь разрезало надвое, когда они касались моих щитов.
А паучьи лапы били снова и снова… они отскакивали и наносили все новые удары.
Щупалец не осталось.
Теперь лапы…
Катана в руке. Взмах!
Я отсек одну лапу, и Осмонд, кажется, почувствовал эту боль.
Время действовать – пускаю цепь.
Другие лапы хватают ее и разбивают в звенья.
Лапы снова несутся в мою сторону.
Еще взмах.
Сразу две!
С тремя лапами за спиной Ги Осмонда начало покачивать в воздухе. У него явно перевес. Он не мог сконцентрироваться на новой атаке.
Время пришло.
Раз – я бросаю Мерцающую во тьме прямо в него.
Два – паучьи лапы отбрасывают меч в сторону.
Три – из моих рук вырываются стальные цепи.
И…
Успешно достигая своей цели, они связывают Ги Осмонда, замотав его словно в кокон, лишив возможности двигаться, а значит – использовать свою силу.
Падая на землю, враг успел издать глухой окрик.
Собравшись с последними силами, я быстро бегу к нему, на ходу перезаряжая Каратель.
– Проклятье… Черт!
Он передо мной.
Ги Осмонд, плотно связанный цепями по рукам и ногам, лежит на земле.
– Убей меня! Давай! – гаркнул он. – Сделай то, что должен!
Слова Сотиса сразу мелькнули у меня в памяти: «С победой этого врага, на сцене появится новый, более сильный и могущественный».
Но ведь…
Лишь Ги Осмонд был самым могущественным психомародером Мараканда!
– Прикончи меня! Ну, же! Всего один выстрел, Листер! Давай!
Почему он…
Хочет, чтобы я убил его?
Его слова…
«Лорд будет доволен».
Ногой я наступаю на плечо Ги Осмонда и сильно давлю – тот дико вскрикивает.
– Кто этот Лорд?
Осмонд тупо уставился на меня.
– Кто твой босс? На кого ты работаешь, Осмонд?
– Я ничего… тебе не скажу… щенок…
И он плюнул вверх.
Я успел увернуться в сторону и избежать попадания его плевка мне на лицо.
– Отвечай, Ги! В противном случае тебя ждут самые страшные муки…
– Убей меня и покончи с этим! Ты же этого хотел?
– О, нет… Ты будешь жить, Осмонд. Жить до тех самых пор, пока не ответишь мне на вопрос.
Я наклонился ближе и процедил сквозь зубы:
– Кто твой хозяин?
Но он лишь нагло молчал, не желая отвечать.
Пришлось идти на хитрости.
– Сам напросился!
Первым делом я освободил одну его руку от цепей и быстро придавил ее к земле, чтобы он не мог использовать силу. Дуло Карателя я уткнул прямо в ладонь.
– Что ты… эй…
Жму на курок.
Выстрел.
Ги взревел.
В ладони осталась обугленная кровавая дыра.
– Отвечай! Кто он?
Но я выслушивал лишь его крики. В глазах Осмонда стояли слезы.
Я ткнул дуло револьвера ему в лоб и повторил:
– Говори же! Кто он? Кто такой Лорд? Как его имя?
Но Осмонд лишь мычал, стоная от боли.
– Имя!
Я ударил кулаком ему по носу – брызнул кровь.
– Говори!
В ярости я приказал цепям сильнее сжать его тело. Одна из цепей заползла ему на шею и начала душить.
– Это будут твои последние слова, Осмонд! Кто он? Скажи!
Снова кричит…
– Скажи!
И у меня получилось. Он все-таки прокричал в ответ, превозмогая жуткую боль:
– Безумный Лорд!
А потом…
Мой палец неловко скользит и зажимает курок револьвера.
Каратель выстреливает.
И вот во лбу Ги Осмонда уже зияет алая дыра.
Цепи больше не душат его. Он не сопротивляется. Он не дышит.
Он уже мертв.
Мертв…
Это слово снова и снова врезалось в мое сознание.
«Я убил его» – кричало во мне.
Мараканд свободен от «Пожирателей мыслей» раз и навсегда.
Оставался лишь последний вопрос:
– Кто он, этот Безумный Лорд?
Глава 24. Новый скиталец души
– Как он сказал? – переспросил меня Бони.
– Безумный Лорд, – ответил я снова.
Сотис, Саманта и доктор Элеасаро озадаченно переглянулись.
– Листер, – голос Саманты был тихим, но напряженным, – ты абсолютно уверен, что услышал все правильно?
Для большей убежденности в правдивости собственных слов мне пришлось вернуться в памяти в тот момент, когда Ги Осмонд перед самой своей смертью ответил на мой вопрос.
«Безумный Лорд» – это его последние слова.
– Абсолютно, – твердо кивнул я.
– И ты… уверен, что это была не шутка? – озадачил меня Юно.
– Шутка?
