Есенин за 30 минут

Стихотворение создано в 1917 году и проникнуто философским смыслом, несмотря на то, что Сергею Есенину тогда было только двадцать два года. Он понимает, что мы все гости на этой земле: «…Только гость я, гость случайный На горах твоих, земля…» и ему хочется верить, что помимо нашего мира есть еще один – волшебный: «…Там, где вечно дремлет тайна, Есть нездешние поля…».

И именно этому волшебному миру принадлежит сам поэт: «…Не тобой я поцелован, Не с тобой мой связан рок…», хотя он и восхищается красотой и мощью земной природы: «…Широки леса и воды, Крепок взмах воздушных крыл…». Есенин видит свое предназначение в служении поэзии: «…Новый путь мне уготован… Суждено мне изначально Возлететь в немую тьму…» – символ тьмы невежества, равно как и тьмы забвения.

Отчасти поэтому он говорит, что не намерен ни с кем делиться своим творчеством, полагая его не таким уж хорошим: «…Ничего я в час прощальный Не оставлю никому…». И все же, ему хочется, чтобы его помнили: «…В две луны зажгу над бездной Незакатные глаза».

Воспоминание

За окном, у ворот
Вьюга завывает,
А на печке старик
Юность вспоминает.
«Эх, была-де пора,
Жил, тоски не зная,
Лишь кутил да гулял,
Песни распевая.
А теперь что за жизнь?
В тоске изнываю
И порой о тех днях
С грустью вспоминаю.
Погулял на веку,
Говорят, довольно.
Размахнуть старину
Не дают раздолья.
Полно, дескать, старик,
Не дури ты много,
Твой конец не велик,
Жизнь твоя у гроба.
Ну и что ж, покорюсь, –
Видно, моя доля.
Придет им тоже час
Старческого горя».
За окном, у ворот
Вьюга завывает,
А на печке старик
С грустью засыпает.

Существует версия, что это стихотворение, созданное в 1911 году, посвящено дедушке поэта по материнской линии – Федору Титову. Проводя свои детские годы в их доме, Сергей Есенин навсегда запомнил увлекательные рассказы бабушки и деда.

Сюжетная линия проста и очевидна: старенький дедушка лежит на печи и вспоминает свои молодые годы: «…Эх, была-де пора, Жил, тоски не зная…», но с приходом старости и дряхлости все изменилось: «…А теперь что за жизнь? В тоске изнываю…». Ему иногда и хочется вспомнить былое, но сделать этого уже нельзя: «…Размахнуть старину Не дают раздолья…».

Автору жаль деда, но он осознает, что ход жизни замедлить невозможно, равно как и повернуть время вспять. В качестве утешения, он вкладывает в уста старика слова о том, что однажды мы все состаримся и точно так же будем вспоминать минувшее: «…Придет им тоже час Старческого горя…».

Не гляди на меня с упреком…

Не гляди на меня с упреком,
Я презренья к тебе не таю,
Но люблю я твой взор с поволокой
И лукавую кротость твою.
Да, ты кажешься мне распростертой,
И, пожалуй, увидеть я рад,
Как лиса, притворившись мертвой,
Ловит воронов и воронят.
Ну, и что же, лови, я не струшу.
Только как бы твой пыл не погас?
На мою охладевшую душу
Натыкались такие не раз.
Не тебя я люблю, дорогая,
Ты лишь отзвук, лишь только тень.
Мне в лице твоем снится другая,
У которой глаза – голубень.
Пусть она и не выглядит кроткой
И, пожалуй, на вид холодна,
Но она величавой походкой
Всколыхнула мне душу до дна.
Вот такую едва ль отуманишь,
И не хочешь пойти, да пойдешь,
Ну, а ты даже в сердце не вранишь
Напоенную ласкою ложь.
Но и все же, тебя презирая,
Я смущенно откроюсь навек:
Если б не было ада и рая,
Их бы выдумал сам человек.

Данное произведение создано 1 декабря 1925 года в стенах психиатрической клиники, где тогда проходил лечение Сергей Есенин. Кому оно адресовано доподлинно не известно, но предполагают, что Софье Андреевне Толстой, которую поэт никогда не любил. А вот кто та незнакомка, с которой он ее сравнивает – не известно. Вероятно, просто образ.

Это отношение двойственно: «…Но люблю я твой взор с поволокой И лукавую кротость твою…», а потом: «…Не тебя я люблю, дорогая, Ты лишь отзвук, лишь только тень…» или другая параллель: «…Я презренья к тебе не таю…» и «…Но и все же, тебя презирая…».

Окончание стихотворения имеет философский оттенок и напоминает знаменитую фразу Вольтера: «Если бы Бога не существовало, его бы следовало выдумать»: «…Если б не было ада и рая, Их бы выдумал сам человек».

Буря

Дрогнули листочки, закачались клены,
С золотистых веток полетела пыль…
Зашумели ветры, охнул лес зеленый,
Зашептался с эхом высохший ковыль…
Плачет у окошка пасмурная буря,
Понагнулись ветлы к мутномы стеклу,
И качают ветки, голову понуря,
И с тоской угрюмой смотрят в полумглу…
А вдали, чернея, выползают тучи,
И ревет сердито грозная река,
Подымают брызги водяные кручи,
Словно мечет землю сильная рука.

Стихотворение из раннего периода пейзажной лирики Сергея Есенина. Оно изобилует деталями наступления непогоды и так точно описать их мог только человек, искренне любящий природу, внимательный и чуткий. Именно таким был автор. Проведя детство и часть юности в деревне, он много раз видел это явление, решив запечатлеть его в стихах.

Строчка: «…Дрогнули листочки, закачались клены…» говорит о неожиданности наступления бури, как будто налетел порыв ветра и «…С золотистых веток полетела пыль…». Природа рада дождю: «…Зашептался с эхом высохший ковыль…». Сначала это просто сильные порывы ветра и дождик: «…Плачет у окошка пасмурная буря…», словно что-то случилось. И ее печали сочувствуют все: «…Понагнулись ветлы к мутномы стеклу… И качают ветки, голову понуря, И с тоской угрюмой смотрят в полумглу…».

Но это только начало бури и она готовится разыграться как следует: «…А вдали, чернея, выползают тучи, И ревет сердито грозная река…». Апофеозом действия является сравнение силы бури с рукой Всевышнего, который словно бы трясет землю под брызги ливня: «…Подымают брызги водяные кручи, Словно мечет землю сильная рука».