Тень дракона

– Застава следит не только, чтоб они не лезли к нам, но и чтоб мы не лезли к ним, – пожала плечами Оксана Тарасовна.

– Какой дурак отсюда полезет к гадам в пасти? – изумилась Ирка, с содроганием вспоминая, как громадный змеище гонял ее над кручами, поливая огнем, как из огнемета.

– Уж поверь мне, желающих во все века хватало, – многозначительно кивнула Оксана Тарасовна. – И туда залезть, и сюда существо оттуда подчиняющим заклятьем вытянуть, и приказы заставить выполнять. Например, ведьм убивать…

Ирка озадаченно поморгала – ни о чем подобном она и понятия не имела. Змей, с которым ей пришлось сражаться на Хортице (на самом деле она больше удирала, чем дралась, но змея-то в конце концов победила, разве нет?), меньше всего походил на подчиненного чужой воле зомби. Очень самостоятельный был гад и прибить Ирку собирался явно по собственной воле – хотя до сих пор непонятно, чем она ему так мешала. Тем более если он житель другого мира.

– Интересно, ему любая ведьма годится или нужна какая-то конкретная, а он ее просто найти не может? – пробормотала Ирка. – Сперва робленная, потом рожденная… По нарастающей идет!

И тут же все очень странно уставились на Ирку.

– Вы чего? – неловко поежилась она.

– От рожденной можно перейти только к более сильной, – разглядывая ее все так же настороженно, сказал Ментовский Вовкулака.

– Она всего лишь неопытная девчонка, – неласково буркнула Оксана Тарасовна, но даже помимо ее воли в этих словах было больше согласия, чем протеста. – И ее дружки тоже…

– Ну не знаю – у кого, кроме этих троих, есть опыт изгнания из нашего мира Дикой Охоты в полном составе? – усмехнулся оборотень.

– Так это вы! – на сей раз глядя то на Ирку, то на Богдана с самым настоящим суеверным ужасом, ахнула Оксана Тарасовна. – Мы все чувствовали, какая драка кипит…

– Что, астрал содрогался? – хмыкнул Вовкулака.

– Мир содрогался! – вскинулась Оксана Тарасовна, невольно охватывая себя тонкими длинными пальцами за плечи.

– А сейчас вы ничего не чувствуете? – явно не собираясь отвлекаться на дела прошлые, деловито осведомился Богдан.

– Я чувствовала! – вдруг сообразила Ирка. – Когда мы приворотную воду делали, ревел кто-то и земля качалась!

– Получается, убийца из своего мира вывалился прямо в твоей затрюханной балке? А там невесть зачем Маринка? Ну, он ее увидел, она ему сразу не понравилась, и давай убивать? – встопорщил усы Вовкулака. – Не сходится что-то!

– Надо Таньку вызывать! – пробормотала Ирка. – Она лучше всех соображает.

– Ну конечно! – презрительно скривилась Оксана Тарасовна. – Главный эксперт-криминалист – пятнадцатилетняя девчонка с ворованным Даром!

Ирка и Богдан насупились одновременно.

– Вы бы ту историю с Танькиным колдовским Даром лучше не вспоминали, Оксана Тарасовна, – недобрым голосом сообщила Ирка. – А то ведь у нас может резко пропасть желание иметь с вами дело!

– Сама понятия не имеет, как быть, а туда же, на Таньку наезжает, – вставил свои пять копеек Богдан.

– Я-то, может, и не имею, – все же слегка сбавляя тон, фыркнула Оксана Тарасовна. – Зато догадываюсь, к кому действительно можно обратиться, – она обвела остальных триумфальным взглядом и припечатала: – К домовому!

– Обратиться к домовому – это вроде как пойти к лешему? – не сулящим ничего хорошего тоном переспросила Ирка.

– Обратиться к домовому – значит выяснить, что заставило мохнатого хозяина в больнице выманить меня из Марининой палаты, чтобы туда проникла та тварь! – раздраженно выпалила Оксана Тарасовна.

– О, так поехали! Допросим соучастника! – начал приподниматься со стула обрадованный Ментовский Вовкулака.

– Незачем – сам явится! Уж я позаботилась, – блестя глазами, зловеще рассмеялась Оксана Тарасовна.

– Дык явились ужо, как не явиться, матушка-государыня-ведьма, – гулко, как сквозь стену, пробормотал унылый голосок.

Дремотно возлежащий у печки Иркин кот взвился с яростным мявом и пестрой молнией метнулся в угол.

– Ой, котик, котик, котик! – из-под щербатого деревянного плинтуса мышью метнулся серый лохматый клубок и, дробно топоча, точно коваными каблучками, кинулся к столу. – Ой, котик! – клубочек взлетел по ножке стола и заметался между тарелками.

