Возврата к старому не будет

Вагин ушел, Кочетков с Поповым остались в конторе. Попов в раздумье два раза промерял шагами контору. Встал напротив сидевшего Кочеткова, спросил:

– Посоветуй, Николай Васильевич, что делать?

– Не знаю, Михаил Федорович, – ответил Кочетков. – Мне кажется, но только ты правильно меня пойми, надо тебе уходить из колхоза, чем скорей, тем лучше. Раз начали колхозники на тебя писать, а за тобой грехи есть, то не остановятся ни перед чем. Да и прокурор в тебя вцепился хваткой щуки, скоро он пасть не раскроет, будет держать тебя на прицеле. Надо сказать, положение твое не из легких. Ты молодой, здоровый и грамотный, будешь думать, и выход из положения будет найден.

– Я его уже нашел, – улыбаясь, сказал Попов. – Но пока и тебе не скажу – это единственный верный выход.

Под окном крикнул Вагин:

– Приходите ко мне, все готово.

Попов проснулся рано утром, смотрел на незнакомые стены, потолок и вспоминал, где он. Он хорошо помнил, что пили в доме у Вагина. Кочеткова домой увела жена, она его сильно ругала и кидала враждебный взгляд на него как на виновника пьянки. Болела голова, во рту было сухо и неприятно. Попов встал, оправил складки измятых брюк и рубашки, так как спал не раздевшись. Надел пиджак, рукой пригладил черные цыганские волосы и вышел из комнаты.

Вагин сидел за столом, ел горячую картошку с солеными огурцами.

– Садись, Михаил Федорович, завтракать, – сказал Вагин. – С похмелья лучшее лекарство – огуречный рассол.

– Что верно, то верно, – ответил Попов и вспомнил неприятный случай из своей жизни.

В первый год работы инструктором райкома партии ему поручили подготовить к приему в кандидаты партии председателя колхоза деревни Пуп Куприянова. Попов дал ему программу и устав партии, велел все заучить. Не знал, что председатель кроме заголовков и кто с кем развелся в газетах больше ничего не читает. Да, собственно, ему и читать-то было некогда. Он сам говорил, как избрали его председателем колхоза. После отчетно-выборного собрания его досыта напоили водкой и с тех пор до переизбрания уже не пил, а только каждый день похмелялся.

Вызвали Куприянова на бюро райкома для приема в кандидаты в члены партии. Он отвечал на все вопросы об уставе и программе партии.

Секретарь райкома Шубин вдруг спросил:

– Что мы завозим из Китая?

Куприянов стал перечислять:

– Шелка, ткани, хлопок.

– Ну, еще что? – спрашивал Шубин. – Ты самого главного не говоришь. Скажи, что ты утром пьешь, – допытывался Шубин.

– Да неужели из Китая мы завозим огуречный рассол? – выпалил Куприянов.

Все захохотали. За этот огуречный рассол здорово досталось Попову от Шубина, он его на всю жизнь запомнил.

От упоминаний Вагиным об огуречном рассоле у Попова все тело передернуло, и он сказал:

– Лучше налей мне сто грамм, если есть.

– Как не быть, – ответил Вагин, встал, подошел к шкафу, налил стакан водки и протянул Попову. Попов почти одним глотком осушил стакан.

– Сейчас можно и огурчиками закусить, – не умываясь сел за стол завтракать.

Пришел Кочетков, поздоровался, осведомился о здоровье.

– Вы уже завтракаете, а мне некогда. Пока разделался только с животноводством, а печь еще не топил. Кажется, мы вчера здорово набрались, неплохо бы и похмелиться.

– Садись, – сказал Вагин, – найду немного.

Кочетков выпил полстакана, заел огурцом.

– Я побежал, некогда, – глухо сказал он.

– Обожди минуточку, – задержал его Попов. – Я сейчас поеду в Залесье, возможно, меня не будет целый день.

– Все ясно, – сказал Кочетков, – вы же с Зиминым договаривались, что он приедет.

– Пусть ждет меня, ему все равно сидеть – что на болоте, что у нас.

Попов пришел на стоянку автомашин и тракторов. С видом делового человека осмотрел все машины. Взял у шофера новой автомашины ключ зажигания, ему самому предложил отдохнуть. Сел в кабину и уехал.

– Куда он поехал? – говорили шофера и трактористы. – Его не интересуют дела колхоза, он преследует только личные интересы. Но не все коту масленица. С севом дела идут плохо. Не хватает тракторов, транспорта, а он поехал пьянствовать.

Из поселка ММС Зимин выехал на тракторе «МТЗ-2» в семь часов утра. Попова встретил в деревне Залесье. Попов ехал на новой, еще без номеров автомашине «ГАЗ-51» один, без шофера.

– Михаил Федорович, я к вам, – кричал Зимин при шуме работавших моторов трактора и автомашины. – Я пригнал к вам еще один трактор для вывозки удобрений.

Попов, не выходя из кабины автомашины, крикнул:

– Спасибо, поезжай в Венец, жди в правлении колхоза, я скоро вернусь.

Зимин неловко влез в кабину трактора, уехал. В правлении колхоза никого не было. Он нашел агронома Аверина, отдал в его распоряжение трактор. Вместе с Авериным обошли работавшие трактора, побывали на севе. Аверин пригласил его пообедать. Затем звал его на озеро, где у него были поставлены сети и морды, говорил:

– Попова ты вряд ли дождешься. Уехал он в Залесье, а оттуда, по обыкновению, направится в Красненькую к учительнице учиться и вернется завтра утром.

Зимин не верил Аверину. Он думал: «Просто ты наговариваешь на своего председателя. Не может же он в такой ответственный момент всю работу пустить на самотек». Зимин ответил:

– Буду ждать Михаила Федоровича.

Ушел под окно конторы правления колхоза и сел на скамейку. Вагин в конторе щелкал костяшками на счетах. Улицы большого села были пусты. Все население, старые и малые, трудилось на своих усадах.

Вагин открыл окно и подал Зимину пачку газет. Улыбаясь, заговорил:

– Читайте газеты, новости узнаете, и время скорее пройдет. У нас в селе наступила тишина. Не увидишь ни одного пьяного. Все тунеядцы трудятся на себя. Весенний день год кормит. Зима всех спрашивает, что летом делал.

Он высказал более десятка пословиц, закрыл окно и снова застучал костяшками.

Зимин, уткнувшись в газету, читал заголовки и думал: «Пожалуй, прав Аверин. Попова сегодня не дождешься. Вот уже кончили учебу в школе. Прошли ученики и учителя. Продавцы давно пришли с обеда и открыли сельмаг, а Попова нет. Какая безответственность, народ работает в поле, весенний сев в полном разгаре, а председатель колхоза уехал пьянствовать. По-видимому, правильно о нем говорит народ. У Вагина и Аверина тоже на душе неспокойно. По интонациям и коротким ответам все понятно. Попов – карьерист и пройдоха».

Вагин ушел, контора опустела. Зимин читал все подряд.

– Ульян Александрович, здравствуйте, – раздался звонкий голос.

– Здравствуйте.

Рядом с ним сел Кочетков.