О чем это они?
Не понимаю…
– Кого он имел в виду? – я спросил у Сипилены, – что еще за Безумный Лорд? О чем речь?
Сипилена уже хотела ответить, но отец ее опередил.
– Видишь ли, Листер, Безумный Лорд – это миф.
– Миф?
– Сказка. Байка. Страшилка. Шутка, придуманная когда-то давно нами, психиатрами.
Все еще не понимаю.
– В кругу психиатров есть известная старая сказка-шутка об одном докторе, который так часто лечил своих пациентов, что в конечном итоге сам стал жертвой самого серьезного психического заболевания, – объяснила мне Сипилена.
– Самого серьезного заболевания?
Доктор Элеасаро и Сипилена синхронно кивнули, будто разрешали мне самому ответить на свой вопрос и догадаться о какой болезни идет речь.
Самое серьезно психическое расстройство…
Что это может быть?
– Говори первое, что придет на ум, Листер, и ты окажешься прав, – добавил доктор Элеасаро.
Первое, что придет на ум, значит…
У меня имелась одна идея в запасе, и я решил ее озвучить, не боясь ошибиться:
– Может, это… ну, не знаю… шизофрения какая-нибудь?
Сипилена ответила мне теплой улыбкой.
– Угадал, Листер, – похвалил меня доктор Элеасаро, – это шизофрения. Не «какая-нибудь», а самая настоящая параноидная шизофрения.
А теперь я попытался собрать в единое целое все факты, которые мне стали известны из рассказов моих друзей.
– Значит, вы хотите сказать, что Безумный Лорд – это психиатр, который заболел шизофренией? И вся эта история – просто шутка, придуманная психиатрами?
– Именно, – кивнул Сотис, – детская страшилка.
– Многие психиатры боятся сойти с ума, и выдумка о Безумном Лорде их пугает, – улыбка доктора показалась мне довольно неоднозначной.
– И что все это может значить? – не понимал я.
К удивлению всех присутствующих, предположение высказала Пандора:
– Если это не была предсмертная шутка, а правдивый ответ, возможен ли такой вариант, что некто взял себе прозвище Безумного Лорда? Как вы сказали, эта байка известна всем.
Мне не была известна…
И в словах Пандоры зиждилось здравое звено.
– Ха! – бросил Бони. – Ты станешь прекрасным скитальцем души, Пандора! Именно об этом я тоже как раз сейчас подумал!
– Вы правы, – согласился доктор Элеасаро, – мы не будем сбрасывать эту теорию со щитов, но никаких доказательств истинности слов Ги Осмонда у нас больше нет. Если этот загадочный Безумный Лорд существует, кем бы он ни являлся по существу, то нам следует быть, как минимум, внимательными к деталям. Если Ги Осмонд был как-то с ним связан, то я смею предположить, что и другим организациям может быть что-то известно об этом. В особенности это касается тех организаций, которые тесно сотрудничали с «Пожирателями мыслей».
И одну такую организацию мы знали.
«Последний синдром».
– Лютен тебе ничего не говорил, Листер? – обратился к нему Юно.
Но Сотис лишь покачал головой.
– Если бы он знал – точно сказал бы, – добавил он, – возможно, эта тайна известна лишь главе организации.
И в этом тоже было здравое звено. Вполне логично, что о таких важных тайнах Ги Осмонд не стал бы распространяться своим подчиненным. Его последователям не следовало знать, что их босс сам может оказаться «парнем на побегушках».
– А на что способен психомародер с шизофренией? – назрел у меня новый вопрос.
– Такого психомародера не существует, Листер, – твердо мне сказал доктор Элеасаро, – шизофрения носит наследственный характер и как-то победить ее или трансформировать в способность – просто невозможно. В этом вся суть сказки о Безумном Лорде. Вся хитрость в том, что его просто не может существовать априори! Человек, страдающий шизофренией, виноват сам в этом в самой меньшей степени. Здесь очень многое решают гены. Против них, как говорится, не попрешь…
Понятно.
Ги Осмонд меня надул!
Сраный подонок!
Но… тогда мне так не показалось.
Он не мог соврать под конец… или мог?
Если бы я держал себя в руках и крепче сжимал Каратель, то никакого бы выстрела не было! Я бы мог взять Ги Осмонда под стражу, привести к мистеру Стэндишу, и тот бы наверняка выбил из нарцисса всю правду.