– Мр-я-я! – распластавшись в воздухе, оскаленный Иркин кот приземлился на край стола и коротко мазнул лапой – блеснули когти…

– Ну хватит! – твердо скомандовала Ирка, хватая кота поперек лохматого туловища. – Оставь его в покое, – она сбросила недовольно мявкающего кота на пол и строго притопнула ногой: – Брысь! Без тебя разберемся!

– Мня-я-я! – негодующе протянул кот и, обиженно подергивая трехцветным хвостом, удалился обратно к печке. Залег там, жутковато мерцая зелеными глазищами.

Цок-цок-цок – серый клубочек с дробным топотом подбежал к краю стола, свесился через край, наблюдая за удаляющимся котом, шумно, с облегчением выдохнул и плюхнулся на покрывающую стол клеенку, растопырив ножки в ярко-красных сапожках.

– Охти-ой, старенький я, дряхленький, бегать от так-то силушек моих нет, моченьки не осталось! – запричитал тоненький скрежещущий голосочек.

– Что ж ты, Анчутка, в дом суешься, а кота не проверил? – насмешливо поинтересовалась Оксана Тарасовна.

Мохнатое существо запрокинуло голову, глядя на ведьму, и обиженно пробухтело:

– Кузька я!

– Ух ты – домовенок Кузька? Как в мультике? – восхитился Богдан, разглядывая лохматую физиономию существа – лишь поблескивали сквозь бурую шерстку блестящие глаза да торчал плоский, как у поросенка, с вывернутыми ноздрями пятачок носа.

– А то ж! – польщенно согласился домовой. – С кого, думаешь, куклу-то для мультика делали, а? Гляди! – гордо задрав пятачок, он повернулся к Богдану в профиль, предлагая оценить сходство.

– Каждый первый домовой утверждает, что именно с него делали Кузьку, – брезгливо бросила Оксана Тарасовна. – А каждый второй – что Нафаню. Ты вот что, Анчутка… – издевательски надавила голосом она, – говори, зачем пришел!

– Охти-ой, старенький я, старенький! – скрипуче бормоча, домовой поднялся на ноги и переломился перед Оксаной Тарасовной в земном поклоне. – С еп-путацией посланный я к тебе, матушка-государыня-ведьма, от всего, значит, домкома нашего!

– От кого? – на мгновение потеряв величественность, охнула Оксана Тарасовна.

– Комитета домовых, – при крохотном росте домовой умудрился поглядеть на ведьму сверху вниз, как на неграмотную. – Чтоб, значится, домовых представлять и дела решать, – тут же снова тон его стал почтительным. – С просьбишкой мы к тебе да с низким поклоном! – он еще раз размашисто поклонился. – Молим тебя слезно – отпусти собрата нашего! Как ты из больницы улететь изволила, Платоша тамошний вовсе пропадать стал! Ни есть, ни пить, ни с места сойти, не ровен час с голоду помрет или того хуже… – он испуганно огляделся и задушенным шепотом прошелестел: – увидит его кто! Отпусти, государыня, а уж мы отслужим, уж мы отработаем!

– Вы что, домового в плен взяли? – удивленно буркнул Богдан.

– Вроде того, – злорадно рассмеялась Оксана Тарасовна. – Я завязала ему бороду – поясом от халата на капельнице! Говоришь, есть не может? А вот я бы с удовольствием съела тарелочку борща! – разглядывая неловко переминающегося на столе домового, точно собиралась употребить его вприкуску к борщу, объявила Оксана Тарасовна.

Ирка молча выгребла со дна здоровенной, наваренной на неделю кастрюли остатки и поставила перед Оксаной Тарасовной. Над помидорно-красным круглым озерцом с мелко порезанной капустой и островками картошки вился пахучий парок.

– Ох и духовитый у хозяйки борщок, ох и смачный! – быстро-быстро шевеля пятачком, льстиво протянул домовой.

Ирка пожала плечами, плеснула чуть-чуть борща в крышку от банки и сунула под пятачок.

С испуганным мышиным писком домовой отлетел на другой край стола. Точно не борщ, а бомба с тикающим таймером.

– Мало вам, ведьмы хитрющие, Платоши, так и бедный Кузьма занадобился, – пятясь и озираясь, как в плотном кольце врагов, забормотал домовой. – Да только Кузьма не из таковских, незадарма Кузьму в домком выбрали! Лаптем щи не хлебает, рожном не подпоясывается! – домовой гордо выпрямился и почти прокричал, размахивая крохотным пальчиком: – И на борщ ваш тож не поддастся!