– Как бы то ни было, я рад, что этот переполох закончился, – улыбнулся нам доктор Элеасаро нежно, – Тетрадь Бешенства уничтожена и отныне больше никогда не попадет к тем, кто захочет использовать ее так же, как это сделал Ги Осмонд. «Пожиратели мыслей» повержены. Вражеской организации больше не существует. Конфликт можно считать исчерпанным. Сегодня у «Скитальцев души» больше нет врагов. И что самое важное, за эти несколько дней наши ряды пополнились сразу двумя отважными и сильными агентами, которые не раз и не два доказывали свою верность. И не только верность. Они показали свою честность, доброту, бесстрашие и талант. Они открыли нам свои души. Я горд за вас, Листер и Пандора. Пускай Листер уже является частью нашей организации, ведь он прошел испытание «Горячего стула», тебе, Пандора, я могу засчитать его «автоматом», ведь ты уже много раз доказала нам, что являешься сильным психомародером, который действует на благо организации. Мне остается лишь предложить тебе… Пандора, хочешь ли ты стать частью «Скитальцев души»? Мы с радостью примем тебя в нашу семью, где ты можешь оставаться столько, сколько посчитаешь нужным. У нас все основано на свободе и взаимопонимании. Что скажешь, Пандора?
Все смотрели на девушку, которая залилась краской от такого обилия внимания.
– Я…
Мы затаили дыхание.
– Я согласна.
* * *
Пока шли приготовления к празднику, который должен был состояться в Наблюдательном Пункте, у нас с Сипиленой выдалось время, чтобы побыть наедине и наконец поговорить друг с другом после стольких дней разлуки.
Саманта и Лита крутились на кухне. Парни накрывали на стол. Пандора была нашей гостьей и ей позволили отдохнуть, хотя она постоянно рвалась помогать Саманте и Лите с готовкой салатов.
Мы с Сипиленой тоже решили в скором времени присоединиться к остальным, чтобы помочь, но пока…
Нам нужно немного времени.
– Надо же как все получилось, – на ее губах проступила тяжелая улыбка, – все началось с того, что ты отправился с Юно и Сотисом на задание, чтобы спасти Пандору от людей «Пожирателей мыслей», а вчера вечером ты убил Ги Осмонда, избавив Мараканд от самого опасного психомародера, настоящего безумца. Так быстро все закрутилось… тебе не кажется?
– Есть такое, да. Ты права.
Действительно, события последних дней происходили с неимоверной скоростью, сменяя друг друга.
Слишком много всего нам довелось пережить за считанное количество суток. Сипилена права. Казалось, всего пару дней назад я просто отправился в магазин за продуктами, а сегодня… я без пяти минут национальный герой.
– Когда отец отправил меня в Академию, мне стало страшно. Правда. Я боялась не за себя, Листер. Я боялась, что останусь там и больше тебя не увижу. Я очень скучала, и Лита – свидетель всех моих страданий. Я долго ждала, когда наконец приеду в Академию Милосердия – в место учебы моей мечты, но все оказалось совсем не так, как я представляла себе. Никакой радости я там не испытала. Я поняла кое-что, Листер. Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.
Ее слова сильно тронули меня.
Я совершенно не представлял, как на них реагировать!
Сипилена прямо сейчас говорит мне о своем отношении ко мне, о своих чувствах. Думаю, мне следует дать обратную реакцию.
– Я тоже скучал, Сипилена. Знаешь, почему я не вернулся в Штаб, когда спас Пандору?
Она не ответила.
– Я не хотел подвергать тебя опасности. Я знал, что «Пожиратели мыслей» явятся за нами обоими. Мы нужны были им. У Милисы еще был шанс завербовать нас и лишить памяти навсегда. Я вспомнил, как Адо проник в Штаб и устроил в Наблюдательном Пункте настоящую вечеринку для членистоногих… он подверг всех нас большой опасности. Я не мог допустить повторения этого. Я не хотел допускать еще более трагичного развития сюжета, понимаешь?
– Да, Листер, понимаю.
– Наверное, я в чем-то похож на твоего отца…
– Ох, Листер!
– Как и он, я хочу одного, самого главного – защитить тебя.
Я посмотрел ей прямо в глаза и увидел, как на ее щеках застыли слезы. Сипилена поправила локон алых кудрей и села ко мне ближе.
Она взяла мои руки в свои.
Ее пальцы холодные.
– У тебя такие теплые руки, – сказала она мне.
– Правда?
– Ага… а у меня всегда пальцы холодные.
– Я согрею.
Я взял ее маленькие ладошки и сжал в своих руках. Мне нравилось касаться ее нежной кожи. Она сидела так близко, что я чувствовал легкий аромат ее приторных духов. Я мог ощущать у себя на коже ее горячее дыхание.
– Обещаю тебе, Сипилена, что я буду тебя защищать. Со мной ты всегда будешь в безопасности.
– Но нам ничего не угрожает… ведь так?
«После победы над одним врагом, на сцену выйдет новый, еще более сильный и могущественный».
– Ты права, да. И все же я не позволю кому-то причинить тебе вред. Если что-то случится, я всегда приду на помощь. Знай это. Я не могу тебя… потерять.
– Листер… это…
Она наклонила голову в мою сторону. Медленно Сипилена наклонялась на ко мне ближе.
Сейчас?
